Да, можно сказать, что мир не идеален или абсолютно не справедлив, но, там где нет ничего есть все, ведь что есть ноль? Потенциальное пространство всей бесконечности чисел.
Тогда можно сказать, что все либо случайно и мы произошли от обезьян или случайно залетели на осколках кометы, но, тогда где смысл? Но если нету смысла, мы бы не смотрели на звезды, нам бы не снились вещие сны, мы не были бы свидетелями чудес, значит смысл есть, и другая сторона Истины в том что СЛУЧАЙНОСТЕЙ НЕ БЫВАЕТ. За каждым малейшим событием, за каждым нашим вдохом - система, узоры судьбы.
А раз так, то можно и нужно постигать те законы, по которым мы живем, об основной идее (спираль) всех законов в другой раз, а пока важно понять одно - даже за самой нелепой смертью ребенка стоит Замысел, Идея, причем, вся красота в том, что именно МЫ сами строим свою жизнь и судьбу еще до своего рождения, но это уже другая история...

Ответ очень прост, как мне кажется. Яви он нам свой лик, мы потеряем то главное, зачем все мы здесь - СВОБОДУ ВЫБОРА. Мы потеряем весь смысл жизни, т.к. уже нечего будет искать, не к чему будет стремиться, нам будет явлена самая совершенная красота и гармония, и мы просто дружно откинем свои физические оболочки и растворимся в Нем.
Потому этого никогда не произойдет. Цель каждого здесь найти в себе эту красоту и обрести гармонию Абсолюта, или просто, стать Богом, а это и есть наша жизнь, череда жизней, вереница миров, тянущаяся из Вечности в Вечность, замыкая Круг Бога в Себе...

Лесные озера Твоих глаз

Изумрудный лес, он шепчется листвой,
И затевая с ветром тихий разговор,
Эльфийский открывает танец
На Древней Поляне – леса румянец,
Серебряный свет с изумрудом сливаясь,
Струится по струнам неведомой арфы,
Меняя пейзаж, открывая пространства,
Время само в свой транс увлекая…
Земные туманы пред мною спадают,
Вековую Поляну теперь открывая,
Посвященное сердце исполнено Света,
Я открыл эту дверь, подобрав ключ к завету…
Я увидел тебя, в этом танце кружась,
Ты открыла глаза, свои веки подняв,
Я увидел в них свет неземного огня
И услышал Твой зов, что ожил для меня…
В Эльфийском лесу я увидел озера,
Спокойную гладь изумрудной воды,
Столь чистой, прозрачной, где капли видны
Твоего только счастья сладкие слезы…
Протянув ко мне руку, ты коснулась меня,
Растворяясь в объятьях лесного костра,
Эльфийской улыбкой влеки меня в пляс,
В лесные озера Твоих ярких глаз…

