Глупое время: и нечего, и не у кого украсть.
     Легионеры с пустыми руками возвращаются из походов.
     Сивиллы путают прошлое с будущим, как деревья.
     И актеры, которым больше не аплодируют,
     забывают великие реплики. Впрочем, забвенье -- мать
     классики. Когда-нибудь эти годы
     будут восприниматься как мраморная плита
     с сетью прожилок -- водопровод, маршруты
     сборщика податей, душные катакомбы,
     чья-то нитка, ведущая в лабиринт, и т. д. и т. п. -- с пучком
     дрока, торчащим из трещины посередине.
     А это было эпохой скуки и нищеты,
     когда нечего было украсть, тем паче
     купить, ни тем более преподнести в подарок.
     Цезарь был ни при чем, страдая сильнее прочих
     от отсутствия роскоши. Нельзя упрекнуть и звёзды,
     ибо низкая облачность снимает с планет ответственность
     перед обжитой местностью: отсутствие не влияет
     на присутствие. Мраморная плита
     начинается именно с этого, поскольку односторонность --
     враг перспективы. Возможно, просто
     у вещей быстрее, чем у людей,
     пропало желание размножаться.

             1994

1

Бобо мертва, но шапки недолой.
Чем объяснить, что утешаться нечем.
Мы не приколем бабочку иглой
Адмиралтейства -- только изувечим.



Квадраты окон, сколько ни смотри
по сторонам. И в качестве ответа
на "Что стряслось" пустую изнутри
открой жестянку: "Видимо, вот это".

Бобо мертва. Кончается среда.
На улицах, где не найдешь ночлега,
белым-бело. Лишь черная вода
ночной реки не принимает снега.

2

Бобо мертва, и в этой строчке грусть.
Квадраты окон, арок полукружья.
Такой мороз, что коль убьют, то пусть
из огнестрельного оружья.

Прощай, Бобо, прекрасная Бобо.
Слеза к лицу разрезанному сыру.
Нам за тобой последовать слабо,
но и стоять на месте не под силу.

Твой образ будет, знаю наперед,
в жару и при морозе-ломоносе
не уменьшаться, но наоборот
в неповторимой перспективе Росси.

3

Бобо мертва. Вот чувство, дележу
доступное, но скользкое, как мыло.
Сегодня мне приснилось, что лежу
в своей кровати. Так оно и было.

Сорви листок, но дату переправь:
нуль открывает перечень утратам.
Сны без Бобо напоминают явь,
и воздух входит в комнату квадратом.

Бобо мертва. И хочется, уста
слегка разжав, произнести: "Не надо".
Наверно, после смерти -- пустота.
И вероятнее, и хуже Ада.

4

Ты всем была. Но, потому что ты
теперь мертва, Бобо моя, ты стала
ничем -- точнее, сгустком пустоты.
Что тоже, как подумаешь, немало.

Бобо мертва. На круглые глаза
вид горизонта действует, как нож, но
тебя, Бобо, Кики или Заза
им не заменят. Это невозможно.

Идет четверг. Я верю в пустоту.
В ней как в Аду, но более херово.
И новый Дант склоняется к листу
и на пустое место ставит слово.

(1972)

Не должен быть очень несчастным
и, главное, скрытным...
А. Ахматова



Я ждал автобус в городе Иркутске,
пил воду, замурованную в кране,
глотал позеленевшие закуски
в ночи в аэродромном ресторане.
Я пробуждался от авиагрома
и танцевал под гул радиовальса,
потом катил я по аэродрому
и от земли печально отрывался.
И вот летел над облаком атласным,
себя, как прежде, чувствуя бездомным,
твердил, вися над бездною прекрасной:
все дело в одиночестве бездонном.

Не следует настаивать на жизни
страдальческой из горького упрямства.
Чужбина так же сродственна отчизне,
как тупику соседствует пространство.

    Дни удлиняются. Ночи
     становятся все короче.
     Нужда в языке свечи
     на глазах убывает,
     все быстрей остывают
     на заре кирпичи.

     И от снега до боли
     дни бескрайней, чем поле
     без межи. И уже
     ни к высокому слогу,
     ни к пространству, ни к Богу
     не прибиться душе.

     И не видит предела
     своим движениям тело.
     Только изгородь сна
     делит эти угодья
     ради их плодородья.
     Так приходит весна.

             март 1965, Норенская

Слушать этот музыкальный файл

...

1

Пока не увяли цветы и лента
еще не прошла через известь лета,
покуда черна и вольна цыганить,
ибо настолько длинна, что память
моя, как бы внемля ее призыву,
потянет ее, вероятно, в зиму, --

2

прими от меня эту рифмо-лепту,
которая если пройдет сквозь Лету,
то потому что пошла с тобою,
опередившей меня стопою;
и это будет тогда, подруга,
твоя последняя мне услуга.

