Опубликован рассказ в газете "Ежедневные новости. Подмосковье".
Авторство указано.
Мой друг Колька
Николай ИВАНОВ
Десантная тельняшка имела особенную цену
Мой друг Коля Петров
из Афгана вернулся с орденом Красной Звезды. Но без десантной тельняшки. Оказалось, когда его заставу снимали с одной из господствующих высот, вертолетчики дали на сборы пять минут. «Духи», уследившие за эвакуацией гарнизона, ринулись на высоту, к оставшимся без прикрытия «вертушкам». Они уже вели огонь по заставе, и до стягивающегося чулком с высоты боевого охранения долетали первые пули. Пусть и на излете, обессиленные, которые если и могли ранить, то не смертельно.
– Три минуты, – кричал летун, подталкивая каждого десантника в железное дрожащее чрево Ми-8.
Мой друг Колька Петров, на тот момент еще не имевший ордена, бежал последним. Не только командиры кораблей покидают последними капитанский мостик. С лысой пологой вершины последним уходил и старший заставы майор Петров. Душманы наседали, торопились к наживе, но еще больше торопились на взлет вертолетчики.
– Две! – кричал сквозь шум лопастей капитан с летной планшеткой на боку.
Застава не слыла многочисленной, на равнине да в мирной жизни Ми-8 поднял бы в небо две такие группы. Но от сорокаградусной жары пал ниц, к подножиям гор, воздух. В разряженном высокогорье не то что боевым машинам – птицам стоять на крыле было трудно.
– Минута. Не взлетим, – посетовал вертолетчик, когда подбежал Николай. – Перегруз.
Десантники и так взяли с собой лишь неизрасходованные боеприпасы и амуницию, но «вертушка», оперевшаяся на горушку лишь одним колесом, уже дрожала от перенапряжения.
– Перегруз! – заорал капитан, когда увидел, что рядом с начальником заставы бежит к машине и собака.
Альма жила на заставе с незапамятных времен. Грела душу, глаз скучающих по Родине солдат, а еще еженощно уходила в боевое охранение. Афганцев чувствовала за версту, а наших разведчиков, бородатых, одетых в одежды простых жителей, не трогала. «Прокол» разведки оказался прост: местные жители, питавшиеся только бараниной, настолько пропахли ею, что собачий нюх различал разницу в человеческих запахах, как француженка – в духах.
– Не возьму, – закрыл люк вертолетчик перед Альмой.
Собака замерла, загасила прыжок. Оглянулась на своего командира. Пули свистели уже с ускорением.
– Заплачу, – словно на ташкентском рынке, полез в карман за деньгами мой друг-десантник Коля Петров.
Стоявший под пулями, под готовой надломиться в пустом, без воздуха, небе машиной улыбнулся: нет цены жизням твоих десантников.
Но Альма тоже была членом заставы, она никогда за свою службу не оставила без охраны десантников, и они, только что запрыгнувшие в вертолет, подались назад. Там, в Афгане, еще не придумывали девизы для воинских частей, это потом к ВДВ прирастут фразы «Никто, кроме нас» и «Там, где мы – там победа». А тогда они просто выполняли свой солдатский долг, названный политиками интернациональным, и не оставляли своих на поле боя – ни погибших, ни раненых.
– Не возьму, – улыбнулся вертолетчик, зная свою правоту. Неизбежность правоты. Потому как и впрямь нет цены человеческим жизням.
И тогда мой друг – начальник заставы майор ВДВ Николай Петров – принялся сбрасывать с себя амуницию: бронежилет, разгрузку с автоматными магазинами, куртку. А в конце снял тельняшку. И протянул ее вертолетчику.
У десантной тельняшки в Афгане была цена. Это единственный предмет, который нельзя было купить в дукане – а там со временем стало продаваться все, начиная от сгущенки и кончая комплектами солдатских знаков на дембель. Ее вымаливала у десантников «соляра» из отряда наливников, просили вертолетчики, советники считали за честь показать ее через вырез в куртках. Тельняшки выгорали, застирывались и береглись как зеница ока, чтобы было в чем ехать в Союз.
Петров отдавал свой тельник капитану. Ждал экипаж, ждали десантники в чреве машины, ждала Альма, не понимая человеческого спора. Казалось, замерли на склонах даже «духи» – по крайней мере, пуль не было слышно.
И выругался капитан-вертолетчик. Схватив тельняшку, открыл люк для Альмы и голого по пояс моего друга Кольки Петрова. И захлопнул за ними дюралевую, всю в заклепках и отметинах от пуль дверь. И «вертушка», не имея на что опереться винтами в небе, просто пошла боком вниз, к подножию, где еще оставался среди расселин воздух.
…Мой друг Николай Петров, майор ВДВ, кавалер ордена Красной Звезды, погиб уже после Афгана. Слишком много горячих точек оказалось в стране после того, как мы, перевалив самый высокогорный в мире перевал Саланг, ушли с гор Гиндукуша. Начштаба парашютно-десантного батальона Петров ехал за своим солдатом в Фергану. Он, майор Петров, никогда не оставлял своих подчиненных. Не вернулся сам…
Его хоронили в военной форме и десантной тельняшке. Не потому, что не нашлось траурного костюма: просто те, кто отдал жизнь «продуваемым всеми ветрами войскам» – ВДВ, остаются верны им до конца. Таким был и мой друг Колька Петров, один
Читать далее...