зима - понятие настолько емкое, что мы не имеем никакого права делить ее на месяцы, недели и числа
Ты говорил о моей веселости и своей печали, полагая - так мне кажется, - будто я недооцениваю то, что ты называешь своей "жалобой", недооцениваю и сегодня, поскольку отвечаю улыбкой на эту жалобу. Тут я чего-то не понимаю. Почему нельзя выслушать жалобу весело, почему надо отвечать на нее не улыбкой, а снова печалью? А если я не разделяю твоих забот и печалей и не заражаюсь ими, то из этого не следует, что я не уважаю их и не принимаю всерьез.
река замерзла.
я схожу с ума
оттого что абсолютно вижу реальность.
а она пугает. безысходностью.
а я не боюсь. мне уже ничего не страшно.
выдержу.
Я боюсь ложиться спать, потому что я боюсь не проснуться с утра.
Успокоительное вряд ли помогает.
[400x273]
Завтра я буду очень сильной. В синониме - озлобленной.
Просто чтобы иметь хотя бы возможность перемещаться. Стиснув зубы. Назло.
Ой, столько дел, столько дел.
Справа мои волосы пахнут сигаретами Lucia, слева мои волосы пахнут Lucky Strike. Мои руки пахнут кофе (за первую половину дня - четыре чашки - растворимый-каппучино-баварский шоколад x 2).
Кофе - не наркотик. Наркотик - люди, а кофе - это просто побочный эффект.
Мне кажется, что мне весело. И что все хорошо. Мне кажется, что мне весело и все хорошо потому, что я на самом дне самой глубокой и черной пропасти, где мне осталось только веселиться.
Наверное, нельзя просто после веселой аэробики включать в одиночестве метро Братьев Грим. И заглушать плеером колокольный звон.
Потерялась моя красная нитка.
мне сегодня показалось
что из любого теплого-родного-уютного места
меня выкидывают на улицу
нет, не так
я выкидываюсь
я - выкидыш этого города
который мать пытается выкормить
сейчас не очень удается
странно было идти по пустой улице
пустая улица это вообще странно
наверно, именно это мое
пальто, шарф до ушей, наушники, отсутствие шапки и дырявые кроссовки
и нежелание знать расписание завтрашнего дня
нежелание ему подчиниться
Вчера в Москве началась осень. Поэтому последние два дня я мою голову исключительно под небесной водой. Я же без зонтика хожу. Просто не могу заставить себя в последний момент протянуть руку к этому для кого-то спасительному предмету. Вымокаю до корней волос, до концов мыслей.
Белое небо над Москвой закончилось. Теперь время сумерок. У меня последнее время постоянно идет перекличка с ощущениями года два назад. А точка их соприкосновения - как раз это время суток, эта погода, когда не очень ясно, где небо, а где земля, да это и к лучшему, эта музыка.
У меня трясутся руки. Два моих пальца постепенно теряют чувствительность. Я стараюсь, чтобы сегодняшний день запомнился разговорами, разговорами с не очень близкими людьми. Однако они дают возможность понять человека именно как человека за небольшой промежуток времени. Просто как с позиции наблюдателя, что опять стало мне интересно. И это тоже к лучшему.
Как в "Русалке", сегодня я читала знаки с рекламных щитов. Выпадал "Ветер перемен" и что-то еще, не помню уже. А еще я сегодня видела молодого человека в шляпе. Просто усмехнулась.
Я устала.
Как же здорово, когда за окном темнеет, дождя не видно, но ты знаешь, что он есть.
В Москве вода. В воде Москва.
Думается мне, ты просто создан для того, чтобы раздавать такие ключи посторонним людям. Выпускать птиц из клеток, распахивать заколоченные окна, взламывать потайные двери, и все в таком роде. Но ты никогда не сможешь сделать это для себя самого. Когда-нибудь ты так и умрешь, сжимая в руках связки чужих ключей...
А порой, когда зимняя ночь оказывается слишком уж долгой, и всем телом ощущают жесть зыбучих песков утопившего меня времени.
В сущности, вся наша жизнь случается с нами в детстве, в концентрированном виде. А потом мы только разбавляем этот концентрат дистиллированной водой времени.
Так уж все устроено, что некоторые чрезвычайно важные события человеческой жизни не столь достоверны, как малозначительные происшествия. О них нельзя сказать: "это было", или "не было такого", потому что правда где-то посередине. И было, и не было; и да, и нет. Может быть, наяву все случилось, а возможно, пригрезилось во сне. Улавливаешь?
Я, и правда, хочу быть пижоном, поскольку в глубине души уверен, что отчаянное, упрямое сопротивление миру - это и есть пижонство, самая редкая и благородная его разновидность. Возможно, самая опасная, но единственная сулящая надежду. Можно перевернуть мир, не имея даже пресловутой "точки опоры" - из чистого пижонства. Ага?
Будь что будет, лишь бы было хоть что-то.
Кур-ну-ги в шумерско-аккадской мифологии одно из названий подземного мира ("страна без возврата").
Мир, в котором мы живем - удивительное место; всякий человек - не просто прямоходящий примат, а усталое и разочарованное, но все еще могущественное божество; каждый город - священный лабиринт; докучливые условности в любое мгновение могут стать всего лишь правилами игры, трудной и опасной, но чертовски увлекательной, да?
Не кричи зимой - она имеет свойство вырывать легкие. (с) Summerlight
Кричи. Может, хоть что-то будешь чувствовать, хотя бы такую боль в груди.