<ВЗЯТО У
ЧТО САМОЕ СТРАННОЕ - рассказ написан антиэмо...
Умри за идею!!! Сдохни за любовь!!!
****
Он проснулся, но долго не мог открыть глаза. Блаженство мягкой пастели не отпускало его. Свежесть простыней, тепло одеял и мягкость подушки возвращало его в уют материнского чрева. Но схваткам суждено было начаться. [355x500]
-Вставай, мой милый – мама, как всегда радушно приветствовала его пробуждение.
-Fuck!!! Мир - отстой. Опять в школу. Там эти отсталые фашисты и тупые недоумки. SUX!!! Но со школы начнется твой день. А сегодня очень важно не пропустить день. Вечером сходка, а там она. Такая непонятная. Такая красивая, милая. Боже, я точно ее люблю. – Размышления привели его к логичному выводу: пора открыть глаза.
Он встал, и его голову тут же пронзила головная боль. Дешевое пиво надолго осело в стонущих клетках головного мозга. Все плыло, в висках стучало. Мир разваливался на отдельные картинки. Осознание реальности приходило постепенно.
Ванная… Зеркало… Вот FUCK!!!
«Вчера сделали Kidы мне вторую дырку в губе.» Она опухла… Как только он нажал на участок кожи вокруг новой серьги, сразу же излилась порядочная порция гноя. Боль пронзила всю верхнюю часть его тела. Надавливания продолжались до тех пор, пока вместо гноя не потекла кровь. Опухоль явно уменьшилась. Приблизившись к зеркалу он обнаружил что сережка закована засохшей лимфой. Выглядело отвратительно. Отковыряв сопутствующие пирсингу органические продукты от губы, он умылся, расчесался и начал одеваться.
Черная рубашка с короткими рукавами была хорошо постирана и отглажена. В каждом волокне этой вещи был заложен идеал. И заложен он был не на фабрике «Vans» в Южной части Индии, а в соседней комнате. Мама всегда старалась, чтоб Антон выглядел хорошо.
Он небрежно снял рубашку с вешалки и с легкостью накинул на тонкое и изящное тело, прикрепил пару новых значков на большую квадратную сумку, в ней было всего две тетради, которые заполнялись случайными предметами (теми на которых приходилось писать), узкие джинсы и тапки заняли свое место… Выбегая из дома он слышал, как отец кричит.
-Когда он станет мужчиной? Ты видела, он опять проткнул себе лицо! Это все ты! Ты сделала из моего сына девочку…
Ему было все равно на крики отца. Он привык. Но мысли о матери, которая выслушивает старого консерватора, заставили его сердце сжаться.
Альтернативные исполнители в ушах перенесли его из двора дома до станции метро. Толпа… Как давно он не замечает ее… Они глазеют на это мрачное лицо спрятанное за челкой. Он в себе. Мысли о ней, Нежно сжимают его душу. Розовая нежность течет по каждой вене, по каждому капилляру, проходит сквозь все его рецепторы и доходя до мозга создает множество образов. Невинные глазки, пробивающиеся голубым блеском сквозь темень рваной челки, игривая улыбка, фиолетовые колготки, облегающая блузка. Приятная волна спустилась по его торсу вниз. Вид двери частного лицея вернул его с небес. [300x392]
Ученики, здесь были разношерстны, больше