Странно…
Лицо окаменело
И стало маской.
Бело…
В глазах темнело.
Страх кутал,
Цеплял меня.
Но я смелела.
Он прошибал,
Но я могла.
Казалось, что
Переступя пороги,
Тьма рухнет,
Улича,
Убив меня.
Но почему то,
Ноги.
Шли сами,
Не спеша туда.
Шаг в бездну,
Шаг за грань,
Нет.
Всего лишь шаг.
Тьма, звёздный мрак.
Головокруженье.
По пустоте,
Ресниц скольженье.
Ах…
Потоки воздуха в лицо,
Тепло.
Чужие ощущенья.
Здесь кто-то есть.
Ты кто?
Но вновь опустошенье.
Взмах рук,
Пытаясь зацепиться,
Взлететь,
Но ты не птица.
Рвать темноту.
Кричать.
Но эхо, даже, здесь,
Велит молчать.
Нет чувств,
Нет ощущений.
Я овощ или приведенье?
Нет, может здесь есть страх?
Но я его оставила при входе.
Быть может, здесь есть выход?
Но и вход сокрыт.
Здесь кто-то был давно убит.
Но кто?
Я не имею представленья.
И где-то тут,
Обитает дух преступленья.
И я вдыхая чей то прах.,
Ищу отгадку, разрешенье,
Но мысли не идут…
Зацепок нету тут.
И не застигнет провиденье.
Лишь пустота…
Всё это сновиденье,
Оно сошло ко мне с листа.
И я (хоть сколько не считай до ста),
Нет, не увижу странное виденье.
Ко мне больше никто не приходит
И только ветер за окном сума сходит.
Не могу написать нифига
Даже хренового стиха.
Полный ступор, так смертельно.
Как живые раны нательно
У меня болят глаза
К ним давно приросли присоски
Они ловят дождя отголоски.
Ну когда же разверзнет гроза?
Этот воздух, он скомкан, он сжамкан.
Без насилия не принять.
Режет боль глаза опять
Я не в силах противостоять
Поддаюсь изувеченью лета.
И я знаю, оно сделает это,
Попытается отнять.
И отдам без сопротивленья
Без упрека и без движенья.
Пусть…
Во мне нечего брать.
Во мне только боль и грусть.
Тихий ужас моей жизни – это он.
Я – борец за справедливость
Он – закон.
Тот закон, что беззаконен.
Он не прав.
Только в этом доме у него
больше прав.
Мой протест не принимают.
Я не звук.
В этом доме обитают трое слуг.
И их вечно попрекают, что рабы.
Что они нужны лишь для чистоты.
Если проку никакого, пошел вон!
Если слово встряло в горло то нагон:
Бестолкова, идиотка, иди вон.
И уйти была бы рада, каждый раз,
Но сейчас другая правда здесь, сейчас.
У меня родные в этом доме есть.
Их не смею бросить, несмотря на спесь
Этого …
Я терплю, но жизнь противна, я слаба.
И сдавить меня может его рука.
Шаг влево, шаг вправо, взгляд кривой
И лежишь плашмя под его нагой.
Это так противно зависеть от кого-то,
Если, кто бы знал, как нужна свобода.
Тебя никогда не будут обожать за твою внешность
Тебя никогда не будут уважать за твою мудрость
Поверь, но тебе никогда не летать, это точно
Тебя все будут обижать, и это извечно
Нет, ты не сможешь никогда петь свои песни
Все будут кричать ерунда и слезы мести,
Но ты и мстить не будешь, я то знаю
Ты всё свалишь на себя, ты не такая.
Ты как всегда отойдешь на второй план, уступишь первым
Ты будешь возле кулисы, где то там, маргиналом серым.
И ждать, что справедливость восторжествует.
(Нельзя быть такой наивной.)
Всё, что заработаешь, отдашь врагам.
Да, я знаю, ты не искала добра, но ты зла не хотела.
Ты хотела узнать, в чём твоя вина, но так и не сумела.
Ты взяла на себя грех других, как ты посмела?!
Ты сейчас пишешь этот стих, так коряво.
Он наверно хуже других, но он - правда.
P.S.
Ты никогда не получишь того чего хотела.
А теперь, плачь, неудачница.
Он утопает в чужой любви,
Ещё чут-чуть и он потонет.
Скажите мне, скажите мне?
Кто его потом похоронит?
Кто будет в лоб его целовать?
Кто проклиная всё будет губы кусать?
Кто будет землёй засыпать его с собой?
Кто? Кто? Кто?...
Нет никого, нет никого.
Он думал, что ...
Но не угадал.
Мысли растекаются по бумаге.
Я не могу их собрать.
Осы долбяться об стекло,
Хотят жить, но им умерать.
И мне не понять!