3

Вот уж не думал увидеть столько
роз; это -- долг, процент, неустойка
лета тому, кто бесспорно должен
сам бы собрать их в полях, но дожил
лишь до цветенья, а им оставил
полную волю в трактовке правил.

4

То-то они тут и спят навалом.
Ибо природа честна и в малом,
если дело идет о боли
нашей; однако, не в нашей воле
эти мотивы назвать благими;
смерть -- это то, что бывает с другими.

5

Смерть -- это то, что бывает с другими.
Даже у каждой пускай богини
есть фавориты в разряде смертных,
точно известно, что вовсе нет их
у Персефоны; а рябь извилин
тем доверяет, чей брак стабилен.

6

Все это помнить, пока есть сила,
пока все это свежо и сыро,
пока оболочка твоя, -- вернее,
прощанье с ней для меня больнее,
чем расставанье с твоей душою,
о каковой на себя с большою

7

радостью Бог -- о котором после,
будет ли то Магомет, Христос ли,
словом сама избрала кого ты
раньше, при жизни -- возьмет заботы
о несомненном грядущем благе --
пока сосуд беззащитной влаги.

8

С того разреши мне на этом свете
сказать о ее, оболочки, смерти,
о том, что случилось в тот вечер в Финском
Заливе и стало на зависть сфинксам
загадкой -- ибо челнок твой вовсе
не затонул, но остался возле.

9

Вряд ли ты знала тогда об этом,
лодка не может и быть предметом
бденья души, у которой сразу
масса забот, недоступных глазу,
стоит ей только покинуть тело;
вряд ли ты знала, едва ль хотела

10

мучить нас тайной, чья сложность либо
усугубляет страданье (ибо
повод к разлуке важней разлуки);
либо она облегчает муки
при детективном душевном складе;
даже пускай ты старалась ради

11

этих последних, затем что все же
их большинство, все равно похоже,
что и для них, чьи глаза от плача
ты пожелала сберечь, задача
неразрешима; и блеск на перлах
их многоточия -- слезы первых.

12

Чаек не спросишь, и тучи скрылись.
Что бы смогли мы увидеть, силясь
глянуть на все это птичьим взглядом?
Как ты качалась на волнах рядом
с лодкой, не внемля их резким крикам,
лежа в столь малом и столь великом

13

от челнока расстояньи. Точно
так и бывает во сне; но то, что
ты не цеплялась, -- победа яви:
ибо страдая во сне, мы вправе
разом проснуться и с дрожью в теле
впиться пальцами в край постели.

14

Чаек не спросишь, и нету толка
в гомоне волн. Остаются только
тучи -- но их разгоняет ветер.
Ибо у смерти всегда свидетель --
он же и жертва. И к этой новой
роли двойной ты была готовой.

15

Впрочем и так, при любом разбросе
складов душевных, в самом вопросе
"Чем это было?" разгадки средство.
Самоубийством? Разрывом сердца
в слишком холодной воде залива?
Жизнь позволяет поставить "либо".

16

Эта частица отнюдь не фора
воображенью, но просто форма
тождества двух вариантов, выбор
между которыми -- если выпал --
преображает недвижность чистых
двух параллельных в поток волнистых.

17

Эта частица -- кошмар пророков --
способ защиты от всех упреков
в том, что я в саване хищно роюсь,
в том, что я "плохо о мертвой" -- то есть
самоубийство есть грех и вето;
а я за тобой полагаю это.

18

Ибо, включая и этот случай,
все ж ты была христианкой лучшей,
нежели я. И, быть может, с точки
зрения тюркских певцов, чьи строчки
пела ты мне, и вообще Ислама,
в этом нет ни греха, ни срама.

19

Толком не знаю. Но в каждой вере
есть та черта, что по крайней мере
объединяет ее с другими:
то не запреты, а то, какими
люди были внизу, при жизни,
в полной серпов и крестов отчизне.

20

Так что ты можешь идти без страха:
ризы Христа иль чалма Аллаха,
соединенье газели с пловом
или цветущие кущи -- словом,
в два варианта Эдема двери
настежь открыты, смотря по вере.

21

То есть одетый в любое платье
Бог тебя примет в свое объятье,
и не в любови тут дело Отчей:
в том, что, нарушив довольно общий
Читать далее...

     Кто к минувшему глух
     и к грядущему прост,
     устремляет свой слух
     в преждевременный рост.
     Как земля, как вода
     под небесною мглой,
     в каждом чувстве всегда
     сила жизни с иглой.

     И невольным объят
     страхом, вздрогнет, как мышь,
     тот, в кого ты свой взгляд устремишь,
     из угла устремишь.

