Парадоксы по Трумену
Вы, наверное, множество раз видели в новостях сюжеты о громких, жестоких убийствах? И, несомненно, когда преступников наказывали по всей строгости, вы радовались, осознавая, что выходить на улицу сегодня чуточку спокойнее. И никогда бы не смогли себе представить, что пожалеете двух убийц, расстрелявших целую семью – четырёх добропорядочных людей - из дробовика 12-го калибра, без какого-либо мотива. Но вам придётся это представить, если однажды вы решитесь прочитать «Хладнокровное убийство» Трумена Капоте.
Парадокс I. НЕ обычный детектив
Первый парадокс «Хладнокровного убийства» заключается в том, что его автор смог создать реалистичный и удивительно захватывающий детектив, не прибегая к избитому приёму, когда ответ на вопрос «кто убийца?» даётся на самой последней странице книги. Обычно стоит заглянуть в конец, на ту самую «последнюю страницу» и всякий смысл читать книгу полностью пропадает. В случае же с произведением Трумена Капоте, кто убийца известно практически с самого начала, но напряжение от этого не только не спадает, но даже увеличивается. Автор не делает секрета из будущего героев своей книги. Их судьба становится нам известна задолго до того, как она их постигнет. Но тем более хочется надеяться, что мрачные «предсказания» автора не исполнятся и неумолимый рок не постигнет так полюбившихся персонажей. Это заставляет переживать за них во много раз сильнее.
Путешествие по Канзасу
Честно говоря, книгу относят вообще не к детективу, а, скорее, к роману. Если быть совсем точным, это первый, так называемый, роман-репортаж. Как гласит легенда, в 1959 году Трумен Капоте увидел в газете статью о жестоком убийстве примерной семьи из захолустного местечка где-то в Канзасе: двое неизвестных застрелили из ружья преуспевающего фермера, его жену и двоих детей без какого-либо очевидного мотива. В течении нескольких лет писатель колесил по штату, расспрашивая всех, кого можно, о мельчайших подробностях этого дела. Он опрашивал родственников и соседей убитых, полицейских и детективов, занимавшихся расследованием, каждый день навещал в тюрьме убийц, совершивших это зверское преступление и узнал их, по его словам, лучше самого себя. Его записи, включая некоторые официальные документы, в итоге заняли 6000 тысяч страниц. Трудно представить, какой титанический труд выполнил Капоте. Но произведение стало не сухим отчётом, а синтезом художественной литературы и журналистики.
«Хладнокровное убийство» породило новый жанр: тот самый роман-репортаж. В дальнейшем в этом жанре были написаны «Битва за космос» Тома Вулфа, «Ангелы Ада» Хантера Томпсона и некоторые произведения Нормана Мейлера. Но и тут Трумен отличился. Если у Томпсона, Мейлера и Вулфа ключевым персонажем был сам автор книги, репортёр, описывающий события, то Капоте полностью убрал свою фигуру из произведения. Зато настолько глубоко погрузил нас во все происходящее, во все мысли и эмоции героев, что, без сомнения, чувствуешь себя главным действующим лицом разыгрывающейся трагедии.
