Что странное с твоим голосом
Я смотрю наверх - вижу полосы
В небо черное, бесконечное
Потому что здесь, я не вечная,
Я не верная, но я с верою,
Я найду покой здесь наверное
И понять слова было страшно мне,
И казалось мне это кашею.
Потому что там в тени города
Было грустно мне, было холодно.
Я ломилась в дверь из кошмарных снов,
Я копала в глубь за которой дно,
Что бы было там мне немыслимо,
Но спасли меня и я чистая.
И стараюсь впредь мыслить правильно
И не следовать своим правилам.
Сквозь кошмары снов и видения
Задвигать свои заблуждения
Ночь, улица, подъезд, гашиш, амфетамин.
И тусклых фонарей за мною свет…
Я так хочу, чтоб был один, да ты один..
За мною, за тобою. Да я не стою, нет…
Я не стою за дверью. Я не бегу, и тише
шаги мои, Все выше, небо дышит, ты не слышишь…
Жаль мне не пишут, как пышно лжешь:
Все это бред….
Для боли от скуки я резала руки, и как эти муки…
Круги над водою, не целься за мною, так больно с тобою…
Да я не достойна, нет…
Ночь, улица, фонарь, аптека, смех и героин…
И где же мне теперь искать ответ?!
Я так хочу не вспоминать, но ты один
За мною, за тобою, и я не скрою: свет,
как будто нет тебя, когда не пишешь, слышишь?
Я не могу дышать, мне больно! Тише…Выше,
Как будто, правда, ты мне врешь, ну что ж…
Что да, что нет…
От соли на щеки, и эти потоки, как будто пороки…
Круги под водою, смотри за спиною, все то, что я скрою
Попозже с тобою, открою секрет:
Меня уже нет…
я не знаю, о чем я мечтаю, и где я летаю.
Когда покупаю, тебя забываю, и всех проклинаю,
Как всех обожаю, все тот же ответ…
Как в небе летаю, на все забиваю, не помню, что знаю…
Как будто, мне нужно еще пару лет.
Тонкие острые струны впервые пронзили мое тело, когда мне было шестнадцать лет. Тогда для меня это символизировало "начало конца". Меня с детства пугали героином: по телевизору. дома, в школе...Мне не было интересно никогда, я просто боялась его: "Любой, вкусивший слезы мака, обречен плакать всю жизнь". Да притом еще и очень короткую...Это как раз то, что было нужно. Сам процесс употребления наркотика рисовался адом, но никто не говорил о ломках. Просто я понимала всю эту систему как непреодолимое тяготение к тому, кто доставляет невыносимое страдание. Если бы я была бы чуть умнее, я бы сразу поняла, что все это несколько по-другому. Мне нужна была проверка. Было четыре причины, по которым героин вошел в мою жизнь. Во-первых, я хотела умереть. Во-вторых, я не могла поверить, что не смогу отказаться от вещества, которое при употреблении вызывает адские муки, мне нужно было убедиться в абсурдности употребления. В-третьих, меня уже считали наркоманкой и били за это. В-четвертых, я боялась уколов, жуууууутко....перебори свой страх!
Я в среду вечером брела домой с каких-то там вечерних занятий, ах да, экстернат, вот что это было, развращающее заведение для несчастных брошенных детей. В пустой квартире меня настигало только чувство одиночества и предательства, и я решила. что буду колоться. Мне. блин, больше нечего терять. Я перестала спать ночами, мне нужен был дилер, только не тот дебил, у которого я покупала колеса и спиды. а нормальный торговец раем. Ну, кто ищет, тот найдет....
Важно, что я хотела сказать, меня никто никогда не пытался подсадить на кайф, весь мир сопротивлялся, но я никогда не сдаюсь. если задумала что-либо противозаконное и смертоносное.... Я нашла, что искала. Это стоило большого труда. Второе, что я хотела отметить, курить меня никто не учил, я сама! И колоться меня научила инструкция в интернете. Третье, что я хотела сказать, никто, кроме моих барыг не знал, что я употребляю героин. Это не модно, это не круто, это не для всех. И еще, это только для тех, кто уже отчаялся жить.....это было для меня....
Эйфория и первые приходы, это то, что сразило сразу, как и сладкие опиумные грезы, это было все, чем я жила, пока я не узнала, что такое ломка. "Закумарило" меня впервые в летнем лагере студенческом. Моя интуиция меня не подвела и огромные дозы кодеин-содержащих веществ. разбавленных чудовищными количествами Декстраметорфана позволили мне продержаться пару недель в норме, но потом настал ад. Я твердо решила, что я простудила почки, отбила спину. отравилась, заболела гриппом, гепатитом А, получила инфаркт и инсульт....а впереди меня ждали сутки в поезде.... Боже, мне было так плохо, что я едва не наложила на себя руки, если бы не спасительные уколы обезболивающих, я бы точно бросилась под рельсы.
