[478x569]
 Все могло разрушиться как карточный домик, сгоревший от неудачно брошенной сигареты. Ком подкатывал к горлу, слезы. Как давно, я не плакала именно так. Красные глаза, рев дома, на улице, в метро. Зрение не фокусируется, бумажная салфетка в руке, прячусь за очередным «мылом» от Саган. Кто-то впервые видит как я плачу, кто-то знает меня хуже, чем кто-то другой. Сглатываю слюну, курю, еще одна, третья, столько подряд нельзя. Хочется на кончик языка плеснуть водки, хочется удавиться сигаретным дымом, возненавидеть кофе, вырвать себе волосы и кричать, а еще можно ботинками долбить стены в истерике. Давно не было так больно, так защемляет изнутри, и уже ничего будто бы не бьется, еще один глоток в разорванные легкие, еще один удар в солнечное сплетение, еще одним ребром проткнуть себе сердце, еще раз сломать себе к черту ключицы, оттого, что взяла груз не по размаху собственных сил. 
Собралась с силами. Накрасилась. Совсем не плачу.
Бодрым шагом в неизвестность. Собеседование. Чудесный подход к кандидатам, отличное настроение, отличный нрав и ощущение. Вопрос анкеты «Напишите три основных ваших плюса» - мой ответ «коммуникабельность, обучаемость, активность»; «Напишите три основных ваших минуса» - ответ «не усидчива, наличие вредной привычки (курение), не приемлю дресс-код».Завтра второй тур. Я молодец. Хотя может я и не риэлтор ни разу. На руке ручкой ставлю крестик (не забыть, завтра в 11 утра на улицу Сущевская). Все получится!
Я не помню как доехала до дома, но почему-то только в лифте я заметила, что пальто у меня в руках, и шарф в рукаве. Почему-то даже не чувствовала неудобства, не только при передвижение по городу, метро, но и курила на ходу нормально. А потом я решила для себя все, и просто попросила «никогда. Пожалуйста, больше никогда меня не обманывай». Я не знаю, что из этого получится, я не могу быть уверена, но я ни на секунду не перестаю в нас верить, и пишу «я каждую секунду верю в нас. Ты знай это и тоже верь». Просто ни один человек во мне не был так глубоко как он, никто не знает обо мне больше, чем он, никто не способен меня так поддержать как он, одни только его объятия и любая проблема на 98% решена, и любой страх сбежал в ужасе. «Если можно так сказать, то я тобой доволен» - мне это дает сил и вдохновения, мне это помогает шагнуть вперед. Я ни от одного человека так не зависела, как от него. Я добровольно складываю свои крылья, сдергиваю рожки чертовки, снимаю туфельки-копытца, выдергиваю хвост, ломаю трезубец, и жду его в махровом халатике. Между нами нет границ, километров, расстояния — между нами только мы сами.
З.Ы. На фото мое двадцати-однолетие. Мы такие другие. Но Мы — есть!

 ...Я люблю тебя, словно фортепиано любит пальцы, которые творят музыку. 
Я люблю тебя,  как холст любит краски, и движение кистей по его поверхности.
Я люблю тебя, как Море любит свои волны.
Я люблю тебя, как Небо любит свои облака.
Я люблю тебя, как Огонь свои искры.
Я люблю тебя,  как воздух, который наполняет легкие нуждающихся.
[400x314]

Иногда мне кажется, что я за тобой не успеваю, будто я опаздываю. Какой-то неизвестный перрон, поезд какой-то с одним только вагоном, и я не вижу рельсы, они просто отсутствуют. В голове грохотом проносится шум питерского трамвая, с гулом в подворотнях. Где бы я тебя не искала, я всегда нахожу в одном Укромном месте. На ощупь чувствую стены, ищу по шершавым поверхностям твои плечи, в которые хочу вцепиться и не отпускать. Облизывая от усердия собственные губы, я впитываю твои губы, твой вкус, виски в коктейле с вишневыми сигариллами, и только биение сердца чуть тише, и только так я слышу эти глухие удары сквозь грудную клетку.
Стоит верхнее веко на пару мгновений задержать опущенным, как перед глазами твоя улыбка, твои чайные глаза, твои руки, что в ночи согревают, твое дыхание. Я беспричинно устало ликую над собственной глупостью, и уже не надо никаких поводов для полной радости, только бы ты был счастливым. Я знаю, что ты есть у меня — остальное совсем неважно, никто не сможет тебя забрать, и удушить мою любовь, никогда. Больше двух лет я твоя смиренная девочка, с капризами, с истериками, жгучей ревностью, но с огромной свободой в твоих же крыльях. Ты так часто мне снишься, и я знаю, что Морфей нам посылает одинаковые кадры и сцены, вплоть до цвета сползшего носочка с моей левой ноги. Хоть ты и не знаешь мое любимое блюдо, но ты знаешь какими словами меня успокоить. Хоть ты и не знаешь, что я выберу в магазине одежды, но ты всегда угадываешь мой размер. Ты безошибочно точно знаешь порцию винограда, пропорции виски/кола и как часто я курю. Ты наливаешь мне молоко перед сном, чтоб оно чуть потеплело после холодильника, и потом вкус молока в коктейле с зубной пастой ты меня целуешь перед сном.

