И Прошлая вечность стучится в двери, и даже не спрашивая, заходит.
Я сижу. Смотрю. Молчу.
Душа снова немного надорвана, но пока я осознаю каждый свой шаг.
Я сбегаю из дома, чтобы не состоялся разговор.
Я пытаюсь сбежать от себя самой.
На запястья следы от нервов – снова расцарапала все.
На шее снова висит оберег – обереги!
На улицах дождь,  и небо низко – мне ничего не слышно.
Глушу себя музыкой.
В метро спускаюсь. Начинаю параноить.
Темные очки, волосы в хвост, платком заматываюсь, и громче музыку.
Налич, разорви этот грохот своими мотивами.
Ключицы все также худы и почти прозрачны.
Я искала пристанище самой себе, но оказывается бегала по кругу.
Те же станции с пустыми лицами, а у меня болят глазницы.
Я снова почти не сплю.
Роем мысли носятся, молитвы за ближних, спасения ради.
Рядом только пачка сигарет, и белые запутанные наушники.
Невозможно разобраться в себе.
Невозможное – не возможно.

Мальчик-волчок, не врывайся в жизнь мою.
У меня для тебя кроме насмешки и зеленых глаз – больше ничего нет.
Я смогу подарить тебе встречу, возможно, поцелуй.
Держи мое запястье крепче, и снова кричи
«Ведьма ты! Дай мне встречу».
Письма с вензелями от тебя приносят только улыбку и хохот.
Слышал, как ведьмы хохочут, сгорая на кострах?
Мальчик-волчок, не крутись вокруг меня, будет больно.
Я сейчас обижена, и тебе пару ожогов доставлю.
Злость, что кипит – будет тебе уроком, но не хочу учить.
Тише!
Не вой! Я тебе душу выверну и плюну, ножкой еще топну.
Беги!
Спаси сам себя от меня, и не оглядывайся. Оставь меня во снах.
Не трогай мои ладони и не вдыхай ключицы. Беги!
Пиши свои картины, пачкайся в красках, твори!
Сохрани тебя, Бог!


[604x457]

Здравствуй! Ты о снах хотел моих узнать, может, что откроют, или ответы на вопросы это даст. Сядь удобнее, прикури спокойно, выдохни, и, затаив дыхание читай внимательнее.
Бывает, Ты приходишь в сон внезапно, тогда дрожу, и комкаю одеяло, но в сон ныряю глубже.
Ты приходишь часто, садишься рядом, молчишь, и я дрожу. За ладонь Тебя хватаю, и бегом… Мы бежим свободные и легкие, куда-то туда, где нет свинцовых туч, послушай, такое бывает. Я чувствую как жарко ладони, я слышу, как бьется Твое сердце, я слышу как чайки кричат, я слышу как песок хрустит под босыми ногами. Я слышу, как  замираю внутри, чтоб Тебя не спугнуть, чтоб не растворился Ты. Мы прибегаем к причалу, а там на мосту  вижу смешных ребятишек. Говорю Тебе чуть тише «смотри!», но Ты не поворачиваешь туда головы, и отвечаешь «уйдем же скорее», а я тащу Тебя к мосту, и умоляю «да посмотри же ты!», и Ты мгновенно исчезаешь. Остаюсь одна, на холодном песке, и вглядываюсь в ребят, и понимаю…вздрагиваю и просыпаюсь.
Ты в латах усталых приходишь с дороги, я в чарку наливаю вина. Устал. Борода рыжая вся спутанная, как мысли мои позавчера, но я очень напуганная. Кидаю в камин пару полешек, Тебе подаю ягненка с картошкой, сама же держу пяльцы. Блюдца бьются, пальцы сжимают деревянный овал, на них вышивка сиреневой нитью «my Captain».  Ты просишь дать тебе мыло, и запах дегтярный во сне ощущаю реально. Зажигаю лучину, сижу молчаливо в тиши залы какой-то, я слышу, как Ты неспешно бредешь до кровати, и слышу, как тяжелый и усталый сон Тебя там накрывает. Молча, подбегаю к Тебе (куда делось платье, почему я в ночнушке?), и рядом спокойно ложусь, целую в висок и бормочу «счастье!». На этом будильник в 7.42 пронзает своей трелью.
Бывает такое, что иду по Москве, неспешно, лениво шагая, и слышу как музыка вечности в городе этом, звучит из каждого окна. Я почему-то одна, народу немного, я тихо бреду по Арбату. (ты знаешь, он неизменен). И вдруг с крыш на меня падают камни, слегка задевая мои плечи, остаются какие-то ссадины да шрамы, но я же знаю, что пройдя этот камнепад, мне воздастся наградой. Я знаю, что там, возле МИДа стоять будешь Ты, с воздушным шаром, зеленого цвета, и молча, будешь курить, чуть улыбаясь. Я не дохожу до Тебя пары шагов, я падаю замертво, и совсем не дышу. Камень упал, я умерла..

