Стоматология. Вспоминал фрагмент из "Камеры обскура" Набокова, где герой сочинял роман о зубной боли. Вернее, роман о том, как человек сидит с зубной болью в очереди к стоматологу. Хороший бы вышел роман наверное.

Мировой капитализм наконец-то осознал своего главного противника, то есть меня. Его контроль над погодой, над ветрами и вирусами всё-таки дошёл до точки нападения на меня, на Колю Герасимова! Это вероломное нападение стоит меня сейчас гастрита и боли в зубах. Не сломать тебе, меня, мировой капитализм. Берегись, мировой капитализм!

Настроение сейчас - -

Я, существо, обтянутое кожей, имею вполне ясное представление, что мне нравится, своего рода, обтекать реальность - скользить по холодной сферической форме, выискивая еле заметные трещины. Мне бы хотелось занимать максимально большую поверхность, настолько большую, чтобы граница, когда единообразие моих капель может оказаться нарушено законами физики, была предельна близка к точке максимального охвата.

Я бы хотел стекать вниз, куда-то внутрь, нестерпимо внутрь, куда-то далеко, где стены геометрической фигуры служили бы условием видимой ограниченности. Я вообще не склонен делать резкие движения, когда что-то начинаю изучать. Изучать надо медленно. В изучении должна быть ласка, нежность, возможно, даже скольжение, чуть заметное, чуть слышимое. Изучение - это не констатация факта, скорее, это встреча. Процесс изучение - это движение на встречу. Свидание должно, как воду после заморозки и разморозки, менять кристаллическую решётку моих клеток. Я вроде бы тот же, но уже не тот.

Никогда не знаешь чьё "Привет" станет началом скольжения, в результате которого во мне что-то изменится. Никогда не знаешь - и хорошо. И хорошо. Вспомнился диалог.

- А ты веришь в эволюцию?

- Пожалуй, она меня более, чем что-то другое заставляет думать

Московская гарь за окном. Кажется, даже ночью сквозь стёкла просачивается в комнату. Уличные фонари и автомобильные фары прожекторами. Люди по приколу, скользящие по появившейся изморози. А вчера вечер в рЭсторане с тургеневской девушкой Полиной, которая затащила меня туда, ссылаясь на "дешёвый бизнес ланч". Мальчики в бабочках и белых, как снег, рубашках. Писатели-эмигранты вроде критиков "Закусонских", их глаза-имитация, потом огромный желудок-метро. Нет, Полина, в Амстердам мы не поедем. Во всяком случае, не сейчас.

Достиг той точки просветления, когда кажется, что все проблемы упираются исключительно в моё самочувствие. Я так раньше когда-то думал, потом отказался от этой гипотезы, а  теперь снова пришёл к ней.

Настроение сейчас - -

К концу ноября выберу статьи, которые считаю не такими плохими, как остальные. Сделай отдельную страницу под это дело. А то я всё говорю, что пишу, что работа такая, а где, собственно, эти статьи? Вот-вот. Сегодня вышел номер Ежегодника ДРЗ. Получился огромный номер. У меня в нём одна статья и одна рецензия. Тоже наверное залью на страницу.

С детства люблю всяких фриков. Я всегда считал, что визуальное пространство должно основываться на личной чувственности, а не на моде. С течением жизни я понял, что мода есть везде и всегда, а моя мечта о личной чувственности, о некой автономии вкуса и предпочтений - не более, чем один из вариантов утопического субъективного идеализма. Эстетика повседневности всегда будет выполнять, в первую очередь, функцию объединения людей в некоторую толпу, а уже потом - разделение людей на отдельные группы. Может и ладно. Может оно и к лучшему.

[показать]

Гламурный клуб. Разговор работников гардероба.

- А сколько пришло-то?

- 1000 где-то...

- Ну как вчера, да?

- По ходу....Только вчера был Стас Михайлов, а это что?

- Не знаю. Немцы вроде.

- Ну Михайлов -то понятно, а на этих-то чего все пришли?

Необарокко с кислотно-розовыми люстрами, прикреплёнными каким-то хитрым образом к зеркальному, как ртуть, потолку. Везде экраны. Везде. Свет везде. Везде интересный. Танцпол небольшой. Предполагается, что гости сидят на местах в VIP ложах, только последние нищеброды будут тусоваться возле сцены. 

