[240x320]
Иду теперь одна. Совсем одна. Мне уже никто не нужен. Кроме Него. Но Его сейчас нет.… Куда бы я ни шла, куда бы ни бежала. Его нигде нет. Я Его здесь уже не найду. Почему же так? Почему звёзды забирают к себе наших любимых, самых дорогих людей? Зачем они им нужны, для какой цели? Ведь нам они гораздо нужнее…
Иду одна. Под ногами шелестят серые листья, моросит серый дождик. Для меня теперь всё потеряло краски, всё превратилось в серое, как в старом кино.

Куда я иду? Зачем? Сама не понимаю. Всё хожу и хожу по парку, где я с Ним когда-то гуляла. Сейчас почему-то кажется, что этого ничего не было, что это всё было во сне. Когда бываешь очень счастлива, всё кажется сном. И как сон, счастье незаметно и в то же время резко прерывается.

Почему Ты ушел, а моя любовь еще живет? Почему Ты ушел, но меня с собою не забрал? Это не справедливо! Ты оставил меня одну. Ты ведь никогда так не делал! Ты оберегал меня всегда. А сейчас я одна, мне страшно! Мне страшно идти по этой жизни одной, как младенцу - вдруг упаду, оступлюсь и упаду! Почему Ты оставил меня одну?

И не кого винить. Ты ушел, тебя уже не вернешь. Ты видишь мою любовь, она светится внутри меня маленьким огоньком. Прошу Тебя, сбереги его! Я всегда буду любить тебя! В моей памяти Ты останешься светлым, чистым мальчиком моей мечты. Я никогда не забуду твои светлые волосы, твои теплые губы, твои счастливые глаза… Ты будешь жить для меня вечно!..

Я иду. Ты рядом. И хоть я тебя не вижу, но я знаю, Ты здесь, Ты со мной. Твоя душа не успела так далеко уйти.

Знакомое дерево, знакомая скамейка,… Боже мой, что со мной происходит? Почему я Тебя вижу? Но ведь это не Ты! Он совсем не похож на Тебя. Нет, но это Ты! Ты сидишь на скамейке, Ты смотришь на меня, улыбаешься. Твоя улыбка! Ты подходишь ко мне, берешь меня за руки, что-то говоришь. Я не слышу. По моим щекам ручьем текут слёзы. Я смотрю тебе в глаза. Почему я не слышу твоих слов? Ты накинул на меня свою куртку и тихонько прижал меня к своей груди. Это Ты, твоё тепло. Только Ты меня так обнимал. Я это сейчас чувствую.

Да, больно. Да, горько. Но жизнь продолжается, надо жить дальше. Я буду любить Тебя всегда. Только Ты можешь меня понять, как понимал меня Он. Я говорю это Тебе, мой милый, но еще не знакомый человек. Потому что в тебе живет Он. Потому что Он - Моя Любовь!..

[237x237]
Ему захотелось пройтись. Просто уйти от всех, и побыть некоторое время в одиночестве, без посторонних взглядов; разобраться в своих мыслях, в своей душе…
И он ушел, ушел за километры от своего города. Путь его был долгим, но он не замечал, как шло мимо него время. Для него время стояло. Не двигалось. Находились в движении только его чувства и мысли. Они не давали ему покоя, ни на секунду не оставляли его.
Он двигался, и даже не замечал как прекрасно небо над его головой, как все цветет кругом, как шелестит трава под его ногами.
Он все думал…
Наконец, он прошел весь лес, и очутился в поле, открытом поле, не защищенном ни от чего. Он оглянулся, и не увидел дороги назад. Заблудился.
«Не важно, когда-нибудь я попаду туда, откуда пришел».
Его не волновала дорога, его волновали лишь мысли…
Шаг становился все медленнее. Ветер мешал идти. Он его будто отталкивал назад, к дому. Будто хотел сказать, что дальше идти не стоит, что дальше ничего нет, что пора вернуться, не нужно бежать от чего-то. Но юноша не пытался понять поведения погоды. Он не чувствовал ее влияния.
А ветер задул еще сильнее. Еще и еще. Но он все двигался, не желая оглядываться назад, его ничего не держало там – позади.
Солнце исчезло. Стало темнее. Гораздо темнее. Как ночью, но день был еще в разгаре. Облака сгущались.
Но взор юноши был окутан только раздумьями, он не замечал ничего вокруг, даже изменений погоды.
Пошел маленький дождик. Трава на земле начинала дрожать. Через несколько минут, был уже слышен ее шелест, очень громкий шелест – только он нарушал гробовую тишину.
А далее погода только ухудшалась. Все больше и больше становились капли дождя, все сильнее ветер играл с травой и с волосами на голове юноши. Наконец, юноша остановился, он не мог больше идти. Он устал, ноги устали, он обессилел.
…Уже шел ливень. И сверкала молния. Небо было обволочено черным цветом, а молния сверкала так, что освещала всю тьму, спустившуюся на землю совсем недавно.
Юноша измок. И от бессилия он упал, упал на колени, и склонил голову.
Он заплакал и закричал, сжимая в кулаке обоих рук траву на земле. Он плакал, но его плач почему-то оставался мужественным. А крик еще больше раздирал сердце. Он кричал от боли, которую ему причинили.
Он поднял голову, ему хотелось взглянуть на небо. А молния все больше сверкала. Он зажмурил глаза, а когда открыл их, то увидел мужчину рядом с собой в черном одеянии, а на голове его был надет капюшон…
- Кто ты?- дрожащим голосом произнес юноша. Но голос дрожал не от испуга, а от холода.
- Это не важно. Важно то, что ты сейчас идешь не по своей дороге. Твоя дорога идет к смерти, но не сейчас. Всему свое время. Дождись ее. Не торопи событий…
… и мужчина растворился в тени, как будто это была магия, он исчез из взора.
Юноша поцеловал землю, и решил вернуться. Он встал с колен, но он находился в поле… При молнии…

Он так и не добрался до своего дома. Он умер. А почему он оказался там?! Из-за чего он отправился в этот путь? Рак… сегодня утром врачи сказали, что жить осталось неделю…

Каково это, знать о своей смерти, и видеть смерть перед собой живую и разговаривающую с тобой? А почему она пришла к нему тогда, в поле? Из-за нее он умер раньше…
Ангел смерти ищет души, а душа юноши была дорогой – он был искренен и по-настоящему любил. Он был чист. Чист перед собой и перед Богом. Но смерть играет со всеми, и поджидает тебя там, где ты даже не ожидаешь.

Я не чиста, ни перед собой, ни перед Богом. Я не верю в Бога. Но кто-то «оттуда» каждый день играет со мной. А игра эта жестока…
Название этой игры – жизнь. А вы играете по правилам?!

[534x700]
-Наташа, скажи, ты любишь меня?.. Почему ты молчишь, не уже ли так трудно ответить? Просто да или нет.

- Ну, я не знаю, не спрашивай меня, я прошу…

Она опять ушла от ответа, убежала как всегда.