[453x418]
Мне снится спальня с белыми одеждами, там мы почти нагие, целуем жарко губы. Мы там целуем нежно миллиметры тел родных, любимых (?), и таим в нежности. Мы там срываем день, кидая себя в ночи, мы там безумно сладостны друг с другом, ломая спины в истоме наслаждения, и сводит судорогами тела. Там жарко нам, и лед уже расстаил на пупках. В себя пускаю, ярче, чаще, глубже и сильней. Я просыпаюсь с желанием курить…
Мне снится мой обычный день, когда один звонок случайный, в глаза мои бросает тень. Мне голос равнодушный говорит, что Ты в больнице, что только номер мой у них откуда-то. Я еду, почему-то на метро и без людей. Вбегаю в госпиталь, какой-то двухэтажный, хватаю за рукав врача. «День добрый. Скажите С-н где? Где мне найти его? Скорее, доктор!». Меня сажают на жесткий стул, дают каких-то капель на ложке оловянной, и говорят «спокойнее, к Нему пока нельзя», и я на крик срываюсь вновь «мне очень надо, Доктор! Ему сейчас необходима  я!». Бегу по коридорам белым, открывая все палаты, заглядывая в одну из них, случайно встретила себя (плевать, тебя ж найти мне надо), врываюсь я в палату №14/02, и понимаю, да тут Ты. На тумбе букет увядших лилий, окно все грязное (при чем тут это?), и Ты лежишь под простыней, и трубки изо рта торчат. Сажусь на краешек, беру ладонь твою в свою (опять все расковырял, ну что ж такое-то! Где крем опять забыл?). На мониторе бежит зеленой полосой биенье сердца твоего и звук такой писклявый наполняет-раздражает. Целую руку, целую губы и висок, и сквозь сон молитвы в Небо отправляю за тебя. Заходит врач и говорит «Он в коме, вы знаете его родных?». В момент, что я ища ответа смотрю на три веснушки на носу, Ты вдруг глаза свои открыл, меня увидел зашептал «звони…». (проснулась оттого, что в руках держала телефон (он был на тумбочке вообще-то).

И это еще не все… Одни из самых ярких, их больше, их сотни, не все я вспоминаю, но так Ты ближе.

Здравствуй!
Сегодня ночью мне как-то не спиться, хотя как и обычно в это время года. Почему-то я решил написать тебе. И в голове вертелось обращение, но такое, что я боялся, что ты обидишься. Хотя к черту, Фишер, ты же не обижаешься. И так, повторю...
Здравствуй, глупая, недолюбленная, необходимая и сейчас далекая!
Вот, так - то лучше, и спокойнее. Почему-то в эту ночь я вспоминаю о тебе. А ведь в июне этого года, будет ровненько 4 года как мы знакомы, как ты смерчем ворвалась в мою жизнь, перевернула все, и играешь со мной в жестокие игры. Эта сладость и ненависть, что течет по нашим венам. За одно лето 2008 сколько раз я тебя послал и трахнул? Бесконечные тянучие ночи, что когда-то срывали с нас одеяла и сознания. Удивительно насколько я оказывается все помню. Бред.
Мы с тобой экспериментировали с чувствами друг друга, а сейчас разбежались. Устали наслаждаться? Хотя, если у тебя все хорошо, то я только счастлив буду. Надо быть крепким смельчаком, чтоб тебя обуздать, или просто тебе любить. Что-то мне подсказывает, что запасы твоей любви исчерпались, что просрала ты, дорогая моя, что-то где-то и кому-то подарила бесценно. И жалости к тебе толком нет, и любви уже нет, да блин, я сам проебал где-то и страсть к тебе. Помнишь, как мы беспробудно трахались, как сводило все части тела, а не могли насытится? Ты ломала себе спину в желание, я же захлебывался тобой. Как же ты извиваешься иногда, как змея ползаешь по кровати, и тебя схватит за руки и всадить тебе поглубже. Вскрик. И вот уже истома блаженства на твоем лице и тело обмякло, ты снова в другой вселенной. А мне хочется тебя мучить, связывать, бить по щекам, ненавидеть и орать на тебя.
Сколько было жестоких ночей в одиночестве, когда я рвал листы и ломал ручки, пытаясь что-то тебе написать, а сейчас когда пишу это громко хохочу, разбавляя хохот алкоголем. Я стал пить, умеючи и глупо, совершенно не имея смысла. Недавно опять играл на гитаре одну песню, и все больше вспоминаю о тебе в тот июнь, когда мы познакомились.
Огненно рыжая, в майке цвета смелого яблока, джинсы с дыркой на коленке, кеды и смех. Твой задорный смех. Я помню как смотрел тогда на тебя, как ты хохотала с моими однокурсниками, курила одну за одной, и не пила шампанское. Я смотрел на тебя и не понимал, что ты делаешь здесь, какого черта ты свалилась сюда, и что вообще ты за "фрукт". Помню, как заметил твою записку, что ты оставила всему нашему курсу, я шутки ради ее сфотографировал, и только у одного трелью сидела мысль "переписать телефон и почту". Так мы с тобой тогда начали общаться.
Мы разрывались в автобусах и поездах, жили на два города, а потом и на все четыре. Забавно, помню все эти мелочи.
Но помимо этих мелочей, я помню родинку на груди, свой первый стих тебе, твои трусики с оранжевым бантиком, мокрую майку и молоко на твоих губах. Я хотел бы тебе дать мир, но сейчас он тебе не нужен, как в принципе и я. Ровно три года мы с тобой трахались переменно и жестко, ударяя друг друга, ты плакала по ночам, что можно было бы все вернуть, а я смеялся и говорил тебе "Фишер, успокойся. Мы потрахаемся и разойдемся". Но когда через неделю меня точно также накрывало, и я звонил тебе и говорил, что "я все решил, давай попробуем", тут уже смеялась ты и отвечала спокойно "Прости, не могу говорить - я сверху". Я знал,что ты врешь, но было больно, потому что я знаю, что ты все равно будешь с другим. И сколько таких игр мы с тобой переиграли?
Все. Алкоголь закончился и надо заканчивать это письмо. Я не знаю отправлю ли я его, и прочтешь ли ты, но...вот.
До свидания, недолюбленная!
А.С.

