Всё таки это непередаваемое ощущение восторженности, когда слушаешь хорошую музыку и бредёшь среди свеже- зазеленевших улиц! Замечательно прогулялась. И ещё нашла на одном сайте множество композиций на тему "Звуки живой природы". Ссыль прилагаю, сли кому интересно.
http://musicmp3.spb.ru/allsongs/4792/the_sounds_of_nature_zvuki_zhivoi_prirody.html

тебя в моей жизни больше не будет... НИ-КОГ-ДА!!!(с)

P.S. Да, у меня едет крыша! Ну, и ЧТО?!

Раствориться в снах
Не смогу одна
Не моя вина, что я - радость
Ветер, голос твой
Поиграл со мной
(поиграл со мной)
Рассказал мне вновь мою память(с)

С тех пор как ты меня покинул я впервые смогла осознать, если и не всю глубину, но хотя бы бездонность понятия Смерть. Я очень её боюсь... ОЧЕНЬ. Но ещё больше я боюсь, что когда наступит мой час никого не будет рядом. Я боюсь умереть в одиночестве. Боюсь, что не будет никого, кто смог бы кремко держать меня за руку, когда я буду уходить...

Мну в шоке! Только что нашла спутниковую фотографию своего дома! Да ещё такую крупную... и фото здания своей работы! Охереть!

нам теперь не простят, нам не простят, что мы не люди(с)

Настроение сейчас - гроза за окном дикая как никогда

ГДЕ ТЫ? ГДЕ?!! ОТПУСТИ!!! ЗАЧЕМ?!! ЗАЧЕМ ЗАСАВЛЯЕШЬМЕНЯ КРИЧАТЬ ОТ БОЛИ И ТОСКИ, СРЫВАЯ ГОРЛО?!!

Слушать этот музыкальный файл

Люблю эту песню с того раза, когда впервые услышала.

Настроение сейчас - да нормально оно, так немного разочарованное как всегда

Дневник это всё таки вещь субъективная и чрезвычайно эгоистичная. Поэтому я как всегда буду говорить исключительно о собственной особе.

Не так давно, а именно: в выходные, когда встречалась с подругами, я в очередной раз убедилась, что большинством своих друзей (или тех, кого я зову друзьями) мне почти не о чем поговорить. Я слушаю рассказы об их проблемах, мы ведём (или по крайней мере пытаемся вести) диалоги в сфере их интересов и я понимаю, что меня это совершенно не трогает. Я ощущаю сочувствие со-родство только мозгом, но не душой, не сердцем. И с наступлением момента, когда я должна что-то сказать о том что я думаю или даже дать совет, я понимаю, что мне нечего сказать просто потому что я не имею желания даже вникать в проблему. Мне не интересна сама тема (или человек?). Тоже касается интересов. Поэтому я предпочитаю внимательно слушать кивая и поддакивая. Никаких вопросов не возникает в моей голове просто потому что мне НЕ ИНТЕРЕСНО. (А уж про память я вообще молчу! Что-то страшное с моим мозгом я ВСЁ забываю). В кругу этих людей мне так же неуютно и я так же чувствую не к месту в этой компании как это было лет 8 назад в школьные годы. И чем больше людей в компании, тем не тоскливее и не уютнее. Нет никакого понимания. Мне не хочется обсуждать темы интересные им и совершенно нет желания говорить с ними о том, что волнует меня. И я знаю почему. Потому что я там такая одна, такая странная и что называется "с приветом". Кроме того я не чувствую доверия к этим людям, хотя знаю их столько лет. Меня там не понимают и вряд ли когда-нибудь понимали. И я как всегда молчу. Это мир каких-то других людей. Я однозначно там не к месту - в этой компании жизнерадостной молодёжи с активной жизненной позицией. Если я и бываю хотя бы иногда интересным и приятным собеседником, то уж точно не в компании, в которой более трёх человек, включая меня. Только наедине,тет-а-тет. Только тогда, когда я уверена меня слушают, слышат и не осудят, а попробуют понять... хотя бы попробуют. Ни что не отдаляет меня от человека сильнее чем реакция, когда человек таращит на меня глаза в искреннем недоумении и шоке от моих слов или откровенно смеется над "глупостью" и "мелочностью" моих интересов. Ведь в большинстве случаев то, что имеет значение для меня, является сущей безделицей для окружающих. И то к чему я испытываю глубочайшую привязанность, вызывает у других смех. Мне часто говорят подруги (и наверное весьма искренне желая мне добра), что мне нужно завязывать с интернетом и завести себе парня. А я тихо негодую внутри. Потому что они из желания устроить мою жизнь, сделать для меня что-то хорошее, лишают меня одной и вещей приносящих мне настоящую радость.
Для меня любые отношения штука очень сложная, я нелюдима и сильно устаю от присутствия человеческих существ рядом. Кроме того никому не верю Так что "завести парня" для штука слишком уж сложная и трудная, особенно учитывая мои, как выясняется, весьма нестандартные интересы. А ломать себя, что обрести всеми-желанное-женское-счастье я не собираюсь хотя бы потому, что кажется для меня счастье выглядит по-другому. А может быть мне оно вообще не нужно, а ещё очень может быть, что я уже обрела своё счастье или ту его часть, которую я заслужила. В общем мне просто немного больно, когда значимые для меня вещи/люди/явления называют глупостями и мне не хочется общаться с теми, кто не мне не интересен и не способен хотя уважать мои личные взгляды и пристрастия.
Кроме того, это не самая приятная вещь на свете - всё время вводить людей в состояние шока пусть и лёгкого. Так что продолжаем играть в маскарад и держать свою сущность на короткой привязи.