В Москве я решила, что больше я не буду связываться с этим ядом, но вышло все иначе. Боль проходит, а все эти грезы опиумного дурмана, так и манят, все сильнее с каждым днем.....и я снова начала искать.....друзья наркоманы, потом поездки в Питер, амфетамины,фенамины, полинаркомания. Прошло много лет, но я до сих пор помню фразу Антона: "Пожалуйства, прекрати, я не могу смотреть на синяки на твоем прекрасном теле". Да это было страшно. И еще одна прописная истина "Не ебашь то, что продаешь", которую я НИКОГДА не соблюдала. Сначала по-скромному 900 000р, потраченные на наркоту и лютый диагноз в девятнадцатой наркологической больнице: Синдром хронической передозировки, конечная стадия физической зависимости от группы психоактивных веществ, шизофрения, нарушение элетролитического баланса ионов К, Na, Ca, Mg. осложнения на сердечную мышцу, абсцессы. Это маленькая смерть.....
После лечения я начала жизнь с самого начала, потому что я забыла все, кроме номера барыги. Предупреждали о многом, но ни пародоксальные аллергические реакции, ни остановка сердца меня не смутили.... а потом мне захотелось жить.... и я жила полтора года, пока он снова не вернулся в виде маленьких коричневых ампул. И настал конец.....
Эти ампулы и стимуляторы пробуждали сладкие воспоминания и мне захотелось только один раз, а потом еще и еще. И я
Я смотрела на руки, когда я смотрела, я хотела плакать, но смеялась.
Все потому что, когда очень больно, хочется смеяться.
А если не смеяться, то сойдешь с ума.
А безумие всегда страшно, кто бы, что ни говорил...
Я знаю, я дышала им, я слышала и видела его.
Оно страшнее пустоты..., о которой я и хотела написать.
Но когда я пытаюсь думать, мои слова не складываются в предложения.
Я вижу только слайды, а это уже напоминает безумие.
Я боюсь его. Самое главное во всем этом абсурде это то, что я хочу высказаться и отпустить.
Хватит, Станислава, прокручивать в голове все с конца до начала.
Когда-нибудь это случиться и с тобой и никто не будет в этом виноват...
Никогда не было так мало слов и так много чувств... Обычно все наоборот.
Я обо всем могла сказать...
Да это просто, когда кто-то умирает, начинает казаться, что в этом мире больше нет ничего.
Но это не правда. Я хочу оставить здесь эти строки. и это будет память.
Я не хочу больше плакать....хотя я не помню, плакала ли я.
Все, что останется здесь, это твои руки, они теплые всегда, ты так переживал за меня и что?...
Видишь, как вышло все иначе (с)
А все всегда так выходит...Не так, как думаешь. Я хочу знать все, что ты видишь, и осталось ли что-то...
Я узнаю, но это будет потом....И я хотела сказать спасибо за ту любовь, которую, ты подарил мне в лице другого человека. Теперь я буду жить для него.
Все так нескладно....я напишу о том, как все было с самого начала и до конца и это будет последнее, после этих слов, я смогу отпустить все. Тася, тебе пора взрослеть, думай о будущем, прошлое - мрак. Это ад, в котором было весело...
Я пока еще точно не знаю,Но я верю, что боль пройдет. Я не помню и не скучаю, Но назначенный час придет....
А тебя я отпускаю.....Земля пухом.
За что мне страданья,
Зачем страх и боли,
Зачем не хотел ты понять?
Страданья, скитанья,\
Шаги в коридоре -
Нельзя ничего поменять.
Закрою страницы
Заблудших историй,
Пусть сердце не стоит опять,
Крик раненой птицы,
Смятенье и горе,
Которое будет кричать.
Стремление к цели
Ушло без ответа,
Лишь стены, кровать потолок,
Кручусь в карусели,
Зимой или летом
Зачем ты меня не сберег?
Мне б в жертву любимым
Отдать кровь до капли,
Я б все отдала для тебя
Но сердцем ранимым,
Как лезвием сабли,
Я просто убила себя.
Как больно, как страшно,
Не смоют и слезы,
За что ты нас предал, за что?
Уже и неважно,
Растаяли грезы,
Ушел, не ушел - ну и что?....