     Засвети же свечу
     на краю темноты.
     Я увидеть хочу
     то, что чувствуешь ты.
     В этом доме ночном,
     где скрывает окно,
     словно скатерть с пятном,
     темноты полотно.

     Ставь на скатерть стакан,
     чтоб он вдруг не упал,
     чтоб сквозь стол-истукан,
     словно соль проступал,
     незаметный в окне,
     ослепительный путь --
     будто льется вино
     и вздымается грудь.

     Ветер, ветер пришел,
     шелестит у окна,
     укрывается стол
     за квадрат полотна,
     и трепещут цветы
     у него позади,
     на краю темноты,
     словно сердце в груди.

     И чернильная тьма
     наступает опять,
     как движенье ума
     отметается вспять,
     и сиянье звезды
     на латуни осей
     глушит звуки езды
     на дистанции всей.

             <?>

Стереоспектакль:
"Без Б: попытка №3"
Стихи Иосифа Бродского
Читает Майк Гуляев
Музыка: Алексей Орлов (виолончель)
Клуб "Арт,Эрия"(в здании ЦДРИ)
м. Кузнецкий мост, ул. Пушечная, д. 4
18 марта(воскресенье) в 19:00!!!


Есть предложение: встретиться часиков в 6 или 5 побухать, заодно и познакомиться!!!
Кто за, просьба отписаться!!! [700x525]

           Т. Р.

     Из ваших глаз пустившись в дальний путь,
     все норовлю -- воистину вдали! --
     увидеть вас, хотя назад взглянуть
     мешает закругление земли.

     Нет, выпуклость холмов невелика.
     Но тут и обрывается пучок,
     сбегающий с хрустального станка
     от Ариадны, вкравшейся в зрачок.

     И, стало быть, вот так-то, вдалеке,
     обрывок милый сжав в своей руке,
     бреду вперед. Должно быть, не судьба
     нам свидеться -- и их соединить,
     хотя мой путь, верней, моя тропа
     сужается и переходит в нить.

             январь -- февраль 1965

F. W.


Когда ты вспомнишь обо мне
в краю чужом -- хоть эта фраза
всего лишь вымысел, а не
пророчество, о чем для глаза,

вооруженного слезой,
не может быть и речи: даты
из омута такой лесой
не вытащишь -- итак, когда ты

за тридевять земель и за
морями, в форме эпилога
(хоть повторяю, что слеза,
за исключением былого,

все уменьшает) обо мне
вспомянешь все-таки в то Лето
Господне и вздохнешь -- о не
вздыхай! -- обозревая это

количество морей, полей,
разбросанных меж нами, ты не
заметишь, что толпу нулей
возглавила сама.
В гордыне

твоей иль в слепоте моей
все дело, или в том, что рано
об этом говорить, но ей-
же Богу, мне сегодня странно,

что, будучи кругом в долгу,
поскольку ограждал так плохо
тебя от худших бед, могу
от этого избавить вздоха.

Грядущее есть форма тьмы,
сравнимая с ночным покоем.
В том будущем, о коем мы
не знаем ничего, о коем,

по крайности, сказать одно
сейчас я в состояньи точно:
что порознь нам суждено
с тобой в нем пребывать, и то, что

оно уже настало -- рев
метели, превращенье крика
в глухое толковище слов
есть первая его улика --

в том будущем есть нечто, вещь,
способная утешить или
-- настолько-то мой голос вещ! --
занять воображенье в стиле

рассказов Шахразады, с той
лишь разницей, что это больше
посмертный, чем весьма простой
страх смерти у нее -- позволь же

сейчас, на языке родных
осин, тебя утешить; и да
пусть тени на снегу от них
толпятся как триумф Эвклида.
[300x216]

Снег замел пороги и дороги,
Снег ложится и не надо слов.
А по телевизору - итоги,
На экране бравый Киселев.
Он привычный гость в любой квартире,
И, хотите вы того иль нет,
Вам расскажут, что творится в мире,
И уж, перво-наперво, в стране.
Что народ, уставший от обманов,
Демократам завтра скажет "Нет",
И народу мил теперь Зюганов
И его партийный комитет.
И что Ельцин посетил студентов,
Добиваясь только одного,
Чтобы, выбирая президента,
Помнили студенты про него.

И что Явлинский лаялся с Гайдаром,
Явной беспринципностью греша,
И что сказал об этом в кулуарах
Жириновский – добрая душа.
И параграф, в обсужденьи коего,
Снова встал парламент на дыбы.
И рабочий путь Егора Строева –
Человека непростой судьбы.
И парад закончив идиотский,
Складывая папки и спеша,
На прощанье фраза:

"Умер Бродский,
Cердце. Похоронят в США" .

 Слепые блуждают
         ночью.
     Ночью намного проще
     перейти через площадь.

