Дотронься до меня
Своей холодной рукой,
Почувствуй в себе меня,
Почувствуй меня живой.
Тучи плачут над нами,
Тучи плачут из-за тебя.
Ветер скорбит над землей.
Я хочу быть с тобой.

Листья разбросаны,
Листья топчут ногами.
Ты меня целуй
Долгими седыми ночами.
Не мне засохнуть,
Окропи меня водой.
Не дай мне завянуть,
Будь в эту ночь со мной.

Твоя тень во мгле кружится
И летает, словно птица,
И порхает лунной ночью.
Полыхает огнем роща,
Та, в которой ты ласкаешь,
Душу холодом согреваешь.
Черный ворон в небе алом
Клюет яблоко Адама.

Победи свой страх-
Страх перед кончиной.
Отнеси мой прах
В овраг перед низиной.
Пусть меня уже нет,
Пусть тебя же нет,
Пусть нас уже нет,
Путь наш в алмазах лет.

Твоя тень во мгле кружится
И летает, словно птица,
И порхает лунной ночью.
Полыхает огнем роща,
Та, в которой ты ласкаешь,
Душу холодом согреваешь.
Черный ворон в небе алом
Клюет яблоко Адама.

Любовь до гроба...
Вот вам история такая,
Она случилась на яву.
Жестокость нам напоминая
И злую истину свою.
Она встречалась с ним полгода,
У них все было хорошо,
Была хорошая погода,
Вокруг расло все и цвело.
Она любила его очень,
Он о любви твердил всегда.
Гуляла с ним она до ночи,
А ночью быть с ним не могла.
Но вот однажды сильно пьяный
Он к ней с улыбкой подошел.
"Пойдем с друзьями погуляем
Тебе там будет хорошо!"
Она немного помолчала,
Потом сказала:"Что ж пошли!"
В квартире той веселье было,
Звучала музыка и смех.
Там отмечали новоселье,
Она парней узнала всех.
Там было две всего девченки
Она их знала хорошо
К ним подошла она тихонько,
Заговорила про свое.
Потом все выпили за встречу,
За дружбу, верность и любовь,
Он закурил, пустив колечки
И всем налили до краев.
Но скоро за окном стемнело
Она сказала:"Мне пора!"
И вот уйти уже хотела
И быстро к двери подошла.
Её догнал он у порога,
И сильно за руку схватил
"Останься здесь ещё немного"
Её он грубо попросил.
Она сказала:"Уже поздно,
Меня ждёт мама, мне пора,
Ты позвони мне завтра утром
Ну всё, пока, люблю тебя!"
Но он схватил её за руку
И силой в спальню потащил,
А перед этим ещё рюмку
Просто залпом осушил.
И вдруг ей стало страшно
И были слёзы на глазах,
Но слёзы лились понапрасну
И появилась дрожь в ногах.
И на лице с улыбкой глупой,
Ее он бросил на кровать,
Потом сказал:"Ну что, подруга,
Тебя хочу я поласкать!"
Он потянулся к ней всем телом
И начал в губы целовать,
Она от страха онемела
И тихо начала рыдать.
Но он вскочил, сказал:
Довольно, ну сколько можно мне терпеть?
С тобой встречаемся мы долго,
Хочу тебя я поиметь!"
"Не надо!"-вскрикнула девченка,
"Ведь я же девочка еще!"
Ты поиграешь, после бросишь,
Не пожалеешь ни о чем!"
Но он сказал:"Неправда это!
У нас все будет хорошо!
Ведь нам дано так от природы
И это будет, как в кино."
Ее просил он очень долго,
Она твердила только "Нет!"
И был удар тот очень звонкий
И на лице остался след.
От боли вскрикнула девченка
И посмотрела на него,
Он пьяный был и был жестоким,
Ему все было все равно,
Она кричала, вырывалась,
А он схватил ее сильней,
Он бил ее, она кусалась
И очень больно было ей.
Он начал рвать на ней одежду
И сил уж не было кричать,
Он стал белье с нее срывать.
Потом сказал:"Ну, что, шалава,
Давай-ка ногу поднимай
И мне плевать на эти слезы,
Ты не реви, а помогай!"
Она немного приподнялась,
Прикрыла грудь своей рукой,
А про себя она молилась
"За что мне это, Боже мой?"
В нее вошел он очень резко
И вдруг ее пронзила боль
От этой боли, чтоб не вскрикнуть
Она прикрыла рот рукой
Но вот конец
Он слез с нее и лег с ней рядом
Она прикрылась простыней
И жизнь ей показалась адом
Он захрапел, она привстала
Часы пробили 5 утра
А за окном уже светало
Она к одежде подошла.
Оделась быстро, как сумела
Внутри болело у нее
И так ей плакать захотелось
Она рыдала, вспомнив все.
И подойдя вдруг к телефону
Набрала номер:"Это я
Прости меня, моя родная
Прости за то, что не пришла"
И мама в трубку прошептала
"Иди домой, я жду тебя
тебя я дочка понимаю
Сама ведь молодой была"
И положив тихонько трубку
Надела туфли у окна
Поправив порванную юбку
Она домой к себе пошла
Там обо всем сказала маме
И мать была поражена
"Ведь ты его давно уж знала
Но не узнала в нем скота"
И вот спустя одну неделю
Он все же к ней домой пришел
И листья на балкон слетели
А он просил простить его
И у нее дрожали руки
"Ну что сказать ему теперь?"
За что, за что мне эти муки?
Зачем ему открыла дверь?
Она сказала: "Я прощаю
Об этом я не расскажу.
Ушел он, не сказав ни слова
С улыбкой гордой на губах
И в ней тоска проснулась снова
И появились слезы на глазах.
Ну, а потом она узнала,
Он приходил из-за того,
Чтобы не сесть. Рано утром
Ей мать сказала:"Слушай, дочь,
Твой срок беременности малый,
И я могу тебе помочь
И вот лежит она в палате
И что-то пишет на листке
"Прощай, мамуля, все прощайте!"
Проносится в ее уме
Она стоит на крыше дома
И слезы льются по щекам
И шепчет лишь 4 слова