- Милый, я хочу просто уснуть с тобой рядом.
- Знаешь, я хочу сделать «ветерок» прижать тебя к себе и обнимать всю ночь
- А еще можно я стащу все одеяло?
- Ну оставь мне кусочек, попу прикрыть.

Мы с тобой такие настоящие и опьяненные друг другом. С каждым днем любовь к тебе сильнее и крепче, а я сильнее и в твоих чайных глазах я больше не тону, я уверенно плыву. Всплески Моря шепотом тебе перед сном «я люблю тебя».

[435x600]
Шагнул Ноябрь. Смело и уверенно!
Топнул своим ботинком, и последние листочки оторвались от веток, и лужи стали по-грязнее, опрокинувшись на Небо.  
Тихий Ноябрь, со звонкой тишиной между треском деревьев. Первые холода уже ударяют, уже перчатки в сумке, уже шарфы все ближе и теплее. 
Вот он вершитель судеб - Ноябрь.
Что не год, а Ноябрь решает, что будет. Дает заряд. Дает пинок. Дает глоток. Дает по щам. 
Тишина забвения собственных мыслей, звуки вакуума на прострелянных нервах.
Тихо так, что шевелится одиночество, и болтается на шнурке, понемногу шурша, словно пакет из гипермаркета. 
Яблоки надкусываю, каждое будто адамово, будто искушаю сама себя, даю себе шанс пожить во грехе, и не боюсь расправы. вот, бля типа сильная! 
Кто-то совсем робко и шепотом говорит со мной, и потом "я боюсь дышать при  тебе, вдруг выдохну, а ты исчезнешь".
А я ничего не боюсь, смелее и только вперед. 

История "сладкого ноября", и кажется, что мне не сладко, мне хорошо и внутривенное тепло сочится слезами из глаз. Слезы счастья, что ли...
 

 Какого цвета мои глаза в момент исчезновения? Я не боюсь, а может даже очень. Да, черт возьми, пропаду в бесцельной войне, против каких-то правил. Пару чудес никогда не бывают лишними, особенно когда ими дышишь во всю глотку, и наполняешь легкие. Кажется, что я лечу. Все.. «Чао-чао, космодром!». Давайте мне смирительные рубашки, которые велики на пару-тройку размеров, давайте мне стаканы пластмассовые, и отберите у меня мозг, он явно мне не нужен.

[405x593]

А вообще, я скучаю по этой Женщине.
Нет-нет, она близко, я вижу и чувствую ее в сердце, моя маленькая злобная Каталина, которая притворяется такой.
Кровожадная Маргарита, что совсем не Марго, но с такими глазами, что метла сама к ней прилетит с запиской «Пора лететь».
Этот город ее не только принял, но и забрал в свои цепкие лапки, и она танцует с ним.
Музыка сердца звучит им в ритм и такс, и она немного смущена, и в голове сцены 30-х годов, ей бы мушку над губой, и сеточку на глаза, а все остальное потом.
Моя Каталина, прирожденный Декаданс и сияние глаз, знаю-знаю, цены на опиум возрастают, а она улыбается, только немногие за зловещей ухмылкой разглядят ее лик, я вижу.
Только бы тссс...
Женщина, что стала сестрой за пару часов на кухне, и совсем стала каким-то совершенно нужным и важным для меня человеком, нет не так...Человеком, с большой (ОГРОМНОЙ) буквы «Ч».
Каталина снов и ведений, я пью темное пиво, улыбаюсь, и знаю, что за той стороной экрана, сидит смешная Маргарита, что совсем не Марго, и скоро она полетит захватывать мир, и у нее получится.

Я чуток бредогенерирую, но это от счастья. Мне можно.  

