не кури меня больше.
ни в окно. ни в дверь.
ни в губы. ни мимо строк
не кури меня между лопаток
и в потолок
не тяни мимоходом
на кофебрейках и перед сном
ты мне больше
не "божекакойонхороший"
не "радостьисчастьевдом"
не вдыхай меня залпом
по переменным и плоскостям
не заначь на завтра
не прячь по карманам да по горстям
не отслеживай в тамбурах тесных
в пустых парадных и номерах
не стреляй у прохожих
не ищи ни в вечерних хрониках
ни в утренних новостях
замени меня чем послаще
потерпче, потоньше,
на раз-два-три
и кури ее точно так же
и то же самое
ей говори
но пока наше дымное счастье
не отболело
не отгорело
не обрело покой
никотиновый пластырь
едва ли спасет тебя
дорогой
(с)превзойти всех
Нет, мне не легче. С каждым днем всё хуже,
Томит внутри, болит моя душа,
И голос мой хронически простужен,
И сердце погибает не спеша.
Нет, я не плачу, это всё простуда,
Меня из холода бросает в жар,
И я хотела б стать (да –да!) верблюдом,
Чтобы суметь в себе тушить пожар.
Не просыпаться больше от кошмаров,
И не дрожать в весенний теплый день.
Я кутаюсь в большое одеяло,
И незаметно превращаюсь в тень.
Я беру твою улыбку на прокат,
На себя её неловко примеряю,
Она значит мол – «никто не виноват,
Ты прости, вот я такой»; и я – такая!
Кто-то громко мне на ухо прокричит,
Умоляя, чтобы я не уходила,
Только мне не надо лишних свит,
Я, кого хотела - приручила.
Ты меня за руки не хватай,
В кисти мне так больно не впивайся,
Я не раздаю путевок в рай,
Ты другой, пожалуйста, отдайся…
На глазах очки от лишних взглядов,
За улыбкой прячу веер чувств,
От тебя мне ничего не надо…
Ведь внутри ты оказался пуст.
СЕГОДНЯ В 6 ВЕЧЕРА УМЕРЛА МОЯ БАБУШКА. я люблю тебя, ба..
разве я враг тебе, чтоб молчать со мной, как динамик в пустом аэропорту.
целовать на прощанье так, что упрямый привкус свинца во рту.
под рубашкой деревенеть рукой, за которую я берусь, где-то у плеча.
смотреть мне в глаза, как в дыру от пули, отверстие для ключа.
мой свет, с каких пор у тебя повадочки палача.
полоса отчуждения ширится, как гангрена, и лижет ступни, остерегись.
в каждом баре, где мы – орет через час сирена и пол похрустывает от гильз.
что ни фраза, то пулеметным речитативом, и что ни пауза, то болото или овраг.
разве враг я тебе, чтобы мне в лицо, да слезоточивым. я ведь тебе не враг.
теми губами, что душат сейчас бессчетную сигарету, ты умел еще улыбаться и подпевать.
я же и так спустя полчаса уеду, а ты останешься мять запястья и допивать.
я же и так умею справляться с болью, хоть и приходится пореветь, к своему стыду.
с кем ты воюешь, мальчик мой, не с собой ли?
не с собой ли самим, ныряющим в пустоту...
(с)Вера Полозкова.
Помню, как он приставал ко мне, а у меня по щекам текли слёзы.
Я говорила ему только одно: "Как же я тебя ненавижу...",
А он улыбался и отвечал: "Нет, ты меня любишь".
(с)
Боль не кончается. Она не имеет пределов. Она всего лишь затаилась, с трепетом поджидая тебя за каждым случайным поворотом. Стоит тебе расслабиться, и она снова станет медленно раздирать твою плоть, рвать в клочья обнаженную душу хуже разъяренного зверя. Ты будешь орать, пока не сорвешь голос, будешь жить, чтобы задыхаться и чувствовать себя мертвой. А ты, глупая, думала, что бывают и светлые полосы. Удивление и ужас застыли в остекленевших глазах. Она накинулась на тебя снова, безмолвной тенью среди ясного дня. Подкралась незаметно, когда ты снова поверила.
Я не сука – не собака. На мне так быстро не заживает. Да, я, похоже, либо законченная дура, либо мазохистка, а скорее всего, всё вместе. Никому не стоит верить. Я больше не расслаблюсь.