Она стояла на платформе вокзала и ждала его поезд. Он должен был приехать. Она ждала уже час. Была зима, и она жутко замёрзла. Она приехала на час раньше до прибытия поезда, потому что очень боялась опоздать. Она ждала его возвращения уже целых два года. И вот, наконец, он возвращается. Сердце вырывалось из груди, она сильно волновалась. В армию он уходил совсем мальчишкой, какой он интересно стал. Говорят, война ломает людей. Но он сильный, он справится с ней. Она верила, что с ним всё хорошо. Главное что он вернулся. Наконец то вернулся. Теперь всё будет хорошо.
Выходя из вагона, он шарил глазами по платформе. Большая спортивная сумка за всё цеплялась, и её приходилось вечно поправлять, но это было не важно. Сейчас он увидит её, снова увидит, прошло столько времени. Он помнил её лицо только по тем фотографиям, которые она присыла ему в армию. Большинство фоток он потерял на войне. Но одну он всегда таскал с собой в кармане формы. Он верил, что она оберегает его. Кровавыми руками он часто доставал эту самую фотографию. И в промежутках между боями он смотрел на неё, это единственное что удерживало его от самоубийства или какой-нибудь глупости. Он должен был вернуться к ней. Она ждала его. И он сдержал слово. Его демобилизовали раньше срока, на то были свои причины. Месяц, проведённый в плену, что-то всё-таки, значит для командования. Его отпустили домой. Он не знал, как она теперь выглядит. Может быть, она сильно изменилась, а может, осталась всё такой же хулиганистой девчонкой, которая подшучивала над ним в детстве.
- Привет! Ты наконец вернулся! – он обернулся и она бросилась ему на шею. Она целовала его и боялась отпустить. Она слишком долго его ждала, что бы опять потерять. Его сумка валялась рядом, фиг с ней, она больше не нужна, даже если выкинуть её, всё, что в ней есть, можно переложить в карманы. Он сам не знал, зачем взял такую большую. Он снова чувствовал запах её волос и видел её глаза. Остальное не важно. Он дома.
- Идём скорей, а то ты замёрзнешь! – она тащила его за руку в здание вокзала. На нём была лёгкая камуфляжная, армейская куртка, такого же цвета штаны и высокие ботинки. На руках были перчатки. - Зачем тебе перчатки? Ты бы лучше там шапку выпросил. – она трепала его стриженную голову, - смотри какой ты лысый! Ну, ничего, скоро ты обрастёшь. Я не дам тебе стричься. Помнишь, какой ты был в школе?... Она говорила не переставая. Он вспоминал школьные годы и улыбался. Всё было так тихо и мирно.

Тогда он судил о человеческой жизни по фильмам в кинотеатрах. Это было так давно… Прошла целая вечность.
Они медленно шли к метро. Она держала его под руку и не отпускала ни на секунду. Он чувствовал, как она боялась замолчать. Как только она замолкала, сразу повисала тишина. А он молчал. И она снова говорила и говорила.
- Ты знаешь, у меня осталось ещё очень много конвертов и тетрадок для писем тебе. Я их все выкину! Они больше не нужны. Почта там работает плохо, но по датам писем он видел, что она писала по два, а то и по три письма в день. Это грело душу, там письма особенно ценятся.

– Хорошо, что ты вернулся раньше. Кстати, а почему? В своих письмах ты не писал, почему тебя отпускают раньше. Хотя я спрашивала тебя.
- Да так… Я потом как-нибудь расскажу, сейчас не то настроение.
- Хорошо. Ой! Смотри, розы! – она обожает розы. Ещё в школе, когда он об этом узнал, он дарил ей одну, клянчил деньги у мамы и дарил, редко, но ей было приятно. На что её папа очень ругался. Школьница приходила домой с розой, это не правильно. Папа часто допрашивал её, кто ей дарит цветы, но она не говорила. Он совсем не знал её отца. Только редко видел на улице, когда тот шёл или возвращался с работы.
- Постой тут, я быстро! – он оставил её на тротуаре, а сам вбежал в цветочный магазин. Она видела его через стеклянный фасад магазина, он стоял перед продавщицей и показывал, какие розы он хочет в букет. Её руки сжались у груди, может быть это и есть счастье? Он вернулся. Он жив. Он здоров. Он не покалечен. И сейчас он покупает ей цветы. Её любимые цветы. Пурпурные розы.
Она смотрела на него и готова была прыгать от счастья. И даже крики ужаса где-то в стороне не отвлекли её внимание от него. Резкий визг тормозов заставил её повернуть голову в сторону. Она не успела даже пошевелится…
…До неё было всего два шага. Он видел её тело лежащее на асфальте в неестественной позе. Он много раз видел такие тела. Там, на войне. Он даже не обращал внимание на них, там на войне. Он таскал их много раз за руки и за ноги, там на войне. Но всё это было, ТАМ! Как же так? Тут нет войны. Может, всё это кажется. Может он всё ещё лежит в госпитале после тяжёлого ранения и у него бред. Проснуться! Срочно проснутся! Но видение не уходило. Она лежала на животе. Вокруг головы растекалось бурое пятно крови.