Мы познакомились в 9 классе. Вскоре я стал влюбляться в неё, а в 10 классе уже во всю ухаживал за ней. Она заводная, энергичная девчонка. Милая, нежная, приятная, хотя многие, глядя на неё, могут сказать, что в ней нет ничего красивого. Но они крупно ошибаются. Её красота заключается не в явных физических данных, а в чем-то сверхъестественном, она как будто очаровывала всех вокруг. Я всё любил в ней: её характер, улыбку, голо. От запаха её волос сходил сума. В 11 классе она откликнулась на мои знаки внимания. У нас завязались отношения, но они были какими то странными, в плане того, что она была и не была со мной. Она считала меня хорошим другом, но в то же время давала понять, что видит во мне парня. Многие в школе принимали нас за пару, и только друзья знали настоящую истину наших отношений. Они говорили мне, что она играет со мной, что я ей нужен только для развлечения в школе, к тому же у неё был парень. Я всё это понимал, но ничего не мог сделать, я чувствовал, что она не равнодушна ко мне. Это выражалось во многом: в её поведении ко мне, в том, как она иногда смотрела на меня. Я чувствовал её внимание. Когда после длительного отсутствия я приходил в школу, то она очень нежно меня встречала, уделяла много внимания, не отпускала ни на минуту. Правда, вскоре это проходило. Вот так мы и прожили 11-тый класс, я к ней она со мной, но в то же время и нет. Я много раз пытался завести с ней разговор о наших отношениях, но она всегда уклонялась от них. Тот раз был последним.

В конце 11-того класса мы сдавали сначала экзамены, чтобы выйти из школы, а потом и вступительные. Конечно же, виделись мы очень мало. А после того как поступили в институт только два раза. В институте – новая жизнь. Новые знакомые, новые друзья. Студенческая жизнь завлекла меня целиком. С Наташей мы даже перестали перезваниваться. Мне, почему-то не хотелось ей звонить, а она как всегда не сделает это первой.

Новый Год праздновать собирался со своими студенческими друзьями.
И вот 31 декабря. Новогодняя ночь была полна чудес и сюрпризов.
Пробило двенадцать, и посыпались поздравления, подарки, телефонные звонки, SMS. В моей компании было много смеха, счастья.
Я решил позвонить Наташе, все-таки Новый год:
- Алло, привет, с Новым Годом тебя, желаю тебе осуществления всех твоих желаний, много, много чудес в твоей жизни.
- Привет, тебя то же с Новым Годом, и всего тебя хорошего. Я рада, что ты позвонил, давно не слышала тебя.
- Я тоже очень рад тебя слышать, ты, конечно же, не дома.
- Да, но недалеко, на Люзикова.
- Вот здорово я то же на этой улице отмечаю, а ты в каком доме?
- 65-ом.
- А я в 63-тем, вы пойдете гулять?
- Да.
- Мы то же, может, встретимся.
- Было бы здорово, мне очень хочется тебя увидить, ой меня зовут, может быть до встречи.
- Пока.
Она так близко, но в то же время так далеко…

Наша весёлая компания не давала скучать, мы веселились от души, и каждый из нас был полон праздничного настроения. Посыпались тосты, шутки. Праздничный стол был полон всякими вкусностями, в спиртном не было не достатка. Звучала весёлая музыка, ёлка горела яркими огнями. Праздник был в разгаре.

Приблизительно через час после разговора с Наташей у меня завибрировал телефон, он наверно и звонил, но услышать его было невозможно, только почувствовать. На дисплее высвечивалось «Наташа». Если честно я был удивлён:

- Алло.
- Максим, ты сможешь исполнить одну мою просьбу?
- Конечно, что случилось? – мне показалось, что голос у неё был немного беспокойным.
- Сможешь сейчас подойти к 65-тому дому и забрать меня?
- Конечно, я буду через пять минут.

Всё это было очень странно, непонятно. Я быстро оделся, предварительно спросил Таню, хозяйку квартиры, где именно находится 65-тый дом, сказал ребятам, что скоро буду, и вышел. Нужный мне дом я нашёл быстро, когда подходил к подъезду, то увидел два силуэта. В одном я сразу узнал Наташу, вторая фигура явно была мужская. Как только я подошёл ближе, ко мне навстречу подбежала Натали, а из закрывавшейся двери послышалось:

- Ну и дура.

Я взглянул на неё, она была такой же красивой, все мои чувства хлынули наружу, мне так хотелось её обнять, поцеловать, сказать что-то нежное, но по её обиженное лицо меня остановило.
- Наташенька, что случилось, кто это был?
- Максим, пожалуйста, не спрашивай, отвези меня домой, хотя там и никого нет…
- Как домой? Сейчас же Новый Год. Нет, не знаю, что у тебя там произошло, но я не могу оставить тебя без праздника, пойдем к нам у нас там так весло, всё будет хорошо.
- Но я там никого не знаю.
- Ты знаешь меня, этого достаточно, а с остальными я тебя Читать далее...

[281x321]
Август, вот уже скоро кончится лето. В больничной палате было довольно светло. Через окошко внутрь заглядывала уже слегка пожелтевшая листва тополя. Она лежала на кушетке, ноги были согнуты в коленях, руки лежали под головой. Она была одета в синие джинсы и чёрную футболку, на шее висела цепочка со знаком зодиака - Весы. Она лежала, не двигаясь. Вокруг не было никого, и только журчание воды, бегущей из крана, нарушало тишину. Глаза неподвижно уставились в потолок, изучая причудливые крапинки побелки на нём. Они (глаза) были когда-то синими, но давно уже потускнели и стали какими-то серыми.
"Надо бы закрыть кран…", - промелькнула мысль в ее голове, но она даже не пошевелилась.
"Интересно, почему люди так стремятся найти любовь всей своей жизни?" - вдруг возник в голове вопрос. Мозг не находил на него ответа. В эту минуту в палату вошла медсестра, держа в руках капельницу. Её лицо было невозмутимо, и создавалось такое впечатление, что её нельзя ничем удивить. Она закрыла кран и подошла в лежащей на кушетке девушке. Та, молча и не отрывая глаз от изучения потолка, вытянула одну руку вдоль туловища, другая же осталась лежать на месте. "Нашла ли она любовь всей своей жизни?" - ещё один вопрос возник в голове у девушки, в то время как медсестра деловито протыкала её вену. Наконец, ей это удалось и она, сделав все необходимое, удалилась. Девушка вновь осталась одна.
Кап…кап…кап… Она не помнила со скольки лет ей стали делать эти капельницы, когда-то давно… Витамины, всё, что было нужно для нормальной деятельности организма, поступало через капельницу. Через несколько минут в палату снова вошли, но это была не медсестра, точнее, не она одна - с ней был еще кто-то. Девушка не смотрела на них, она только слышала стук каблуков медсестры и ещё чьё-то пошмыгивание носом.
- Разувайся и ложись на кушетку! - услышала она голос медсестры.
Девушка оторвала свой взгляд от потолка и посмотрела на соседнюю кушетку. Там лежала тоже девушка, стройная, хотя она слегка уступала в стройности ей самой, весьма симпатичная. Она была года на два, на три младше её самой. Новенькая явно нервничала - боялась. "Я тоже когда-то боялась", - подумала девушка. Она заметила на руках у новенькой многочисленные порезы. "От лезвия, - сразу же сообразила она. - Наверно, неразделенная любовь". Новенькая, между тем, заметила, что та не неё смотрит, и взглянула в её стеклянные глаза. От этих глаз ей стало ещё хуже, и она зарыдала. Девушка заметила это, но не отвела взгляда.
- Ну что ты! Это совсем не страшно, - услышала она голос медсестры, но он звучал скорее не успокаивающе, а наоборот … холодяще… Медсестра подошла к новенькой и стала накладывать жгут ей на руку, а та всё ещё рыдала. Выполнив свою работу, медсестра села на стул возле входа. А девушка всё ещё не сводила глаз с новенькой. Через полчаса новенькая заснула.
- Что вы ей вкололи? - вдруг спросила девушка, голос её на последнем слове дрогнул.
Медсестра посмотрела на неё и тихо ответила:
- Снотворное… Ей нужно поспать, она слишком переволновалась…
Несколько секунд стояла тишина, а потом медсестра спросила:
- Настя, с тобой всё в порядке? - на лице её проявилась забота.
- Да, Лена… Всё как всегда! - и она вновь принялась изучать потолок.
"Хм… странно, почему это я её беспокою?!" - подумала Настя, её мозг вновь не нашел ответа на вопрос, и она просто закрыла глаза. Через несколько минут ещё кто-то вошёл в палату. Этот кто-то поздоровался с медсестрой Леной. "А вот и Татьяна Валерьевна!" - узнала по голосу Настя.
Татьяна Валерьевна была её лечащим врачом, и, по-видимому, собиралась осмотреть новенькую. Она была вообще очень милой женщиной, всё время улыбалась при встрече. И был ещё один факт, который очень нравился Насте в Татьяне Валерьевне, - она совершенно не умела врать. Настя открыла глаза.
- Привет, Настя! - донесся до её уха дружелюбный голос врача.
- Здрасти, Татьяна Валерьевна! - произнесла Настя, она хотела, чтобы получилось как можно приветливее, но получилось довольно монотонно. - Ну вот… Опять ты за своё? Я же говорила, зови меня Таня, ну или хотя бы тётя Таня. И что это у тебя такой грустный голос?
- Тётя Таня… - Настя выдавила из себя улыбку. - Да просто настроение плохое.
- Ты на работу не спешишь? Я хотела бы, чтобы тебе поставили ещё одну капельницу.
- А сколько времени?
- Половина двенадцатого.
- Хорошо. Мне сегодня к трём на работу.
Настя работала официанткой в одном из местных кафе. Зарплата, конечно, была не очень большая, но на жизнь хватало, тем более что жила она одна.
- Как у тебя дела-то?
- Как обычно… Тётя Таня?!
- Что?
- Сколько мне осталось?
Татьяна Валерьевна побелела, она не хотела отвечать на этот вопрос.
- Тут сложно сказать… - начала было она.
- Сколько? - перебила её Настя.
- Год, полтора… может больше, может меньше… - тихо ответила врач.
Наступило молчание, оно длилось минут десять, затем Читать далее...