 Синдром детского каприза. Хочу топать ногами, хочу кукситься, хочу пачкаться в шоколаде, проливать какао, не знать чего хочу, но при этом рыдать, будто хочу все и ничего.
Это солнце последнего дня октября слепит, и даже как-то греет, застревает между ресницами, и сохраняется в трещинке губы, кажется, там и оставлю. Люди начинают пробегать вдоль жизни, кто-то остается, кто-то сжимает ладони, кто-то ловит чудеса вместе со мной, кто-то рядом, кто-то ближе, кому-то ставлю блок. Раскрыть карты? Нет, не сейчас, не в этом шорохе последнего листопада, не в игре на собственных нервах. Надо довериться моменту собственной глупости, и если уж точно надо, то получу еще раз по роже, еще раз нанесут удар куда-то в солнечное сплетение, и еще раз потанцую на граблях. А сейчас я доверяюсь моменту.
Меня одолевает маленькая ирония над собой, я не то, чтобы прям смеюсь, но я готова улыбаться себе и своей наивности, никогда так я не была близка к провалу самой себя как сейчас. Какой-то ветер, мокрые кеды, и как-то совсем плевать, не думаю даже о том, что может быть через час, все в моменте «здесь и сейчас», и все, все до последней капли сохранить и не отпускать.
Я знаю, что еще немного и наступят такие холода, что душа будет отогреваться горячими, а может и горячительными, напитками, что состояние пледа будет активно и без пауз. Скоро снег будет липнуть на ресницы, и в метро буду доставать зеркальце, чтобы подтереть тушь, потому что я не хочу плакать черными слезами.
У меня ностальгия ощущений, и вырастают крылья, я быть может научу и научусь летать, ведь есть волшебство, без него сейчас никак, и кажется, что пяточки уже отрываются от земли. Не держите меня, умоляю!

[500x334]

 Ты понимаешь, что я совсем перестала верить себе? Не тебе, который все также ловко обыгрывает меня в жизнь, а себе? Какие к черту правила, о чем ты, милый? Когда начинаешь верить кому угодно, да только не себе, начинается момент какого-то вакуумного восприятия, будто я вся состою не из клеток человеческих тел, а из облаков наивности. Отщипывайте по кусочку, проглатывайте и запивайте хмельным пивом. Между улыбками проскальзывают остатки человеческой искренности, с запахами коньяка и вискаря, а почему нельзя сказать правду, когда сохраняется трезвость ума? Страхи, и потеря веры в себя, уже совсем одолевают мое воспаленное сознание. Надо куда-то себя деть, надо срочно найти себе применение, найти себе путь, и начать его преодолевать.
Не, ну конечно, конечно я иду по пути любви, через тернии к звездам, блядь! Аккуратно тащу этот груз, не расплескав ничего, не глотнув лишний раз, но вера то куда-то делась, убежала, ускользнула, продалась за пару медных монет. Вера в наши отношения есть, это бесспорно, а вот чтобы поверить себе, надо начать разговоры с зеркалом, и те гримасы, что я буду строить беспечностью, и размазанной тушью, будут настоящими. Да-да, самая настоящая, только тогда когда макияж со вчера, очень красиво размазался на сегодня.
Плутаю я — плутовка по своим тропам, ох какие-то колючки собственной жалости попадаются под ноги, но ничего, там за пятой горой, где когда-то бил ручей, я остановлюсь, упаду и подохну. Ну ничего, я начну себе верить, как только начну дышать более криво.

Ты еще не ушла на улицу, 
Я уже по тебе соскучился
Дураки на ошибках учатся, 
Мне б отучиться от одиночества
Те, что на фотоснимке целуются, 
Так похожи на нас пока еще
Все желания наши сбудуться, 
Обязательно, мне так кажется(c)

[700x700]



Посмотри на меня пожалуйста,
Мы должны еще раз увидеться.
Делай все, что тебе не нравится,
Можешь даже всерьез обидеться.
Давай затаим дыхание, 
Посмотрим, кто дольше из нас продержится...(c)

[436x699]

 Бегу... 
Все время куда-то бегу. 
Дыхание уже прерывистое, мышцы на ногах сводит, капелька пота бежит по лбу, холодеет поясница, мучает жажда. 
Я бегу...
Я бегу в смыслах поиска, себя и настоящего, в поисках глаз, людей, судеб. 
Бесконечная игра, когда я смотрю на людей, запоминаю их черты лица, и маленькие привычки.
Кто-то пуговицы теребит, кто-то кусает губу, кто-то загибает уголки на страничках, кто-то притворяется, что спит, кто-то на бахроме шарфа заплетает косички... а я же еду и изучаю людей вокруг, впитывая в себя их.
Я бегу по тротуару, перепрыгивая лужи, осенние листья отражаются в моих глазах, солнце в волосах застревает. Сколько бы не бежала все равно за собой не поспею.
Только бы добежать и чтобы хватило сил, только бы все не просто так, и совсем не в пустоту. Я не выдержу пустые тропы, я не выдержу больше камней под ногами, я не выдержу ветра сильнее, и дождя более сильного, чем мои слезы.
Бегу...
Я пробегу сколько надо, но только бы счастья навсегда поселилось в его душе, только бы радость бытия была в нем настолько яркой, чтобы он каждую ночь не мерз, а согревался, чтобы каждое мгновение своей жизни он смаковал как карамель на языке, и знал, что где-то есть я, его и делающая его счастливым.
Бесконечно бегу за своим счастьем, аккуратно пытаюсь добиваться признаний, смыкаю губы и сама учусь молчать.
Я бегу, берегу и люблю...