Глава IV Непорочная Брунгильда

…В старинном, древнем замке, окруженном розовой дымкой из небесных туманов томится принцесса. Ее красоте нет равных, ее очи ярче, чем само Солнце, а губы, словно нежный цветок, ждут первого поцелуя прекрасного принца, который освободит очаровательную царевну из заколдованного дворца, что стоит на самой отвесной скале, которую стережет самый ужасный огнедышащий дракон, кому каждый месяц приносят в жертву самых прекрасных юношей и девушек…
Так гласит легенда восточного уголка Северного королевства, куда привел героический путь наших трех отважных друзей. В деревеньке на отшибе им рассказали, что в ней уже не осталось молодых, а только старые да больные, что поганый дракон сожрал всех и скоро нужно отправлять еще партию, а уже некого, что делать они не знали, и наши герои с радостью согласились погубить гадкую змеюкину и освободить непорочную, как гласит легенда, принцессу по имени Брунгильда, что хранит себя для своего принца. В этой части легенды у Михеля обнаруживался живейший интерес и свинячьи глазки начинали странно поблескивать, скотина!
И вот дорога снова бросилась под ноги, и Алексон уже вытворял свой любимый фьюжн у себя в носу, Рагнар все ломал голову, в каком же тысячелетии Ацццкий Храп наконец настоит свою шнягу, а Михель предвкушал романтическую встречу с прекрасной царевной. «Что ж, просите и получите!»…
День спешил встретить ночь, когда на горизонте трое увидели замок. Они потащили оружие, ибо жители деревни предупредили, что оставляли жертвы неподалеку от входа, ибо жутко боялись дракона. Так что наши отважные варвары гуськом стали пробираться к замку, дабы он их не учуял.
У самых ворот они сильно удивились, увидев свет в окошках, услышав пьяные крики и довольные ржачи. Три челюсти звонко щелкнули об пол, когда трое бесстрашно отворили ворота…
…Дюжина хорошо поддатых молодых людей и столько же румяных и сочных девиц живо играли друг с другом, причем от этих игр у видавших всякое героев помутнело в глазах. Даже гранд-мастер сладостных утех Михель слегка покрылся румянцем, а потом и вовсе покраснел. И дело было не в том, что все были голыми, пьяными и носились друг за другом с гычем и хрюканием, распевая розово-слюнявые песенки, и даже не в том, что бедный и зашуганный дракон в белом фартучке подбирал за всеми мусор и бухтел себе под нос что-то типа «ну, понаприехали, ёпт! Устроили тут чертичто и ёкрлмн, это ведь волшебный заколдованный замок, а я – ужасный огнедышащий дракон, а не…, дай, графин подберу… загадили мою башню, моешь тут за всеми, убираешь! А это их – «покатай меня, крылатая лошадка!», тьфу, твою мать, влепите мне в ж#пу транквилизатор!».
А на душе Михеля стало как-то романтическо. Он сделал героическую гримасу, похлопал друзей по плечам, и с гордо-замешательским: «Я пойду спасать непорочную… э-э, Брунгильду, а то мало ли что…», побежал вверх по лестнице в ее покои. До его удаляющегося слуха донеслось до боли знакомое: «Устроим-ка мы тут, Рагнар, фьюжн…» и приглушенный чмоканием ответ соблазненного варвара: «Ага, покажем лов-метал, расчех…». «…Расчехляем», хотел закончить разгоряченный предвкушением спасения прекрасной принцессы Михель, но вот уже осколки двери, ведущей в покои непорочной Брунгильды, разлетелись кто куда…
…Последнее, что успел запомнить Михель, перед тем как его сжало в нечеловеческих объятиях, было лицо принцессы. Он успел запомнить красную пасть, «хрупкий» стан в три обхвата, улыбку, раззявленную от плеча левого до плеча правого и обильный поток розово-сопливых слюней. Вставную нижнюю челюсть он заметил по утру в стакане, изо всех сил стараясь не смотреть на уставшую от ночного рандеву «прекрасную» «непорочную» Брунгильду, задорно храпевшую богатырским храпом на сломанной могучими телами в пляске страсти дубовой кровати...
…С тех пор он жутко бранится на очень старом скандинавском наречии при упоминании любой легенды, посылая всех ее авторов в такие темные глубины, что даже могучие Боги содрогаются от его заслуженных проклятий!

Все! Пока нету больше, читайте - наслаждайтеззззьььь
[700x525]

Глава III ПанДИМОНиум или «Louder than Hell»!

The Gods Made Heavy Metal And They Saw That It Was Good
They Said To Play It Louder Than Hell
We Promised That We Would

