находится в резервации, ее туда с большой любовью поместил мир. В то, что красота, помещенная в резервацию, спасет мир, мир не верит, хотя иногда может быть модным ценить Достоевского — за красоту его слов.

зацепившись ногами за турникет, вишу и наблюдаю за миром вверх ногами. Ты подходишь и что-то пытаешься сказать. Про то, что рад меня видеть. Стой я головой вверх, я бы этому была бесконечно-неописуемо рада. А теперь я затаила дыхание. И жду. Жду, жду, жду. Я жду, когда ты повиснешь рядом, и мы будем снова изучать мир, видя его таким, каким не видит никто..

В очередной раз вынуждена общаться со свет-очей-моих. Он зачем-то пытался заговорить со мной, по-идиотски улыбался. Рассматривал меня все тем же взглядом, каким глядят на смешную зверушку в зоопарке. Только раньше я думала, что этот взгляд означает совсем другое. Но нет, для него я – клоун, за которым иногда интересно наблюдать. Мне было неприятно осознавать, что вот сейчас напротив меня человек, которому я дарила свою душу, выворачивалась наизнанку. Человек, каждую клетку которого я боготворила. Тот, кто впоследствии опустил меня ниже плинтуса, растоптал все. И вот он улыбается.
За пару месяцев он заметно разъелся (или «взошел» на пиве): лицо его округлилось. Из-за этой метаморфозы мне было достаточно трудно всматриваться в его зрачки. Он изменился и внутренне. Хотя, наверное, раньше я мысленно моделировала его образ, подстраивала под свой сумрачный идеал. Я придумала его однажды вечером за чашкой чая. А на следующий день наступило утро, и я никак не могла проверить, что на самом деле его, того красивого мальчика с зелеными понимающими глазами не существует. Есть только обыкновенный парень с окраин, эгоист и бабник, живущий по собственным моральным законам.
После встречи с ним мой панцирь покрылся еще более прочным слоем крепкой чешуи. Чтобы никто и никогда не лез в мои мысли и чувства. Чтобы быть как все и помещаться в любой шаблон. Я знаю, что я – человек, не оправдывающий надежд. Глупая девочка, которая всегда оказывается ненужной и вечно не на том месте.
Намедни я смотрела в твои глаза, и меня уже не прошибало, словно током.

В моем окне видны звезды. Среди дня они тоже видны, потому что небо прозрачно. И глаза прозрачны, и воздух легок, да и сама легка, как никогда. Мои ноги еще стоят на земле?
Нужно проверять постоянно. Знаете, мало ли.. сколько нервных людей вокруг. В моем окне я вижу ветер - да, вижу, а не ощущаю, потому что его потоки словно нарочно здороваются со мной своим перламутрово-невесомым свечением.
В моем окне я вижу счастье. Да, просто счастье.

Труднее всего - конец месяца, особенно последние 30 дней

Я не наступаю на грабли, я танцую на них

Кроме сердца, что терять?

Читая литературу 18-19вв. я обратила внимание, что очень большой популярностью пользовалась тема соблазнения гордой, неприступной, благочестивой, целомудренной девушки. С особым смаком описываются сцены так называемого «совращения», где на роль искусителя обязательно выбирается «змей» - красавец, богач, образованный сверх всякой меры дворянин, за которым тянется шлейф многочисленных побед на прекрасным, но таким наивным полом. Этого «змея» пресыщенного и развращенного легкими победами теперь может возбудить и завести только жесткое сопротивление и недоступность. Вот тогда на авансцену и выходит героиня - сама добродетель, которая по замыслу автора обязательно по ходу сюжета должна пасть в объятия очаровательного мерзавца и злодея -губителя женских сердец, но сначала она должна измотать ему нервы, довести до исступления, а затем в момент своего «падения» /а иначе кому интересно-то будет читать/ должна добить его окончательно и вырвать из его уст признание, что он навсегда отрекается от своего разгульного прошлого и только благодаря ей /ангелу и совершенству/ обретает в её объятиях настоящую любовь и смысл новой и праведной жизни. Хэппи энд. Занавес. Все женщины утирают слезы умиления. Это как один вариант /наиболее любимый и популярный в женских кругах – для них-то все и пишется/. Другой вариант /наиболее любимый мужчинами/ окончания сюжета – это сломить сопротивление, пресытиться, прочитать «непрочитанные страницы» книги, потерять интерес и отправиться на поиски и покорение «новых крепостей» /охотники и завоеватели мать их../, а «бедной Лизе» прямая дорога:
- омут
-петля
-публичный дом
- и т.д. и т.п.