P..S Переспим? :)
 

[600x437]
Здравствуй, Человек-Неизвестность!
Пишу Вам.. Молчу. Слов не знаю, и кажется, что все растеряно где-то. Точно также как и я, потерялась где-то как-то, возможно, что с кем-то.  Я даже не представляю кто вы, и зачем пишу, но кажется, что так требует душа. Нельзя ее утихомирить? Нельзя ли ее отпустить? Ах сколько дурацких вопросов, на которые никогда не будут даны ответы. И нужны ли они? Кто Вы?
Лбом прижимаюсь к стеклу, прихлебываю горячий кофе, затягиваюсь сигаретой и смотрю на полупустую улицу. простите. Увы, но я курю. Пожалуй много, но сия привычка во мне, со мной, придется терпеть, сжимая губы.
Вам терпеть, а мне курить. 
Вы когда-нибудь встречали рассвет на берегу какой-нибудь тихой реки, озера, Моря? А Небо падало на плечи? Ах, какая чушь несусветная. Сегодня, я заходила в книжный магазин, открывала книги и нюхала. Этот сумасшедший типографский запах заползал ко мне в ноздри и резким потоком, будто электричества, расползался по всему телу. Я люблю этот запах, а также запах спичек горящих, запах сигарет и запах весеннего дождя по горячему асфальту. 
Время года весна, в моем дворе цвете сирень и тюльпаны, а я все также молчу, и останавливаюсь, чтобы присмотреться к детям, что весело хохочут играя в песочнице. В доме моем сейчас пусто, настольная лампа "ест" электричество, машины шумят под окнами, и где-то раздаются залпы салюта. К чему бы это?
Мне сегодня было тревожно, гуляя по скверу, люди смеются, а мне все чаще хочется молчать и наблюдать. Странны люди, хотя еще странней - это я. Жизнь разворачивала и переворачивала меня во все стороны и на все градусы углов, но никогда я не возношу эти уроки, и не шагаю умнее и мудрее по жизни. 
Я не знала зачем это письмо, и я не знаю, как его закончить..
Всего Вам, доброго!

D.F.

Грусть одна звенит в стакане,
Вечер-ночь этого шумного города,
Слова пустые застыли где-то,
Сердце рядом, острием вспорото.

Одиночество со вкусом крови,
Губы искусаны, капли алые.
Дождь колотит по голой спине,
Под ногами брызжут снега талые.

Люди прошедшие мимо молчат,
Грешных слов не произносят.
Ритмы заглушают отчаянием,
Новым иконам молитвы возносят.

И стирают грязными тряпками,
Все то чистое и искренне доброе.
Будто не было двух лет ожидания,
Сердце рядом, острием вспорото.

А мечты придуманные в юности,
Исполняем сейчас, будто дети малые.
Не успевали бежать за страхами,
Под ногами брызжут снега талые.

Каждый день молчим и молимся,
Грешники благословения просят.
Исчерпали запасы истинного,
Новым иконам молитвы возносят.

…Когда я приезжаю в незнакомый город, меня всегда тянет бегать и фотографировать. Все подряд, от основных достопримечательностей до объявлений на дверях магазинов. Я закрываю глаза и представляю, как я ношусь, как будет много хороших снимков, какие будет забавные кадры, как будет падать свет, какие рожицы состроят мне дети. Слишком быстро я успевала все это представить, что даже могла заметить себя редактирующую эти вымышленные кадры. А в итоге, я очень редко беру в руки камеру, еще реже бегаю в поисках света и контраста, и уж точно не трачу уйму времени на редактирование. Сейчас, когда ноутбук заполнен совершенно-бесконечным количеством фотокарточек, я радуюсь тому, что так немного кадров, что выкидывать не так много, а точнее архивировать. Бывают моменты, когда я жалею о том, что не успела снять столько моментов, но кадры в памяти не стереть, и уж точно не заархивировать. Тысячи моментов всплывает, и еще миллионы впереди. Я так люблю незнакомые города, и выходя на одну из улиц, я уже четко нарисую себе в воображение сто и один кадр, который, к сожалению, не сотрешь, и кнопки “delete” нет.