Diary of dreams приехали с новой программой, в поддержку нового альбома. Ещё за несколько дней я понял, что сет-лист даже близко не будет совпадать с моим идеальным сет-листом воображаемого концерта DOD. Так и оказалось. Играли, что угодно, только не те песни, которые я очень люблю. Как назло, мало было медленных композиций. Играли хорошо, но 2 часа Diary of dreams с упором на композиции размером в 2/4 - это слишком. Одна девушка сзади меня весь концерт кричала "Ббббббаааааттеееерляяяяй дддееееенсс" (имеется ввиду песня "Butterfly: Dance"). Когда всё-таки просьбу девушки удовлетворили, то это был просто ор раненого животного. Кричала она громче, чем все инструменты Diary of dreams вместе взятые. Порадовал флэшмоб с лентами в конце. Я так и не понял, что это значит.

Итого: первые 20 минут кажется, что ты улетаешь в космос. Везде крутые фото-проекции, отличный свет, отличный звук. К конце 2-го часа кажется, что, действительно, жизньболь. Впрочем, это же darkwave.

Ах да, She and her darkness не исполнили, как и Amok. Грусть.

SUN_RISE, кажется, вернулся. Попытка возвращения была и у Gatekeeper. Ещё, о чудо, увидел комментарий от ABATAP! Что дальше? Если тут появится Beholder, то пора отстраивать Билингву, возвращать чай по 50 р. и воскрешать "наладонники".

Пойду послушаю соответствующий саундтрэк.

[показать]

Иду завтра грустить вот на что. Самая большая часть грусти заключается в том, что, скорее всего,"She and her darkness" исполнять не будут.

Теперь мне ещё нужны деньги, чтобы поехать в Институт социальной истории в Амстердаме. Это, конечно, не Колумбийский университет в Нью-Йорке, то есть до него дешевле добраться, но всё равно проблемно. 

У меня появилась идея написать несколько сопливых исторических баек про анархистов разных эпох, про их любовные треугольники, смерть и невозможные чувства на фоне хаоса в голове. Вы бы почитали про то, как Шопен ревновал к Бакунину из-за Жорж Санд?

Вышла новая книга моего любимого Боба Блэка. Осталось теперь ещё как-то купить. Вот незадача. 

На меня стало находить безразличие к жизни. Я-то знаю, что это апатия, которая приходит из-за отсутствия сил, но при условии, что прижали тебя не так сильно, чтобы выть громко. Безразличие к жизни как пошлый жест в сторону имеющихся проблем.

Я прочитал ещё пару плохих книг, чтобы не сойти с ума от упадка сил и обилия работы. Меня очень радует  то обстоятельство, что я не очень сильно предаюсь ностальгии, хотя сейчас самое-самое время. В каком-то смысле я даже собой доволен.

Настроение сейчас - дайтесил

После двух дней конференции чувствую себя не лучшим образом. Сквозняки, тупые доклады, квази-студенческая инфантильность и отсутствие лифта для здания в семь этажей. Мне срочно нужно где-то заполнить health показатель, найти аптечку или загрузить последнее сохранение (было бы круто, если бы в жизни можно сохранять те или иные моменты). Мне чертовски неуютно в октябре 2014 года. Мне не нравится сложившийся интерфейс и показатели исходных сил. Совсем не нравится.

Первый снег я встретил с Димой Ткаченко. Мы вышли из здания Института иностранных языков и регионоведения. Устали от конференции. Стояли на остановке. Он мне рассказывал про онтологию ужаса в творчестве Лавкрафта, а я его слушал. Слушал и смотрел, как снег идёт всё сильнее и сильнее. Вот такая меланхоличная и уставшая от жизни история про то, как я встретил первый снег.

Мне по прежнему нужны деньги на финансирование своего исследовательского проекта. Мне по прежнему нужны хорошие знакомые в Нью-Йорке. Мне по прежнему нужен гид по Колумбийскому университету.

Только что получил открытку с сопроводительным комментарием от Насти from_the_south. Прямо скажем, неожиданно, хотя я её ждал. Реальную корреспонденцию я получал только из Царского села. Москву я даже не рассматриваю. К Царскому Селу (ныне Пушкино) теперь добавился Краснодар. Очень странное сочетание со стороны, но понятное и ясное мне, исходя из внутренней логики сопроводительного комментария. У меня даже появилось желание что-то делать. Сейчас пойду читать "Белинский и западничество" Е.В.Спекторского. Вот уж у меня боевой настрой появился. Настя, жди ответной открытки. 

Изо всех сил пытаюсь думать, что-то делать и вообще вести какую-то более-менее нормальную жизнь. Я сейчас нахожусь в том состоянии, когда апатия приходит как результат затянувшейся болезни. Есть силы думать о всякой ерунде и придаваться грустным размышлениям, а вот работать усердно, с чувством того, что ты делаешь что-то, что можно было бы назвать ценным, нет. Главное, терпение.