— Стоишь на берегу и чувствуешь солёный запах ветра, что веет с моря. И веришь, что свободен ты и жизнь лишь началась. И губы жжет подруги поцелуй, пропитанный слезой.
— Я не был на море…
— Ладно, не заливай… Ни разу не был на море?
— Не довелось. Не был.
— Уже постучались на небеса, накачались текилой, буквально проводили себя … в последний путь. Хм. А ты на море-то не побывал.
— Не успел, не вышло.
— Не знал, что на небесах никуда без этого?
— …
— Пойми, на небесах только и говорят, что о море. Как оно бесконечно прекрасно. О закате, который они видели. О том, как солнце, погружась в волны, стало как кровь. И почувтсвовали, что море впитало энергию светила в себя, и солнце было укращено, и огонь уже догорал в глубине. А ты? Что ты им скажешь? Ведь ты ни разу не был на море. Там наверху тебя окрестят лохом.
— Что ж теперь поделаешь…

 Тонкий лучик солнца пробивается в это окошко. Как давно его не было в доме, хоть тут и так светло. Греюсь. Подставляю глаза, щурюсь, губы, наслаждаюсь. Впитываю, растворяюсь по немного. Снова забытое чувство, снова искалеченный стебелек надежды ползет вверх и готов зацвести. Немного неловко, совсем немного страшно, совсем бесполезно. Но вдыхая в себя новую силу, ударяя себя по щекам, думая, мечтая, вспоминая, начинаю лететь. Лучик снова греет и бьется в оконные стекла, открывая границы и будто витражи, это моя жизнь.
Мне снова хочется куда-то тянутся, выше-выше, на цыпочки и словно бабочкой вспорхнуть куда-то, ой держите меня. Теплыми ладонями держите и словами добрыми, мыслями настоящими и желаниями крепкими. Я разлечусь на атомы яркой жизни, буду в детских ладонях конфетами, в свете буду мыльными пузырями, где-то радугой после дождя, где-то ветром перемен.
Я чувствую себя нотками на партитуре для флейты, где-то легкость зовет собой, звенит шифоновым платьем, где-то цветы заждались моих ладоней, где-то капли росы ждут мои стопы.

[600x400]



Кто-то будет меня помнить Вечность, а именно еще пару лет, пока я буду играть девочку-куколку, с ясными зелеными глазами, я искренним шепотом, и совершенным отчаянным бездыханным моментом объятий. Я не отпускала, я только чуть-чуть дала себе шанс ничего и не сейчас, не вспоминать. Разорвать себе душу я всегда успею, особенно когда вспоминаю, и перечитываю блокноты, вновь и вновь, а сейчас перед мной черный блокнот с красивой каллиграфической надписью «London». В этом городе туманов я никогда не была, но рядом с его гравюрами я исписала свое сердце. И где-то шепот, маленьким ветром и едва касаясь меня губами «Ты все еще светишься искренностью. Не растеряй себя! Я рад, что ты скучала!».
А сейчас, я чуть-чуть поплачу, пожалуй от счастья и буйства чувств внутри себя. Я живу, двигаюсь, и все получится.. Правда-правда. Просто поверьте в меня еще чуть-чуть.

[500x348]

И тебя так нежно целовать хочется.
Знаешь, я все реже пишу, но чаще мыслю, я все больше и ярче представляю (вспоминаю), но наше время впереди. Силы есть, и я буду бороться! Только вперед, без малейшего вздоха назад, и между нами наша с тобой вечность, и моя осенняя реальность, дает мне шанс, пинает меня проверками и честностью. 
Я верю тебе.
Может быть все это зря, может хватит кормить себя иллюзиями, может стоит немного закрыть глаза, и отпустить тебя туда где тебе будет лучше, но я чувствую, как пальцами я буду рисовать на твоей спине. Губами изучу каждый твой миллиметр, без преувеличений. Я оставляю свои следы на всех твоих тропах, и каждый раз собираясь в путь ты будешь натыкаться на след от моей маленькой ножки. Я вспомнила, как ты будишь меня по утрам, и тоска защемила изнутри, но я все равно верю в чудеса и лучшее.
На моем примере объясняют простые истины, что все мы разные, и что я живу Любовью. Да, я живу именно ей, именно она и есть мой смысл жизни, именно каждое мое мгновение жизни - это есть Любовь. Никакие материальные блага мне не препятствуют в ощущение Любви, в настоящем и ярком. 
Моя религия: Свобода и Любовь. Многие задают вопрос "А как же Б-г?", у меня всегда один ответ "Бог есть Любовь". Мне становится дико неуютно оттого, что я сама себя этим размазала, но иначе уже просто не могу, начинаю чахнуть и задыхаться, начинаю ненавидеть, что в принципе мне не свойственно. Осознанно не прогоняю людей, а если надо, то просто ухожу в тень, кому нужна - те найдут. Намеренно, я только одного человека убирала из своей жизни, потому что так больше не могло продолжаться. Слишком кто-то ярко-навязчиво жил моей жизнью, моими людьми и моими мечтами, что исполнял. Мне не обидно, а только лишь противно, и ничего не екает при виде, или когда слышу. Иногда воспоминания всплывают, но чаще теперь хочется полоскать рот, чтобы не вырвались слова из прошлого, так нельзя.
Ты же знаешь о ком я.
А еще, понимаешь, я совершенно не понимаю, почему надо жить как-то иначе, но зализывая тебе раны не первый год, я докажу тебе, что Любовь есть!
Я уверена как в словах, так и действиях..