[586x700]
Перемалываю в себе себя саму. Уничтожаю планомерно и верно все прошлое и не пошлое. Знаю, что так будет лучше. Сердце орет благим матом, что надо сделать действо, разум остужает, и говорит «нет». Я решила Тебе написать, и долго вынашивала это состояние, а сегодня впервые за долгое время зашла на этот дурацкий сайт соц.сети, в которой отражаются гости – и опачки, кто тут у нас был. Я как приличная девочка мозгоебательница, тут же, просто моментально придумала то, что Ты сам хочешь что-то мне сказать, но не говоришь…
Знаешь, я бы была готова услышать от Тебя миллионы слов, да только если бы Ты сидел напротив и прятал глаза в край стола, в пол, в полочку над моей головой… Я очень боюсь, что услышав Тебя, или банально прочитав тебя, я снова вскрою себе сознание, и это будет очередное великое извержение. А раны затягиваются и остаются рубцы, и кровь с гноем вытекают постепенно, не так быстро как иногда хотелось бы. Если бы можно физически Тебя из себя вытошнить, то я бы не думая засунула два пальца в рот. Я бы не молчала в тишине, а только бы собирала остатки.
Я чувствую, что те кусочки, что остались от меня за год немного склеились, и где-то с кривыми краями, где-то с пробелами, где-то клей выступает, но глядя вскользь, и не заметишь всей нелепости. С виду все хорошо, а внутри… Не надо об этом.
У Тебя глаза меняются, а у меня отрастают волосы. Ты на шею ей вешаешь якоря, как и мне когда-то в уши, и не знаю я, что и как, но кажется, что это очень некрасиво с Твоей стороны. Конечно, более некрасиво то, что она была моей подругой, а Ты моей жизнью, но все же.
Я скучаю по Тебе и по одной Твоей Родственнице. Я скучаю по себе с Тобой и по Нашему с Ней детству, и в себе я смогу найти смелость написать, что мне Ее не хватает, то Тебе пока нет. Точнее есть, но смысла нет. От Нее однажды получила ответ-раскаяние, от Тебя же стены, сняся которые, я возвела вокруг себя крепость. Очень хочется все в раз разнести. До сих пор не могу Тебя простить и отпустить, и себе съедаю сознание, искусственными зубами.
Лучшее, что мне осталось от Тебя, это не Любовь, это не Счастье, это не Воспоминание, а твой знакомый, который все еще остается моим стоматологом.

[604x402]В той музыке, что звучит в моем Сознание нет слов, нет нот, нет такта и ритма. Я закусываю нижнюю губу и работаю-работаю и на удивление – работаю. Я настолько загнала себя в какие-то рамки и ящики, что придумываю себе ощущения. Сейчас я придумала, что по мне скучает один человек, который явно не просто так прошел сквозь мою жизнь. Даже не так, он не то чтобы скучает, ему меня не хватает. Таких как я у него нет, и не было, я была каким-то фонтаном в его жизни, костром, что разгорелся за две недели и потух уже к июню. Путь от марта до июня, и я все время что-то просила и требовала, не замечая за собой косяков.
Я ушла от него к другой, совершенно непонятной и неясной жизни, ушла и даже не поворачивала головы, когда это надо было, и пока он скорей всего собирал себя, я грелась на пляже в Испании. Глупая картина, когда неусидчивая девочка пересела на новый, считайте царский стул, где так удобно и хорошо, и пяточки не достают до итальянской плитки и можно «болтать» ногами. Я поступила очень некрасиво и неправильно, и сейчас не то, чтобы себя корю, я пытаюсь понять «а правильно ли я поступила?». Ведь изначальные мотивы были – это бегство за хорошим сексом и удобной жизнью. Добежала и остановилась, теперь совсем никуда не хочется, а только быть в этом доме, что я стараюсь пропитать уютом, вниманием, любовью и заботой.
И все-таки мысли о Том Человеке не дают мне покоя, я разрываюсь между своим ощущением, реальностью и сказками, что лапшой висят на моих ушах. Быть может, судьба распределила все правильно, дала мне смерть-надежду на восстановление и снова жизнь? Может это действительные и реальные сроки понимания мира и себя в нем? Может я не просто так получила поддых и кровью харкала себе же под ноги? Вытирая соленые слезы, ненавидя весь мир, открылись горизонты сознания. Меня учили, что только в истинной боли от Любви можно открыться миру и найти гармонию, и я скорей всего нашла. Я качалась на качелях, когда мир переигрывал со мной и в свет и тьму, я поднялась, и я пошла. Далеко ив верно, правильно и решительно, важно и ярко, но куда я иду?
И этот мартовский снег, когда начнет таить, он смоет все мои следы…

А никакой Боли, по сути, и нет.

 Я ношусь со своей а-ля Болью как с писанной торбой. Как мать оберегает младенца, как львица прячет львят, как птицы укрывают крыльями птенцов – так и я со своими ощущениями. И если всмотреться вглубь себя самой то я понимаю, что никакой Боли то и нет. Это остатки от обиды и предательства. Я как наркоман из себя выдавливаю остатки, чтобы вновь упиться всем этим, почувствовать себя несчастной, написать какой-то очередной пост, или поплакать вечером. Боль – хорошая причина для всего. Мне грустно – ах, это снова Боль щемит. Мне весело – ах, это назло моей Боли. Я счастлива – ах, я смогла справиться. Я пишу – ах, снова выдавлю из себя все это.
Я подкармливаю свою Боль воспоминаниями и фотографиями, на пару страничек залезть, чтобы аж вскрыться и потом покричать в пустоту «Это должно быть моим!». Я лелею свою Боль в себе и культивирую ее, чтобы она ни в коем случае не сгнила, а наоборот прорастала и давала какие-нибудь плоды.
[700x530]

А никакой Боли, по сути, и нет.