[320x240]
Мы с Олежкой знали друг друга с детства, потому что много лет подряд наших родителей связывала так называемая крепкая дружба. Я хорошо помню, как мы встречались семьями на выходные, как вместе ездили отдыхать на юг или делали совместные вылазки на природу. Мы с Олежкой учились в одной школе, а на лето нас отправляли в один и тот же лагерь. «Моя будущая невестка»,-смеясь, называла меня Олежкина мама, а потом… Потом все резко переменилось. Однажды отец пришел с работы мрачнее тучи. Когда мама спросила, что произошло, он кивнул в мою сторону: «Не при ней…» Несмотря на мои протесты, мама поспешила отправить меня на улицу: «Даша, погуляй немножко, нам нужно поговорить».
Не знаю, о чем они тогда говорили, но, возвратившись домой, я застала маму в слезах. В квартире была какая-то необычная, тревожная тишина и еще сильно пахло валерьянкой. У меня сжалось сердце от предчувствия чего-то ужасного.
- Дашенька, - сдавленным голосом через силу произнесла мама, усадив меня на кухне, - я прошу тебя не ходить пока в гости к Олегу.
Я удивленно вскинула брови:
- Почему это?!
Она судорожно вздохнула:
- Пожалуйста, ни о чем меня сейчас не спрашивай…Я не смогу объяснить…
- Не сможешь?! – еще больше удивилась я. В нашей семье всегда были доверительные отношения, более того, я всегда знала, что родители смогут найти ответ на любой интересующий меня вопрос, помогут разрешить любую возникшую проблему. Они казались мне умными и вдруг…
Мама опустила глаза.
- Понимаешь, у папы с Юрием Николаевичем,…Короче говоря, у них на фирме большие неприятности, и Юрий Николаевич обвиняет в этом твоего отца…
У меня по спине побежал холодок.
- Ничего не понимаю! Они же друзья, и вообще, ведь папа не виноват, да, мам?! Скажи, не виноват?
Мама отвернулась к плите и стала зажигать конфорку, которую выключила минуту назад. Пламя тут же угасало, и мама снова противно трещала электрозажигалкой. Этот треск меня раздражал, я не выдержала, вскочила с места, схватила ее за руку.
- Оставь газ в покое, не хватало еще, чтобы ты обожгла себе руки.
Мамины губы задрожали:
- Даша, я впервые в жизни не знаю, что делать. Понимаешь !? Папа в таком состоянии, а я ничем не могу помочь…- Из ее глаз снова хлынули слезы.
Я обняла ее за плечи, притянула к себе:
- успокойся, мам, все наладится! Я уверена, что это недоразумение… Папа с Юрием Николаевичем во всем разберутся, и мы снова заживем по-человечески…

Но я ошиблась, причем жестоко. Раньше я не представляла, какой короткой может быть дорога от любви до ненависти. Короче обстоятельства сложились так, что вскоре наши семьи начали напоминать два враждующих лагеря. Для того что бы покрыть недостачу, якобы возникшую из-за отцовской промашки с бухучетом, родителям пришлось продать нашу дачу и машину. Однако внесенные в качестве погашения недостачи деньги не смогли вернуть отцу прежнее расположение партнера по бизнесу. Они расстались. Это плохо повлияло на папин характер, он стал нервным, раздражался по любому пустяку, стал практически безо всякой причины покрикивать на маму, чего раньше никогда себе не позволял. На ее замечания отвечал грубостью, советуя вышвырнуть его вон так же, как вышвырнул лучший дружок.
Мама обижалась:
- Сережа, как ты можешь мне такое говорить?! Ведь я не виновата, что у тебя произошло недоразумение с Юрой…
- Недоразумение?! – бесился отец.
- Это не так называется, дорогуша! Это предательство, понимаешь ты или нет?!
Мама в слезах убегала в ванную. Несколько раз я пыталась вмешаться, сказать отцу, что так больше продолжаться не может, что он должен оставаться мужчиной, а не срывать злость на близких людях, но мама меня останавливала:
- Даша, папа сам не рад тому, что с ним сейчас происходит. Время лечит, он успокоится, и все будет, как раньше…
На этот раз ошибалась мама. Время шло, а в нашем доме по-прежнему витал дух обиды на все человечество…
Как бы ни складывались отношения между нашими родителями, мы с Олегом продолжали тайком встречаться, тем более что теперь, когда нам исполнилось по 16, детская дружба, словно сама собой переросла в любовь. Я не помню, кто из нас впервые произнес это слово, но с некоторых пор мы не могли обходиться друг без друга ни дня. Расстаться для нас было равносильно смерти…
Однажды папе позвонила моя классная руководительница. Положив трубку, он мрачно уставился на меня.
- Вот уж не думал, что когда-нибудь буду выслушивать замечания по поводу аморального поведения собственной дочери. Позор!
- Сережа, что ты говоришь!? – возмутилась мама. - Кто это звонил?
- Дашкина классная руководительница, - усмехнулся он, - вот кто! Говорит, что мать Олега просит школьное руководство оградить их сына от домогательств нашей дочери.
- Домогательств?! Что за чушь?! Даша, ты можешь объяснить, в чем дело?
Я вздохнула:
- Могу, мам. Ирина Александровна прибегала в школу жаловаться, что я преследую ее Читать далее...