Долго ли – коротко ли, много ли – мало ли, абстрактно ли – конкретно – ли, идеально ли – реально ли, но перед нашими героями замаячила тень неведомого нечто. В начале это показалось туманом на дороге, но по мере восхождения от абстрактности к конкретности, глазам изумленных друзей предстала следующая картина: со страшным разломом земной коры, под звуки неведомого какофонического инструмента, настроенного явно НЕ в СИ, как определил всегда любовавший музыку Рагнар, с адским криком треш-пост-дез-панка с симфо-блэк инфлюенциями, вылезло ОНО – его могущество БзДимон – Ацццкий Пу…, э т.е. Крик.
Эту репу нельзя было не узнать – дыра, расположенная в зверской харе для выплевывания звуков и прислюнявленная косичка для баланса черепа выдавали его как ушлепнутого. А его явно дез-панковский голос (старинное гномическое наречие) превышал порог слышимости и насиловал перепонки всяких бедняг, сея страх и ужас в их мозгу. Особо же талантливые и оглушенные потом создавали тру-блековские и панково-грайдкорные формации, что легло в основу древнего фольклора гноматических падонкаф. Воистину, бессмертное наследие!
СеЯ изрыгнутость адового кишечника уже несколько лет не давал покоя мирным жителям Севера. По одной причине – он слишком любил петь и терзать свой ацццкий инструмент своими корявыми когтистыми пальчищами. Скажите – это прекрасно – любовь к музыке… А идите-ка вы в ж#пу! Нифига это не прекрасно, когда эта ряха закатывает глаза, выпячивает глазища и шмыгает языком у себя в носу, открывая свой бездонный хавань, чтобы изрыгнуть бессвязные звуки во славу хрен знает чего, под шлепы не ведающего хоть капли гармонических созвучий за границей субконтр октавы палки, с 47,5 струнами из ж#пы невинно убиенного бегемота-мутанта-переростка. Дети, берегите животных! И усыпите этот диссонанс матушки-природы!
Вот какие мысли крутились в голове трех отважных, хотя и малость пописавших друзей. Но началось самое страшное:
«Сийчас играть буду! Маю любимую песинку – Падари мне стоканчег зиленых саплей», - прошлямкал Ацццкий Крик, и, хотя он сказал это очень тихо, как всегда, зараза, считал, но мощность потока эфирных волн чуть не снесла друзей ко всем ацким чертям, надо сказать, весьма тру-энд-ивэл.
«Пипец, братья, когда он заиграет и начнет петь, нам финальный аккорд, мои гармонические уши не вынесут и попросят мозг высморкаться на стену!» - витиевато заявил всегда прогрессивный Алексон.
«Он убьет своим замогильным хрюком сам бессмертный тру-метал… который невер дайз! Что нам делать, о моя верная утя «кря-кря»!», - уже готовился было прощаться со всеми тру-норвежскими братьями угнетенный Михель.
«Последняя просьба, перед моим грандиозным концертом, герои!» - победно прокулебякала адова пакость.
«А ну-ка, щас мы его! Ушлепыш панко-жёпашный!», - подбодрил бедных друзей Рагнар, «Эй, Ацкий Всхлюп, или как там тебя, а ну настрой свою 47,5 струнную шнягу в СИ!»…

…Долго ли – коротко ли, много ли – мало ли, абстрактно ли – конкретно – ли, а друзья шли и улыбались последним лучам заходящего Солнца, все было прекрасно, если не считать мелодично булькающего Михеля, разразившегося под конец тяжелого дня о несправедливости, эмансипации женщин, хреновой жратве, плохой погоде, голодном желудке, и недостаточности тру всех жителей планеты.
А на исходе бесконечной вечности, в адовых глубинах, под умоляющие крики всех бессомнения тру-энд-ивел чертей с самим ацким сотоной во главе, бессонный и полуоглохший всраку Ацццкий Всхлип продолжал настраивать в СИ то, что никогда не сможет быть настроено, ибо, сцуко, 47,5 струнн – это, дети вам не хрен с ушами! Играйте на четырех! И слушайте Manowar!
[700x525]

По желанию трудящихся, вторая глава...

Глава II Смерть Врагам! Или «Твою мать, беги – Берсеркер!»

