[348x500]Торопитесь, у вас мало времени. Ведь на небе только и разговоров, что о небе и о закате… (с)
Вот так вот все просто. Одна фраза. Всего одна фраза, а сколько она содержит… Для не посвященных это просто набор слов, но что значат эти слова для человека, который прожил этот фильм? Да, прожил, именно прожил, так как невозможно просто смотреть его. Грустно… Смешно и от того еще более грустно… Я не знаю, как можно написать что-то об этом фильме… Он слишком идеален, слишком гармоничен, слишком глубоко забивается в душу…
Что такое жизнь? Почему мы просто не можем быть собой? Почему мы можем воплощать свои мечты только тогда когда нам нечего терять? Почему мы не можем жить так будто каждый день последний? Почему нельзя просто радоваться жизни? Радоваться закату, радоваться воде, радоваться небу над головой. Почему для того, что бы увидеть всю красоту окружающего мира, мы должны сначала все потерять… Глупые вопросы… Вопросы на которые не возможно дать ответ… Да впрочем и не нужно…
А мечты… Мечты, они такие близкие, такие реальные… Их так легко исполнить… А смерть… Смерть может быть с улыбкой на глазах. Ведь умирать совсем не страшно… Совсем не страшно умирать, когда знаешь, что все что ты хотел сделать в этой жизни, ты сделал…
Великолепная режиссура Томаса Янна, гениальная и такая настоящая игра Тиля Швайгера и Морица Бляйбтроя, потрясающий эпизод Рутгера Хауэра, ну, и, конечно, пробирающая до мозга костей совершенная идеально подобранная музыка… Шедевр.
Пишет
nub1an:
Волею судеб разобрался наконец с фотографиями из поездки в мае 2006 года в Шотландию.
Даже текст кое-какой набросал. Так что велкам.
До Шотландии решено было добираться на прокатном автомобиле из Лондона. Когда еще представится возможность пересечь всю Британию? Маршрута как такового у нас не было, лишь несколько путеводителей. Хотелось проехать второстепенными дорожками, ночевать там, где застигнет темнота и никуда не торопиться. Нельзя объять необъятное. Вот примерно с такими мыслями мы и двинулись в путь.
История про Нильса Бора
Сэр Эрнеcт Резерфорд, президент Королевской академии и лауреат Нобелевской премии по физике рассказывал такую историю:
Однажды к нему обратился коллега за помощью. Он собирался поставить самую низкую оценку по физике одному из своих студентов, в то время как тот утверждал, что заслуживает высшего балла. Оба — преподаватель и студент — согласились положиться на суждение третьего лица, незаинтересованного арбитра. Выбор пал на Резерфорда. Экзаменационный вопрос гласил: «Объясните, каким образом можно измерить высоту здания с помощью барометра?».
Ответ студента был таким: «Нужно подняться с барометром на крышу здания, спустить барометр вниз на длинной верёвке, а затем втянуть его обратно и измерить длину верёвки, которая и покажет точную высоту здания».
Случай был и впрямь сложный, так как ответ был абсолютно полным и верным! С другой стороны, экзамен был по физике, а ответ имел мало общего с применением знаний в этой области.
Резерфорд предложил студенту попытаться ответить ещё раз. Дав ему шесть минут на подготовку, он предупредил его, что ответ должен демонстрировать знание физических законов. По истечении пяти минут студент так и не написал ничего в экзаменационном листе. Резерфорд спросил его, сдаётся ли он, но тот заявил, что у него есть несколько решений проблемы, и он просто выбирает лучшее.
Заинтересовавшись, Резерфорд попросил молодого человека приступить к ответу, не дожидаясь истечения отведённого срока. Новый ответ на вопрос гласил: «Поднимитесь с барометром на крышу и бросьте его вниз, замеряя время падения. Затем, используя формулу, вычислите высоту здания».
Тут Резерфорд спросил своего коллегу преподавателя, доволен ли он этим ответом. Тот, наконец, сдался, признав ответ удовлетворительным. Однако студент упоминал, что знает несколько ответов, и его попросили открыть их.
— Есть несколько способов измерить высоту здания с помощью барометра, — начал студент. — Например, можно выйти на улицу в солнечный день и измерить высоту барометра и его тени, а также измерить длину тени здания. Затем, решив несложную пропорцию, определить высоту самого здания.
— Неплохо, — сказал Резерфорд. — Есть и другие способы?
— Да. Есть очень простой способ, который, уверен, вам понравится. Вы берёте барометр в руки и поднимаетесь по лестнице, прикладывая барометр к стене и делая отметки. Сосчитав количество этих отметок и умножив его на размер барометра, вы получите высоту здания. Вполне очевидный метод.