[500x225]
Теперь они вместе
Она стояла на платформе вокзала и ждала его поезд. Он должен был приехать. Она ждала уже час. Была зима, и она жутко замёрзла. Она приехала на час раньше до прибытия поезда, потому что очень боялась опоздать. Она ждала его возвращения уже целых два года. И вот, наконец, он возвращается. Сердце вырывалось из груди, она сильно волновалась. В армию он уходил совсем мальчишкой, какой он интересно стал. Говорят, война ломает людей. Но он сильный, он справится с ней. Она верила, что с ним всё хорошо. Главное что он вернулся. Наконец то вернулся. Теперь всё будет хорошо.
Выходя из вагона, он шарил глазами по платформе. Большая спортивная сумка за всё цеплялась, и её приходилось вечно поправлять, но это было не важно. Сейчас он увидит её, снова увидит, прошло столько времени. Он помнил её лицо только по тем фотографиям, которые она присыла ему в армию. Большинство фоток он потерял на войне. Но одну он всегда таскал с собой в кармане формы. Он верил, что она оберегает его. Кровавыми руками он часто доставал эту самую фотографию. И в промежутках между боями он смотрел на неё, это единственное что удерживало его от самоубийства или какой-нибудь глупости. Он должен был вернуться к ней. Она ждала его. И он сдержал слово. Его демобилизовали раньше срока, на то были свои причины. Месяц, проведённый в плену, что-то всё-таки, значит для командования. Его отпустили домой. Он не знал, как она теперь выглядит. Может быть, она сильно изменилась, а может, осталась всё такой же хулиганистой девчонкой, которая подшучивала над ним в детстве.
- Привет! Ты наконец вернулся! – он обернулся и она бросилась ему на шею. Она целовала его и боялась отпустить. Она слишком долго его ждала, что бы опять потерять. Его сумка валялась рядом, фиг с ней, она больше не нужна, даже если выкинуть её, всё, что в ней есть, можно переложить в карманы. Он сам не знал, зачем взял такую большую. Он снова чувствовал запах её волос и видел её глаза. Остальное не важно. Он дома.
- Идём скорей, а то ты замёрзнешь! – она тащила его за руку в здание вокзала. На нём была лёгкая камуфляжная, армейская куртка, такого же цвета штаны и высокие ботинки. На руках были перчатки. - Зачем тебе перчатки? Ты бы лучше там шапку выпросил. – она трепала его стриженную голову, - смотри какой ты лысый! Ну, ничего, скоро ты обрастёшь. Я не дам тебе стричься. Помнишь, какой ты был в школе?... Она говорила не переставая. Он вспоминал школьные годы и улыбался. Всё было так тихо и мирно.
Тогда он судил о человеческой жизни по фильмам в кинотеатрах. Это было так давно… Прошла целая вечность.
Они медленно шли к метро. Она держала его под руку и не отпускала ни на секунду. Он чувствовал, как она боялась замолчать. Как только она замолкала, сразу повисала тишина. А он молчал. И она снова говорила и говорила.
- Ты знаешь, у меня осталось ещё очень много конвертов и тетрадок для писем тебе. Я их все выкину! Они больше не нужны. Почта там работает плохо, но по датам писем он видел, что она писала по два, а то и по три письма в день. Это грело душу, там письма особенно ценятся. – Хорошо, что ты вернулся раньше. Кстати, а почему? В своих письмах ты не писал, почему тебя отпускают раньше. Хотя я спрашивала тебя.
- Да так… Я потом как-нибудь расскажу, сейчас не то настроение.
- Хорошо. Ой! Смотри, розы! – она обожает розы. Ещё в школе, когда он об этом узнал, он дарил ей одну, клянчил деньги у мамы и дарил, редко, но ей было приятно. На что её папа очень ругался. Школьница приходила домой с розой, это не правильно. Папа часто допрашивал её, кто ей дарит цветы, но она не говорила. Он совсем не знал её отца. Только редко видел на улице, когда тот шёл или возвращался с работы.
- Постой тут, я быстро! – он оставил её на тротуаре, а сам вбежал в цветочный магазин. Она видела его через стеклянный фасад магазина, он стоял перед продавщицей и показывал, какие розы он хочет в букет. Её руки сжались у груди, может быть это и есть счастье? Он вернулся. Он жив. Он здоров. Он не покалечен. И сейчас он покупает ей цветы. Её любимые цветы. Пурпурные розы.
Она смотрела на него и готова была прыгать от счастья. И даже крики ужаса где-то в стороне не отвлекли её внимание от него. Резкий визг тормозов заставил её повернуть голову в сторону. Она не успела даже пошевелится…
…До неё было всего два шага. Он видел её тело лежащее на асфальте в неестественной позе. Он много раз видел такие тела. Там, на войне. Он даже не обращал внимание на них, там на войне. Он таскал их много раз за руки и за ноги, там на войне. Но всё это было, ТАМ! Как же так? Тут нет войны. Может, всё это кажется. Может он всё ещё лежит в госпитале после тяжёлого ранения и у него бред. Проснуться! Срочно проснутся! Но видение не уходило. Она лежала на животе. Вокруг головы растекалось бурое пятно Читать далее...

Его сердце разорвалось, когда он увидел её вновь. Забыл, забыл, я же её забыл - крутилось у него в голове. Но обмануть душу и желание невозможно. Его старая страсть разгорелась с большей силой, заветная мечта напомнила о себе, накрывая безумной волной. Шаг вперёд, шаг назад - но убежать уже невозможно. Он подойдёт к ней, скажет: "Привет!" Они не виделись целых три года, вспомнит ли она его - того мальчика, скромного, несмелого, влюблённого в неё по уши, школьные годы которого она прекрасно знает. Теперь он возмужал, у него другие взгляды, он стал намного решительнее. Есть ли у него шанс?

Она не одна. Она в компании своих друзей. Подойти одному, посмотреть её в глаза и увидеть в них тот нежный, тот настоящий взгляд. Пусть смотрит удивлённо, непонимающе - а вдруг вспомнит. Или позвать друзей, и сказав: "Здравствуй Наташа, узнаешь ли своего бывшего одноклассника", увести её на танец. Как поступить? Нет, подойду один, пусть будет в догадке.

- Разрешите пригласить вас на танец, прекрасная дева?!

Она удивлена, что сейчас видит во мне, кого? Узнала ли?

- С удовольствием.

Нет, не узнала. Она рядом, как давно мы не были так близки. Я держу её руку, её ладонь, прикосновение её руки, это нежное касание, я никогда не забывал.

Сопровождая её на танцевальную площадку, я не мог отвести глаз от её лица - такого родного, близкого. Она не понимала моего молчания, моих глаз, которые буквально пожирали её. А я не мог наглядеться, хотел уловить любое изменение в её образе, любую мелочь. Она стала еще красивее, ещё женственнее. Боже как она прекрасна.

- Вы всегда такой молчаливый?

Ей надоело молчание, а я не мог понять, неужели я так изменился.