Солнце медленно стекало в пасть чудовищного волка там, за горизонтом. Он поглощал его, а по утру снова выка… хм… выплевывал и новый день начинался снова. Осада также угасла, и вокруг царила милая тишина, ибо все готовились спать… пока столь прекрасную тишь не разорвал могучий залп орудия на кануне плотно пожиравшего вражеской печенки в собственном соку Рагнара. Стоит ли говорить, что четверть вражеских войск мощной когеренцией сдуло к ядреной матери, и разрушительная волна пошла на крепостные ворота обреченной деревушки.
Это был конец, причем как врагам так и всем остальным, когда пошатнувшиеся от мощного залпа ворота разбросало мелкими щепками после удара нечеловеческого молота. Уже смеркалось, а он унесся в золотую даль заката, круша укрепления поседевших защитников… и лишь трое знали, что он всегда возвращается…
Следом пронеслось, сцуко, бревно. Это могучий Алексон щелкнул тетивой и уже треть вражеского полка, словно нанизанные члены команды гонок на банане, крича и подвизгивая в предсмертном азарте, пытались обогнать молот. Интересно, кто же придет первым?
Оставшиеся вражеские силы, оправившись после шока, ринулись на трех неизвестно кем изрыгнутых героев.
«Все рыбята! Крандец этим вафелям!» - проворчал старое заклинание облегченный Рагнар.
«Ик! Тру метал вил невер дай!» - эту непереводимую молитву прокукарекал Михель.
«Устроим здесь ацкий фьюжн!» - сам не поняв что, предложил Алексон. Хотя он всегда знал, что это значит что-то вроде: «тут ноги и руки, тут головы, тут чужие, тут, твою мать, свои, здесь остатки крепости…».
Они всегда так настраивались перед битвой – ибо считали, что это древние рунические заклинания и молитвы, которые всегда помогают им в бою.
Солнце вылило последние лучи на красную землю. Первые удары приняли на себя Рагнар и Алексон, один бился чудовищным топором, круша направо и налево, второй орудовал мечем. Многие уже пали смертью храбрых идиотов, когда на Михеля снизошла Святая Ярость Берсеркера. С пеной у рта он оттолкнул друзей и ринулся в самую сечу всей подоспевшей оравы, надо сказать не слабых и весьма разъяренных викингов. Пиндык стоять с ним рядом, когда у него еще и молот! Это жопа. Честно! И оба это знали.
Но не знали полсотни смертничков, коих как веточки ломал своими лапами Михель. «Какое изысканное имя для этой морды!», - всегда удивлялся прогрессивный Алексон. И правильно делал. Ибо не успев опомниться и ринуться вслед «Бегемоту», друзья уже бежали по мокрым тушкам северных варваров. Меч и топор рубили направо и налево, но ему было хрен успеть за Михелем. И тот внесся как раненый в жопу кабан в стан союзников, причем с жутким гаком: «Дез ту фолс метал!». Добежавшие в этот момент друзья успели только крикнуть: «Вашу мать, бегите – Берсеркер!», как все жители и охрана деревушки кинулась куда глядели их офигевшие от ужаса глаза…
Ночь уже накрыла покрывалом звезд угасшую от битвы землю, Михель пришел в себя, спросил, был ли он достаточно ТРУ, как обстоят дела с «фолс металом», куда все разбежались и недовольный как всегда заворчал, что не дают пожрать.
Трое довольных выполненным долгом викингов отправились дальше – на новые подвиги и помощь обездоленным и нуждающимся…
А оборонявшие деревню жители медленно шли по пути назад, когда со страшным звуком мимо них пронесся нечеловеческий молот… надежда в их глазах потухла тогда, когда он, проломив последнюю оборонительную стену, разнес ко всем чертям все устоявшие от осады дома и унесся в даль…
Там, в дали, гулким эхом, бороздя просторы тихой ночи, до остолбеневших людей донесся довольный вопль: «Блин! Я ж говорил – всегда возвращается!».
[700x525]