— Если вы хотите более сложный способ, — продолжал он, — то привяжите к барометру шнурок и, раскачивая его, как маятник, определите величину гравитации у основания здания и на его крыше. Из разницы между этими величинами, в принципе, можно вычислить высоту здания. В этом же случае, привязав к барометру шнурок, вы можете подняться с вашим маятником на крышу и, раскачивая его, вычислить высоту здания по периоду прецессии.
— Наконец, — заключил он, — среди множества прочих способов решения данной проблемы лучшим, пожалуй, является такой: возьмите барометр с собой, найдите управляющего и скажите ему: «Господин управляющий, у меня есть замечательный барометр. Он ваш, если вы скажете мне высоту этого здания».
Тут Резерфорд спросил студента, неужели он действительно не знал общепринятого решения этой задачи. Он признался, что знал, но сказал при этом, что сыт по горло школой и колледжем, где учителя навязывают ученикам свой способ мышления.
Студент этот был Нильс Бор (1885–1962), датский физик, лауреат Нобелевской премии 1922 г.
В транспортную компанию британского города Дьюсбери (Dewsbury), графство Йоркшир, поступила жалоба от 25-летнего Дэни Грэйвса (Dani Graves) на водителя, выгнавшего его из автобуса из-за того, что он зашел в салон с девушкой с ошейником и на поводке. По словам молодого человека, причисляющего себя к идеологической субкультуре готов, поступок водителя автобуса можно рассмотреть только как возмутительный и оскорбительный, пишет Ananova.
По словам выполнявшей роль собачки 19-летней студентки музыкального факультета Таши Молтбай (Tasha Maltby), выгнать их из автобуса было "ущемлением прав, таким же, как и настоящее преступление".
"Я ощущаю себя домашним животным. По большей части я веду себя как животное и придерживаюсь очень простого образа жизни, - говорит Таша. - Я не готовлю, не убираюсь и никуда не выхожу без Дэни. Может, кому-то покажется странным, но это делает нас обоих счастливыми. Это моя культура и мой выбор, и это никому не причиняет вреда".
"Он вытолкнул меня из автобуса и сказал, что не может впустить в автобус таких фриков, как мы", - добавляет молодой человек. В жалобе, поданной в транспортную компанию, пара сказала, что была незаслуженно обижена.
По словам представителя компании Пода Эдкока (Paul Adcock), расследование по этому делу уже началось. "После того, как нам станут известны все детали этого происшествия, мы свяжемся с мистером Грэйвсом. К случаям с дискриминацией мы относимся очень серьезно", - добавил Пол.
Испанская ассоциация олимпийских видов спорта (La Asociación de Deportes Olímpicos, сокращенно ADO) выпустила спортивный календарь в стиле стимпанк под названием «Обратная сторона медали».
Каждый месяц фотокалендаря посвящен одному из олимпийских видов спорта. В съемках календаря приняли участие известные испанские спортсмены.
«Кай складывал разные затейливые фигуры из льдин, и это называлось «ледяной игрой разума».»
[700x460]
[490x600]
[540x500]
[443x699]
[596x699]
[700x525]
[350x600]
[410x600]
[700x579]
[400x600]
[699x243]
[400x600]
[699x469]
[670x480]
[244x697]
[466x699]
Ночная Москва.Скорость.Скорость. Скорость... Город проносится в бешеном ритме.
Внутри такая пустота и такая сила.
За что? Ответа нет и ни когда не будет.
Водки, цыган и недельное турне по Волге.
Игры с жизнью продолжаются...[300x396]
Чувствую себя то стариком, то ребенком. Страшнее, когда не чувствую себя вообще.
Не могу поймать дату, не успеваю осмыслить ход часов… Именно часов, а не времени.
Оно точно кружит на месте… Вокруг? Внутри?
Снятся странные сны. Лучше бы летал… Так нет же.
Там мысль имеет звук. Там обмениваются мыслями, минуя ложь слов. Там каждое желание – возможность.
Там ты – моя, мой. Я знаю каждый закоулок твоего сознания, чувствую все самое потаенное.
Там «ты» и «я» не имеет отличий. И знать другого лучше, чем самого себя – нестрашно.
Постоянная любовь, не вызывающая привыкания – первая и настоящая.
Постоянный секс, не вызывающий пресыщения и усталости – откровенный и трепетный.
Там вечная кульминация, жизнь и сумерки. Там рай.