Я сидела на полу и снова затыкала невидимую сквозную дыру в груди. В моей голове крутились одни и те же мысли: «я не заслужила, или – за что? Один и тот же вопрос – за что? Что я сделала? Вокруг одни бляди и ёбари. Никого нормального. Зачем я связалась с этим мрачным мальчишкой? Неужели я надеялась найти что-то хорошее в нем для себя? Неужели я думала, что мне наконец-то повезло, и я нашла кого-то, кто сумеет понять меня? Что за дурацкая привычка искать хорошее в людях. Ты этого не заслужил, мальчик. Не заслужил моего прощения. Меня тянет к тебе, как магнит, и я не могу себя остановить. Но впредь я буду сдерживаться. Своего рода пытка. Я пропитана тобой насквозь. Ты наполнил собой мою неизмеримую душевную пустоту. Но вскоре это что-то снова превратилось в боль. Она и не думала сдаваться.»
Я начала орать и заткнула рот рукой. Я прокусила себе руку. Меня чуть не вырвало. Меня это не волнует. Я не хочу впадать в оцепенение снова, но и болтаться на грани незачем. Моя жизнь – это нескончаемая борьба. Я уже скучаю по своей скорлупе, не стоило вылезать и показывать себя такой, какая есть. Не до конца, но все же. Мои строчки пропитаны болью. Они пропитаны отчаянием и сумасшествием. Я бы не стала давать тебе читать это. Ты испугаешься еще сильнее. Никому не следует. Мне нужна хоть какая-то стабильность. Снова учеба – тренировки – гитара. Больше мне ничего не нужно. Я умерла. Снова. Жаль.
обычно больнее всего делают воспоминания о собственном счастье.
(c)
Ты ушел, бросив меня лежать на земле, без движения, как куклу.
Помнишь, я читала тебе: «Когда-нибудь тебе надоест, ты встанешь и уйдешь. Такое уже было: я лежала вся в крови, обессиленная, уже не так больно, только сердце и легкие еще стонут. И, вдруг, ты исчез, просто встал и скрылся в темноте. Сердце внезапно прекратило биться, легкие отказались перекачивать воздух, слезы потекли из глаз, обжигая лицо и облупленные губы…»
Только даже я не знала тогда, чем это закончится. Ты не вернулся, боль не отступила, первые 2 недели (странно, ведь я вообще перестала чувствовать время) боль подстерегала меня везде, и не оставляла ни на минуту. Она стояла надо мной, как ты когда-то, склонившись, и наблюдала за тем, как я пытаюсь шевелиться, чтобы не пропустить момент, в который можно еще раз ударить меня, или добить, или доломать. Страх поселился внутри меня и начал заглатывать своей огромной пастью всё, что осталось во мне живого, хотя там, наверное, вряд ли что-то осталось. Просто оболочка, пустая внутри, выжженная.
Помнишь, я говорила: Не забывай, что ты тоже с одним крылом, и без меня не взлетишь.
Похоже, я ошиблась. Ты выплевывал меня день за днем, каплю за каплей, строчку за строчкой. Ты не смог избавиться от меня сразу, одним махом, вычеркнуть и забыть. НО смог сделать это постепенно, со временем. Я не знаю, что сейчас в твоей душе, и не хочу знать. Я просто надеюсь, что ты счастлив. Глупо бы было сваливать на тебя свои проблемы. Это МОЯ любовь, МОЯ боль, МОЯ паранойя.
Я крепну. Галлюцинирую реже. Боль иногда отступает. Снова пришли подсознательные – анти рефлексы. Рефлексы АНТИ-тебя. Уже всё не так просто, как раньше. Уже не распахнутые объятья. Я похожа на дикого зверя, раненного, не доверяющего ни одному живому существу. Поверить кому-то снова – очень сложно. И поверить тебе – наверное, еще сложнее. Это правильно. Так надо. Ты всегда меня убеждал в этом. Помнишь, ты спросил: а если после всего, я пойму, что не хочу? Я тогда замолчала на минуту, и, подавляя приступ паники, нагло соврала тебе: ну значит – не судьба. Да, я сама виновата, потом, глотая воздух ртом, чтобы не задохнуться, я вспоминала этот разговор. Ты предупреждал, ты чист.
Я пока что лежу кучей тряпья - расплывшейся жижей органов – куклой – выжженной оболочкой. И хочу только одного, чтобы меня собрали, сгребли в одну кучу, поставили перед собой, крепко держа в руках, и сказали, смотря в глаза – успокойся, всё в порядке, я рядом, я не дам тебе упасть.
Жаль Слава Богу, что это будешь не ты.
P.S. Ах да, С Наступившим, мои родные!))) НЕ знаю чего пожелать. Счастья вам, и найти человека, который никогда не даст вам упасть)