Продолжение "Иронии судьбы", что было потом, то есть сейчас, после того, как прошло больше двадцати лет.
В Городке я вырос, это удивительное место 
.Забавно, что на сайте выложены большей часью старые фотографии (видно, что сканированные слайды), им лет 10, как раз десять лет назад я оттуда и уехал.
К ВОПРОСУ О НАЦИОНАЛЬНОСТИ.
Да, жизнь моя отнюдь не клумба роз,
Вот тут недавно задали вопрос:
«Определиться надо бы с ментальностью,
да, кстати, кто вы по национальности»?
-Я? Негр, питающий симпатии к Китаю, -
С утра лицом раскос, как азиат,
Еще Француз – при виде женщин таю,
И Турком был три месяца назад.
На съездах на больших, по праздникам приходским,
Во мне присутствует смешенье языков:
Брассансов, Картосаров, Гессе, Бродских.
Есенин, Зощенко, Мариенгоф.
Увы, нам не дано предугадать,
Как чье-то слово в нас перевернется,
И мне уже не курится, не пьется,
А только пишется и не ложится спать.
Я стать хочу вообще международным,
Этническим коктейлем всех кровей,
Как Русский бесшабашным и свободным,
И профессиональным, как Еврей.
Хочу быть современным и античным,
Большим, как Швед, живучим, как Чечен,
Как Англичанин не делиться личным,
И, как Японец, не сдаваться в плен.
Католик, мусульманин, кришнаит,
Теперь ты сам уже отлично видишь:
Мне все равно, английский или идиш,
Грузинский, польский или же санскрит.
В излишнем знании – серьезные печали.
Открыт вопрос, он в воздухе висит,
Но СЛОВО, то которое в начале,
Не переводится и все-таки звучит.
Сколь непрочное и уязвимое, ранимое и организмозависимое создание человек. Еще позавчера думал о том; может быть ангина смертельной, или нет, а чего, не надо глумления, в самом деле и на полном серьзёе думал. А сегодня... нет глотать без гримасы и судорог это уже счастье. Человек на только "внезапно смертен", он еще и "внезапно заболевающ", и что самое приятное "внезапно начинающ выздоравливать".
Словом, мне лучше, официально хорошо мне, и пусть все об этом знают.
Смешение французкого с ...
[430x698]Вообще это мост Аександра третьего, было время мы в Парижех мосты строили, вот бы их к нам, тротуары построить.
Домики, дорожки, организоавнные таким образом, что вода после дождя и, соответственно, грязь, неминуемо стекают в канализацию и улицы остаются чистыми и без луж. Вот тут, а не в каком-то там Лувре с его розовопопыми ангелами и даже не в музее Родена, мне за родное отечество стало обидно, обидно до скупой мужецкой сылезы, ну, почему!? Что это так трудно сделать тротуар немного горбом, чтобы с него вода стекала? Помню, как в прошлом году у мего старенького, еще пленными немцами построенного двухэтажного дома, власти города сподобились сделать новые бордюры и положить асфальтовые дорожки ПЛОСКИЕ, КАК ОБЫВАТЕЛЬСКОЕ СОЗНАНИЕ, теперь, когда слякоть, а слякоть в Москве всегда, я иду к подъезду по щиколотку в грязной жиже. "Дорога в России это большая лужа" барон Мюнхгаузен.
[699x466]
Это цитата сообщения Lynx_ Оригинальное сообщение
Без заголовка
Ежедневно, кроме выходных, мы проводим вместе по 9 часов, с десяти утра до семи вечера. Сорок пять часов в неделю. Если составить график жизни, то получится, что мы проводим, друг с другом времени больше, чем с женами, родителями, друзьями. Больше, чем спим. Больше, чем отдыхаем.
Мы - сослуживцы. Коллеги. Мы небрежно пользуемся профессиональной лексикой - мерчандайзинг, кросс-промоушн, холд-бэк; мы называем склад "стоком"; мы освоили способ разговора по двум телефонам сразу; мы обсуждаем маркетинговую стратегию конкурентов . Мы влились во всемирный рыцарский орден менеджеров, в самую массовую секту, обрядившись в ритуальный темный однобортный костюм, черные ботинки и неяркий галстук.. Отличительные знаки нашего теневого ордена - торговые марки. Рядовые носят Benetton, сержанты - Berghaus. Звание лейтенанта присваивается с покупкой пиджака от Pierre Cardin. Майор одевается в Hugo Boss, полковник носит Gucci. Пришиваемая вручную подкладка генеральских мундиров снабжена магическим квадратом с надписями Armani, Versace, Ermengildo Zegnia. Наша медаль "За отвагу" - золотой Parker в нагрудном кармане, наш орден Ленина - Patek Phillipe на левом запястье.