Там большое окно. У него стою я с кожей нараспашку. За стеклом грозовое небо.
В нем безжизненные тела огромных змей с широко открытыми глазами.
В их зрачках я вижу смерть, а чуть глубже отражение своего лица – совершенство бесчувственных гипсовых форм.
Лицо идеального существа, лишенного возможности ошибиться. Лицо существа обезображенного совершенством.
Мой внешний мир – вид – динамичен. Ведь совершенство многообразно и не имеет постоянства,
кроме одного – постоянства изменений.
Цвет волос, глаз, кожи… Форма губ, пальцев, груди… Подобно воде все это меняет свой облик.
Оставаясь неизменным в своем бесцветном совершенстве.
Как прекрасно стекло… Хрупкостью своей и прохладой линий. Хочется услышать его последние мысли...
За моей спиной, внушающий ужас рай. Перед лицом смерть и недостижимое при жизни совершенство.
Я разбиваю стекло… Я выпускаю рай…
Я слышу мыслезвон осколков. Я ошибаюсь. Я счастлив.
Я…
[480x640]
Притягивает, отталкивет,
Притягивает, отталкивет,
Притягивает, отталкивет,
Притягивает, отталкивет,
Притягивает, отталкивет,
Притягивает, отталкивет,
Притягивает, отталкивет,
Притягивает, отталкивет, И как с этим боротья...
[700x667]
[700x455]Подобное душевное безразличие, вне всякого сомнения, отличает только
закоренелых развратников.
Де Сад. "
Я родился в 1927 году - единственный сын небогатых англичан, которым до
самой смерти не удавалось вырваться за пределы тени уродливой карлицы,
королевы Виктории, причудливо простершейся в грядущее. Закончил школу, два
года болтался в армии, поступил в Оксфорд; тут-то я и начал понимать, что
совсем не тот, каким мне хотелось бы быть.
Что генеалогия моя никуда не годится, я выяснил давным-давно. Отец -
бригадный генерал, причем вовсе не благодаря выдающимся профессиональным
качествам, а просто потому, что достиг нужного возраста в нужный момент;
мать - типичная жена будущего генерал-майора. А именно: она никогда ему не
перечила и вела себя так, будто муж следит за ней из соседней комнаты, даже
если он находился за
Большую часть августа в квартире этажом ниже той, которую я снимал на
Рассел-сквер, никто не жил, но как-то в воскресенье до меня донеслись шаги,
хлопанье дверей, потом музыка. В понедельник я встретил на лестнице двух
девушек, не пробудивших во мне энтузиазма, и, спускаясь, отметил, что в
разговоре они произносят открытое "е" как закрытое - на австралийский манер.
И вот наступил вечер того дня, когда я завтракал с мисс Спенсер-Хейг - вечер
пятницы.
Часов в шесть в дверь постучали. Это была та из виденных мною девушек,
что покоренастее.
- Ой, привет. Меня зовут Маргарет. Я внизу живу. - Я пожал ее
протянутую руку. - Очень приятно. Слушай, у нас тут выпивон намечается. Не
присоединишься?
- Понимаешь, я бы с радостью, но...
- Все равно не уснешь - шуму будет!
Обычное дело: лучше уж пригласить, чем потом извиняться за неудобство.
Помедлив, я пожал плечами.
- Спасибо. Приду.
- Отлично. В восемь, ладно? - Она пошла вниз, но обернулась. - С
девушкой придешь или как?
- Я сейчас один.
- Ничего, мы тебе что-нибудь подыщем. Пока.
И ушла. Лучше бы я не соглашался.
Услышав, что народ собирается, я выждал немного и спустился, надеясь,
что все уродины - а они всегда приходят первыми - уже распределены. Дверь
Медленно кивнув, Чарли погрозил заскорузлым пальцем. Принял
вертикальное положение и, пошатываясь, скрылся.
- До чего мил.
Она разглядывала ладонь.
- Ты вот сидел два с половиной года в японском лагере для
военнопленных?
- Нет. С какой стати?
- Чарли сидел.
- Бедный Чарли.
Мы помолчали.
- Пускай австралийцы жлобы, зато англичане - пижоны.
- Ты не...
- Я над ним издеваюсь, потому что он влюблен в меня, и ему это приятно.
Но другим запрещаю издеваться над ним. В моем присутствии. - Опять молчание.
- Прости.
- Ладно, проехали.
- Так ты ничего не сказала про завтра.
- А ты ничего не сказал про себя.
Постепенно, хоть я и обиделся на преподанный мне урок терпимости, она
заставила меня разговориться: задавала прямые вопросы, а мои