Настроение сейчас - воспоминания.....Он чувствовал её спиной. Ноги ощущали шероховатость покрытия дороги. Руки, легко и властно, едва уловимыми движениями координировали траекторию движения. Мир несся ему навстречу со скоростью 163 километра в час. И он чувствовал это движение всем своим существом. Сознание того, что управляемая им тонна металла, рассекая московскую ночь, приближает его к ней, приносило удовольствие. С каждой секундой. Он ближе, она ближе. Они будут вместе. Скоро... Постовой смотрел вдаль, куда уползал бесконечный желтый змей, опоясавший кольцом Москву. Четыре светящиеся точки вынырнули на подъем и неслись к нему. Хамовито и дерзко. Два красных огня рождали чувство опасности и тревогу. Серебристый 2112 несся на него, не собираясь высказывать фальшивого уважения и сбавлять скорость. Не замедляясь, машинО-промчалась мимо ДПС-ника. Мысль поднять жезл просто не успела появиться на свет. Рука рефлекторно дернулась вверх и безвольно повисла...Вместе с миром пролетел навстречу ему стационарный пост ДГТС, молодой мусор в светоотражающем жилете, глупо мотнув головой, провожал его взглядом. Нет. Не сейчас. Ему некогда. Его ждет она, и он очень не хочет опаздывать. Слишком быстро проносятся в голове мысли, чтоб останавливать их. Ночной МКАД видел парней много быстрее чем он. Пусть они расскажут блюстителям скоростного режима, куда их черт несёт. Его несёт любовь. Он едет к ней и единственное с чем он сейчас считается это законы физики. Всё. Впереди развязка. Пора вытормаживаться. Наката не будет. Время дорого. Торможение на грани и передача втаскивает машину в правую дугу. МКАД остался сзади. Ещё немножко и он у подъезда. Телефон. Пальцы молниеносно набирают номер. Он всегда набирает его сам. Это единственный номер, который он готов набирать сам...гудки...ещё гудки... «Привет! Я выхожу...Ага...» гудки, частые, как его пульс. Сейчас он увидит её. Тело ещё не успело понять, что он доехал, сердце бешено перекачивает кровь, бьёт по вискам. Адреналин делает свою работу. Можно выйти из машины. Вдохнуть ночной свежести. Как же он любит воздух Москвы. Он вообще любит Москву. Хлопнула дверь. Ночь вспыхнула светом её необыкновенных глаз. Ему уже не нужна Москва. Она стала лишь блестяще сделанной декорацией. Он подходит к ней, обнимает, целует в губы. Никогда он не любил целоваться на улице. Может даже не целовался, сейчас он уже не помнит. Её хочется целовать всегда. Смотрит ей в глаза. Она улыбается, просит его моргнуть. Он понимает, что опять забыл. Целует её и их ласково принимает тёплое нутро разгорячённого скоростью автомобиля.
Сейчас они поедут к нему. Это далеко, но он этому рад. Они будут рассказывать друг другу как прожили время в разлуке. Он будет вспоминать, что хотел рассказать, когда был далеко. Будет не понимать как быстро всё это забыл и важно ли это теперь. Скорее всего нет. Иначе бы он помнил. Теперь ничто кроме неё не важно. Он, она, дорога и машина с ровным гулом рассекающая ночь. Сейчас это его жизнь. Кажущаяся иллюзией там, она стала реальностью здесь.
Лучи света мчались вперед, опережая машину, и взрывались во тьме. Полотно дороги, выхваченное из темноты, летело навстречу. Каждый её изгиб и поворот были знакомы и желанны. Он знал её слабые места и сильные стороны. Это была их дорога. И всё, что оставалось за её пределами, что не попадало в свет фар, не интересовало его.
Впереди, светлым пятном, словно долгожданный оазис, показалась громада лукойловской заправки. Он всегда заезжал на неё. Так было и теперь. Весело замигал правый поворотник и машина динамично въехала под навес. Он вышел. Парень в красном комбезе с белой литерой «Л» на груди епросид'Какой льем бензин? Наивный. Естественно лучший. Когда не знаешь, сколько ещё осталось жить, почему -то хочется обязательно лучшего. Он подошел к магазину. Двери на мгновенье задумались, потом разъехались в стороны, как бы извиняясь, что не узнали его. Ничего. За месяц можно и забыть. Люди забывают, что там двери. В лицо приятно ударил теплый воздух. Охранник безразлично поднял глаза, оценил вошедшего, и, видимо, не обнаружив потенциальной угрозы, снова вернулся к журналу. Лишь пустая глазница укороченного ствола его автомата, тупо пялилась в его сторону. Это их работа. И он это понимал. Баночка энергетика, бутылка коньяка, тонкокожий лимон и Миллер отправились в фирменный пакет. Расплатившись, он вышел. Ночная прохлада, смешанная с запахом бензина, шум от трассы, на которой всегда идет жизнь, свет жёлтых натриевых фонарей, он всегда любил это. Дорожная романтика. На дороге лучше чувствуешь движение времени, реальными становятся будущее и прошлое. На дороге нет места абстрактному. Всё реально, всё живет. Он открыл дверь, мягко закурлыкал бортовик. Она ждала его. Они уели ждать. Жизнь многому учит. Мягко заработал мотор, и сиденье плотнее прижалось к спине. Мир снова летел им навстречу, обещая радости и слёзы, встречи и печали.
Он вёл машину, держал её руку и думал. Думал о многом. Был рядом с ней и далеко от всех.
Читать далее...