Парадокс II. Убийцы тоже плачут
И всё-таки один из главных вопросов долго остаётся нерешённым: ради чего два человека убили совершенно незнакомую им семью, и ничего не украли из дома. Почему преступники положили подростку под голову подушку, прежде чем застрелить? Почему постелили главе семьи картонку, чтобы он не лежал на холодном полу? Бережно укрыли одеялом дочь? Странно было бы проявлять такую заботу к людям, которых вы в течение следующего часа расстреляете из ружья. И именно эту загадку автор совсем не спешит перед нами раскрывать. Ответ крылся в личностях преступников: Ричарда Хикока и Перри Смита. И чтобы не сделать книгу раздутым пересказом событий, и заодно дать читателю пищу для размышления и шанс самому разгадать загадку, автор отводит очень много места для раскрытия личностей Дика и Перри. На протяжении всего романа мы потихоньку, но всё больше и больше узнаём их со всех сторон: по всей книге «рассыпаны» привычки и черты их характеров, их сокровенные мысли, истории из детства, юношества и взрослой жизни. Как кусочки паззла, мы собираем всё это воедино. А в конце узнаём правду. И тогда окончательно проникаемся жалостью и сочувствием к убийцам, которых ничто не может спасти
Ничего не могу сказать об этом дне… Минут сорок, если не больше, ходил по Поклонной горе с чёрным пакетом со шлёпанцами внутри, в поисках старых знакомых. Самое оригинальное, что видел за сегодня, это как две пьяные женщины не давали проехать мужику, сидевшему в «семёрке», по одной из аллей поклонки. В смысле, просто не хотели уходить с дороги, отодвинуться в сторону, чтобы дать машине проехать. В итоге не придумали ничего лучше, чем сесть на капот, в знак протеста. Водитель попался под стать – не пьяный, но и не адекватно мыслящий. Поехал вперёд и резко остановился, от чего одна из женщин упала на дорогу. И что-то мне подсказывает, что приземлилась она не слишком удачно.
О, нашёл! «Whiskey In The Jar» – хоть одна нормальная песня в его машине. Сразу чувствуешь себя по-другому, слушая её, сидя в пустом старом опеле, на заднем сидении. Правая рука с дымящейся сигаретой лежит на двери за опущенным стеклом, всматриваюсь в ночь через открытый багажник. Музыку слушаю негромко, чтобы не привлекать странные силуэты, которые могут появиться ниоткуда. Эти кошаки оставили меня «сторожить» их колымагу, будто, я представляю большую опасность для гопоты или кого-либо ещё, попивая пивко и наслаждаясь песней. Подсветил пульт от магнитолы и нашёл долгожданную кнопку «vol +». Только вот песня уже заканчивается. Ничего, зато есть две забористые композиции The Offspring, которые как нельзя лучше подходят для этой тёплой майской ночи. Курю и выжидаю, когда же наконец вернутся Димон и Антон, потащившие семь минут назад старые колёса в квартиру Димону, почти владельцу этого авто.
Вообще, вечер начинался безобидно. Сидел в парке с Юроном и Лизкой, пил пиво, немного мучительно скучал по своей; мы втроём болтали, обсуждали всё и вся и просто были рады увидеть друг друга спустя полторы или две недели. Когда провожали Лизку, я чуть было не взорвался, переполненный жидкостью, но Лизка меня спасла, дав воспользоваться ватерклозетом в её квартире. После чего мы с Юроном пошли на тихую дорожку, между его домом и детским садом и, взяв предварительно ещё по бутылке, стояли и о чём-то трещали. Что ещё надо человеку, чтобы умиротворённо провести вечер, кроме лучшего друга, бутылки пива и этого спокойного места, сплошь окутанного только что распустившейся зеленью, по которой все так истосковались за зиму, и особенно я.
Ленивый и домашний, в общем-то, парень, я собирался после этой бутылочки пойти и домой, посмотреть какой-нибудь фильм или почитать книгу, или что-нибудь ещё. Но Юрик уговорил меня взять ещё по одному пиву. Тогда мы встретили Гену и он присоединился к нам, а через десять минут они с Юроном уехали, чтобы бухать где-то в ночи. Я отказался от такого предложения, боялся, что это затянется уж очень надолго. Таким образом, оставшись один на улице с только что начатым пивом и кальмарами, я потащился домой. Было десять часов вечера. Родители ещё не спали, а Димон с Антоном были в Балашихе, покупали колёса. Ничего не оставалось, как допить пиво дома. Родители были не против, а меня уже слегка пошатывало, поэтому пил я его медленно, включив «Исчезающую точку» на компьютере, фильм, целиком сфокусированный на чуваке, угоняющем на мощном додже с форсированным движком от полиции. Именно то, что мне было нужно.