В наших родовых замках - улучшенная планировка, гостевая ванная и подземный гараж. Мы не демонстрируем знакомым боевые топоры с насечками по количеству убитых врагов - мы заслуживаем уважение квадратными метрами. Вместо "он сбил двух фрицев под Ейском" мы говорим "у него сто сорок квадратов на Октябрьской".
Наших политруков зовут GQ, FHM и XXL. Мы пристроились и мимикрировали, скрыв за бизнес-прическами свой испуг перед жизнью. Мы храбримся и делаем вид, что мы состоялись. Мы продаем ничего для никого и получаем за это деньги, чтобы купить другое ничего. И чем больше ничего мы можем купить, тем полнее, мы думаем, мы живем.
Место, где мы проводим большую часть жизни похоже на морг, каким он бывает в американском кино. Цветовой спектр - от белого к светло-серому. Цветные и яркие детали, будь-то кофейная кружка или плакат, выглядят чужеродно и шокирующе, как порножурнал в школьной библиотеке. Иногда, бросая вялый вызов моргу, мы делаем перестановку мебели, бессмысленно меняя порядок серых кубов в белой комнате. Странно, как будто передвижением ящиков с телами можно сделать обстановку в мертвецкой более непринужденной.
Мы - полицаи. Вместо того, чтобы спрятаться в лесу с вилами и снять "шмайссер" с убитого фрица, мы напялили на рукав повязку с крестом и истово принялись заслуживать у оккупантов корову и земельный надел. Мы - японская рок-группа, поющая на английском. Мы запятнали честь древнего самурайского рода, но это не станет для нас пропуском в чарты Биллборда.
Мы - самозванцы. Признаком завоеванной свободы считается возможность поздно приходить на работу, либо не ходить на неё вовсе, проводя время в фитнесс-центрах, ночных клубах и борделях. Мы разучились делать даже самые простые действия, не подвергая их ненужному анализу. Утренняя молитва у людей нового тысячелетия уступила место диалогу с "вторым я" у открытого холодильника. Мы научились относиться к продуктам, как к врагам, сразу оценивая потенциального противника на количество калорий и вредность. Итак, яйца, хлопья, бекон (сальмонелла, сублимат, холестирин). Раньше я давился йогуртом, успокаивая себя тем, что пусть невкусно, зато полезно. Съеденный йогурт был индульгенцией за пять сигарет. Позавчера я прочитал в GQ, что йогурт губительно влияет на мозг. Похоже, в наше время безопаснее всего курить.
У меня на кухне - с десяток хитроумных дивайсов для приготовления кофе. Итальянская эспрессо-кофеварка, армянская турка, вьетнамская ситечко-кастрюлька, французский пресс, американская фильтр-машина. Если бы ко мне в гости пришли вьетнамец, турок, американец и итальянец, каждый из них мог бы рассчитывать на аутентичный кофе. Но они не придут. Ко мне вообще не ходят гости. Зачем им ходить ко мне? Я не обсуждаю с ними икеевскую мебель и телесериалы, я не напиваюсь под ритуальные мужские разговоры о любовницах и бизнесе, мне плевать на женские истории о детях. Я не умею дружить. Я социопат.
Часто я смотрю в окно и представляю, как все эти дома внезапно сотрясает мощная взрывная волна от пару секунд назад сброшенной на Тверскую атомной бомбы. Тогда бы я выскочил на улицу и стал бы орать тебе в лицо - ну что, дождался, тварь!!!??? Что ты видишь, умирая - аристоновский холодильник? Рено "Меган" турецкой сборки, зато первый взнос небольшой, страховка да, каско, салон - нет, я кожаный не стал делать? Ребенка, который в детстве мечтал быть космонавтом, а вырос алкоголиком? Ты прожил тридцать лет, ни разу не познав, каково это - пробираться влажными джунглями с калашниковым на шее или убегать берлинскими подворотнями от преследующих тебя агентов Ми-5. Все, что ты делал – старался вкуснее пожрать, больше выпить и изощреннее
Правда, забавно; сам уже неделю как в Москве с больным горлом, весь в Йодиноле и Пропасоле с антибиотиками внутри, томимый бессонницами и меланхолией, а выкладываю, вишь ты! Парижские фото... ну что уж точно неоспоримо, там теплее... и грязи меньше... намного меньше... и пробок нет почти, ну, совсем нет... и метро не орет, как ошпаренная Годзила, тихо там в метро... и рекламы раз в 50 меньше. Но, как сказал поэт: "Я в метро вчера увидел; мальчик Гоголя читал", так что мы прорвемся.
[466x699]Ну куда без нее, поговаривают, что Ги де Мопосан в ней обедал, так его утомило повсеместное отовсюдуторчание этой башни, что ел он в ней, чтобы оную не видеть.
Там же над тем же Люксембургским садом летает гордо рея, подобный ... да птице и подобный.
[612x699]
Это парк Марии Антуанетты, ей, понимаешь ли, кто-то из Людовиков его построил, чтобы, гуляла там и предавалась романтическим мыслям.
[699x466]