А может замутить «мировую революцию» межличностных взаимоотношений и обломать разным «ловеласам» кайф, перестав сопротивляться: нет сопротивления - нет кайфа. Бери - не хочу.

В 1911 году некий американский врач-психотерпевт провозгласил о том, что за любым желанием человека стоит самая могущественная сила - Бог. Именно ради желаний своих чад он и существует. Но здесь же автор приводит кучу оговорок, точнее ряд ограничений, о которые спотыкаются желания на пути собственного исполнения. Короче, даже эта теория американизирована до предела. Впрочем, сама Америка - это исполненное желание всего человечества найти Эльдорадо, но, как видим, хорошо испорченное желание.
Теория недурна, она вселяет оптимизм. Но, читаем "Шагреневую кожу" Бальзака и видим, что за все платить надо. А кто ростовщик?
Каждый из нас может стать великим, только кому-то надо отдать свое человеческое счастье. А ведь оно до сих пор в цене необычайной.
Или что-то не так?

..порыв ветра привычно врываясь в окно встречает неожиданную преграду..
Она сидит на подоконнике, разделяя вечность этой густой ночи на две части. Справа небо - беззвездное, безлунное, безнадёжно красивое. Слева - равнодушно-мерцающий экран компьтера и парочка пустых банок от пива. Воздух обжигает легкие в такие ночи. Стук часов оглушает. Так и хочется попросить темноту заполнить все в тебе, чтобы заглушить ночные мысли. Растворяясь в своей стихии, мы просто заново находим то из чего когда-то было сотворено самое древнее чувство на земле. Это дает нам ночь. И не только это.

Ночь всегда простит все. Ночь не гонит нас, она принимает странников в свои объятия, не спрашивая их ни о чём, не зовёт их, просто понимает и стирает их ошибки.

Французская музыка 60-80х годов придает оптимизма, это необходимо. Даже не понимая ни слова, ощущаю смысл.
Je suis folle de vous

о чем грежу. Мечтаю о чем. Хочется быть птицей, а не маятником.

В колонках играет - умчи меня, олень, в свою страну оленью

В давние времена у людей были особые глаза. Они всё видели. Скучно стало людям жить, даже не интересно как-то. И они придумали игру в жмурки. Понравилась им игра эта так, что даже повязки снимать забывали.
Так и до сих пор и живут, с повязками. Да и нравится им. Интересно и загадочно жить так. Тайны все-таки - детские, с надеждами связанные.

Я сижу дома, в прокуренной квартирке моей и думаю, где же достать хоть немного алкоголя. Она ушла, прихватив с собой нашего сына. И просто хреново, брат, ты же понимаешь. Я, я не алкоголик, нет, но.. Я слезаю, братишка, слезаю, поверь, просто мне надоело причинять боль, проблемы моим близким.

Я иду в бар к Павлику. Захожу, подхожу к нему, я просто хочу немного выпить, я не буду снова повторять свои ошибки, брат, не буду напиваться, ты же знаешь, она держится из последних сил, не хочу огорчать ее. Но Павлик посылает меня подальше, я понимаю, ни слова ни говорю, ухожу, но понимаешь, мне обидно, обидно, чувак.

Иду дальше, встречаю Тольку. Здороваюсь, конечно. Он предлагает мне выпить, классный чувак, странный немного, но друг хороший. Мы идем с ним по улице, заходим в какой-то бар, публика – малолетние дрочеры-наркоты, несолидно как-то, что ли. Ну да хрен с ним. С Толяном берем по кружке светлого.

- Ну, чувак, рассказывай, как там жена, ребятенок как? Сто лет ведь не виделись! Да ты не работаешь ведь. Что случилось-то? Да ладно. Вот у меня дела идут супер, просто супер, чувак! Недавно с партнерами так оторвались жостко! Так жостко! Ну а ты как? Рассказывай, давай, брат.

- Ну а что, брат, я, значит, слезаю, с бухла-то, да. Надое..

Да ты брось, чувак! Ты что! За встречу-то выпьем, давай, - перебивает.

И этот Толян пошел к стойке… и принес два стакана водки, не, брат, я ведь немного, немного совсем.

И мы продолжаем. Как-то незаметно приходит вечер, темно на улице, я встаю, собираюсь идти, прощаюсь с чуваком, он уговаривает меня остаться.

И снова, снова я возвращаюсь домой, снова ложусь к ней и пускаю пузыри, и не могу двигаться, понимаешь, а моя девочка вновь ищет ласки, а ведь я не могу, не в состоянии помочь ей, помочь единственной женщине, которая не брезгует подойти ко мне, коснуться меня.

