Кажется, я знаю, под каким девизом пройдут следующие полгода:
"Учи, сцуко, французский!!!"
Летом мне предстоит большой экзамен по французскому. Очень большой. За три семестра. Счастье мое полно и безгранично. То есть, на данный момент мои познания в этом дивном языке сводятся к словам Je ne parle pas française bien (тут есть ошибки?).
Ладно, всё будет хорошо. Прорвемся.
Всё. Хорошо.
Пазитиииф =)))))
Жизнь прекрасна и удивительна, но сколько же раз за последние две-три недели я получала приказ не пороть горячку? Причем мне эта горячка почему-то казалась совершенно обдуманными и совершенно нормальными в данных обстоятельствах действиями.
Хочу профессионально научиться работать со звуком, да.
К чему я это: просто удивительно, как здорово может звучать песня в хороших наушниках и как плохо - в телефоне
Странная тенденция. У кого-то тотальное и всеобъемлющее Щастье, а у кого-то депрессняки такие поперли, что спаси нас Небо. Причем, что самое странное, всё сменилосьс точностью наборот: бывшие депрессующие лучатся удовольстивем, а те, кто совсем недавно радовались жизни, ушли в минуса. Задумаешься тут.
Когда-то мне хотелось иметь дом на берегу моря: чтобы окна выходили на север и дрожали от ветра, чтобы стальные тучи отражали крики чаек и хмурились, хмурились. А сейчас все мои мечты свернулись, как окна в Windows, оставив мне только тебя. Ты стал главной мечтой, почти болезнью. Ты как север, холодный и хмурый, и я хочу тебя согреть, но - не умею. Да и не знаю я, хочешь ли ты быть согретым. Может, тебе и так хорошо. Ты болезнь из тех, что сами проходят, но через сто лет, затяжное падение в пропасть.
Мне так нравится играть в эту игру. Чувствую себя "пока живой" (с).
С каждым разом все труднее становится нажать на кнопку посыла вызова. Сложно до тошноты и до озноба... Потому что это неправильно, так быть не должно. Но вот сейчас успокоюсь немного и снова ее нажму.
Чем ближе суббота, тем сильнее хочется, чтобы все было хорошо. Но вот будет ли?
Красивых много... Даже слишком много.
Но сердцу мало просто красоты.
И юноши пускаются в дорогу,
С пустынными ветрами став на "ты".
И, значит, остается что-то кроме,
Как говорили предки: "Ясным днем
Невеста в дом вошла - светлее в доме.
Жена вошла - теплее стало в нём..."
А мы всё топчем пыль, сминая версты,
Рвем удила, меняем лошадей...
И с неба равнодушно смотрят звезды
На вечные метания людей.
Как хочется нам девственно-кристальных
Прелестниц, умниц, лапушек...
А что ж?
Хоть сами мы совсем не идеальны,
Но идеал нам вынь да и положь!
А те, чья внешность красками убога,
Кто в стороне от столбовых дорог?
Потупившись, вздыхаем у порога:
"Дай бог им счастья..." Но не щедр бог.
А мы опять в рассветной дымке таем,
Со старой скукой - в новые пути...
И снова ищем. Ищем - и теряем
Ту, что могли и не смогли найти.
(с) А. Белянин
С завидным постоянством хочется убить известную личность. А потом самой убиться. Чтоб не мучаться. Гррр. Когда же уже следующий четверг, черт бы его побрал?! Черт бы побрал их всех, вместе с их любовницами и прочими, не относящимися к делу существами. Хочется устроить тотальный геноцид, шобы нихто-нихто не выжил. Дааа, меня здорово торкнуло.
На самом деле, у меня такое впечатление, что я все испортила. В какой момент - я не знаю. Я не умею делать лицо кирпичем, и это, наверно, мой недостаток.
Я не знаю, сколько дней я почти не ела и почти не спала – кажется, три или четыре; зеркало перманентно транслирует фильмы ужасов, болит голова. Периодически сажусь на «транквилизаторы». Кажется, наладился Интернет, а у меня ночная безлимитка, что отнюдь не говорит в пользу здорового сна. Интересно, сколько я еще продержусь в таком ритме? Всегда интересно узнать границы своих возможностей. Сейчас самое главное – не заваливать других своими проблемами, что очень сложно сделать. Всё пройдет. Всё пройдет.