Когда на середине фильма я поймал себя на том, что клюю носом и вот-вот засну на клавиатуре, решил не ждать ничьего звонка, а кроме Димона ещё и Юрон хотел позвонить, чтобы вытащить меня гулять за полночь, когда вернётся. Но только я пришёл в ванную, чтобы умыться перед сном, зазвонил телефон и сонный, но предвкушающий приятную встречу с приятелями, которых не видел уже не один месяц, я потащился к шиномонтажке. Сел в машину: под ногами пара пустых бутылок из под пива, слева от меня на заднем сидении куча каких-то тряпок и картонная коробка. Пока Димон следил за тем, как меняю колёса, мы с Антоном рассказывали друг другу о произошедшем в жизни каждого за эти несколько месяцев. Работник шиномонтажки поднимал домкратом то правый, то левый бок машины. Антон начал всерьёз беспокоиться, не надо ли нам выйти из машины, но вроде не надо было. Когда же всё было закончено, колёса заменены и отправлены покоиться в комнату Димона, мы поехали подобрать Аньку и Марину.
- Поехали на Полежаевскую, там есть круглосуточный макдак, - сказал Димон, вырулив с парковки и выключив навигатор. Мигом оказавшись на месте, мы встали у столба заказа:
- Тётенька! –Димон жалобным голосом пытался уговорить нам ответить хоть кого-нибудь по ту сторону динамика, – Тётенька! Хелп ми! Есть кто-нибудь? Тётенька! –не переставал он забавляться под наш дружный смех. Сначала в ответ мы слышали только какие-то переговоры не то с кухни, не то ещё откуда. После этого послышались скрипы, а потом и вовсе нечто, напоминавшее частое тяжёлое дыхание двух совокупляющихся псин. Мы покатывались со смеху и решили подъехать к окошку, вдруг хотя бы там нам помогут? Пока стояли в очереди, к машине подошёл парень лет 27, видимо из стоящего сзади автомобиля и с растерянной улыбкой спросил нас:
- Вы уже заказывали там что-нибудь? Тётка несёт какой-то бред, ничего не понятно, – было заметно, что это ситуация рассмешила и его. Мы успокоили парня, сказав, что, наверное, стоит подъехать к окошку.
Замученные суетящиеся работники макдака сначала забыли взять с нас денег, потом пытались дать нам сразу два заказа за одну цену, но оба раза Димон, к общему удивлению, расставлял всё на свои места. На вопрос, «на кой чёрт?», ведь мы могли бы дважды поесть на халяву, он заступился за работницу, выдававшую нам заказ. «У неё это из зарплаты вычтут, а мне этого не надо». Выражение «какой русский не любит халявы» оказывается, не такое уж верное в наше время.
Поели на
Для одного из предметов в универе нужно было написать рецензию на книгу. Прочитал "Дневники баскетболиста" и понял, что просто обязан оставить о ней своё мнение.
[200x334]
"Нет, это не занудные монологи какого-нибудь парня под тридцать из высшей лиги. Это динамичный автобиографический рассказ подростка, выросшего в трущобах Нью-Йорка; исповедь паренька-баскетболиста, представленная в форме дневника, который герой вёл с 13 по 16 лет. Безобразная картина молодёжной жизни, от которой у половины взрослых зашевелились бы волосы на голове, половина бы ответила: «Я так и знал!», но практически все закрывают на это глаза, делают вид, что этого нет! В то время как их детки предоставлены сами себе и разлагающему влиянию среды…
На первый взгляд, произведение может показаться легкомысленным, а изобилие мата, перемежающегося с молодёжным сленгом, покажется по вкусу далеко не всем. Но это не уловка, направленная на привлечение определённой аудитории. Наравне с композицией в форме личного дневника, это верный способ придать книге особую реалистичность. Дневник Джима являет собой самые сокровенные мысли героя. Вы будете верить почти каждому его слову, ведь кому придёт в голову писать в личный дневник неправду? Наоборот, только там люди становятся сами собой и не лгут, не хвастаются. И в данном случае герой раскрывает здесь свою душу, пишет о своих ощущениях, рассказывает о том, что его больше всего впечатляет и заботит. Записи выглядят, словно картина, нанесённая небрежными мазками, будто мимоходом, почти случайно. Никаких бесполезных мелочей, только самое главное. Поэтому интерес не ослабевает до самой последней страницы. А обилие непечатных слов и сленга ещё больше погружает нас во внутренний мир героя-подростка.