Я в себе оставила пару дверей с замочками, открывая которые колышу свое прошлое. Я рассматриваю каждый период жизни, упиваюсь ощущением заново прожитых мгновений, поплачу и посмеюсь, и снова закрою все. Бесконечные блокноты прочитаны, а сердце невольно живет и стучит. Стуки мерные и спокойные, душа полна жизни и жаждой преодоления препятствий, но после того как следует успех, надо срочно придумать себе что-то, чтобы расстроится, чтобы пожалеть себя, чтобы был баланс как хорошего, так и плохого. Фантомная Боль лучший коктейль, что  я могла сама себе придумать, чтобы запивать все то, что со мной происходит.

А никакой Боли, по сути, и нет.

 

[405x604]
Тебя хоть там любят? скажи мне не мучай.
Тебя хоть там любят? запомни, послушай -
На всякий пожарный, на экстренный случай,
Чтоб не было трудно : я вытрясла душу.

Чтоб больше не думать и больше не помнить,
Чтоб снова тревогой тебя не изранить.
Я вытрясла душу в унынии комнат.
О, Господи, дай мне короткую память!

Тебя хоть там любят? лелеют? целуют?
Тебя обнимают? ты счастлив? ты весел?
Нет, нет, не печалюсь. нет, нет, не тоскую:
Я вытрясла душу в унынии кресел.

Не холодно хоть? не грустишь? не измучен?
Зима говорят, будет нынче суровой.
На всякий пожарный, на экстренный случай -
Я вытрясла душу в унынии слова.

Чтоб больше не выглядеть слабой и скучной.
Но помни: родных не бросают. не губят.
Ну что же молчишь ты? скажи мне, не мучай –
Тебя хоть там любят?
Тебя хоть там любят?..
(с)

От «Тебя» до «Него» моя целая жизнь,
Пару сотен таблеток для крепкого сна,
Пару литров алкоголя по венам,
Пару тысяч сигарет и кофе с утра.

«Он» помог мне подняться с колен,
На которые «Ты» поставил отважно.
Отряхнул с меня грязь и, снимая лохмотья,
Говорил как ему сердце мое важно.

Я «Тебя»  любила, задыхаясь порочно,
Я «Тебя» в сердце своем оставляла.
И себе ни за что не могла простить,
То, что так сильно тебе доверяла.

«Он»  молчит вечерами, сжимая ладонь,
Забирает с учебы, с работы, из спортзала.
«Он» о любви мне каждый день говорит,
Можно снова жить, я себе это доказала.

У «Него» для меня есть новая жизнь,
У меня для «Него» сотни мечтаний.
Мы друг друга никогда не отпустим,
Только «Ты» не назначай мне свиданий.
[604x604]
 

А давай бежать вместе, пока у нас есть силы.
Давай топтать этот талый снег босыми ногами, и он льдинками пробьет наши стопы.
Давай бежать вместе, не оглядываясь назад, не спрашивая "как дела?", у тех, кто мог когда-то позвонить в три часа ночи и сказать "здравствуй!".
Давай раздарим подарки и сувениры в коробку запрячем, где никогда никто их не найдет.
Силы свои оставим слабым, а сами взлетим к небесам, где нас точно кто-то да ждет.
Все Моря перекрасим и будем стоять на стыке течений, смывая с себя всю грязь прошедшую, налипшую комьями, и раздирающую наши ранимые души.
Однажды мы чуть не умерли, так давай и сейчас не умрем, а крепко возьмемся за руки и будем делить воздух поровну.
Давай подарим наши души на растерзание голодающим, которые готовы плакать сутками над нашими беспомощными словами.
Сколько же слов мы обронили од ноги тем, кто теперь танцует вечерами?
Потерялись мы с тобой, и уже не найдемся.
Мы будем за руки друг друга крепко, в губы нежно, объятия крепче.
[500x336]
 

Мужчины всегда возвращаются. Такая у них натура: добиться любви, потерять интерес, бросить, а потом вернуться. Причем, вернуться они хотят тогда, когда тебе не интересны, когда в жизни полный порядок и встретилась новая любовь. И вот он звонит тебе или случайно встречается на улице, предлагает увидеться. И очень хочется согласиться. Потому что весна или осень, потому что приходят воспоминания.

Когда-то он был для тебя тем самым, единственным и неповторимым. Но вы расстались, возможно, по твоей инициативе, но с надеждой, что он будет пытаться вернуться. Однако проходит время, а попыток остановить расставание нет. И ты ругаешь себя за глупость, но гордость не позволяет прийти самой. Да и некуда уже приходить. Ты видела его с другой. Им было хорошо вместе, они целовались и держались за руки. Он обнимал ее, как когда-то тебя, рукой собственника, и ты помнишь, как приятно было находиться в этих объятиях. Понимать, что он не хочет отпускать тебя ни на минуту. Воспоминания.

Или, может быть, он сделал решающий шаг, а ты совсем не была к этому готова. Просто все случилось так неожиданно. Он ведь долго добивался тебя, ходил хвостиком, и когда сделала ты шаг навстречу, был безмерно счастлив. Все было очень хорошо, даже прекрасно. Но однажды он сказал, что ваши отношения стали пресными, что он стал уставать от них. Естественно, ты начинаешь винить в расставании себя. Искать причины, и даже находишь их.

