Я сидел на скамейке, держа в руках облезлую сломанную ветку и ожесточенно водя ею по рыхлой земле.
Старик говорил тихим, спокойным голосом и тем ужасней было слышать то, что он говорил.
- Она умрет через три дня, в шесть часов вечера. Через три дня, то есть в понедельник.
В этот день у нее будет четыре пары в институте, после чего она поедет в гости к подруге.
Она уйдет от нее в пятом часу. Без десяти шесть она сядет на “маршрутку” , которая повезет ее домой.
Ровно в шесть часов автобус столкнется с грузовой машиной и перевернется.
Погибнут два человека. Она в том числе.
У меня дернулась рука, и ветка хрустнула.
Я посмотрел на него: обычный старик, лет 60, старомодно одетый, с жесткими морщинками у рта - он не
производил впечатление сумасшедшего.
Он подсел ко мне час назад, и он все про меня и про Таню знал.
Но как можно верить такому? Это был абсурд, ерунда, но что-то в
его полуприкрытых глазах и невозмутимых движениях говорило мне, что он не лжет.
- Кто вы такой? - в горле был комок, мне было трудно говорить.
- Это не важно, - он качнул головой. - Но ни к богу, ни к дьяволу я не имею никакого отношения,
сразу вам говорю.
Я все сжимал в руках ветку, я не мог успокоиться.
- Допустим, вы говорите правду, - я сглотнул и вспомнил, как старик сказал,
что я подарил Тане в годовщину нашего знакомства. Об этом не знал никто кроме нас с Танькой!
- Допустим, вы говорите правду, и в понедельник случится то, что вы сказали. Я хочу знать,
чего вы хотите, почему вы мне это сказали и как можно... да, как можно этого избежать?
"В понедельник Танюшка будет дома, -
решил я. - Я приеду к ней, и мы целый день будем сидеть дома".
- Этого нельзя будет избежать,
даже если вы скажете ей и даже если она не будет никуда выходить, - старик взглянул на меня.
- Но ее не будет в автобусе! - вскричал я.
- Но ее не будет в автобусе! - вскричал я.
Старик пожал плечами:
- Тогда она умрет по-другому. Но ровно в шесть часов.
Разве дома так уж безопасно? Таня вроде на десятом этаже живет, не так ли? Высоко!..
Мне захотелось ударить его в лицо. В его желтое, сухое,
старческое лицо. Откуда он взялся? И почему Таня?
Она же никогда никому не сделала ничего плохого, моя любимая, единственная Танюшка!
Я сжал зубы и закрыл глаза.
- Это несправедливо! - я быстро повернулся к нему. -
Но вы ведь не просто так это сказали! Чего вы хотите?
Он поправил старенькую поношенную шляпу на голове,
смахнул с плаща пылинки, сложил руки перед собой и сказал:
- Я не говорил бы вам всего этого, если бы не существовало
определенной возможности избежать данного исхода. Вы ведь,
конечно, не хотите, чтобы ваша любимая Таня погибла? -
он посмотрел на меня. - Да, глупый вопрос. Так вот,
всякое событие, и смерть в том числе, безусловно,
предопределено и не в силах человека это исправить.
Люди умирают тогда, когда им суждено умереть,
и меня всегда коробило выражение "неожиданная", "внезапная смерть".
Человеку можно облегчить страдания, но нельзя отсрочить день и время его смерти.
Это исключено. Но, как говорится, нет правил без исключений.
Я внимательно его слушал. Он говорил не по возрасту четко и быстро.
- Я могу дать вам шанс. Ваша Таня будет здорова, счастлива, она проживет долгую жизнь.
Она не умрет в понедельник. Это зависит от вас.
Я схватил его за руку:
- Что я должен сделать?
Он откинулся, потер костяшки пальцев и ответил:
- Цена очень высока.
- Таня для меня бесценна, - сказал я ему, глядя в глаза. - Что нужно сделать?
Он усмехнулся, покачав головой. Потом сказал мне, указывая рукой:
- Посмотрите вокруг. Правда, красиво?
Я невольно осмотрелся. Мы сидели в парке, мимо нас извивалась кружевная от листьев аллея,
было еще светло. Место, действительно, было красивым.
Деревья, самые разные, от клена до осины, вздымались по обе стороны аллеи,
шурша
Читать далее...