И я снова, снова засыпаю, и она отворачивается, разочарованная.
Просыпаюсь. Муторно. Ее снова нет. Снова нет, брат. Понимаешь, мне надоело. У каждого свой грех. Мой грех – алкоголь. И я не могу, брат, не могу, мне так плохо, я должен быть сильным, должен приносить деньги, пользу. Ты не знаешь, как это – лежать в кровати и понимать, что твоя любовь, твоя девочка уже не смеет прикоснуться к тебе, не думает даже, боится, что ты пьян , что ты снова пропил ее последние деньги, что им нечего есть с нашим сыном, нечего есть, представляешь? И дело ведь во мне, дело в алкоголе, дело в том, что я ведь слабый. Но ведь я не могу умереть, ради нее и сына, брат, не могу. Я не должен. Все плохо, братишка. Но это ненадолго, поверь. Завтра начинается новая жизнь, и я пойду к Гоше, он ведь обещал мне работу у себя, настоящую работу, представляешь?

Но на следующий день я случайно забредаю в бар, и снова, снова я возвращаюсь домой, снова ложусь к ней и пускаю пузыри, и не могу двигаться, понимаешь, а моя девочка вновь ищет ласки, а ведь я не могу, не в состоянии помочь ей, помочь единственной женщине, которая не брезгует подойти ко мне, коснуться меня…


Но я верю, все будет хорошо. Все, братишка, будет хорошо. Поверь и ты.

Что же за тошнотворную планету соорудило племя засранцев? В сторону не взглянешь, а уже противно. Только люди смогли сделать мир, который больно уж похож на их задницу. Спасение одно - уйти в параллельную реальность, где только твой внутренний космос, который ни хрена не похож на жопу садистских ублюдков, или же уехать жить на дикую природу, где получится три варианта, либо ты её засрешь, либо сдохнешь, но вероятнее всего вернешься обратно, потому все от чего ты убежал - никогда не отпустит тебя.
Вот он настоящий ад, сделанный при помощи нас самих, но по чужим правилам, он о котором орут нынешние пророки, ничего не знающие, не соображающие, "лижущие хвосты гиенам" - изысканное их выражение для "сбившихся с пути истинного". Мерзко,гадко, тошно.

Сегодня приснилось, что мы с тобой вместе. Хотя ОНА живёт в нашем доме с мужчиной не очень симпатичной внешности. Или я живу в вашем доме. Толком не разобралась. Ты меня целовал. Мне хорошо с тобой. Мы друг другу не говорим ничего, мы наблюдаем за Ней. Да, это как прошедшее время. Мы оба понимаем, что мы вместе, но что вы любите друг друга. Или это казалось только мне. И не надо было тебя тогда отпускать. Она тебе изменила. Она ещё раз изменила. Сейчас она дорожит семьёй. А раньше? ОНА - ФАНАТКА. Я не хочу отпускать тебя, видимо и не отпущу. Да и зачем? Ты говоришь, что у тебя есть дар. Я путаю сейчас явь и сон. Господи, недаром меня сегодня кидало в жар и сердце болело. Ты всегда говоришь, что посылаешь импульсы. Ты думаешь и вспоминаешь меня каждый день. Ты любишь меня. Я чувствую это. Хотя как это можно чувствовать? Я спасла тебе жизнь, а ты остался с НЕЙ. Тебе сейчас хорошо. Но у тебя никогда не будет того, что могло бы быть со мной - кормление с ложечки, напев строк про любовь из песен. У тебя будет ОНА и твой сын. О, Боже, как мне хорошо, что у тебя есть ребёнок, что, когда тебя не станет останется кусочек тебя. Она не любит тебя, ей просто удобно.. и этот пафос и помпезность со стороны неё. Её сердце.. а разве оно есть? Ты остановился у моего подъезда. Она вышла с новой причёской. По-моему она поправилась. Неужто, она ждёт ещё один "плод любви" от тебя? Больно думать. чувствовать это ещё больнее. Отрекаюсь от своей души и сердца. Хотя нет. Только от тех частей, которые принадлежат тебе. Ты был напряжён, понимая, что я могу появиться в одну секунду. Почему ты приснился мне и я тебя увидела в этот же день? Не посылай мне импульсы, оставь в покое моё сознание. Я люблю тебя. Хотя нет, я люблю воспоминания. Я люблю твою душу, не тебя, т.к. ты принадлежишь ей, ты подчинился ей. А душа не успокоилась и летает.

Металась между отчаянными приступами бессонницы и лихорадкой, которая накрывала меня во время эпизодических провалов в сон.
Долговечность наших страстей не более зависит от нас, чем долговечность жизни.