Тебе кажется, что ты стала меньше следить за собой или превратилась в домоседку, а может быть, так и не научилась готовить его любимый борщ. Потом долго мучаешься, переживаешь. Все валится из рук, работать не хочется, да что работать, даже жить не хочется. И ты начинаешь существовать. Бывает, даже звонишь ему и молчишь в трубку. А потом встречаешь его. Конечно, он выглядит великолепно, что-то рассказывает, смеется. И становится от его вида еще хуже. Потому что злишься на себя. Злишься за то, что переживаешь, не можешь нормально жить и постоянно думаешь о нем.

Он же прекрасно обходится без тебя. Добивается другую, может быть, она уже третья или четвертая с тех пор, как вы расстались. Ты злишься, и в этот момент приходит желание показать, что тебе тоже хорошо, что ты тоже живешь. Ночами ты уже в тысячный раз переигрываешь момент очередной встречи. То ты на вечеринке в окружении поклонников, то на курорте с подругами, а бывает, что и замуж за красавца миллионера выходишь. Ночью ты жалеешь, что мечты не становятся реальностью.

И вот проходит время. Все плохое забывается, ты уже не хочешь мстить или быть лучше, чем есть на самом деле. Работа начинает приносить радость, да и счастливые подруги больше не раздражают. А флирт… Ты уже не понимаешь, как раньше обходилась без него. И тогда, когда была с ним и после того, как вы расстались. Оказывается, ты вовсе не несчастна, просто свободна. К тому же мужчины ясно дают понять, что интересуются тобой, что ты не увечная какая-то, а нормальная, красивая женщина.

А потом появляется мужчина. Он не красавец и даже не миллионер. А может быть, и тот, и другой. Он улыбается тебе и говорит комплименты. Тебе приятно, а сердце начинает биться быстро, быстро. Снова появляются крылья за спиной. Ты влюблена и стесняешься смотреть ему в глаза, хотя уже давно не девочка. Первый поцелуй, первая ночь. Вы счастливы, и он делает тебе предложение, а может быть, просто счастливы вместе. Ты забыла о прошлой любви. Вернее, не совсем забыла, просто остались только приятные воспоминания, ты счастлива.

И тут появляется он. Неважно, каким образом. Встретила ли ты его случайно, или он сам набрал твой номер телефона. Просит встретиться, говорит, что понял какую глупость совершил и ставит тебя перед выбором. Встретиться, снова окунуться в омут или отказать? Вечером ты смотришь на спящего мужчину, того, который сумел подарить тебе счастье и которому наплевать, как ты выглядишь и умеешь ли варить борщ. Смотришь и думаешь: встретиться или нет?

Знаешь, я для себя все решила. Не будет больше встреч. Не зря народная мудрость гласит, что в одну реку не войти дважды. Это правда. Пробовала. Потому что они всегда возвращаются. Если он хочет, стань ему другом. Правда, это будет жестоко. Нет худшей участи, чем видеть радостную и счастливую тебя, не принимающую возвращения.

Я не люблю тебя; страстей
И мук умчался прежний сон;
Но образ твой в душе моей
Всё жив, хотя бессилен он;
Другим предавшися мечтам,
Я всё забыть его не мог;
Так храм оставленный — всё храм,
Кумир поверженный — всё бог!
Михаил Лермонтов

Хочется вырвать из себя этот сгусток нервов, что трещит порой, надрываясь. Я все время куда-то бегу, спотыкаясь, поскальзываясь и падая на зад. Встречаю кого-то похожих сердце взрывается в бешеном стуке, в истеричном припадке и криком «выпусти меня!». Хочется сесть на перроне и расплакаться, хочется саму себя пожалеть и дать себе же пощечину. Я глотаю комок в горле, закуриваю на ветру и плетусь дальге в бесконечности на работу. Отработаю движения поворота ключа в замке, нажать кнопку включения ноутбука, поставить чайник, помыть чашку, заварить кофе, пару сахара, печенька… И крутит-вертит меня в круговороте жизни, и швыряет по углам, заостряя собственное «я» на поиске и смыслах. Я теряю ночью над собой контроль, или я проваливаюсь в сон, или начинаю рисовать ужасные картины в своем воображении. Я бы задушила саму себя во сне, будь я уверена, что станет легче. Но я просыпаюсь от назойливой трели будильника, отскребаю себя от кровати, выдергиваю из-под теплого одеяла и..бег начался. Каждый день марафон, каждый день звон в ушах, каждый день…
Иногда чувствую как запястья мои скованы, перевязаны тугими веревками, рот завязан какой-то тряпкой, и ори-не ори, а никто не услышит. Порой, я пленник своей же темницы страхов, порой мне так страшно отрывать от себя элементы Прошлого, что вот-вот и я покачнусь и упаду, и в миг на мелкие кусочки рассыплюсь.
[500x375]