- Нет просто ваша красота, так ослепила меня, что я наверно потерял дар речи.

- Странно я не алмаз, что бы слепить глаза.

- Вы неправы, вы бриллиант, который надо беречь, и который нельзя оставлять без внимания.

Она слегка улыбнулась, потом посмотрела подозрительно, но не чего не ответила. А я только и ждал её солнечную улыбку, которая как солнечный зайчик всегда заражала меня радостью, грело мне душу. Мы продолжали танцевать, все в том же нелепом молчании, приятном для меня и непонятным для неё.

- Вы здесь впервые?

Да, друзья позвали меня, обещая великолепно провести время. И они были правы здесь очень хорошо.

Вдруг у меня вырвалось, часть того, что я давно хотел ей сказать.

- Ваши глаза такие красивые, светлые и полны жизни. Даже не знаю, может ли простой смертный иметь такие глаза.

- А кто же я, по-вашему?

- Богиня!

Она немного смутилась, и мы снова погрузились в полное молчание. Но вот музыка остановилась, и казалось моё сердце тоже.

- Ну мне пора, спасибо за приятный танец. Да кстати ты даже не хочешь узнать, как меня зовут?!

- Я знаю твоё имя Наташа, я всегда его знал и никогда не забуду.

Она пристально взглянула на меня, как будто что-то разглядывая в моём лице. И я думал, что вот сейчас она узнает меня, именно сейчас. Но этого не произошло.

- Пока, - сказала она, уходя к своим друзьям. А я так и остался смотреть ей в след. В сердце было очень больно, а в голове кружилась горькая мысль: "Она не узнала меня. Она забыла меня"…

[300x329]
Я познакомилась с ним в институте. Хороший, добрый парень Лёша, с грустными глазами. Мне с самого начала казалось, что в глубине его глаз спрятана какая-то тайна, недоступная остальным. Тайна, которая его тяготила...

Я не помню, как мы познакомились и почему мы стали общаться. Мы ведь были совсем разные люди с кардинально разными взглядами на жизнь, разными вкусами и интересами. Но почему-то мы дружили. Да-да, именно дружили! Ходили друг другу в гости, носили друг другу тортики, пили чай, играли в карты, делились секретами и событиями, произошедшими за день. Кто-то скажет, что не бывает дружбы между мужчиной и женщиной? Я отвечу – неправда! Бывает! И такая была у нас! Я любила другого мужчину и была с ним вместе долгое время. А у него... была эта тайна... И я узнала о ней первой... Это было однажды ночью, когда он остался у меня ночевать...

- А знаешь, Ир... Я никогда и никому этого не говорил, но... я люблю... Уже три года... Три года, вдумайся в цифру? Каждый день на протяжении трёх лет я засыпаю с мыслями о Ней.

- А кто она?
- Это не так важно....
- Это твоя тайна, да? – спросила я.
- Она – не тайна. Тайна – любовь. Ведь, наверное, половина моих друзей даже представить себе не могут, что я умею любить... а ведь я умею, Ир, умею...
- Она тебе отказала? Поэтому ты так грустишь?
- Нет... Она ничего не знает.
Я удивлённо приподняла голову от подушки:
- Как это не знает?
- Вот так. Я никогда не говорил ей ни о чём. Все 3 года мы с ней враждуем. Она – нечто высокое и недостижимое. Существо выше, чем я, с которым мне страшно заговорить, страшно даже ответить, а ведь ты знаешь, что я не дам себя в обиду, я острый на язык. А вот ей ничего не могу сказать... И она пользуется этим.
- Но ведь... это ничего не значит! Я думаю, что тебе нужно сказать ей! Ведь... ты потом будешь жалеть... Понимаешь?
- Нет, Ир... Это исключено. Я ей не нужен. И чтобы это понять не нужно быть ясновидящим. ,Ир, давай не будем об этом. Мне не нужны советы и наставления. Я открыл тебе то, что меня волнует многие годы... И это уже о чём-то говорит. Ты хороший человечек, но мою ситуацию невозможно исправить... Просто я больше не мог держать это в себе. И закончим на этом.

Он отвернулся от меня. Я ещё долго смотрела на него и думала о его рассказе. Я была иного мнения, чем он, но... Если он что-то решил, то его не переубедить. Как я заснула тогда я даже и не помню...

* * *
Её звали Рита. Мы познакомились с ней в общей компании на дне рождении общего знакомого. Она была давняя подруга хозяина дома. Лёгкая, приятная в общении, коммуникабельная, улыбчивая, при этом умеющая колко ответить, когда надо. Мы с ней быстро спелись. И хоть она была не единственная девушка на том празднике, именно она мне понравилась больше всего. И пока парни дружно жарили шашлык на улице, мы с ней пили вино, сидя на диване в гостиной. И всего через полчаса были уже пьяны. Мы что-то рассказывали друг другу, смеялись и, казалось, что знаем друг друга уже сотню лет! И поэтому я даже не удивилась, когда она вдруг сказала:

- Чёрт побери... Вот скажи мне Ир, я что страшная? Глупая? Или что со мной не так?
- Рит, да ты чего? Всё отлично! Да мечта любого!
- Вот и многие так говорят... да и пусть говорят, Ир... А мне он нужен, понимаешь! А он, чёртов сукин сын, не обращает на меня ни малейшего внимания! Сразу вспоминается песня из фильма «Большая перемена» - «мы выбираем, нас выбирают. Как это часто не совпадает...» И ведь не совпало то! Столько времени уже и ни в какую!
- Рит, ну ты б там всякие женские штучки применила, а?
- Ой, Ир... Да что только не делала... и юбки покороче, и декольте поглубже... Ни в какую! А в последнее время он так и совсем в полный игнор меня поставил. Бывает, скажу что-нибудь, а он как глянет презрительно... Аж сердце кровью обливается... Я уже и нервничаю, и злюсь, а он ноль внимания... Просто беда...

Рита была уже пьяна и говорила еле-еле... Но что-то в её рассказе мне показалось странным. Тогда я, конечно, ничего не спросила, просто пожелала ей удачи и терпения.

На следующий день всё было как в плохом кино... похмелье... Страшное, но до боли знакомое слово для молодёжи. Нет, мы вовсе не были какой-то глупой юной компанией, которая каждый раз напивается до полусмерти. Я сама до сих пор не пойму как получилось, что мы так с ней напились. Но утром мы глотали таблетки от головной боли и пили рассол, любезно предоставленный нам хозяином дома. Это было не самое приятное время, но мы и тогда нашли минутку поговорить.

- Ой, блин... Голова просто раскалывается... Что я тебе вчера несла то?
- Ты рассказывала про парня, которого не можешь соблазнить. И я помню точно, что пожелала тебе терпения.
- Ах, да... Парень... Парень… – вздохнула она. – Вов, блин, голова не проходит, дай ещё таблеток!
- А кто он? – нарушила я Читать далее...