Несмотря на то, что история, запечатленная Джимом, не имеет ни определённого начала, ни конца, который ставил бы точку, она остаётся цельным произведением, с законченной, высказанной мыслью. Но об этой мысли позже. Прежде всего, я хотел бы отметить произведение с точки зрения исторической ценности. Очень интересно было читать описания времени и места происходящего и отношение к этому подростка, а не взрослых дядек в пиджаках. Тогда только приближалась эра хиппи, в моду входили длинные волосы, которыми обладает и наш герой. Только пару лет, как отгремел Карибский кризис. В книге Джим не раз упоминает свой хронический страх перед ядерной войной, которая могла начаться в любой момент: «Всю жизнь <…> меня преследовала мысль о том, что я живу на гигантской мишени для стрельбы из лука... и нехороший русский лучник пошлет в меня атомную стрелу». Вообще, удивительно было посмотреть на мир глазами ещё несформировавшегося человека, ещё не знакомого с большей частью окружающего нас безумия, простого подростка, не без скепсиса познающего мир взрослых людей, странный мир, некрасивый мир. И вы сами ощутите, насколько этот мир уродлив, благодаря доведённому до предела натурализму некоторых сцен.
Отношения с таким вот миром у Джима и его друзей складываются взаимные. Я имею ввиду взаимную неприязнь. Примером может служить история с кальяном: «Кальян был здоровенный, высотой фута в два, и когда мы тащили его по лестнице, ведущей в парк, какой-то дед остановился, оглядел предмет и поинтересовался: « Что это, чёрт возьми, за хитрая штуковина?» «Честно говоря, не знаю, - ответствовал я, - но, полагаю, это подставка под лампу, мы нашли её в помойном ящике тут неподалёку. Вот, решил отнести домой и подарить мамке». «Хорошо, парень, придумал, значит, не всё потеряно для грязных волосатых уродов вроде вас». Джим не остаётся в долгу и вместе с друзьями по ночам ворует дамские сумочки, продукты из супермаркетов, спортивный инвентарь с паркового склада, несколько ящиков с виски, предназначенные для ветеранов Второй Мировой и Вьетнамской войн.
Отдельная, и, по сути, одна из главных тем произведения – это тема наркотиков. Как и многие в переходном возрасте, наш герой и его круг общения проявляет интерес к алкоголю и всему, что действует на сознание. Но если начиналось всё с относительно безобидного нюханья клея в кабинке туалета, то с каждым годом ситуация резко ухудшалась. Вслед за клеем в ход пошли трава, кодеин, кислота и, наконец, героин. И, чем новее запись в дневнике, тем больше места в ней уделено описанию поиска и употребления наркоты. В 16 лет единственное, что занимает героя – достать дозу. В начале книги, когда ему было 13, Джим пишет, что не особо разбирается, кто такие гомосексуалисты. Но в 16 он уже приторговывает собой, чтобы заработать деньги на очередной пакетик с порошком. Медленно, но верно Кэрролл осознаёт, что он уже плотно подсел и ничего не может поделать. И
Есть ли у вас цель в жизни? Не просто размытые контуры чего-то, что наверное стоит сделать в жизни, потому что это делает большинство, серая масса, а такая цель, которая даёт вам смысл жизни, цель, к которой вы искренне хотите прийти?
Он (00:07:13 26/09/2008)
Я думаю, это вообще не важно, главное, что мы очень хорошо провели время вместе...
Он (00:09:21 26/09/2008)
Ведь так?
Она (00:09:56 26/09/2008)
Ты прав. Надеюсь, что это был не последний раз....
Он (00:10:24 26/09/2008)
Я надеюсь, что это начало чего-то большого..)
Она (00:11:56 26/09/2008)
Боюсь загадывать, всегда боюсь загадывать, но я тоже надеюсь на это
Он (00:12:28 26/09/2008)
Как мы с тобой похожи - я тоже не люблю загадывать, но одним днём жить тяжело, всё-таки иногда так хочется помечать...