И все-таки Время стирает часть воспоминаний. Я уже не помню точных дат, но помню одежду. Я не процитирую слова, но помню поступки. Глядя на чьи-то лица, я все больше начинаю благодарить Силы не за того, что кого-то мне дал, и потом кого-то отнял, а за то, что уберег от кого-то и дал.
У меня есть чудесные друзья, которые со мной вне времени, вне расстояния, вне каких-то друг проблем. Есть мои люди, которым я смело, пишу «А ты помнишь?», и, ныряя в патоку воспоминаний, мы можем весело смеяться, хохотать в голос или расплакаться. Мы всегда все разные, с разными жизнями и судьбами, с переплетенными желаниями и мечтами. Мы все также можем бегать и смеяться, творить глупости, и с умным видом их обсуждать. Мы взрослеем. Это неизбежно и очень забавно за собой же наблюдать.
Мы не изменяем традиции: когда опаздываешь или куда-то смешим, все сделать и потом спокойно сесть и покурить на кухне, и как только сигарета затушена, снова в чумовой бег в неизвестность. Мы можем петь в ванной с феном, красить ресницы и меняться одеждой, на вечер или навсегда. Многие моменты в нашей общей жизни неизменны.
Я живу новой жизнью, и кажется почти научилась не дышать гарью от сожженных мостов…

[403x604]
Бесконечно тебя целовать, растворяясь в потоке безудержной страсти. Сколько же прошло ночей до того, как я сжимать начала в объятиях тебя. Я душу раскрыла совсем на чуть-чуть, но и это ты полюбил. Так ярко и так по-настоящему, и я тебе от чего-то зачем-то и почему-то верю…  Людей, которым я верю осталось совсем немного, и слышно как кто-то точит ножи, чтобы в спины их воткнуть беспределом.  у меня уют разливается по венам и совсем немного, совсем аккуратно я поворачиваю голову вспять. Что там было, что так тянет? Там не было воздуха, потому что боялась дышать. Там не было слов, потому что боялась сказать. Там не было права, потому что надо было молчать.
Я знаю, что ладони мои будут согреты, что ночью, если я отброшу одеяло – ты меня обязательно укроешь и поцелуешь в висок. Я знаю, что когда у меня бессонница, то единственное, что меня заставит спать, это когда твои ладони гладят мне лоб. Я обещаю тебе быть хорошей девочкой, только слушай мое сердце. Я порой все также могу задыхаться в рыданиях, и тебе не говорить причин, я могу выжимать последние капли из моего бьющегося сердца, и подолгу молчать. Я глазами могу «сказать» тебе все тайны моего сердца, и частоты своей жизни. Но только глазами.
Я успеваю пережить по несколько жизней, переиграть во множество внутренних игр, и зависнуть с кубиками в воздухе и взлететь черти куда. Во мне ведется непрерывная война, в которой я не разрешу тебе участвовать, потому что ты один сможешь победить и одновременно разрушить все то, что для меня пока, что есть святое. Те воспоминания, что я храню в себе порой, помогают мне очистится, и если бы ты знал, что рисует мое воображение, ты бы никогда более не поцеловал меня в висок перед сном.
А так я вижу ужасные картинки, от которых врач бы записал меня на принудительное лечение, и выписал пару литров антидепрессантов внутривенно. Мне бы палату с мягкими стенами и ночи без снов, совсем.
А сейчас я сжимаю твою ладонь, целую твои ресницы и верю в то, что все будет и есть хорошо. Х.о.р.о.ш.о.

Я просто хочу сказать всем тем,
кто перестал верить в сказку - терпите.
просто терпите все эти больные времена
и кровоточащие раны.
я знаю,каково это.неделями ненавидеть утро.
отрекаться от жизни,потому что жизнь отреклась от тебя.
я знаю,как молчит телефон.
как предательски в "Мои сообщения(1)"
подбрасываются чужие имена и нелепые "привет-как-дела".
я знаю,каково это.когда весь ты из боли.
знаю,как умирает вера и не стану скрывать,моя вера умирала не раз.
Боль тем и полезна, что заставляет двигаться дальше.
Самое главное в жизни-пережить тот момент, когда кажется, что все потеряно.
Просто поверь в себя...!
[500x279]

[451x604]Я меняюсь на глазах. Не могу сказать, что в какую именно сторону, но я очень изменилась. После того как прошел год, я по-другому смотрю на людей, на мужчин, на детей, на отношения, на звезды, на Море и Небо. Я ращу волосы, больше не пью, не курю на голодный желудок. Я пеку блины, готовлю завтраки-обеды-ужины, хожу учиться два раза в неделю, хожу в спорт.зал и бассейн, и с апреля в автошколу. Я по выходным приглашаю гостей, и слушаю как в полночь звучит гитара и глотки надрываются в пение. Я плююсь оттого, как некто родные люди, меняются на глазах, я с тоской перечитываю письма с ними, и сейчас не узнаю. Куда спрятали человеческое? Куда исчезло то тепло, что согревало в минуты расстояния и холода?
Я также перечитываю старые записи из дневников, и удивляюсь насколько меня хватало, насколько во мне хватало место на столько судеб? Каждого же впитывала, проживала с ним его жизнь, и запоминала мелочи… Я и сейчас помню, некоторые движения, родинки, интонации, слова, шутки, манеры…  Из меня все это не вычерпать, не достать, оно так и сидит во мне плотными занозами и коктейлями воспоминаниями.
Шесть лет назад я вышла замуж, сменила фамилию, место жительства,  не одну работу… Сейчас мне двадцать четыре, я разведена, снова живу где-то, но не в отчем доме, сменила опять работу, и пытаюсь нагнать пробелы, которые были до этого, пытаюсь быть разумней и не творить глупости, пытаюсь быть спокойнее. Пока получается :)
 