 Я хочу тобой просыпаться. Я хочу утром просыпаться оттого, что ты как-то меня разбудил. Неважно как. Ходи по квартире, стучи дверцами шкафчика, говори с кем-то по skype, телефонные переговоры, закипающий чайник, включение любимого Deescavery, или просто оттого, что ты дергаешь меня за мизинчик. Я хочу открывать глаза и видеть тебя, чтобы ты улыбался мне сонной, чтобы ставил чайник одновременно с моим закрыванием двери в ванную. Я хочу пить растворимый (какая гадость) кофе с тобой по утрам, хочу по субботам готовить тебе кашку или омлет, хочу утреннего шороха между нами.
Я хочу после завтрака завалиться обратно в постель, и прятаться в тебя, когда ты с серьезным видом смотришь что-то типа «Мозголомов», я хочу каждое утро смотреть очередную серию Симпсонов, только лишь потому что этот мультфильм нас забавляет. (кажется, что мы пересмотрели все серии).
Я хочу просыпаться, и потом спустя время, мы обязательно займемся сексом, при дневном свете ты меня рассмотришь, выпьешь до последней капли, что потом я захочу еще спать, а ты гулять. Утром у нас другой секс, утром мы по-другому себя ведем, утром оргазмы другие, утром мы другие.

[700x676]

Я просто хочу просыпаться не здесь. Вот и все. 

Тихий вальс из колонок ноутбука, низкие баритоны, фотографии странные, и ты такой вновь далекий. За эту неделю между нами не увеличилось количество километров, просто я чувствую, что ты дальше. Ты не можешь дать себе шанс скучать по мне, это же слабость, а ты черт возьми, сильный. Каждый день я задаюсь вопросом "почему я терплю то, что меня не любят?" - неважно. Ответ прост, и ведь не самый слабый "когда любишь сам, неважно любят ли тебя. Ты просто любишь". Каждый день я открываю глаза с мольбой, что я открою их не здесь, не по этому адресу, а где-то чуть дальше, где-то за 2500 километров отсюда.
[699x474]

Я ною,истерю, и люблю. Прекрасный, пьянящий коктейль для того, чтобы в раз сойти с ума, чтобы моментально повернуть шею и сломать ее. Я слышу хруст позвонков, и слышу свое сердце. Шаги вперед намечаются, я мелом прорисовала себе следы, и по ним вперед, главное, не надо дождя, что все это смоет. У меня километры отправленных смс с международным роумингом, но я все равно пишу, и не могу молчать, когда "я вспыльчива, агрессивна, истерична, импульсивна. Мне не хватает воздуха для вдоха, уже физически. Удушье тобой. Я скучаю... У меня дикая, нечеловеческая нехватка тебя". И плевать, что я слишком открыта и в рабстве своей любви, но это моя любовь, я иначе не умею... 
И только бы веры в меня еще чуть-чуть, и глоток надежды, и каплю любви я разотру по каждому сантиметру своего тела...