Мотылёк устремляется на огонь и совершает аутодафе. Дятел долбит кору и умирает от сотрясения мозга. Большая птица, когда устаёт жить, бросается вниз с большой высоты. Зверь по-старости уходит от стаи навсегда.Человека по смерти хоронят или сжигают.. как мотылька.

Да-да, они просто взорвутся и всё.. А я? Я пойду через лес отгребать свои чувства в мусорной яме. Примерно так дела и обстоят. Перед глазами скачут цветовые круги, под глазами - синяки, за окнами - кольца дорог, на руке - сеточка из порезов. Ещё отрезанные волосы и слегка пообклацаный внешний вид. И во всём этом какая-то зацикленность, ограниченность, пограничность с чем-то. Виражи, грани, границы, изломы, проникновенные в душу удары поддых. И только голову - в небо; тянуть сигаретный дым, иногда позволять себе напиваться до беспамятства, иногда - покурить травки. Посмеяться над своими горькими слезами да щелочными фразами. До истерики. Повыть на стенку, слазить на луну, постучать головой по столу..

Я не помню, сколько суток уже не спала. Дни водят какие-то злые звериные хороводы. Вокруг. Боюсь вдруг затеряться в ровных столбиках календарных чисел и вздрагиваю, непременно вздрагиваю от каждого звонка, стука. Теряюсь. Закрываю глаза. Ускользаю. И ускользающей же, жду. Всё ещё кажется, он приедет, даст руку. И всё будет. хорошо. Не будет: Охлест по щеке, я пытаюсь ввести себя "в норму". Моё "в норму" - когда плакать про себя. А солнышко так красиво, обещающе играет бликами по монитору, закат так упоителен, лёгок, прозрачен, призрачен. Стрёмно, ветер, стемнело.

Недавно казалось, что раньше было что-то такое целое, чему болеть.. А теперь внутри осталась одна труха. Она взбалтывается в спирте, обрастает смолой, становится всё ажурней, изрезанней. И снова опадает, измельчается. Так каждый раз. Теперь - теперь спрессована и жОстка, жестока. Рву связи, ниточки. Есть слово - свобода. А мне начали жать старые цепи. Не хочу увязать, привязывать, привязываться.

В колонках играет - а напоследок я скажу

Хорошее было небо. Посмотреть - только настороженно, чутко - и умереть. Сразу. Так и исчезнуть - с сигареткой в зубах, мутным взором и кучей некомфортных эмоций. Прочитала когда-то, что стремление к счастью - лишь удовлетворение нехитрой эмоции. Есть много способов достижения.. нет, я не говорю кокаин. Совсем нет. Но очень худо теряться в себе самой и бегать за двумя зайцами.

Перестаю удивляться окружающему. Кажется, если б марсиане поселились неподалеку, сходила бы только сфотографироваться. Да и то, от скуки. Нет ничего скучнее сенсаций. И чудес там всяких.

Много чего хотелось в юности. Все эти желания, перегар бури и натиска, сконцентрировались и уплотнились в одном: жажда..

А незаменимых нет, но есть ВЗАИМОзаменяемые.

Приснилось, что я умерла. Стою рядом с металлической кроватью и смотрю, как мне ставят капельницы сквозь простыню. Люди в широких зеленых халатах медленно втыкают под кожу толстые иголки.
Разговариваю с ними. Не узнаю свой дрожащий голос. Кажется, это врач и медсестра. Они видят меня. Странно.
Врач - Бог. Мы уходим с ним в другую комнату от тела, спокойно лежащего на холодной кровати. Бог внушает доверие. От него исходит едва уловимая теплота.
- А что если я не вернусь обратно? - спрашиваю врача. В моем голосе слышны странные металлически нотки.
- Ты уже ничего не можешь сделать. - отвечает человек в большом зеленом халате.
Очень громко начинает играть музыка. Резкая вспышка света. Все обрывается. Картинка перед глазами исчезает. Чувствую боль внизу живота.
В руках держу еше горячее сердце молодого теленка. Я знаю, что его убили специально для меня.
Я и Бог, держась за руки, идем по полевой дороге. Вокруг колосится хлеб и летают птицы. Бог почему-то становится другом.
- Ты правда его любишь? - спрашивает он.
Птицы, громко хлопая крыльями, начинают кружиться над моей головой. Своего ответа не слышу.

Видимо, обратно я так и не вернулась..

Открыть окно, чтобы ветер разбудил меня ото сна, я пропущу всю свою жизнь.. Нет, что-то я не так живу. Я счастлива, но не до конца. Я люблю не всех, я дышу через раз, я запоминаю не все моменты, я пишу не полностью. Я - половинка своей жизни. Да, точно. Вот и причина, где-то потерялась половина..
Да и Мелхола не вернется.