о подлинной красоте
красота, подлинная красота, исчезает там, где появляется одухотворенность. высоко развитый интеллект уже сам по себе некоторая аномалия, он нарушает гармонию лица. как только человек начнет мыслить, у него непропорционально вытягивается нос, или увеличивается лоб, или что-нибудь другое портит его лицо. посмотри на выдающихся деятелей любой ученой профессии - как они уродливы! исключение составляют, конечно, наши духовные пастыри,- но эти ведь не утруждают своих мозгов. епископ в восемьдесят лет продолжает твердить то, что ему внушали, когда он был восемнадцатилетним юнцом,- естественно, что лицо его сохраняет красоту и благообразие

о судьбе совершенных
в судьбе людей, физически или духовно совершенных, есть что-то роковое - точно такой же рок на протяжении всей истории как будто направлял неверные шаги королей. гораздо безопаснее ничем не отличаться от других. в этом мире всегда остаются в барыше глупцы и уроды. они могут сидеть спокойно и смотреть на борьбу других. им не дано узнать торжество побед, но зато они избавлены от горечи поражений. они живут так, как следовало бы жить всем нам, - без всяких треволнений, безмятежно, ко всему равнодушные. они никого не губят и сами не гибнут от вражеской руки...

о гении
как это ни печально, гений, несомненно, долговечнее красоты. потому-то мы так и стремимся сверх всякой меры развивать свой ум. в жестокой борьбе за существование мы хотим сохранить хоть что-нибудь устойчивое, прочное, и начиняем голову фактами и всяким хламом в бессмысленной надежде удержать за собой место в жизни. высокообразованный, сведущий человек - вот современный идеал. а мозг такого высокообразованного человека - это нечто страшное! он подобен лавке антиквария, набитой всяким пыльным старьем, где каждая вещь оценена гораздо выше своей настоящей стоимости...

о хорошем влиянии
хорошего влияния не существует. всякое влияние уже само по себе безнравственно,- безнравственно с научной точки зрения. потому что влиять на другого человека - это значит передать ему свою душу. он начнет думать не своими мыслями, пылать не своими страстями. и добродетели у него будут не свои, и грехи,- если предположить, что таковые вообще существуют,- будут заимствованные. он станет отголоском чужой мелодии, актером, выступающим в роли, которая не для него написана. цель жизни - самовыражение. проявить во всей полноте свою сущность - вот для чего мы живем. а в наш век люди стали бояться самих себя. они забыли, что высший долг - это долг перед самим собой. разумеется, они милосердны. они накормят голодного, оденут нищего. но их собственные души наги и умирают с голоду. мы утратили мужество. а может быть, его у нас никогда и не было. боязнь общественного мнения, эта основа морали, и страх перед богом, страх, на котором держится религия,- вот что властвует над нами

о полной жизни
мне думается, что, если бы каждый человек мог жить полной жизнью, давая волю каждому чувству и выражение каждой мысли, осуществляя каждую свою мечту, - мир ощутил бы вновь такой мощный порыв к радости, что забыты были бы все болезни средневековья, и мы вернулись бы к идеалам эллинизма, а может быть, и к чему-либо еще более ценному и прекрасному. но и самый смелый из нас боится самого себя. самоотречение, этот трагический пережиток тех диких времен, когда люди себя калечили, омрачает нам жизнь. и мы расплачиваемся за это самоограничение. всякое желание, которое мы