Ну, конечно, рассказы никто не читает и не комментит. По вопросу последнего - читаемостью вообще похвастать не могу. Но выложить необходимо - в целях профилактики. Первентивные меры против злого и неожиданного... сдыхания файла, слета Винды и прочего плаченого казуса. Так или иначе - Lillly должна жить )))) во всех смыслах ))))))
Lilly
Квартира была уютной настолько, насколько могло быть уютным жилище, сдаваемое внаем и частенько пустующее. Терпкий кофе почти остыл. Она долила горячей воды, сделала глоток. Напиток потерял свое очарование вместе с последними остатками вкуса. Девушка вылила коричневую взвесь в раковину. На дне чашки переплетались разводы гущи. “И что же ты мне предрекаешь?” Фарфор молчал. Он корчил надменную рожу. В абстракции пророчествующей массы девушка явственно рассмотрела рваную ухмылку, сморщенный нос, глаз на выкате и лукавый прищур второго. “Мерзость. Наверняка Карл позвонит”. Лили набросила куртку.
В октябрьском воздухе роились насекомые, звенела слюда паутины. Вечер едва начался, и солнце играло в поредевших кронах, отбрасывая на асфальт теплые всполохи охры. На желтых бликах луж покачивались оранжевые кораблики листвы. Весь день ветер ткал пестрое покрывало у подножия деревьев, срывая с них приданное, и сейчас голубые струи воздуха устало колыхались. Большинство листьев, совсем недавно шелестевших над головами прохожих, рыхлым слоем укрывали дорожки парка. Воздух пах карамелью – лотки, торгующие сахарной ватой, призывно растянули полосатые бока. Лишь безучастные ели невозмутимо сохраняли достоинство, не участвуя в этом полусонном веселье. Они знали, что за городом осень уже давно собирает дань, да и городской парк по утрам утопал в туманной дымке, а ветер день ото дня становился все злее, земля замерзала. Осень всегда входила в город через этот парк, расположенный на самой окраине — сложно было сказать, где он заканчивается и начинается лес. Парк был очень большим и старым. Его лавочки слышали много историй, рассказанных старушками, дорожки помнили многих бегунов, дети играли в прятки в лабиринтах кустарников.
Лили не думала об осени. Ее вообще мало занимало время. Вот и сейчас она просто наслаждалась прогулкой, вдыхала запахи, которые приносил влажный ветер, и поддевала носком белой кроссовки рыжие бока каштанов.
Она приехала в этот город около недели назад, как всегда по указу Карла. Лили часто меняла города, нигде надолго не задерживаясь, стараясь не привыкать к уютным кафе, не запоминая расписание автобусов.
Города всегда были разными, и неизменным оставался лишь ветер. Он всегда вел ее, указывая путь. Но за это время он не принес запаха охоты. Лили думала о том, не мог ли Карл ошибиться, ведь он — самый опытный сталкер, он — тот, кто нашел её и повел по следу; а это означало, что он очень стар.
Из-за постоянных переездов Лили привыкла обходиться без общения, и короткие разговоры с Карлом были тем единственным звеном, связывающим ее с людьми. Одиночка, она проводила свое время в размышлениях, никогда не задумываясь о будущем, но постоянно блуждая по воспоминаниям прошлого. Она могла бы сказать, что ее жизнь довольно монотонна и скучна, если не считать моментов охоты. Лили часто задавала себе вопрос, почему она охотится? Ради Карла? Ради людей? Шестьдесят лет назад ее переполняла жажда жизни, и каждый раз, вгрызаясь в шею жертвы, она ликовала, когда солоноватая жидкость толчками вливалась ей в глотку, продлевая неизменность формы. Тогда она охотилась для себя. Тем самым она помогала Карлу, исполняла его волю, волю всей Организации. Меньше всего она заботилась о людях, о простых обывателях. Они казались ей пустыми, погрязшими в суетных проблемах, они сгорали быстро и зачастую бессмысленно. Они ничего НЕ ЗНАЛИ. Большие мегаполисы не считали своих жителей, и Твари безнаказанно поддерживали свое существование. Пока не приезжала Она. Но Лили уже давно поняла, что мотается по странам не из-за охоты. Она искала не жертву, она искала себя. Искала равного себе. Когда Карл умрет, а это случиться скоро, она останется одна. Конечно, организация назначит замену, другого сталкера, и он будет вести её, как вел Карл, но, как и Карл, он будет человеком. Карл уверял, что если есть она, подобные ей должны быть еще.
Она плохо помнила свою мать. Она умерла, когда Лили была совсем маленькой. Её отец был Тварью. Наверное, он очень любил мать, и наверняка она не знала, кем он был. Запах её крови был сильнее его любви. Лили сомневалась, была ли его любовь человеческим чувством или это был инстинктивный голод, мать была любимым лакомством, словно копченый окорок, который рачительный хозяин приберегает к празднику.
Кто такие Твари? Ученые отдела исследований вели нескончаемый спор о том, новая ли они раса, или же просто НЕ люди. Единственным неоспоримым фактом было то, что они меняют форму – за считанные секунды трансформируя мускульную массу человека, перестраивая ее и образуя свое истинное обличие — тело Твари. И еще они убивали людей. Им был нужен
Читать далее...