Она (00:14:34 26/09/2008)
...а потом бывает больно, когда мечты разбиваются, и приходит разочарование.
Он (00:14:51 26/09/2008)
:-(да........
"Открываю глаза. Вокруг серый свет зимнего дня, распластавшийся по комнате. Ещё одного серого дня. Сажусь. Всё тоже, что и прежде: разбросанное бельё – моё и чьё-то ещё, грязная тарелка, пустая бутылка от пива, бутылка кетчупа Heinz, пакетик майонеза, маленький стеклянный столик, тоже грязный. Не могу найти пульт от телевизора. Чёрт бы его побрал, без пульта не включится.
Тишина.
Одно из сотен подобных пробуждений. Но как-то не по себе. Жизнь идёт, но чувство, будто ничего не меняется. Словно заблудился в огромном лесу. Деревья там, где я сейчас, ничем не отличаются от любых других деревьев в радиусе сотни километров. Так и мои дни. Пытаюсь отогнать эти мысли, иду на кухню. Бросил беглый взгляд в ванную комнату – та же гора вещей и одновременно пустота. Никогда не замечал последнюю. Сегодня же одиночеством так и таращит от всего. От кучи нестиранных шмоток, от ванной, от крана, и от телевизора в комнате, и даже от зеркала в котором одновременно отражаюсь я, и будто не отражаюсь, и будто… силуэт девушки. Прозрачная. Длинные русые волосы. Улыбка. Тру глаза – пропала. Всё, крыша поехала совсем. Брр. Аж дрожь пробежала. Давно пора заняться нервами.
Пустая сковородка и груда немытой посуды угрожающе мертвы. Какие-то одинокие, будто пролежали тут десятки лет и я первый, кто теперь на них наткнулся.
Ни одной чистой кружки, да и наливать нечего – ни молока, ни сахара. Только осточертевший чай. Как всегда. Но почему – не могу понять. Вроде никогда и не было, но не пью я кофе без молока и сахара… И какао как-то же я пил. Пустая пластиковая бутылка с квадратным вырезом посерёдке и полотенцем внутри. Чтобы это могло быть? Не могу вспомнить. Пойти покурить, избавиться от наважденья.
Халат не очень согревает, но я всё равно прикуриваю сигарету и высовываюсь в окно. Всё припорошено тонким снежным налётом: дорога, машины, голые деревья. Люди все куда-то подевались – ни души. Наверное, работают.
Так тихо. Слышно только ветер.
Готовить не хочется, да и зачем. Чувствую, будто кто-то смотрит на меня. Бррр. Снова в комнате. Пульт так и не нашёлся. Достаю толстенную книгу без названия. Не могу найти ни одной буквы. Листаю абсолютно пустые листы, пока не уставился на них, не зная, что и делать. Нет, нельзя так жить день за днём. Ящик стола, пистолет, до свидания.
Открываю глаза. Вокруг серый свет зимнего дня, распластавшийся по комнате. Ещё одного серого дня. Сажусь. Всё тоже, что и прежде: разбросанное бельё, грязная тарелка, пустая бутылка от пива, бутылка с кетчупом Heinz, пакетик майонеза, приправы, маленький стеклянный столик, тоже грязный. Не могу найти пульт от телевизора. Чёрт бы его побрал, без пульта не включится. Тишина.………………………………………………………………………."
28.12.2008
Сегодня препод по эстетике был какой-то добрый - поставил мне зачёт автоматом, хотя вроде не должен был. Чёрт, я обрадовался. Сдал бы наверняка и своими силами, но зато сэкономил час-два. По дороге домой пересёкся с Юроном. У него был предпоследний день на этой работе. Нашёл другую, но теперь понимает, что поменял шило на мыло и хрен его знает, что дальше делать.