И вместе мы встретим апрель.
Я видела глаза ее в толпе пассажиров метро, улыбкой губы немного кривило. Проходя мимо нас, навстречу ветру из сказки, она незаметно коснулась мизинцем моей правой руки. По телу поднялась нежная волна теплоты. Экстази. Я называю это близостью. Слишком привычно, чтобы обращать внимание на такие вещи.
Чтобы жить нужно приносить в дом маленькие полезные вещи, не обязательно съедобные. Например небольшие хрустальные шарики или блестящие карандаши. Квинтессенция боли. Квинтессенция воспаленного сознания. Кто бы видел эти изуродованные образы. Я все же могу дышать, могу сказать, я не могу мечтать.
А за окном все так же пасмурно и сыро, как вчера. Я сидела возле окна и пальцем рисовала на запотевшем стекле бессмысленные узоры меланхолии. Неужели меня нет? неужели меня больше нет? Этот вопрос царапает душу мою железными когтями с тех пор, как я умерла. Очень часто поверить в очевидное куда более сложно, чем кажется. Я не могу точно сказать сколько времени я провожу здесь, теша себя бессмысленными иллюзиями. И каждый раз надеясь обмануть и быть обманутой собой. Мне казалось, что я буду вечно жить. Смерть рассеяла эту самоуверенность легким дуновением могильного ветра.
Самоубийцы попадают в ад. И это правда. Я буду вечно... вечно заперта в этих комнатах совершенно земной оболочки. Я буду вечно сидеть у окна, слоняться по квартире, пустой и болезненной. Я так же чувствую боль, я так же думаю о тебе, я вижу тот же образ в зеркале. Все как и прежде, но только нет людей, которых я так ненавиднела прежде, к которым я так хожу сейчас. А за окном все тот же дождь. Все те же давят серые стены, разрисованные маркерами и ручками. И в вчености другого ада не будет......
Небо, позолоченное солнцем.
Солнце, позолоченное крыльями
Ангела, который не вернется,
Ангела, которого забыли мы.
Может, слезы это оправдание,
Может, песня это просто звук.
Стен кровавых гордое лобзание
И мученье посиневших рук.
Африка, раскрашенная в Азию.
Воздух, изолирующий свет,
Вместо сточек темы – безобразие.
Вместо смерти – гаснущий рассвет.
Шум большого города. Вперемешку раскинуты следы на пыльной дороге, уходящей в бесконечность. Все это лишь фантом, собранный из мелких кусочков мозаики, выколотых перед глазами чугунной решеткой.
Тридцать два дня заключения. Мысли, перемешанные с чувствами. Чувства, убитые лекарствами. Кто окажется сильнее: я, мы или незримый враг мой?
Утром я открываю глаза. Мобильный. Звонок. Второе мая… Машина. Больница.
Пятнадцать минут разговора – госпитализация. Завтра. Обида горячими слезами разворачивается в душе. Так надо, чтобы завтра стало лучше…
Какие-то сборы, сумки, деньги, телефон. Вечер – встречи. Ночь. Укол, укол, укол. Разговоры, на бессмысленные темы. Прощание на три недели. Прогулки по городу и дырки на венах, синяки…
Разве не эти ошибки я со слезами обиды вспоминаю сейчас? Разве не эти минуты, часы, ночи я вернуть хочу? А просто мне сказали, я поверила, что я умру.. никто не знает, как лучше, и я тоже не знаю….
Я цепляюсь за пустоту мокрыми пальцами, пытаясь разглядеть тот желанный свет, которого на самом деле нет. В этом мире, в котором больше нет старых друзей, нет, того, что я любила. Бессмысленного больше, я готова убить себя чаще. Я разучилась любить, я разучилась мечтать, я летать разучилась.
И где-то в глубине души я никогда не прощу вам вашу попытку помочь. Когда я слышу ветер за окнами душной клетки, я мечтаю о небе, которое обрушится на мое лицо потоками ливня. Тогда, переломав себя уже в последний раз, я смогу признаться: он победил. И все забыть.
Что-то случилось в огромном мире,
Это, пожалуй, лишь наш секрет.
Лишь пустота, тишина в квартире.
Четырнадцать строк - и уже поэт.
Как рассказать обо всем словами,
Если не знаю я,что сказать.
Вечность подарит мне счастье слезами,
Как мне его угадать?
Полночь. Как томное в небе светило
В бедном сиянье луны,
Я ничего, ничего не забыла
После прихода весны.
Черное небо, срываясь в ненастье,
Не отберет моё тихое счастье.