 Осень — по лужам в летних кедах. Две пары носочков, обычные и теплые, все равно промокну. Зимняя куртка без грамма яркого пятна, не рисую себе длинные ресницы и не молю Б-га о спасение. Каждый день по несколько часов я мониторю рынок вакансий, жирным шрифтом выделяю свой мобильный телефон, и пью чай, чаще чем кофе. Разглядываю прохожих, разум с точной установкой твердит «Ты его не встретишь. Дура, между вами 2500 км», а сердце и глаза рассматривают прохожих, с надеждой уткнуться в родные карие и шеей почувствовать щетину, что успела вылезти с утра. Но, да...я дура, между нами же 2500 км. Термос из рюкзака вынимаю только для того, чтобы помыть и залить в него новое что-то, бегаю с чаем по городу, и под проливным дождем прихлебываю из крышечки свой допинг согревания. Вытягиваю рукава у кофт, чтобы хоть как-то сформировать себе тепло и уют, хоть что-то...
Сижу до 3х ночи в интернете, работа, контакт, скайп, мысли клочками, и белые фильтры. Принимаю ухаживания только словами, не даю себе шанс на свидания. Созданная самой себе клетка жмет там где плечи, прутья прожигают ребра и пятки, и если бы горячий воск капал бы на спину, я б не вздрогнула. На завтрак чашка кофе с молоком, пару сигарет, и рынок труда
На самом же деле, я просто бегу от себя, бегу от своего жалкого существования, придумываю себе кучу поводов и оправданий. За своими придумками уже не различаю истинную себя, и по-немногу схожу с ума. У меня маниакальная любовь, и я не собираюсь что-либо менять, и пусть я боюсь, но я обязательно выживу. На самом деле еще очень много сил, и хватит войны с собой, все равно проиграю.


[600x308]

Какое-то нелепое прошлое врывается вихрем, пишет «Ty vse-taki ynikal'naya. Mne vidyatsya tvoi gybi na moem jivote. Ty tak lubila menya..celovat'. Risknesh'? ». Я читаю в тот момент когда московский дождь смешивается с собственными слезами, когда уже непонятно где дождь, а где я, и кто я или осень сегодня больше в отчаяние. Замерзшими пальцами на сенсорном телефоне неудобно набирать сообщения, но я все равно пишу, пишу чтобы выдохнуть и может отпустить «Vperedi noyabr', a on-to nas kogda-to svel v etom mire. Pomniw'? Zabyd'! Davay zabydem dryg dryga. Ya tebya vikyru iz sebya, a ti prosto yni4toj' vsu pamyat'. Ti krasivaya istoriya moey lubvi. To4ka.».

Невозможное возможно, замерзая от ветра, что все-таки влетает в рукава куртки, возле метро я натыкаюсь на него, но я бегу прочь, не хочу его не видеть, ни что-то объяснять, ничего. В этот самый момент приходит подтверждение, что сообщение доставлено.
- Ты где?
- За твоей спиной.

Он смотрит на меня, на слезы, на глаза, на губы. Берет за руку (раз третий за четыре года) ведет меня в сторону моего дома. Молча идем, мне холодно. Рукавом своей кофты он согревает мои озябшие пальцы.

- Курить хочешь?
- Да.
Протягивает мне вишневый Captain Black
- Давно их не курила. Ты закурил?
- Нет. Я о тебе подумал и вспомнил как ты в апреле 2008 курила их на моей крыше.
- Да? я не помню.
Тянется меня поцеловать. Упираюсь рукой ему в грудь.
- Нет.
- Почему?
- Я не люблю тебя.
- Врешь.
- Нет.
- Ты уверена?
- Да.
- Жаль.
- Нет.
- Я ухожу.
- Давай.
- Выкури меня как следует.
- Нет.
Бросаю сигарету ему под ноги.
- Потуши.
- Нет.
Разворачиваемся и расходимся.

День тяжелый, вечер тоже, дождь, осень, листья, слезы. Словно «воспоминания о былой любви». И даже возле своего подъезда я жду машину, что за 2500 км.  

Давай выпьем с тобой бутылку Джека на двоих, знаю, будет плохо, но давай? Будем закусывать свежей дыней, в перерывах бегать курить на балкон, и потом пьяными глазами я тебе буду говорить о том, что я люблю тебя. Ты молча будешь глотать вискарь и молча реагировать на мои слова, ты ни черта не скажешь в ответ. Говорить что-то — это выше твоих правил, а я задыхаюсь в молчание, ну ничего как-нибудь привыкну. За эту осень слишком часто перегрызаю себе глотку, слишком часто плачу и слишком часто молчу. Осень 20-10 (двадцать десять) разъедает все изнутри, и знаешь, каждый день труднее предыдущего, удушливей и страшней, а ведь еще 10 дней октября + 30 дней ноября, к началу зимы я задохнусь, если...
И этих самых «если» ровным счетом сколько белых окурков за всю ночь складывается слева от ноутбука. Вот странно, курю правой рукой, пепельница с левой стороны, и пепел между кнопками. Вкус кофе уже не такой приторный, язык не обжигаю, только руки дрожат в усталости, что кулаками стучу об стены. Сердце перестает реагировать на что-либо, бьется и хорошо.