Холодная слеза скатилась по щеке и впиталась в лист бумаги. Она растворилась в мёртвых словах, которым никогда не было суждено быть прочитанными. Чёрные потеки от бросматика и стеклянные глаза. Девушка смотрела в распахнутое напротив окно. Она сомкнула глаза, и очередная слеза застыла на ресницах. Девушка плакала от безысходности. Всё внутри её разрывало от боли и безнадёги.
Она взяла ручку и начала писать:
Здравствуй, мой любимый! Хочу попросить тебя навсегда отпустить меня. Отпусти меня, родной, не мучай больше, не режь моё сердце на куски! Говорят, что любовь - это самое прекрасное чувство на нашей земле, но для меня оно до боли нестерпимо! Я не могу больше мучить себя! Когда ты рядом, я не чувствую тебя! Ты как - будто растворяешься в воздухе, а рядом остаются только запах твоего тела и тень!
Я схожу с ума от твоих ласк! Твои мягкие губы так сладки! Я не могу без тебя! Слышишь?! Ты не отпускаешь меня, но не говоришь тех слов, которые так устала ждать. Ты заставляешь быть чужой тебе - таковы правила твоей игры, в которую я так устала играть!
Знаешь, нежный, моё чувство подобно огню, оно то разгорается всё ярче и я не в силах погасить его, а то просто остаётся пепел, который готов лететь по ветру и терять всю силу сгоревших чувств. Но только стоит вновь обернуться назад и ощутить сладость твоего поцелуя, как я вновь теряю свободу. Свободу мысли. Теперь в них только ты.
Я знаю, что нам никогда не быть вместе, и я не могу переступить через свою гордость! Не могу и не хочу! Ты уж слишком часто причиняешь мне боль своим безразличием, которое вводит тебя в заблуждение. Это первая и последняя слеза, которая упала с моих глаз. Никому не позволю видеть себя такой слабой, только ветру и солнцу. Это письмо не будет жить, и вряд ли ты его прочтёшь. Для тебя я навсегда останусь весёлой девчонкой. Только вот отпусти, как птицу полетать в небо и больше не вернуться к тебе как не клич назад!
Она поставила точку и положила письмо в конверт. Села возле окна и, качнув несколько раз головой, перевоплотилась в белую голубку. Она вылетела на волю, туда, где её ждёт свобода, и нет его, её любимого мальчика.
В дверь ворвался растерянный парень. Он бросился к окну, но голубка была уже высоко в небе. Парень сел за стол и раскрыл конверт, но оттуда посыпался лишь пепел. Он перевел грустный взгляд на окно и закрыл лицо руками, сегодня он в первый раз плакал о том, что слишком поздно понял, как сильно он влюблён в неё!

[549x699]
Она шла по улице...Ветер сушил слезы на лице...она была пьяна....пьяна из-за него....она не знала что происходит,но любила его...любила больше чем кого либо...любила как мать любит своего ребенка...она нуждалась в нем....в этот момент в ее голове пробегала поласа...пробегал диафильм...диафильм последних двух месяцев ее жизни...все их отношения...зайдя домой она прошлась по большой пустой квартире...ей стало больно..больно от воспоминаний которые захватили ее разум...она вспоминала о том как они сидели на кухне и пили чай...как лежали в зале на диване и целовались...как в ее спальне смотрели фильм с их любимым Джони Депом.....вспоминала как они говорили по телефону,хотя она знала что ей придет неописуемый счет,но она его не боялась.....как они вместе играли с ее сестрой...как она орала не нее а он ее успокаивал...вспоминала то как глядя в окно она ревела...ревела из-за него....хотя до этого она не пустила слезы за полтора года....именно он вывел ее из 4 месячного депресняка.....она любила его и готова была говорить ему это бесконечно....ей было все равно любит он ее или нет главое чтоб он был рядом...он просто захотел отдохнуть от нее....он устал от отношений...она знала что этот отдых значит...это конец их отношениям....ей больно...очень больно...больно так как не было никогда...даже тогда когда мать выгоняла ее из дома...когда о ней забыли все....

внутри что-то ёкнуло. он сказал: -Постой, неужели ты не видишь, что всё вовсе не так, как мечталось?! -....всё же так красиво...-ответила я. -а,может быть... это не исключено... Но где же его интерес к тебе? в постели и только?? я поперхнулась.- -о ведь мы без слов понимаем друг друга... Это выше людского трёпа... -Т! сними же ты наконец эти розове очки! всё ограничиваетсялишь плотскими чувствами, ему просто красиво представлять всем тебя, как свою находку! а ты слепо ведёшься, спрятав весь мусор под ковёр, нет, под КОВРИК псевдо-любви! знай, скоро по нему уже нельзя будет ходить. он прокашлялся и поправил галстук. -нет же! ты лжешь! ты...ты....ты просто хочешь поломать мою любовь! я не верю тебе! замолчи! я закрыла ладони руками и дала волю чувствам и слезам, вслед за начавшимся дождем. он подошел,обнял меня за плечи, с каким-то родственным теплом, и сказал: -пойми,я просто хочу, чтобы тебе было по-настоящему хорошо... я отдернулась так, что его рука упала с моего плеча: -уходи!прочь! я не хочу тебя слушать! УХОДИ! -ты дествительно этого хочешь?-сказал он скорее утвердительно,чем вопросительно. -ДА! я знаю тебя первые 10 минут и уже ненавижу тебя! уходи! уходи прочь! и никогда больше не лезь в мою жизнь! он без слов развернулся и пошел в ночь. в каплях дождя его фигура шаг за шагом становилась все более странной, загадочной... я стояла, завороженная этим представлением. слёзы и капли давно смыли все остатки косметики, но мне было уже наплевать. я не могла собраться с мыслями... и тут до меня дошло. -эй Стой! а ты кто???-крикнула я, уже не особо ожидая ответа. но он ответил. тихо ответил.и хоть он был и далеко, слова его отозвались чётко, будто прозвучали мыслью в моей голове: -Я?здравый смысл... и он расстворился в усилившемся дожде. а я так и осталась стоять на перекрестке жизненных путей, не в силах больше двигаться. смотрела в ночную пустоту , свою безкрайнюю ненужность и в холод....холод.....

Знаешь, а ты мне приснился сегодня ночью? Конечно, ты не ответишь мне сейчас. Наверно ты не ответишь мне никогда.… А я так хочу сказать тебе это, поговорить с тобой, услышать твой голос. Да, можно набрать твой номер, но я не хочу чувствовать твоё равнодушие. Ничего уже невозможно изменить, но я без тебя не могу. Я плачу иногда, редко, вспоминая тебя, то, что было, неужели и правда любовь может пройти просто так? Я была готова отдать за тебя всё, да и сейчас, зачем врать самой себе, отдам. Малыш, неужели мы больше не будем вместе? Я смотрю на твой номер и не могу написать даже пары слов, я не смогу простить тебя. Кто вообще придумал эту гордость? Я хочу написать, как я люблю тебя, как хочу только одного тебя, но не смогу.… Да у меня непростой характер, но тебя тоже нелегко терпеть. Знаешь сколько раз моя рука тянулась к телефону, но я понимаю, что ничего хорошего не получиться. Но без тебя тоже не получается, да я могу встречаться и гулять с кем угодно, но к ним я ничего не испытываю, они все на одно лицо. А твои глаза я увижу среди миллиона других. Я боюсь за тебя, честно я желаю тебе всего хорошего, знаю, что ты может быть давно уже с другой, тебя не волнует это письмо, но ведь ты его и не получишь. А я храню все твои письма, каждая строчка мне напоминает о тебе и от этого становиться ещё больнее. Я никогда бы не подумала, что буду так переживать, тем более из-за тебя. Да я любила и люблю тебя котенок.… Хочу, чтобы ты сейчас сказал тоже самое, но ты не скажешь. У меня в наушниках играет Крек, как бы я хотела тебе сейчас рассказать о чём она, она могла бы быть о нас… Ты даже не можешь представить себе как я сейчас хочу, чтобы пришла смс от тебя, случайно, вспомнила, как ждала твоих смс в самом начале отношений, казалось, что если она сейчас не придет, наступит конец света. Пусть глупо, неправильно, но это было честно. Какая то часть моего сердца всегда будет с тобой, та, которая первый раз сказала что любит, так искренне это не звучало никогда, и ты наверно не знаешь, но ты первый человек которому я сказала эти слова, до этого как-то и без них обходилась.… С тобой я не могла выразить это другими словами. Кажется, я влюбилась тогда…, а сейчас просто люблю и буду любить и ждать всегда.
Но мы будем жить, как и раньше…отдельно, каждый сам по себе…Гордость…

[289x336]
Я знаю, что ты хочешь заглянуть ко мне в душу, хочешь узнать, что сейчас происходит в моем сердце, что творится со мной, что я чувствую, … Ты думаешь, что это не возможно, но ты ошибаешься, на самом деле это очень легко. Как это сделать? Сейчас расскажу.