"Чепуха, Роуан,- сказал Майкл.- Бог существует, и Бог - это любовь".- И, кивнув в сорону Моны, предостерег Роуан от дальнейших замечаний, а я заметил в ту секунду, что Мона встревоженно отвела взгляд.
"Мне ажется, я скороэто узнаю или вообщ ничего не узнаю,- наконец заговорила Мона.- И это будет хуже всего. Мигнуть и погаснуть, как перегоревшая лампочка".(с)

Энн Райс. Черная камея.

Спасибо большое за симпатию))))))) Я почти сразу догадалась кто))) Других кандидатур просто нет)))

Страшнее всего думать о смерти в моменты, когда тебе кажется что ты счастлив. Вчера эта мысль буквально пригвоздила меня к подушке, когда я укладывалсь спать.

Мне это что-то болезненно напоминает))))))))

"— Бо же мой, что это? Ваш мундир…
Заметив большие влажные пятна на моем мундире, она, должно быть, догадалась, что причиной этой маленькой неприятности мог быть только чай из опрокинутых ею чашек. Глаза ее тотчас спрятались за опустившимися веками, протянутая рука пугливо отдернулась. Однако именно то, что она приняла так близко к сердцу подобную мелочь, тронуло меня больше всего. Чтобы успокоить ее, я перешел на шутливый тон.
— Пустяки, — сказал я. — Ничего серьезного. Непослушный ребенок облил меня чаем.
Все еще глядя на меня смущенно, она с благодарностью приняла этот игривый тон.
— И вы, конечно, отшлепали непослушного ребенка?
— Нет, — ответил я, войдя в роль, — в этом не было необходимости. Ребенок уже ведет себя хорошо.
— И вы в самом деле больше не сердитесь на него?
— Нисколечко. Разве вы не слышали, как он мило сказал: «Я больше не буду?»
— Стало быть, вы не обиделись?
— Нет, я все простил и забыл. Только, разумеется, он впредь должен слушаться взрослых и делать все, что от него требуют.
— Что же ему делать?
— Набраться терпения, быть всегда приветливым и веселым. Не сидеть слишком долго на солнце, почаще выезжать на прогулку и в точности исполнять все, что говорит доктор. А сейчас ребенок должен спать, не разговаривать и ни о чем не думать. Покойной ночи."

Стефан Цвейг. Нетерпение сердца.

"Сострадание — хорошо. Но есть два рода сострадания. Одно — малодушное и сентиментальное, оно, в сущности, не что иное, как нетерпение сердца, спешащего поскорее избавиться от тягостного ощущения при виде чужого несчастья; это не сострадание, а лишь инстинктивное желание оградить свой покой от страданий ближнего. Но есть и другое сострадание — истинное, которое требует действий, а не сантиментов, оно знает, чего хочет, и полно решимости, страдая и сострадая, сделать все, что в человеческих силах и даже свыше их. Если ты готов идти до конца, до самого горького конца, если запасешься великим терпением, — лишь тогда ты сумеешь действительно помочь людям. Только тогда, когда принесешь в жертву самого себя, только тогда."

Стефан Цвейг. Нетерпение сердца.

"<...> сострадание, черт возьми, — это палка о двух концах: тому, кто не умеет с ним справляться, лучше не открывать ему доступ в сердце. Только вначале сострадание, точно так же, как и морфий, — благодеяние для больного, целебное средство, помощь; по если его неправильно дозировать и вовремя не отменить, оно тут же превращается в смертельный яд. Первые несколько инъекций приносят облегчение, они успокаивают, снимают боль. Но организму — телу и душе — роковым образом присуще губительное свойство привыкать; как нервная система нуждается во все больших дозах морфия, так и чувство все больше и больше жаждет сострадания, пока не начнет требовать невозможного. В один прекрасный день неизбежно наступает момент, когда нужно сказать «нет», не думая о том, не возненавидят ли тебя за это гораздо сильнее, чем если б ты вообще ничем не помог. Да, дорогой мой лейтенант, нужно крепко держать в узде свое сострадание, иначе оно принесет больший вред, чем любое равнодушие: мы, врачи, знаем об этом, знают это судьи и судебные исполнители и заимодавцы; если бы они всегда уступали состраданию, мир остановился бы в своем движении. Опасная это вещь — сострадание, очень опасная! Вы сами видите, что вы натворили своей слабостью."