Прогулялись утром с Олегом и Викой до инста; кажется, 11 января у меня лексикология, хотя кто ж ее знает наверняка. Я не помню, что надо сдавать еще, что является не очень хорошим признаком. Когда шли к метро, позвонила в Москву, и опять накатило. Какого хрена я, вселенский пофигист, не могу плюнуть на свои мизерные проблемки? Когда какие-то аспекты моей жизни начинают касаться других людей, мне перестает быть все равно, наверно. После звонка ушла в себя, откуда Олег, надо отдать ему должное, пытался меня вытащить. Предложил съездить за город покататься на сноуборде. Я никогда не знала, что могу так улыбаться, когда мне плохо. Сказала, что подумаю. Может, даже поеду. Еще он сказал, что окончание сессии надо будет обязательно отметить. Каким наивным человеком надо быть, чтобы звать меня в компанию… Хотя людям, кажется, нравится, когда их внимательно слушают, молчат и иногда задают наводящие вопросы...
Джаг снова стала писать стихи, что может означать только крайнюю степень помешательства.
Я в обьятиях снов тону, будто в воде,
Мысли спать не дают, но повсюду обман.
Ты приходишь ночами, но снова не теми,
И меня окружает проклятый туман.
Я живу как плыву по глубокой реке,
Где шаг вправо, шаг влево есть верная смерть
Бьюсь и бьюсь я в своей безотчетной тоске,
Одержима одним - на тебя посмотреть
Я дышу твоей кожей, дыханьем твоим,
Я словами твоими с тобой говорю,
Я люблю твои шрамы, и пепел, и дым.
Я в тебе растворюсь и от страсти сгорю.
Эмильен: Можете меня пытать, я ничего не скажу!
Бандитка: Всё, что нам надо, нам уже известно. К тому же, пытки давно устарели. Есть другие способы заставить мужчину говорить - теплота и ласка.
Такси-3
:vict:
[показать]Вы — Сапфир. Камень радости и ума, нежности и дружелюбия, романтики и поэзии. Умножаете в окружающих жизненную силу, несете им ангельское утешение и просветление.
Иногда, совсем редко, можно идти по городу, в котором ты все знаешь, и идешь, не глядя по сторонам, и смотришь... ну, как обычно... И вдруг ты ловишь такое время суток, такое удивительное время дня, которое длится совсем недолго. Это - летние сумерки. Вот так идешь, идешь и вдруг видишь, что что-то изменилось. А просто солнышко село за дома, но еще светло. Светло, как днем. Но краски стали отчетливее и при этом мягче. Из-за того, что уже много времени на часах, и по всем ощущениям уже вечер, машины начинают зажигать габаритные огни, и в домах зажигаются первые окна, хотя еще светло. И всё очень ясно видно. Ясно и далеко. Но это чудесное время длится совсем недолго, каких-нибудь полчаса. А потом наступит просто вечер. И оттого, что все так ясно видно, ты вдруг видишь, что любви больше нет, она ушла. А это еще страшнее, чем самая несчастная любовь. И ты вдруг обнаруживаешь в себе такую пустоту, и при этом так много силы, что просто берешь и взлетаешь над улицей. Отталкиваешься от асфальта и взлетаешь. И летишь над городом, над знакомыми улицами и даже не удивляешься этому. И думаешь: а куда лететь? Вот уже под тобой поля, городки, деревни, церкви, речки блестят. И в этом пейзаже так много нежности, тоски, печали. А интересно, есть ли здесь любовь? И ты крикнешь из-под облаков, не надеясь, что тебя кто-то услышит: А любви-то нету! И подумаешь: стоп, стоп, где же можно встретить любовь, куда лететь?
Е. Гришковец, "Планета"
Я разрежу свое сердце на куски и раздам вам по одному. Вы согрели мою душу; я улыбаюсь, помню все слова и все жесты. За этот день многому научилась, и я была счастлива.
Я рвусь обратно, к вам. Конец января? Как долго.