     Слепые живут
         наощупь,
     трогая мир руками,
     не зная света и тени
     и ощущая камни:
     из камня делают
         стены.
     За ними живут мужчины.
     Женщины.
        Дети.
         Деньги.
     Поэтому
     несокрушимые
     лучше обойти
         стены.
     А музыка -- в них
     упрется.
     Музыку поглотят камни.
     И музыка
     умрет в них,
     захватанная руками.
     Плохо умирать ночью.
     Плохо умирать
         наощупь.

     Так, значит, слепым -- проще...
     Слепой идет
         через площадь.

             <?>

"...и пушкин падает в голубоватый колючий снег..."

(эдуард багрицкий)





...и тишина.

и более ни слова.

и эхо.

да еще усталость.

...свои стихи

доканчивая кровью,

они на землю

глухо опускались.

потом глядели медленно

и нежно.

им было дико, холодно

и странно.

над ними наклонялись безнадежно

седые доктора и секунданты.

над ними звезды, вздрагивая,

пели.

над ними останавливались

ветры...



...пустой бульвар.

и пение метели.

пустой бульвар

и памятник поэту.



пустой бульвар.

и пение метели.

и голова

опущена устало.



... в такую ночь

ворочаться в постели

приятней,

чем стоять

на пьедесталах.

"...с маленькой смертью встреча"

(гарсиа лорка)

маленькая смерть собаки.

маленькая смерть птицы.



нормальные размеры

человеческой смерти.

рыбы зимой живут.

рыбы жуют кислород.

рыбы зимой плывут,

задевая глазами лед.

туда.

где глубже.

где море.

рыбы.

рыбы.

рыбы.

рыбы плывут зимою.

рыбы хотят выплыть.

рыбы плывут без света.

под солнцем

зимним и зыбким.

рыбы плывут от смерти

вечным путем

рыбьим.

рыбы не льют слезы;

упираясь головой

в глыбы,

в холодной воде

мерзнут

холодные глаза

рыбы.

рыбы

всегда молчаливы,

ибо они-

безмолвны.

стихи о рыбах,

как рыбы,

встают поперек

горла.

мы читаем или пишем стихи.

мы разглядываем красивых женщин,

улыбающихся миру с обложки

иллюстрированных журналов,

мы обдумываем своих друзей,

возвращаясь через весь город

в полузамерзшем и дрожащем трамвае:

мы продолжаем жить.

иногда мы видим деревья,

которые

черными обнаженными руками

поддерживают бесконечный груз неба,

или подламываются под грузом неба,

напоминающего по ночам землю.

мы видим деревья,

лежащие на земле.

мы продолжаем жить.

мы, с которыми ты долго разговаривал

о современной живописи,

или с которыми пил на углу невского проспекта

пиво, --

редко вспоминаем тебя.

и когда вспоминаем,

то начинаем жалеть себя,

свои сутулые спины,

свое отвратительно работающее сердце,

начинающее неудобно ерзать в грудной клетке

уже после третьего этажа.

и приходит в голову,

что в один прекрасный день

с ним -- с этим сердцем --

приключится какая-нибудь нелепость,

и тогда один из нас

растянется на восемь тысяч километров

к западу от тебя

на грязном асфальтированном тротуаре,

выронив свои книжки,

и последним,что он увидит,

будут случайные встревоженные лица,

случайная каменная стена дома

и повисший на проводах клочок неба, --

неба,

опирающегося на те самые деревья,

которые мы иногда замечаем....

фото
[250x330] [300x212]

     Переживи всех.
     Переживи вновь,
     словно они -- снег,
     пляшущий снег снов.

     Переживи углы.
     Переживи углом.
     Перевяжи узлы
     между добром и злом.

     Но переживи миг.
     И переживи век.
     Переживи крик.
     Переживи смех.

     Переживи стих.

     Переживи всех.

             <?>

Предоставляю запись с выступления Майка Гуляева в Ротонде 7 января, послушайте и скажите Ваше впечатление о нём...(но это только отрывок)
Скачать "Рождество" в исполнении Майка, с музыкой гр. "СамиПоСебе" и некоторым количеством звуков можно
http://radiotheater.ru/forum/index.php?act=Attach&type=post&id=764

Прощай.
Позабудь
И не обессудь.
А письма сожги...
Как мост.
Да будет мужественен
Твой путь,
Да будет он прям
И прост.
Да будет во мгле
Для тебя гореть
Звездная мишура,
Да будет надежда
Ладони греть
У твоего костра.
Да будут метели,
Снега, дожди
И бешеный рев огня,
Да будет удач у тебя впереди
Больше, чем у меня.
Да будет могуч и прекрасен
Бой,
Гремящий в твоей груди.
Я счастлив за тех,
Которым с тобой,
Может быть,
По пути.