Ты пришел ко мне среди ночи, и даже не стучался, и даже ключами не гремел, но ты снова как-то пришел. Мы сидели с тобой на кухне, квартиры в которой я сейчас живу. Чай тебе крепкий, с ромашкой, мне крепкий кофе с каплями молока. В пепельницы в ряд лежат бычки от уже скуренных сигарет. Ты долго молчишь и куришь длинными тягами, я не смотрю на часы и никуда не спешу. Никто не придет. Молчание оглушает. Я тереблю кольцо на пальце, ты не решаешься посмотреть мне в глаза. Докуриваешь и поднимаешь на меня взор. Я смотрю на тебя. Господи, как же несчастны твои глаза, как же много в них тоски и грусти, забавно и снова веснушки высыпали на твоем носу и по щекам, словно маленькими капельками. Я встаю изо стала. Скрежет стула по плитке. Ты чуть шепотом мне говоришь:
- Ты куда?
- Я сейчас.
Иду в ванну, включаю только маленький свет лампочек над раковиной, беру крем для рук, выключаю свет, случайно шарахаю дверью, вздрагиваем. Отдаю тебе крем, и знаю, что ты знаешь.
- Спасибо.
- Не за что. Я помню.
Ты снова молчишь, я снова курю, прихлебывая кофе. Смотришь в окно, щуришься. Запах крема для рук смешался с запахом табака и кофе.
- Хороший вид.
- Да, мне тоже нравится.
- Потолки высокие, как ты любишь.
- Да я вообще здесь хотела всегда жить, и живу.
- А она красивая?
- Она принцесса. Самая красивая.
- Я так и знал.
- Есть хочешь?
- Нет.
- Понятно.
Снова молчание, снова разрывает тишина, снова хочется куда-то бежать, и не смотреть на тебя.
- А где она сейчас?
- У бабушки на даче. Хотел бы на нее посмотреть?
- Не знаю, и, да и нет.
[500x338]Я долго смотрю на тебя, я всматриваюсь в твои морщины вокруг глаз, я смотрю на твои губы, на гладко выбритое лицо, на брови, на щеки, на веснушки. Я смотрю на всего тебя, и что-то щемит где-то, и я не знаю, зачем я тебя пустила сюда, в свою новую жизнь, в свою крепость, в которой я уничтожила все прошлое и зажила настоящим. Ты снова начинаешь ковырять заусенцы и у меня непроизвольный жест – прихлопнула тебя по рукам. И в этот момент наши взгляды встретились, в этот момент мы оба поняли, что все по-настоящему, что я еще дышу над пепелищем, а ты сожалеешь о том, что когда-то сам все разрушил. Очень тихо, шепотом, одними губами я тебя спрашиваю, ведь кто-то должен начать этот разговор:
- Зачем ты здесь? Зачем пришел?
- Я? Я и сам не знаю. Я знал, что ты свою жизнь будешь строить без меня и очень даже хорошо. Я знал, что ты не будешь меня ждать. Я знал, что ты будешь счастлива, но не знал, насколько тебя хватит. Я знал, что ты уже не пустишь в свою жизнь меня. Я знал…
- Скажи, а что мне было делать? Ты кувыркался в любви и счастье, ты жил той жизнью, которой хотел, ты был с Той, что хотел быть, ты был на высоте, пока я выбитыми зубами грызла жизнь.
- Тише, пожалуйста, не срывайся. И давай без метафор, я их, конечно понимаю, но сейчас хочу ясности картины.
- А что ты не понимаешь? Что я только начала жить заново? Что меня любят, и я люблю? Что у меня дочь, и которая удивительным образом похожа на тебя? Что мне грозила больница, что я теряла вес, теряла жизнь, теряла себя. Что ты хочешь знать? Кто ее отец и почему я с ним? Почему не дождалась тебя?
Рыдания. Сигареты. Рыдания. Рыдания.
- Прошу тебя не плачь, ты каждый раз своими слезами обливаешь мне сердце.
- Не говори о сердце – не тебе о нем судить, ты не знаешь что такое разрыв сердца от мелочи.
Телефонный звонок:
- Да мам. Все в порядке. Как принцесса? Купи, ей можно. Да. И поставь ей мультик. Да. Да. Завтра с утра он приедет. Да. Я попозже позвоню. Спасибо. Пока. Поцелуй от меня, сладкую.
Молчание. Тихие слезы. Нервно ковыряешь пальцы – бью по рукам.
- Никто этого не делал с той зимы.
- Я рада.
- Не язви. Мне сейчас сложно.
- Тебе сейчас сложно? А мне семь лет было не сложно? А мне семь лет было просто?
- Я знаю.. Все я знаю. Я пошел.
Встаешь из стола, смотришь на меня, долго-долго смотришь. Подходишь ко мне, садишься на ол, головой упираешься мне в колени, обнимаешь и шепчешь.
- Дань, прости меня. Прости за все, прости, если можешь.  Прости, если бы я тогда знал. Прости, умоляю.
- Ты давно прощен, ты давно уже вольный ветер и шальная мысль, ты давно уже призрак фантомной боли прошлого.  Тебя уже нет в моей жизни, как Тебя.
Я вытираю твои слезы и целую маковку, ты сжимаешь мои холодные ладони, ты смотришь на меня и бормочешь:
- Прости и вернись. Прости. Давай родим сына, как мы хотели, давай уедем жить в мой дом у Моря, давай качаться на качелях и пускать мыльные пузыри,