[600x400]

Когда я читаю от него «мы пришли домой», в моем горле скапливается ватный ком, иголками наружу, и меня дерет изнутри. Мне невыносимо ревностно, потому что она спит там где я, потому что слева от кровати моя игрушка, потому что она пьет из моей чашки с овечкой, потому что она ходит по городу, который принял меня, потому что она Его вилит после 17.00, потому что она в тех кафе/барах/ресторанах где была я, потому что она сидит на переднем сиденье машины, которая пропитана моей любовью, потому что люди вокруг зовут ее по имени (мы тезки), потому что он ей говорит перед сном «Доброй ночи». Это тупая ревность. Они же родственники. Она его племянница, просто как младшая сестренка, а я себя изгрызаю.
(Но я Ее все равно очень люблю, ни смотря ни на, что. Радуюсь, что она снова с Небом может говорить).
Господи, дай мне сил прожить эту жизнь с ним, и счастливо. Я заканчиваюсь...

 Меня душит ревность, затягивает канаты туго-туго.
Я чувствую как горят мои Алые паруса.
Мне одиноко, даже когда сердце любовью полно.
И холодно, холодно, холодно...
[480x480]

Трудно говорить с человеком, которого давно не видел, 
но и молчать с ним нелегко.
Особенно трудно, когда у тебя есть много чего ему сказать
и ты не имеешь ни малейшего представления, как это сделать.
(Кен Кизи)

[475x699]
Здравствуй!
Скорее всего доброе утро!
Я хочу чтобы твое утро наполнилось светом и радостью, чтобы твое сердце забилось чуть слаще, когда ты читаешь эти строчки, или когда видишь в своем ящике «одно непрочитанное». Сейчас, когда я это пишу, у меня играет музыка моей новой души. Ты, наверное, задумаешься, как это «моя новая душа»? Я тебе объясню. Моя жизнь разделилась четкой молнией на два периода «без тебя» и «Ты». И именно во втором периоде, под музыку Ланца, под вкус горячего черного чая, под ощущения чуть промерзших губ я тебе пишу. Моя нежность к тебе с каждым днем цветет новым бутоном, одурманивая меня. Понимаешь, Милый, я каждый день благодарю все силы за то, что ты есть в моей жизни. Я сохраняю каждую каплю этого пьянящего нектара любви, что я не пью, а аккуратно собираю и хочу поить тебя, поить по глоточку, иногда с ложечки, а больше всего хочу чтобы ты пил огромными глотками, получая несравнимое удовольствие, блаженство и счастье. Наверное, очень глупо тебя ревновать к Морю и Небу, но даже с ними я всегда чувствую битву за место в твоем сердце. Потому так как ты смотришь на них, ты никогда не смотришь так на меня, ты вдыхаешь их каждый раз как праздник, как новогоднюю сказку, а я молча наблюдаю, и восхищаюсь тем блеском твоих глаз, что ослепляет. Какой же ты красивый, когда чуть щуришь глаза, чуть надвигаешь брови и смотришь на Море, у тебя с ним свои тайны, в которых нет места не то, чтобы мне, никому нет там место — это ваше.
Мое сердце бьется карамельным вкусом, помнишь, как тогда, вечера карамельного капучино, наши вечера, что мы согревали в кофейнях, и тогда я не знала, что я сижу рядом с смыслом своей жизни. Все чувства к тебе это прекраснейший цветок, с радужными крыльями, перламутровыми тычинками, и с запахом, от которого кружится голова. Каждый день я поливаю его, каждую секунду смотрю, и каждый раз все новые и новые побеги прорастают и цветут бутоны, наслаждаясь в тепло и комфорте. Я хочу укутать тебя собой, пить с тобой чай, когда за окном льет осенний ливень, согреваться с тобой, когда зима окружает снегом, дышать с тобой зеленью когда весна начинает смело шагать, гулять до утра по кромке Моря, ведь лето смело укутает в жаре. Я хочу читать тебе сказки, и чтобы ты грел мои ножки, я хочу печь тебе яблочные пироги и варить супы, и слышать как ты конючишь «супика хАчу».
Нет ничего прекрасней, чем те моменты, когда я сжимаю твою руку, всегда которая теплее моей, я чувствую как кровь из всего организма прибегает к ладошке и отдает все тепло тебе, и никакая стужа и метель мне не страшна, когда твоя ладонь в моей. Я целую твои губы, сладкие, манящие, вкус которых у меня проступает сквозь расстояние, сквозь слова, сквозь экран компьютера.
Каждую ночь я целую тебя закрытыми глазами, целую воздух, и верю, что мои поцелуи приземляться к тебе на ресницы, в ямочку ключицы, между лопаток. Боже, как же я люблю тебя обнимать, прятаться за твоей спиной, быть крошечной девочкой, которая нашла свой домик, свое убежище. Я прячусь либо в тебе, либо там, где депо московского метро, где усталые поезда прячутся сами, и в каждом я оставляю по кусочку своей грусти, они ее спрячут глубже, и никогда не отдадут. Стоит мне посмотреть в твои бездонные бархатные глаза, увидеть там искорки и чуть отражения себя, как все становится спокойным и все во вокруг это лишь оболочка, лишь декорации.
Наш с тобой мир, это моя Вселенная, только с тобой я понимаю и чувствую каждый кусочек себя, только с тобой я получаю ответы на незаданные вопросы. Как-то сложно объяснить, и порой молчание ценнее всех слов, тебе ли не знать, мой дорогой Молчун.
Когда я с тобой сливаюсь во что-то единое, когда наши дыхания сбивчивые,