Вечером отправился на школьную дискотеку, выпив и покурив для куражу. А в школе всё как и раньше. Только поставили камеру и в коморке теперь нельзя посидеть с баночкой пива и поболтать с теми, кто приходит на дискотеку, просто как на место встречь, чтобы выпить баночку пива и поболтать. Раньше там бывало собирались интересные люди. Правда я об этом по большей части только слышал, сам же всю дискотеку не отрывался от диджейского пульта и отдых мне только снился.
Пришёл, обрадовался, что всё работает, что наши диджеи-приемники смогли завести зал. Правда чувствовал себя не в своей тарелке, ненужным каким-то. Хотя люди были рады видеть и я был рад. А я от неохоты танцевать (трезвый и в зимних батинках - так танцевать неприемлимо) снова немного посидел за пультом. Послушал, какую музыку запускает новое поколение. Хотя судить об этом рано - свой почерк у них появится дай Бог к концу 11го класса. Нашёл свою флешку и поставил что-то недавно найденное в архивах дома. Было так удивительно и приятно, когда я увидел, что зал принял это не с пофигизмом, а довольно воодушевлённо. Что бывает в основном только тогда, когда люди слышат популярную песню с mtv. Значит, я ещё что-то могу. Жаль мой домашний микшер накрылся медным тазом. В итоге, когда мне надоело, чтоя никак не могу поймать общую струю веселья, я свалил и поболтал с одноклассниками и со знакомой девчонкой из 10го класса, которая когда-то мне нравилась. Жизнь так меняется. А в общем - никакой разницы, пусть я даже завтра проснусь на голо бритым на Планете Обезьян, я уже не удивлюсь и не сильно расстроюсь.
Давно ничего сюда не пишу... Ничего значащего, либо всё слишком личное. Пардон, амигос,се ля ви... Завтра зачёт по английскому, я ничего не знаю, наша группа ничего не знает, наша преподша это знает и всё равно дала нам уродский тест. Будет чудом, если часа за полтора-два я сделаю его при 30% попадании. Будет чудом, негативным чудом, если она кому-нибудь не поставит зачёт.
Мир время от времени пытается оголить свои отвратительные стороны и, кажется, что я скоро стану таким виличайшим пофигистом... Но это только так кажется. Просто, наверное, взрслею. Взрослею и думаю, встряхнёт ли однажды этот мир меня настолько, что я стану другим. Каким и хочу быть. Или все шансы давно упущено, fuck know...
Хочется утроиться в газету и пойти в автошколу. Раньше считал, чтобы уверенно работать в газете, мне нужно какое-то время проучиться на журфаке( нечайно пустил комп в ждущий режим, и, (о, чудо!), в первые за долгое время смог его оттуда вывести, а значит не потерять эту запись)... Теперь же понимаю, что чтобы набить руку в написание статей, нужно идти прямиком в газету. Замкнутый круг. Карамба, товарищи!
Но не нужно заострять внимания на моих бреднях. Просто ни о чём сам с собой.
Настроение сейчас - предзачётное
«- Саша, почему вы не пишете?
- Почему я должен писать?
- Человек пишущий привыкает грамотно, литературно выражать свои мысли. Умение писать – первый признак интеллигентности, раньше в классических учебных заведениях этому учили, хотя и не готовили писателей. Вспомните Царскосельский лицей. Не будь там рукописных лицейских журналов, литературных кружков, сочинения экспромтом стихов, даже повестей, эпиграммных стычек, то есть всего, что мы сейчас называем литературной самодеятельностью, я не уверен, имели бы мы Пушкина… Писательство, пусть даже для себя, развивает наблюдательность, воображение, фантазию, цивилизует человека». Анатолий Рыбаков
Бодрое утро всем сомнамбулам и ранним пташкам, студентам, трудоголикам и прочим регулярно недосыпающим. Солнце ещё не встало, а нам это уже давно безразлично. Ведь на волнах нашей радиостанции вновь незапланированный выпуск передачи «Бессонница». Сегодня у нас в меню лёгкая электронная музыка, под которую ещё в 2000-м году на острове Ибица, в “Cafe del Mar” приходила в себя молодёжь, протанцевавшая в местных клубах всю ночь напролёт с пеной нарко-экстаза на губах и собравшаяся здесь, чтобы тихо расслабиться. Они смотрели безразличными глазами на восходящее солнце, ждали, пока сознание отряхнётся от последних эффектов гнусной химии, слушали мягкую поступь шуршащее-мурлычащего прибоя и эту волшебную музыку. Погрузимся в эту атмосферу и мы. И первый трэк сегодня: Goldfrapp – Utopia. На очереди также Thomas Newman, Afterline, Dido и другие. Приятной бессонницы.
