"Свобода означает состояние человека, способного действовать на основе выбора". Смешно, не иначе.
Столько времени. Бесполезного, пустого холодного.
Я себя не узнаю. Не могу сорваться с места и пойти на авантюру. Не могу вдруг выйти на улицу из метро и просто пойти куда глаза глядят. Не могу.
И никого не хочу. Видеть. Тем более во снах.
Плащ развивается на ветру. Вечер, ветер, холодно, дождь. Дождь третий раз за день, ливень, я без зонтика. На стене: "Улыбнись, Анютка, тебе очень идет этот мир".
Ага, как же...
За последнюю неделю я сходила на "Фредерик или Бульвар Преступлений" с Лановым, прочитала "Расщелину" Доррис Лессинг, "Сильмариллион" Толкиена, "Дневник одного гения" Сальвадора Дали, Макса Фрая. Посмотрела "Сто дней после детства", "Ассу", "Молчание ягнят", "Вечное сияние чистого разума". Перекопировала Хиросигэ и Хокусая. Больше мне нечего сказать.
***
Он шел по теплым улицам, по стертому серому асфальту. Шел и смотрел на белые свечи каштанов, на старые развесистые тополя, на одуванчики бесстыдно-желтого цвета. Через пыльную чугунную ограду какого-то учреждения просовывала листья крапива, ветер лохматил тонкие лепестки одичавших маргариток. Даже не любовь, а какое-то другое, огромное, невыразимое чувство плескалось в нем, выливалось в улыбку, поблескивало на дне глаз. Медленно он добрался до площади. Он шел по противоположной стороне улицы, но переходить дорогу не стал, остановился и стал смотреть на кусты сирени. Пухлые кисти нежно-лиловой пеной накипали друг на друга, нависали шатром над старыми скамейками. Вдруг кто-то подошел к нему сзади, легко и неслышно, и закрыл ладонями глаза. «Маришка!» - шепотом выдохнул он. Она убрала руки и тихо засмеялась. Белое платье, тонкие руки, в ярко-золотистых волосах гуляет ветер, вся она - свобода, вся она - гибкость и радость. То самое, невыразимое, переполняло его настолько, что не хватало воздуха, но он просто стоял и смотрел на нее. Маришка озорно сверкнула улыбкой. «Вот на той ветке, самой крайней - там счастливый цветок! С пятью лепестками. Не веришь?» И она кинулась на другую сторону прямо через поток машин. Он рванулся за ней. Она как ни в чем не бывало дошла до кустов и стала разглядывать мохнатую сиреневую кисть. Он подбежал, схватил ее за запястье. Она повернулась к нему и поднесла руку к его лицу. В бледных пальцах был зажат заветный цветок. «Его нужно съесть!» - сказала Маришка. Она высвободила свою руку из его, отщипнула ногтем половинку цветка и поднесла к его губам. Он прикоснулся губами к этим тонким пальцам. Маришка заглянула ему в глаза и положила себе в рот оставшиеся лепестки. Он вздохнул и обнял ее. А над ними расплывался закат...
У меня во рту вкус сирени, грейпфрута и эспрессо со сливками, а на ладонях запах листьев.
Спасибо.
Сегодня началась Моя весна. Ты обещала.
И сколько надо времени, чтобы вот так?..
Ветер и ночь, ветер и ты...
Ты, наконец, вместе со мной.
Хочу тебя целовать, даже когда уже целую!....
Хочется написать глубокомысленный пост. Такой же прозрачный, как солнечная стена дома-на-углу на Зубовском, такой же насыщенно плоский, как тень от снежной тучи, такой же высокий, как небо над Москвой.
Хочется в Лондон - нельзя ТАК много слушать Beatles и мечтать о 60-х ("Если Вы помните 1968, значит Вас там не было"). Хочется в Питер - а все из-за проекта (а-ля Биржа и Ростры, дубль 2).
А просто весна пришла.
И косыми лучами солнце оставляет золотые блики на моем любимом месте на Москва-реке... а я иду через мост, да, все еще в черном пальто, но уже вдыхаю Весенний воздух.
Или сижу на подоконнике за грязным и мутным стеклом и смотрю со второго этажа института на мощеный Кузнецкий мост...
А солнце, солнце нежно оставляет тепло на коже, это как отпечаток, дружеское пожатие) А над крышами небо слоями - нижний слой хмурый,снежный, "остаточный" от зимы, а наверху - небесная страна, Великий житель которой наблюдает за нами сверху, с улыбкой, как за маленькими детьми. Мы не против).
А зима все не отпускает - снег метет и метет, следы мои заметает...
И главное - Небо У Нас Внутри.
...
Ты лети, лети
За груды этажей
За ночной туман
В страну добра и солнца
Ты лети, лети
За груды этажей
В перезвонный край,
Чтобы больше не вернуться..