Глава I Явление Героев

Шел третий день войны. Вражеские силы осадили дряхлую деревушку на Северной Окраине столь же Северных Земель. Отважные защитники мужественно держали оборону и дух их был крепок… пока на горизонте не появились трое. И хоть это были союзники, которые прибыли на защиту деревни, у храбрых воинов на стенах в душе стало как-то не хорошо… не самым лучшим образом. Что за предчувствие это было, никто сказать не мог, но храбрецы явно поняли, что дни их уже сочтены.
Да, их трое, и грозные силы будут повержены… но вот чьи?
Один приложил ладонь к глазам. Это был Михель «Пузо Бегемота». Он был ростом с добрый амбар и такой же в ширину, а гигантским молотом он махал аки девочка веточкой. Ему всегда хотелось жрать, что он собственно и делал, гадина, даже тогда, когда друзьям остро нужна была его помощь. А помочь он мог, ибо на тренировках бегал с двумя конями в полном доспехе на плечах, круша своим молотом все что ни попадется под его могучие длани, которые, кстати, были размером с корабельные весла… причем никак не меньше! Но эта здоровенная детина всегда хотела что-то есть, после чего он сытый и довольный начинал распевать боевые песни старых викингов, упрямо называя их странным словом ТРУ (делая при этом жутко-героическую харю), смысл которого сам никогда не понимал, от чего трое всегда ходили одни, ибо армия содержать такого Бегемота просто не могла, а так как сам бегемот наступил ему на оба уха, да еще и потоптался по зверской морде, еще и боялась! Кстати, его молот, посланный могучей рукой северного варвара имел предательскую манеру бумерангом возвращаться обратно, причем, черт его возьми, редко к хозяину, вселяя весьма не безосновательный страх в союзные тылы.
И это еще одна причина, почему трое всегда ходили одни. Однако такая шалость природы не мешала Михелю иметь кучу женщин, причем, порой одновременно! Что они в нем находили – удалой задор, лихое красноречие, откуда-то взявшийся гусарский блеск в глазах, или его огромный… э-э живот, так и остается загадкой по сей день.
Михель был… мощен, но кто были его спутники… Они были просто… прогрессивны. А также любили ацкий фьюжн. Причем оба. Сразу. Хотя смысл этих древних наворотив понимали также, как и их верный, сцуконах, товарисч.
Одного звали Алексон «Принц Кореи». Почему принц и почему Кореи, а также что это такое знал разве что хрен, да и кто его знает?! У Алексона был меч, причем был длинный, огромный и страшный. Вытащив его из своих кожаных штан… э… ножных, враги сразу жутко боялись и плакали. И было от чего! Рожу сего отважного воина Севера перекашивало так, что сам Михель «Пузо Бегемота» порой боялся и щупал маленькую утю, которая говорила «кря-кря» и была мощным талисманом с высеченными руническими заклинаниями.
Сей мастер боевого клинка носил за спиной не менее страшный лук – согнутый ствол дуба, с ветками-бревнами, которые пробивали все и вся, и рука Алексона никогда не дрожала, и это была уже хрен знает какая причина их гордого одиночества, ибо всем наделил Бог Алексона, кроме, твою мать, прицела! Эта малость косоглазая мордоворотина редко попадал по цели, от чего его боялись еще сильней.
Третий… Рагнар «Маэстро Боли» - чудовище цвета адского пламени также не маленьких размеров, под стать своим коллегам, всегда оправдывал свое страшное прозвище, ибо его чудовищный двулезвеный топор никогда не высыхал от вражеской крови. Это был лютый воин – он выпивал кровь самых сильных воинов и пожирал их печень прямо на поле боя, от чего часто страдал расстройствами желудка (это, кстати, была еще одна из созвездия причин, почему армия реально боялась этих трех… воинов) а такой могучий… э-э… дух, который частенько испускал Рагнар, могли выдержать только такие же могучие воины, а их было, не считая самого «Маэстро» только два – и вы их уже знаете.

[700x525]

Вот выкладываю здесь сей прозаический опус в четырех главах. Я написал его про меня и двух моих друзей, в эдаком стиле true-progressive-viking fusion. Мы просто валялись по полу, но люди с нами не знакомые, тоже мило хихикали, так что, вперед.

realmusic.ru/balance_of_one

Здесь я выкладываю свои демо

stihi.ru/author.html?nomad87

Здесь я выкладываю свои стихи

Итак, только что началось 26 января - день моего рождения и день рождения сего дневника. Интересно, что здесь будет... Так что приглашаю всех желающих принять участие в оформлении и жизни моего мирка на этих страницах, кому-то он покажется близким, кому-то нет, но привествую всех!

Здесь будут ваяться чувства, приобретать форму мысли, гореть огонь творчества (надеюсь, гы-гы)