Ты сегодня выходил на улицу? Нет? Тогда посмотри в окно…

Что ты видишь? Вроде бы снег идет, но это не так. Он не идет, и не снег это вовсе.… Это дождь. Это слезы неба. Небо плачет. Почему плачет? Не знаю, но догадываюсь, что я похожа на это небо. Чувствую как небо. Да и мрачна я сейчас, как оно.

Дождик – слезы неба, соленые капли на щеках – мои слезы. А что их объединяет? Мрак, непонимание реальности. Небо одиноко, так же как и я,… Мы ищем чего-то, но неудачно.

Почему мы плачем вместе, а не каждый в одиночку? Небо, это оно виновато. Я не могу уже сдержать эмоций, я не могу терпеть, я грущу. Там, за горизонтом, я будто вижу свое отражение, не внешнее, а отражение души.… В ней молния сверкает, так и кажется, что вот-вот что-то разобьется, что-то перестанет жить…

Меня некому успокоить, да и не нужно. Только бы появилось солнце на небе, оно бы меня согрело, успокоило, у него бы получилось…

Хотя… пусть оно не появляется, мне ближе слезы, чем яркие лучи. Я опускаю уже руки, теряю веру – пусть уже будет боль, пусть она не исчезает, я к ней привыкла, мне с ней легче. Она мне напоминает что было, и чему продолжения быть не может; если я забуду, жить нормально я не смогу…

И вопрос: от чего я плачу? Почему вместе с небом плачу? Почему роняю каждый день новую слезу?

Ответ очень простой: мне не хватает, но чего, понять еще не сумела. Я чувствую пустоту, но заполнить ее не могу…

Почему не могу? Возможно, я не могу найти замены. Замены кому? Ему – чей образ до сих под в мыслях и душе, чьи поцелуи не похожи на другие…

От этого и плачу, от этого и страдаю, от этого сухость, от этого напряжение и не понимание.… От этого все, что происходит со мной. Он подарил мне идеал, которого не должно существовать, но который для меня существует…

Идеал – это как проклятие, преследует меня всюду, именно поэтому я одна…две причины моего одиночества. Первая: он идеален, и мысль о том, что я была с ним, не может покинуть меня, мой поиск замены бесполезен, он ни к чему не приведет.…

И вторая причина: я сошла с ума. Почему? Потому что я влюбилась

Она подошла неслышно, сзади, закрыла глаза ладонями. Он вздохнул, встал с кресла, взял её руки и обернулся. Что случилось, малыш? – спросил он нежно и грустно, как всегда зная ответ.



Я хочу есть – тихо сказала она, смотря ему в глаза и по-детски улыбаясь. Конечно, давай я потушу овощи, или сделаю салат. Или ты хочешь какой-нибудь суп? – сбивчиво забормотал он, все еще на что-то надеясь. Ты знаешь, чего я хочу, ласково произнесла она. Её влюбленные глаза не мдвигались, расширенные зрачки затягивали в себя, даже ладошки вспотели от волнения. Ну хорошо, вздохнул он, и они пошли на кухню. Она села рядом, достала сигареты и тихонько закурила, не сводя с него настороженного любящего взгляда. Она даже не моргала – все смотрела и смотрела, как он повязывает передник (с Бэмби; она подарила его ему после самого первого раза, а то он закапал любимые светлые джинсы), нарочито громко гремит кастрюлями и сковородками, мокро звенит вилками и ножами в раковине. В воздухе запахло средством для мытья посуды. Она поморщилась, и он включил вытяжку.



Как ты хочешь сегодня? – спросил он громко из-за шума вытяжки. Её лицо осветилось улыбкой, которую он так любил - пока её не стало вызывать только одно. Теперь он её боялся и старался не смотреть. Наверное, с картофельным пюре и грибами, медленно сказала она. Потом, подумав, добавила – ты только не обижайся. И затянулась сигаретой. Не буду, сказал он. – Но, может, все-таки не сегодня? Давай хотя бы через пару дней, а? Ведь так мало осталось…а пюре с грибами я тебе и так сделаю. Вкусное.



Она непонимающе посмотрела на него.

Да нет, ничего, вздохнул он. И стал чистить картошку.

Пока жарились грибы, он готовил соус и салат. Он мог сделать все быстрее, но старался оттянуть самое последнее, то, что ей было от него нужно. Руки делали все сами, он ни о чем не думал. Просто тщательно нарезал огурцы и помидоры, смешивал грибы с луком, помешивал пюре деревянной ложкой. Он ни разу не обернулся, но знал, что она курит и следит за каждым его движением. И болтает ногами.



Огромное фарфоровое блюдо (он всегда удивлялся, как в неё, такую худенькую и маленькую, столько влезает) постепенно заполнялось океаном желтого пюре, на котором чернели горы из грибов и салата. Я как бог из каких-нибудь чукотских мифов, хмыкнул он про себя, забывшись. Какая-нибудь Великая Утка или Морж-Отец. Ну или…И осекся, вспомнив, что ему сейчас надо будет сделать.

Наконец, он напустил на свой мирок дождь из кинзы и петрушки.



Придирчиво посмотрел, нет, вроде бы все. Что ж, пора.

Он достал из ящика стола огромный зазубренный нож. Какая прелесть, захлопала она в ладоши, увидев его когда-то на витрине. ДЛЯ-О-МА-РО-В – по слогам прочитала она и улыбнулась - это мой подарок тебе на все дни рождения, которые я пропустила из-за того, что мы не были знакомы…мой крабик. И мило хихикнула. Он впервые воспользовался им тем же вечером. Удобно – заботливо спросила она. Ещё бы, натянул он резиновую улыбку под мертвые глаза, совсем другое дело. Вот что значит техника. Она поцеловала его в губы, и они занялись любовью прямо на столе. Да…тогда они ещё трахались, с грустью вспомнил он. А теперь ей от меня нужно только одно. Ладно, неважно. Раньше начну, быстрее кончится.