 Я хочу чтобы морской воздух впитывался в меня,
и потом чтобы я его выдувала на тебя перед сном.
Рисуя на твоей спине море, я все время забывала,
и забываю,
что на корабле нет места для женщин.
Каждый раз твое сердце в форме корабля,
где нет места для меня.

[500x452]
Я встречаю каждый раз тебя в порту, я твоя личная шлюха среди всего этого общества людей, которые мнят себя одинокими волками. Ты каждый раз затаскиваешь меня в свою маленькую квартирку, где трахаешь как в последний раз, и при чем каждый раз так нежно, что я почти верю, что ты все-таки меня любишь. Так проходит твой отпуск на суше. Блядь, в образе меня, готовит тебе обеды, скрывает о том, что у нее адски болит голова (нога, рука, живот), и все равно тебе улыбается своей детской улыбкой. Твоя маленькая потаскушка, что еще, наверное не выросла, и нифига не смыслит в жизни, такая порой наивная, и думает сердцем, а не разумом. Ну, что тут сказать, я твоя блядь — ребенок, что если ты скажешь греть тебе тапочки перед приходом, будет сидеть и греть.
Как только ты понимаешь, что я тебе отдаю душу, сердце (ногу, печень, легкое, почку) лишь бы знать, что утром я проснусь с тобой, ты снова прыгаешь на свой корабль, поднимаешь паруса, и весело так кричишь на весь порт (где на самом деле ни души), «Потерпи!». И я сцепив зубы, сомкнув губы, что хранят твои поцелуи терплю, день, два, неделю, месяц, а потом снова нет надежды на то, что ты вернешься. Быть может у тебя есть другой порт, или другой корабль — сердце, в котором есть все, что тебе надо, и нет меня. Но мой поротовый костюм шлюшки всегда наготове, я подведу глаза черным, чулочки, и обязательно возьму у тебя в рот, как в последний раз.

  [600x353]

Мне, блядь, без тебя плохо!
Хуёво.
По буквам  х-у-ё-в-о!
И срать на всякое душевное блядство, мне физически без тебя плохо.
Я заебалась.
И кажется, что у меня уже силы съебали в ужасе.
Блевать от себя хочется.
Любить тебя, становится уже проклятием ведьмы-потаскушки.
А еще я без тебя шлюха, меня ебут в душу без презерватива.
И ты тоже ебешь, ковыряясь в душе ржавыми гвоздями.
Забери меня из этой хуйни, или отправь в свободное блядское плаванье.
М-н-е  х-у-ё-в-о!

Я так боюсь не успеть стать твоей.
Знаешь, этот дождь, что сегодня бил каждой каплей по лицу дал ясно понять мне, что я еще уничтожу в себе это рыхлое сознание, и я найду силы, чтобы что-то взрастить новое. У меня прорастут огромные подсолнухи любви и нежности, одуванчики уюта будут созданы во благо, и только там, среди это какого-то неразборчивого выжженного поля — я нарисую тебе то, что так долго и точно вырывается из моих уст.
В моем поле пахло смертью, там именно в этом поле я умирала несколько раз, не успевали ни всплакнуть ни похоронить, просто я исчезала. Нет-нет, что ты, я не Феникс и не демон, я просто та, что горит дотла каждый раз, когда забывает биение сердца. Ой, забыла...
И знаешь, ведь каждый день я учусь молиться, и каждый день я забываю найти в себе силы и решить задачи, я снова ставлю многоточия и вопросительные знаки, а они прорастают сквозь меня, и по венам струятся ядом, вытекая из глаз соленым раствором с запахом серы.
Скоро вместо глаз будет серость, и ни одного намека на зелень цветущих лугов. Скоро исчезну, сотрусь в порошок, в пыль, и развеюсь над Амстердамом. Там, наверное свободно...
А тебе я отправлю очередное письмо, и ты прочитаешь как я щурюсь от солнца, как люблю васильки, что ты мне тоже часто снишься, что я крепну с каждым днем и улыбка не сходит лица.

[497x431]

Я тебе навру.
Мне честно...
хуево.....
(?)

[700x529]

Мне кажется, или в Москве действительно испарились красивые парни?
Вот раньше, едешь в метро,
ну она один на два точно взгляд зацепится,
а сейчас...
Никого.
Или все по осени улетели стадом на йух?
Не понимаю!