Итак, если вы ещё не заснули, убаюканные необычайной красотой мелодий, звоните в нам в студию, в прямой эфир и делитесь историями, связанными с вашей бессонницей. Не напейся мы с другом днём вчера, и не продрыхни я весь вечер, то и сейчас бы меня вообще здесь не было. Знаете, одна из тех встреч старых школьных друзей. Пиво, виски, кола, колбаса, пьяные шутки и громкая музыка. Дошёл до магазина и вернулся обратно. Включил Хендрикса – уснул. Было, кажется, семь вечера. С часу ночи уснуть уже невозможно.
Настроение сейчас - утреннее
Почему нельзя просто лежатьв обнимку со своей любимой и не думать о времени, ни думать о проблемах, а просто быть счастливым...
С каждым днём всё чаще прихожу к выводу, довольно странному выводу, что моё топливо - это книги и музыка. Ничего не приводит в тонус мои рашатанные нервы так, как хороший плейлист и чтение в метро, на скучной паре, в очереди и, иногда, дома. Без этого я теряю самого себя и чувствую, как пустею. Достав же книгу с полки и окунувшись в волны страниц, я вспоминаю, куда я иду по жизни. Ощущаю, что снова на правильном пути и обязательно окажусь там, где и мечтал, чтобы ни пришлось перетерпеть и сколько раз отчаяться. Я снова готов нырять в поток Жизни, нырять с особым азартом, не боясь ошибиться.
"Твои друзья считают, что имеют точное представление о твоих возможностях, и когда ты пытаешься совершить что-то лежащее вне пределов этих возможностей, меньше всего рассчитывай на одобрение друзей. Друзья оказываются на высоте положения в миуты твоих крушений - по крайней мере так было со мной. Тогда они исчезают совершенно или же превосходят самих себя. Несчастье - самое первое связуещее звено, несчастье и неудача. Но когда ты испытываешь свои силы всерьёз, когда пытаешься совершить что-то новое, лучший друг может оказаться предателем. Он ведь желает тебе только добра и выбирает для этого верный путь: ты начни развивать перед ним свой блестящий бред, а он уж постарается, чтобы у тебя опустились руки. Он верит в тебя лишь в пределах твоих возможностей - он-то их знает! предположить, что ты способен на нечто большее - значит лишить его душевного равновесия, нарушить привычный ход времени, - и как же тогда быть со взаимной дружбой? Вот почему, если человек решается на отчаянно смелое дело, если пускается, скажем так, в авантюру, он должен разорвать все прежние свзяи - это почти закон." Генри Миллер
Одел свои чудесные разноцветные авиаторские очки. Взял фоторужьё. Вышел в волшебную подводную страну. На прикольной собаке цвета флюороресцирующих узоров пролетел над городом и оказался дома. Почесал окно - открылось. Окликнул стол. Стол прибежал, задорно виляя хвостом. Язык на бок из открытого рта-ящика. Открыл свою грудную клетку. Достал сердце. Положил в ящик-рот. Пусть и останется там до лучших времён.
Закатное солнце. Поцелуй на прощанье. Сигарета. Долгие три минуты ожиданья. Стук колёс. Поезд вильнул хвостом. Один на перроне. Не считая того шатающегося парня. Закатное солнце прямо в глаза. Ждать ведь не долго.
Чертовски хочется виски.
Отпраздновать бы сейчас своё почти выздоровление.
Хотя, зачем кого-то обманывать, просто хочется виски.
Я подсел на него.
Подсел таким же образом, как когда-то на сигареты.
С той лишь разницей, что сигареты противные, но дешёвые...