Он снял майку и аккуратно сложил её на стуле. На столе уже стоял маленький тазик; он склонился над ним и приставил кончик ножа к одному из бесчисленных шрамов на груди. Резко выдохнул и с силой надавил. Сзади сдавленно ойкнули – она никак не могла привыкнуть. Тело как будто плюнуло кровью, она хлюпнула об дно тазика одним комком, за которым сразу зажурчали тугие струйки; с таким же звуком бабушка выдавливала молоко из коровы в ведро, когда он был маленьким и жил в деревне. Он улыбнулся, вспомнив вкус парного молока, и тут же почувствовал солёный едкий запах собственной крови. Его чуть не стошнило; он побледнел и зацепил зазубринами ребра. Действуя лезвием как рычагом, он расширил дыру в груди достаточно, чтобы залезть туда рукой и вытащить сердце.

То есть то, что от него осталось.



Неуклюжий бесформенный обрубок оказался совсем маленьким. Этот кусочек его души бился абсолютно бесшумно, и ему показалось, что у него на руке сидит маленькая морская свинка, испуганная, с черными глазками-бусинками, и дрожит, дрожит, дрожит…Он снова вздохнул, ощущая вспотевшей спиной жадный и любящий взгляд.



Пожалуй, тут только на два раза и осталось, думал он, взвешивая на ладони когда-то большое сердце – как обычный шмат мокрого мяса. Потом – была не была – положил его на деревянную доску, где уверенно разрезал на два куска, один чуть больше другого. Тот, что поменьше, он осторожно положил обратно в дыру между ребрами. Грудь захлопнулась как устрица, втягивая боль обратно в себя.

Она беззвучно поднялась и тронула его за плечо. Он медленно повернулся, и она нежно слизала Читать далее...

[250x250]
Мне нравится, когда ты рядом!
Когда ты смотришь на меня
Своим красивым нежным взглядом!
А без тебя скучаю я!

И этой тёплой летней ночью
Сейчас хочу тебе сказать,
Что сильно нравятся мне очень
Твои красивые глаза!

Однажды их увидев только,
Схожу я по тебе с ума!
Мне трудно без тебя настолько,
Что говорю тебе сама!

И я была недавно рада,
Что видела тебя во сне.
Но очень жалко, что неправда,
Ведь ты пришёл тогда ко мне!

И я мечтаю каждый вечер
Лишь только о тебе одном!
Чтоб состоялась наша встреча
И не была всего лишь сном!

[600x518]
В тот день я шла к нелюбимому говорить «да». И не потому что этого хотела, а потому что так было нужно.



Мы с ним дружили с самого детства. Наши мамы ещё гуляли вместе, когда мы спокойно спали в своих колясочках рядом друг с другом. Потом был детский сад, где он постоянно дёргал меня за косички, а я ябедничала на него учительнице, потом школа, где мы сидели за одной партой. Робкие записочки, первый медленный танец с замиранием, от страха, сердцем, провожание меня до дома и таскание моего портфеля. Потом выпускной бал... Первый поцелуй и первое «люблю». Потом институт. И хоть мы учились на разных факультетах, виделись мы довольно часто. И вот так вот, день за днём прошли года... Я даже не смогу сейчас точно сказать, когда всё началось. Я помню, как билось моё сердце в минуты абсолютного счастья. Да, он дал мне познать настоящее счастье, настоящую любовь, за которую я была ему благодарна. Но видимо молодое сердце всегда просит чего-то большего, юная кровь бурлит и просит новых ощущений, да и просто время сделало своё дело. Однажды утром я проснулась и поняла, что больше не люблю. Только, наверное, я слишком привыкла быть рядом с ним, и не представляла своей жизни иначе. Наши мамы до сих пор ходят друг к другу в гости по вечерам, обсуждают детали моего будущего подвенечного платья, сервировки стола и украшения зала... Наша с ним свадьба, после стольких лет, была как нечто само собой разумеющееся. И я даже не противилась этому. То ли потом, что всё-таки уважала и по-своему любила этого человека. То и потому что просто боялась что-то менять. Но, так или иначе, сегодня я шла говорить ему «да». И кто бы только знал, как может измениться жизнь человека за считанные минуты...



До моего «да» оставалось несколько десятков минут, а до двери его подъезда несколько десятков шагов. Я думала о жизни, которая могла бы быть у меня, как всегда витала где-то в облаках и, видимо, поэтому не заметила на пути маленькую ямку, куда и угодил мой каблук. Ногу пронзила острая боль, и я упала.



- Девушка, что с вами? – услышала я обеспокоенный голос где-то рядом. Но боль не давала сил даже повернуться. Я лишь зажмурилась и еле слышно прошептала:

- Нога... Больно... мммм...

Пока я сидела на земле, переживая страшные минуты, этот таинственный кто-то подошёл ко мне, расстегнул молнию на моей туфле и посмотрел на мою ногу.

- Ничего страшного. Перелома, слава Богу нет, только растяжение связок. Но в больницу поехать всё-таки надо. Я, хоть и сам врач, к сожалению, не имею сейчас возможности оказать вам нужную помощь. Нужно просветить вас рентгеном, чтобы посмотреть, не была ли треснута кость, а ещё наложить вам компресс и уколоть обезболивающее, или же боль станет ещё хуже. Так что давайте я вас, наверное, отвезу в больницу скорой помощи?

Просто задыхаясь от боли, я кивнула. Ни о чём другом кроме своей ноги сейчас я думать не могла. Незнакомец поднял меня с земли и понёс к своей машине. Я вцепилась ногтями в его плечи наверное слишком сильно, но в тот момент я не особо соображала что делаю. Он посадил меня и пристегнул ремнём. Потом, покопашившись в бардачке, он вытащил пачку каких-то таблеток.

- Выпейте, вам станет немного легче.

Я выпила. Через 10 минут боль немного отпустила, и я смогла, наконец, разглядеть моего спасителя и всё то, что находилось вокруг меня. Я сидела в просторном кожаном салоне какого-то автомобиля. На лобовом стекле, на присоске висела маленькая игрушка в виде медвежонка. Рядом, прямо над рулём, зацеплена уголком за какой-то выступ, находилась фотография. На ней была изображена молодая девушка лет 20. Водитель, заметив, что я смотрю на фотографию сказал:

- Это Инга... Моя сестра... Она погибла в аварии в прошлом году. Жуткая случайность. Её привезли вечером, когда была моя смена дежурить... я помню её лицо до сих пор. Я пытался её спасти, но не смог. Она умерла прямо у меня на руках, по-моему, даже не узнав меня, но постоянно повторяя моё имя... Я порой смотрю на её фотографию и спрашиваю Бога, почему он забирает у нас любимых? Почему он забирает их тогда, когда, казалось бы, жизнь только начинается? Ведь Инге было всего 19 лет. Такая жизнерадостная, всегда весёлая, оптимистичная. Она училась на юриста, и у неё были все шанс окончить институт с красным дипломом...

Я смотрела на водителя и ловила каждое его слово. Я сама не знаю почему. Я никогда не была любительницей таких вот случайных попутчиков, которые за несколько часов могли рассказать тебе всю свою жизнь от начала до конца, но в этом человеке было что-то особенное. Он не просто рассказывал, он будто открывал мне душу. И я чувствовала его боль, я видела его трагедию, я видела лицо этой девушки на фотографии и понимала, что он чувствует...

- Вы уж простите меня, - сказал вдруг мой спаситель. – Что-то, кажется, Остапа понесло. Просто сегодня Читать далее...

Любить - это находить в счастье другого свое собственное счастье

Любовь без уважения далеко не идет и высоко не поднимается: это ангел с одним крылом.

Нет боли сильнее, чем та, что причиняют друг другу влюбленные

Любовь и сомнение никогда не уживутся друг с другом