Быть может мы - люди, как осы?
Долбимся, далбимся об это стекло из неудач,
А в конце разбиваем голову и умираем.
А надо просто открыть окно.
Но мы так малы и бессильны,
Так глупы и ничтожны,
Что не в состоянии этого сделать.
Неужели это правда?
Неужели всё, что за окном нам неподвластно?
Дикий смех за слёзы,
Иль наоборот.
Дышат, дышат люди.
Портят кислород.
Крутят пальцем, тычут.
За спиной смеются
Чую они скоро, круто навернуться
Упадут на спину,
Позвонки сломают,
Будут видеть небо
Обо всём узнают.
Я не буду плакать или же смеяться
Буду молчаливой и не улыбаться
Загляну им в глазки
Расскажу им сказки
Пусть теперь страдают,
Но не умирают.
Пусть теперь всё знают
И как я мечтают.
И не крутят пальцем
И не ждут улыбок
Только вспоминают пропасть из ошибок.
Не сходи со мной сума
Я на завтра оклемаюсь
Я сегодня весела
Я сегодня улыбаюсь,
Но мой смех он вместо слёз,
Тех, которых не осталось.
Весь циничный мой нервоз,
Что снаружи оказалось…
Я от горя как пьяна,
Ну а пьяной веселей
Ну и что, что не пила
Трезвой жить мне всё ж больней.
Ну и что, что плачу,
Я над, чем смеются
И смеюсь, где плачут
Мне ль не улыбнуться?
Не пролить улыбки,
Злейшей на лицо.
Рассмеяться громко,
Проронить словцо.
Как бы просто в шутку
Просто невзначай,
Что бы стало жутко
Той рожденной в май.
Серый кардинал есть,
У души моей.
Гордостью зовется.
Даю волю ей!
Завтра будет лучше
Завтра всё пройдёт
Ты не сумасшедший?
Ну и я. Ну вот…
Я ищу тебя,
Где ты странник.
Я зову тебя,
Где ты странник?
Заблудился в каком краю?
Я пою тебе,
Где ты странник?
Нету счастья в судьбе безмолвной.
Нет счастья на земле.
И в аду и на небе несчастны,
Я и люди подобные мне
Мои фантазии бесплодны
Они уйдут, чрез день, чрез два.
Останется с похмелья голова.
И боль в груди,
И жажда мыслить,
И жажда жить,
И жажда вскрикнуть,
Что мир не прав.
Права, лишь я одна.
Я дождик на твоём окне,
Что так стучится, жутко, мерзко.
Я капля на твоей щеке,
Что так ласкает тебя нежно.
Я – воздух, если дышишь ты.
Я – счастье, если ты не счастлив.
Я – все что любишь ты.
Раздвоение личности.
Нет, растроение
В общем полное – разрушенье
Крах системы внутренних устоев
Или брожение внутри простоев?
Неполное разделение личности на части
Толи от скуки, толи от несчастья
Перебои с чувствами, эмоции наружу
Разум крепко спит, он сей час, не нужен.
Солнце слепит глазки, напекает голову
Ты чихаешь звонко, даешь волю слову.
Вся вода подсохла, всё зазеленело
И в душе холодной что-то зазвенело
Растопило, слёзы потекли ручьями
Я любила зиму, чем весны печали
Не хочу быть эмо, хоть и начинаю
А хочу железной, вылитой из стали.
Кто я по природе?
Я лишь жму плечами.
Что же в нас сокрыто?
То, чего не замечали.
Сколько в нас сюрпризов?
Психики загадки?
То кем мы хотели,
Может, станем?
…Вряд ли.
Ну, тут говорят про то, что мои стихи слишком черны и кровавы. Это говорят те люди, которые знают меня по жизни. Что они не совпадают с моей жизнью, что всё это через- чур. Возможно, но это связанно с тем, что я излишне драматизирую ситуации моей жизни и у меня больная фантазия. А в жизни на моём лице трудно, что-либо прочитать кроме безразличия или дурацкого стёба. Но это только лицо. И это не означает, что я не обижаюсь на слова, что мне не больно, просто я терплю, пока хватает сил, а если не хватает, то пишу стихи или что-то другое, или рисую. У меня долгая память на неприятности и довольно только почувствовать что-то плохое как всё всплывает, я не из тех людей, которые поплакали, поскандалили и забыли, я помню многое из своей жизни. И я простила всех, кто мне делал больно, но забыть я это не в силах. Память сильней меня.
Я стараюсь не портить жизнь окружающих своим состоянием, я не кричу, не психую, ведь они не виноваты в том, что у меня гнилое настроение, мы друг другу ничем не обязаны. Если хотим, то помогаем, если нет, то проходим мимо. Это моя позиция к жизни.
Вот чем я мотивирую своё поведение.