...А виски дьявольски вкусный, согревающий, но совершенно не вписывается в хрупкий как мыльный пузырь бюджет студента.
Последний раз я пил его не так давно.
В Рузе.
Как сейчас помню. Сначала подошла к концу одна банка Carlsberg'a, чуть поже вторая. Из алкогольной части моего рузского набора остался только вискарь с непонятным для меня названием "Scottish Collie". Странный же менталитет у этих Ирландцев, назвали благородный напиток в честь волосатой клуши о четырёх лапах.
И вот я уже вставил ключ в замок своего номера, как тут Ночной Патруль преподавателей - Матанис и ЛД - тормознули меня и рыжую Лизку, которая была неподалеку, и объявили, что мы им нужны как какие-то свидетели. Честному человеку нельзя уже и за вискарём сходить в свои апартаменты, чтобы не напороться на Власть. Но, судя по крикам ЛД, дело было нешутошное. Одна из наших ушла в полный блюз и, кажется, стала крушить балкон. Пока ЛД орала на нашу пьяную журналистку, я завёл разговор с Матанис, пытаясь прикинуться трезвым, здравомыслящим и ответственным первокурсником, а также дабы просто заговорить зубы и скорее уже вернуться в номер. На вопрос об обстановке, последних событиях и всём прочем я услышал жизнеутверждающее "Кто-то уже напился в гавно, кому-то набили морду..." Кто-то там чего-то ещё, я уже и не вспомню. Короче, праздник удался.
До вискаря же я добрался намного позже. И пил его уже один, в предчувствии, что никакой праздник ни разу не удастся. Контроль над нами был жёстче, чем я себе его представлял заранее, и надежда на уютную тусовку журналистов-перваков в Рузе во мне увядала с каждой минутой, накапливавшейся после отбоя. Занудный Новичков, какой-то ещё более занудный парень, похожий на полнейшего деревенщину, Строгие но Справедливые Матанис и ЛД, ССБэшники с их навязшей на ушах фразой "Ребят, есть чё выпить?" - может, и не смогли заставить нас лечь спать или хотя бы закончить пить и шуметь, зато раскололи наши дружные ряды своим бесконечным надзором. В итоге, оставшись в двухместном номере один на один со своими мыслями, без задорного соседа, который ушёл мыться, и всех остальных, которые были вообще неизвестно где, я без колебаний открыл вискарь, колу, и так с ними лишь и общался, пока не пришёл сначала Артур, а потом и Юстина с Катькой, а потом и утро, и мысли, что я определённо не помню, чем всё закончилось и с хуя ли я спал в одежде.
Что может быть лучше сигареты в 4 часа утра, когда стоишь на балконе в халате, когда наверху месяц и звёзды, а внизу уснувший торговый центр, когда ты уехал из дома, повздорив с родителями, и возвращаться туда противно, когда приехал к девушке, и она сейчас ждёт тебя, чтобы обнять, нежно поцеловать… Когда ты хочешь остановить этот момент, заставить эту ночь остаться над городом, чтобы новый день с его заботами хоть раз не пришёл точно по расписанию. Холодный воздух, горячий дым – пара минут, чтобы осознать положение дел и снова послать всё это подальше, выбросить искрящий окурок в чёрную ночь, выпасть из ритма Мегаполиса…
Всё это больше не канает. В понедельник с чистого листа.
«Здесь меня окружают лунатики, люди визжат каждый раз, когда я возвращаю каретку печатной машинки на исходную, вопят при виде моей запачканной кровью рубашки, банды педиков ждут, чтобы прикончить меня; так много кредиторов, что я сбился со счёта, огромный доберман на кровати, пистолет на письменном столе, время идёт, становлюсь лысее, нет денег, великая жажда по всему виски в мире, моя одежда гниёт в тумане, мотоцикл без фар, домовладелица, пишущая роман на кровенепроницаемой бумаге, дикие хряки в холмах и педики на дорогах, чаны самодельного пива в туалете, отстреливание котов, дабы снять напряжение; шлюхи в каньонах, один только Бог знает как долго ещё я смогу это выносить.»