Тяжело и будет еще тяжелее.
Я могу тебя, тебя, тебя, тебя только, одного лишь Человека, с большой буквы Человека, с порванным сердцем и бабочками внутри. Да и как тут не любить, многие ведь любили, да они стали «очередными», а мне больно очередной оставаться. Пора бы уже прекратить жить прошлым, но никак не выходит, воспоминания медленно убивают, догорая, как сигареты, обжигая и коптя кроваво-багряное сердце. Душа, она ведь изменщица, колыхается, как тростинка, и каждый день нового любит. Она глупая, эта душа, и странная. Научиться нужно, научиться усмирить что-то, кого-то.
Глупая, глупая девчонка, ничтожество. Всегда была никем, и только наедине можно насытиться и выжечь выжечь выжечь эти гадкие ноющие сердца!
А снег падает большими красивыми хлопьями, как голд флэйкс.
я хочу знать людей по именам.
как вас зовут?
меня Лиза, очень приятно.
Да, у меня совсем другие проблемы теперь. Уже не те, что год назад. Хотя нет, проблемы те же, но они во мне.
Вы даже не представляете, сколькому я научилась! За последние 3 дня! Всего лишь. Очаровалась, а смысла ведь нет, ужасно хочется поделиться, а не с кем. Все люди холодные, алчные. Они теперь называются «они». Я не хотела, чтобы так вышло, простите, но я не смогла. Я так нелепо смотрюсь в этих больших сомнениях, которыми сама себя украшаю, но что поделаешь, чтобы перевоспитать нужно много времени, а я нужна сейчас, мне нужны сейчас.
И все время, все время, все плохо. Когда будет хорошо, неизвестно. А может все хорошо, да только я тогда большая выдумщица. Выыдумщица.
Да сколько можно уже, как ужасно быть лишней, как ужасно быть хуже, хуже тех, что хуже. Все время мучить себя вопросом, одним единственным, а все из-за тех, кто недостоин, тех, кто жалок, да и все.
Никогда не возносите дешевок, вот что.
Ты ищешь в толпе знакомые лица. Ветер сдувает с лица пряди, путает жидкие волосы, но ты идешь, смотришь вперед, нервно облизывая губы. Ты не хочешь показаться пафосной, не желаешь быть девочкой напоказ. Ты контролируешь каждое свое движение, обдумываешь каждый вздох, чтобы прохожие не увидели это отвращение к себе. Спроси себя, а надо ли? Может твои скрещенные ноги и широко открытые глаза совсем не для того, чтобы кому-то доказать. Ты ведь думаешь, ты презираешь других. А потом плачешь, вспоминая маленького ребенка на улице. Ты умираешь, читая сообщения незнакомых людей в icq. Тебе больно за них, за всех. Ты не знаешь их, но готова кричать: «Милые мои, любимые, не страдайте!». Тебе жаль всех, но не той презрительной жалостью, а просто ты приняла на себя горе, великое горе сострадания. Ты давишься слезами, перечитывая эпизод смерти в детской книжке. Ты стесняешься громко смеяться на публике, чтобы они не подумали, что ты специально. Отчаянно хочешь быть настоящей, для тебя естественность действия - главная цель. Хочешь не скрывать чувств.
Да ты убиваешь себя, давишь свой характер, чтобы родить что-то зажато-ущемленное. Ты еще не до конца мертва, не до конца похоронена в себе, спасайся! Научись быть собой, такой, какой мама хотела, когда сказки на ночь читала. Сумей побороть желание. Ты хочешь сжать свою душу в руках, чтобы она раздулась и лопнула, и тогда ты довольно улыбнешься, так естественно, как хотела, упадешь на землю и умрешь. Утонешь в слезах и криках.
Я ведь иногда, правда, слышу голоса в своей голове. Они плачут, все время зовут, кричат, чтобы я перестала. Что перестала? Я ведь пытаюсь стать собой. Но самый громкий, самый сильный голос, голос сострадания и горя, кричит мне, «Не пытайся, ты ведь и есть то самое, то прекрасное, просто верь, будь и дыши! Дыши отрывисто и глубоко, громко и тихо, шепчи нервно слова, кричи громко, задорно, чтобы мир слышал, люби, люби крепко и влажно, люби отчаянно! Просто будь, ты ведь вот она, стоишь раздетая и разодранная перед собой, ты содрала с себя всю кожу, не нужно больше! Верь, ведь когда веришь, жизнь она красивая, жизнь лучше, сердце береги!».
Сердце береги, Лиза, сердце.
нет, оказывается. мне так легко умереть, каждый раз, вот уже жизнь жизнь, а нет. все портится. жить хочу. что там к жизни прилагается? а ваши porcupine tree снова все портят и нагоняют это грусть смертную.
хочется нарисовать такие красивые лиловые облака в небе, но я не умею рисовать. хочется написать красивую и нервную историю, но я не умею писать. хочется в Техас, но у меня нет денег. хочется бежать, но коридор слишком маленький.
тут в нашей красивой стране пропали идеалы. что же делать? мы не придумаем новые. мы боимся прозреть. увидеть многое. мы ведь красивые, мы умные. мы хотим, всего хотим. хотим этой страшной и банальной вещи, которой так легко играют маленькие мальчики. говоря о маленьких мальчиках, мы можем сказать, что в нашей стране перевелись маленькие мальчики. все, конец, их нет. мы слишком легкие, слишком бракованные для себя, слишком зажатые. слишком натянуты и ранимы, мы хотим всех об этом предупредить, ведь мы умираем от каждого неосторожного слова, и дрожим от нового чувства. мы летим ввысь, вот оно, молчание, и мы уже внизу. наши планы слишком зависят от других, мы слишком слишком. эгоистичны и любим весь мир, пока он любит нас. передаем многое и хотим нас брали.
хочу, чтобы брали. иначе какой смысл жить, даже так, искуственно жить. но так мечтается сделать глубокий вздох и Жить по-настоящему.