Он с отвращением уставился в свое отражение перед зеркалом. Интересно, как долго эта ненависть сидит в нем? Казалось, будто весь мир объявил войну:
- Так и было… Они сами виноваты.
Жизнь отвернулась от него, еще тогда, когда мать была жива. И разве не искал он помощи, обращаясь к окружавшим его людям, которые упорно делали вид, что ничего не происходит: свои проблемы решай сам.
- И я решил.
Ненавидел!
Мать умирала, он видел это. Но выхода не было, вера сменилась отчаянием. Он просил ее, умолял, но все напрасно: она гасла, каждый день, как свеча, все быстрее и быстрее. Что делать? Куда бежать? К кому обратиться? Отвернулись все, кто мог, а, кто не мог, лишь понуро опускали глаза, выдавливая свое пустое: «Мне так жаль! Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, ты держись! Все будет хорошо…» Никто ничего не делал, пока он тонул вместе с матерью в этих песках сложившихся обстоятельств.
Он помнил. Помнил, как подошли к нему на улице двое, как говорили, убеждали обратиться к ним ради спасения матери. А он просто любил ее так сильно, что не мог не поверить, он искал надежду, которую ему дали. Да, надежда покидает последней, именно поэтому она замолчала именно тогда, когда навсегда погасли любимые очи, сомкнулись навечно веки, когда мама, его любимая и обожаемая мама, оставила его навсегда… Одного, в этом мире, которые давно забыл о нем или, по крайней мере, пытался это сделать.
Ему просто не хватило денег... Они были так нужны, но взять их было не откуда. А люди? «Мне так жаль! Я понимаю, что тебе сейчас тяжело, ты держись! Все будет хорошо…» Он ненавидел их, ненавидел всей душой, желал лишь одного – смерти. Жуткой, кровавой, сжигающей все на своем пути. И снова эти двое обратили его к своей вере: вере оружия и мести. Их называли террористами? Но ему было все равно, он ненавидел эту землю, это правительство, жалкую бюрократию, перекладывающую бумажки с места на место и ничего не сделавшее, чтобы спаси ее! Ненавидел!
Он встряхнул головой, пытаясь выкинуть из памяти прошлое: это было тогда, а сегодня - последний день! В зеркале отражались часы, показывающие, что ему пора было двигаться в путь. Убрав торчащий проводок, он натянул сильнее черную шапку и вышел из квартиры. Все было рассчитано по минутам: он много раз проходил этим маршрутом и знал, на какой поезд сесть, в какой вагон зайти, к какой двери встать. Помнил, что сразу после станции N, где никогда нет людей, будет самая оживленная, а после… Это будет последний день!
Он встал у двери, с ненавистью глядя на окружавших его людей. Пожалуй, стало даже скучно ждать того, что должно было случиться. Время, как назло растягивалось, расползалось, заставляя мыслями отвлекаться от поставленной цели. Он огляделся вокруг.
- Как же я не…
Пришлось взять себя в руки. Он слишком долго готовился к этому и не мог упустить великий шанс. Ненавидел! Единственное, о чем он сейчас сожалел, так это о том, что мать не закроет его глаза, как в детстве, не притянет его к своему лицо и не прошепчет тихонько: «Не бойся, сыночек мой. Жизнь – сложная, мой милый, но я верю, ангел мой, что ты сможешь пройти свой путь достойно. Почему? Потому что я всегда буду рядом, я сделаю все, что в моих силах лишь бы уберечь тебя. Ты опять спрашиваешь почему? Потому что ты – мое сокровище, смысл моей жизни, ты и есть вся моя жизнь»
- Мама.
Ненавидел! Всего несколько минут (а если он правильно рассчитал, то чуть больше десяти) отделяли его от нее. Он понимал, что делал, но остановиться не хотел. Ненавидел!
- Они бросили тебя, нет … Нас… Они бросили нас умирать! – прошептал он и уставился в стоявших недалеко от него пожилую женщину маленького роста и мужчину средних лет, которые о чем-то спорили.
Ненавидел! Ненавидел!
Он прислушался:
- Молодой человек, уберите свои локти, вы не один тут едете!
- Мне может еще и взлететь? Великолепно… Может вы еще и ногами пинать меня будите? Нравиться, да?
- Хамло!
Ненавидел! Ненавидел! Он с отвращением перевел глаза. Ненавидел! У противоположной двери вагона стояла группа школьниц, которые разговаривали на весь вагон, размахивая руками:
- Вот писец!
- Что такое?
- Да зацепку на колготках поставила…
- Блин, это полная подстава!
Стало действительно противно! Ненавидел! Ненавидел! Ненавидел! Нет, он явно не будет жалеть… Ненавидел! Он продолжал разглядывать дальше, но ничего интересного для глаза не нашлось: какой-то толстый мужчина с бородой и усами в официальном черном костюме... Ненавидел! …влюбленная парочка, которая не стыдясь никого, целовалась в проходе. Ненавидел! Дальше показалось интереснее: двое детишек – мальчик и девочка – стояли, прислонившись к двери. Светленькая, с голубыми глазами девчушка показывала своему приятелю что-то очень интересное на экране мобильного телефона, тот только покрякивал от удовольствия и улыбался во все свои двадцать четыре зуба.
Он закрыл глаза, ненависть немного поутихла, а скорее сменилась равнодушием.
- Ничего, скоро все закончиться.
Осталась последняя остановка, станция N, а
Читать далее...