Если бы этой ночью на город опустился туман, я надел бы цилиндр, накинул плащ, и взяв в руки трость вышел пройтись по ночным улицам девятнадцотого столетия.
По неровным булыжным мостовым, мимо сонных кэбменов и усталых лошадей с поникшими ушами, по тем местам, которыми город гордился когда-то как центром.
Можно будет представить весь этот мир при свете дня - цокот копыт, крики возниц, свист кнута; мальчишки в разбитых башмаках, продающие газеты и чистящие сапоги; женщины и мужчины, спешащие по своим делам, их дети, играющие во взрослых...
Но вокруг царит ночь, и только доблестные стражи порядка ходят парами по улицам, зорко всматриваясь в темноту.
Мимо них, в дом, где горят огни, где кто-то устроил званый вечер. Всё как положено: шуршат ливреи, швейцары кланяются ходящим парам, разодетым в шелка и украшеных драгоценностями.
Мне просто хочется взглянуть на этот мир изнутри - взять бокал с подноса, пригласить кого-то на танец и быть зписанным в бальную книжку, а потом кружиться под музыку, стараясь не оттоптать ноги партнерше.
Потом можно было бы понаблюдать за окончанием вечера, вежливыми благодарностями, пожатим и целованием рук...кто-то из гостей остался бы на ночь. Шаг, друой, третий, - в свободную комнату, приказать чтоб растопили камин и постелили постель. Провести эту ночь одному или с парнем или с девушкой - всё равно.
А потом тихо встать до рассвета и вернуться обратно.
Потому что я верю, что моё время - это именно то, в котором живу сейчас. Не опоздал и не поторопился родиться. Всё вовремя и к месту.