Реки крови проливаются по мановению вашей руки... Тысячи лизоблюдов готовы сделать для вас что угодно... Ваше имя внушает страх...
Один из ваших основополагающих принципов - "Цель оправдывает средства". Для достижения Цели вы готовы на всё. Это ваша сильная сторона. Но подумайте о тех, кто ненавидит вас - наверняка их немало. И у них есть причины вас ненавидеть...
Я устал от твоего молчания,
Я замерз под дверью безответности,
Долго пивший яд очарования,
Ставший лишним в свите твоей Светлости.
Затянулось горькое лечение,
Долго плыли звёзды по окружности,
Я искал в них алгоритм прощения,
А открыл лишь формулу ненужности.
И зачем я выдумал случайности
Без которых счастье не слагается?
В плоском мире лунной зазеркальности
Всё, что отразилось – искажается.
Всё, что напридумано – не сбудется,
Ведь нельзя к высокому – из жалости,
Значит, не сойдётся и не слюбится
Без любви ответной – сущей малости…
Хочешь – наслаждайся одиночеством,
А не можешь – жги любовь упрёками -
Что поделать, даже Их Высочествам
Быть порой приходится жестокими.
Что бы ни случилось – всё прощаемо,
Тот, кто любит, сам в плену у слабости,
Все обиды – разве что нечаянно…
Глупости нелепые – от радости…
Всё проходит, превращаясь в прошлое,
Позвала разлуку - и исполнилось,
Лишь бы никогда тебе, хорошая,
Ничего о нас с тобой не вспомнилось.
Напишите мне письмо,
Изложите в строчках,
Что живете как в кино
И довольны очень,
Что листы снуют в окне,
Что встаете в восемь,
То, что живы все пока
И настала осень.
Отвернуло горюшко
за высокий край,
На полынь - лебёдушка,
Радость на печаль,
А на ночку тёмную
Зоренька взошла,
По закону божьему
Светом изошла…
Свет на небо-небушко
Выпустил красу – …
…душенька-рассветушка,
я тебя спасу…
«Неровен час, я Вас переживу», –
Шепнул мне ангел, крылья расправляя.
«Ну, надо же, какая дичь святая!», –
Подумал я, погладив тетиву.
Подумал я, – какой-то странный день,
Подумал я, – опять, наверно, бури,
Ему бы утверждать, что всё в ажуре,
А он нахально взял и бросил тень
На институт секьюрити, гляди,
Ещё развалят ведомство, канальи,
И двинет наш хаос, да не спиралью,
А фейсом в тейбл, к гадалке не ходи.
Подумал я, мусоля канифоль:
«Как много для него я в жизни сделал!»
Он хрупок, он – эфир душой и телом, –
И я терпел обиды, муки, боль.
Я бросил всё, что было не к лицу –
Табак, вино, рулетку и охоту,
Послушен стал и точно асимптота
Был бесконечно близок к образцу.
Раздвинув звёзды, полная луна
На небе воцарилась полноправно,
Тут впору бы подумать и о Главном,
Но тетивы безумная струна
Вдруг задрожала под моей рукой,
Ища стрелы обветренные губы…
О, ангелы! Трубите в ваши трубы,
Тесней сплотитесь светлою толпой!
Соратник ваш, подельник, кореша,
Подумать только, пал от рук объекта!
Прошу моё запомнить имя – НЕКТО,
ЧЬЯ ЖИЗНЬ ДЛЯ ВАС НЕ СТОИТ НИ ГРОША.
Последний поцелуй не обожжёт мгновенье…
Небрежное «Прости» - на прошлое вуаль.
Прощальный поцелуй , без страсти, без томленья..
И чёрною волной подкатится печаль..
Омоет мне лицо слеза воспоминаний,
В которой той слезе – безумье прошлых дней.
И горечь редких ссор, соль яростных желаний,
И сладостный восторг – всё поместилось в ней.
Я буду выть в тоске минут , наверно, тридцать,
А, может тридцать пять, пока не стану тих..
И обгорит душа, как корочка у пиццы,
Которую с тобой делили на двоих..
И не придётся мне увидеть больше света,
Поскольку на душе образовался лёд..
( Нет , лёд здесь ни к чему, душа ведь обгорета,
Да ладно, всё равно. В печали всё сойдёт)
Я снова погружусь в своё болото сплина,
Откуда мне теперь не выбраться уже..
И только образ твой,(как там тебя? Галина?)
Твой образ навсегда останется в душе..
Все нужные слова использовал в романсе:
Печаль, душа, вуаль, тоска, восторг и свет..
И слово «навсегда», чтоб был читатель в трансе,
Но не сказал « любовь»... Её ведь больше нет..
------------------------------------------------------------
Я начинал всерьёз писать философично
Про горечь и слезу душевные стихи!
Но что-то не склалось…(Как и на фронте личном…)
Читатель, извини… Пробило на хи-хи..
За последние два часа
с неба выпало столько снега,
белый ангельский самосад
порошил, не спросив ночлега,
подрастали его сады
силуэтами белых копий,
залепляя слюду воды,
подо льды, подливая опий,
усыпляя усталых рыб,
приникая стеклянным глазом,
забывая про всякий стыд
снег, подглядывал свет, и стразы
целовали моё лицо…
Голубь неба, кружа в мороке,
прослезился - душа чтецов
и поэтов слеза и строки…
От казны до казни только буква,
лишь один, чуть изменённый звук.
Шаг один. Его стрела из лука
пролетит, пока прочертит круг
колесо смертей и воплощений,
суеты, забвений и надежд,
всех твоих обид и непрощений
и прощений и круженья меж
городским расплавленным асфальтом,
скоростью гремящего метро,
непоездкой на Алтай и Мальту
и огнём воронежских костров...
И в смятенье дней, ночей и мыслей,
в переплёте слов и падежей
звуки, буквы и, должно быть, числа
вновь играют в слуг и королей.
И в игре, где ты - и бог, и кукла,
где ты можешь плакать или петь,
есть лишь шаг, одна простая буква
между словом "смерть" и словом "сметь".
я тебе изменил
«ну и сволочи эти мужчины!»
несмотря на любовь. плоть отстаивает права.
«не забудь про резинку, и… я поздравляю с почином.
а любви почему-то не верю - все это слова.
и зачем обо мне ты красивые вирши слагаешь?
может, ждешь – захочу я в постель твою теплую лечь» .
разумеется, жду. представляю, как входишь, нагая,
и кладешь между нами в постели заточенный меч –
испытанье пройти. приходи. я могу, если хочешь,
провести эту ночь и другую… смогу доказать,
как прекрасно порою проходят осенние ночи,
если просто смотреть, улыбаясь, друг другу в глаза.
и еще говорить обо всем, избегая «про это».
слушать звуки дождя и…
«да хватит уже, помолчи.
лучше дай затянусь на прощанье твоей сигаретой
и пойду, нужно время еще, чтобы… меч наточить».