Стефан цвейг. Нетерпение сердца.

Quotes

"Ты изображаешь пресыщенного циника, хотя на самом деле совсем не таков. Ты ходишь к проституткам не из цинизма, о нет, – ты идешь к ним из страха перед любовью. Они занимаются с тобой сексом, ровно ничего не чувствуя, доставляют наслаждение, не причиняя душевной боли. «Истина – это момент лжи», – написал Ги Дебор вслед за Гегелем, а они оба были поумней тебя. Это изречение замечательно верно в отношении борделей. Рядом с проститутками ложное становится моментом истины. А ты наконец становишься самим собой. В обществе так называемой «приличной женщины нужно непрерывно делать над собой УСИЛИЯ, пыжиться, изображать героя, в общем, лгать: вот когда мужчина ведет себя, как отъявленная шлюха. Зато в борделе он свободен, он может расслабиться, ему не нужно нравиться, выглядеть лучше, чем он есть. Это единственная обитель лжи, где он до конца правдив, то есть слаб, красив и хрупок. Неплохо бы написать роман под названием „Любовь стоит 3000 франков“.
Продажные девки обходятся тебе дорого, но ты платишь, чтобы сэкономить самого себя. Ты слишком изнежен, чтобы еще раз влюбиться, со всеми вытекающими отсюда последствиями, как то: учащенное сердцебиение, бурные эмоции, внезапные разочарования, трагические вопли и сопли. Теперь для тебя самое романтичное приключение – это визит к блядям. Лишь тонко организованные существа испытывают потребность платить за любовь, дабы избежать риска страдать от любви."

Фредерик Бегбедер. 99 франков.
 

"Наркотики… ты ясно видел, как они к тебе подбираются. Вначале ты знал о них только понаслышке:
– Мы все выходные занюхивали «Коринну».
Потом какие то друзья твоих друзей подступились к тебе напрямую:
– Нюхнуть хочешь?
Так друзья твоих друзей стали твоими дилерами.
Потом кто то из них загнулся от передозировки, кто то угодил за решетку. Сперва ты нюхал просто так, из интереса, время от времени, потом для того, чтобы взбодриться по выходным, дальше – чтобы опять же взбодриться, но уже и по будням. Потом ты забыл, что кокс – это праздник, и стал занюхивать каждый день с утра пораньше, чтобы не свихнуться, и тебе выть хочется, когда в него подмешивают слабительное, и хочется оторвать зудящий нос, когда подмешан стрихнин. Но ты не жалуешься: без этого порошка тебе пришлось бы развлекаться прыжками на батуте в зеленом светящемся трико, или носиться на скейтборде в уродливых наколенниках, или горланить караоке в китайском ресторане, или бить черножопых в компании скинхедов, или заниматься спецгимнастикой с пожилыми красавцами, или играть в спортлото с самим собой, или предаваться психоанализу с собственным диваном, или биться в покер с блефунами партнерами, или гулять в Интернете, или посещать садомазохистские клубы, или сидеть на диете для похудания, или жрать виски в четырех стенах, или разводить цветочки в саду, или кататься на равнинных лыжах, или коллекционировать марки, или исповедовать буддизм (в облегченном варианте, на европейский манер), или завести какую нибудь карманную электронную игрушку, или выпиливать лобзиком в кружке «Умелые Руки», или похаживать на орально анальные оргии. Каждому человеку нужно какое нибудь хобби – якобы с целью «выйти из стресса», – но ты то прекрасно понимаешь, что на самом деле люди попросту пытаются выжить и не сойти с ума."


Фредерик Бегбедер. 99 Франков.

"Mother and Father would often glance at each other, and the boys shouting noisily on the beach would suddenly fall silent in embarrassment when I said what I thought was some ordinary word. What did I say? I cannot explain, but even then I sensed proudly that I touched certain spots in them, the existence of which people like to ignore because they cannot understand them."

Toivo Pekkanen. My childhood. Lapsuuteni.

"Серый Пёс молча слушал его возмущеные речи. "Вот что с человеком делает учёность. Небось ни разу не помянул предательство Церагата, из-за которого мы здесьоказались. Но самотёчного винта ему до сих пор не может простить..."

Мария Семёнова. Волкодав. Истовик-камень.