Еще в Objectified и братья Бурулеки, и уже упомянутый Айв, и Ньюсон — все говорят о том, что работа дизайнера нередко состоит в уборке лишнего. И вот они соскабливают это лишнее до кости, материал истончается, остается якобы чистая эссенция вещи, ее прожиточный минимум. Что вроде как правильный и повсеместно практикуемый подход, но иногда так свежо смотрятся вещи не истонченные энорексией подобной концепции — почти нарочито толстенькие, прочные, живучие.
Посмотрела наконец долгожданный, ставший почти культовым, Objectified. За первые полчаса я даже простила создателям нежелание приехать на Design Act прошлым летом, но к концу немного поостыла.
Во-первых, желание показать все подходы к промдизайну, от самого технично-индустриального до призрачно-концептуального, понятно и логично. Но тому, кто с дизайном совсем незнаком — это все равно малопонятно и малоинтересно, а тому кто знаком хоть немного — очевидно.
Во-вторых, неизбежный реверанс в сторону экологической сознательности, особенно после того как Паoла Антонелли (MOMA, NY), говорит, что дизайнеры работают для 10% населения — выглядит совершенно неискренним, притянутым за уши и излишним. Давайте признаемся уже, что дизайн неэкологичен по определению: экологичней всего будет просто не делать еще один стул. Признаемся, и перестанем кокетливо плевать в собственный колодец ради псевдотолерантности масс.
В-третьих, через час примерно, начинает казаться, что пять двадцатиминутных лекций тех же людей на TEDe, впитались бы в мозг эффективней полуторачасового мелконарезанного салата.
Вместе с тем, смотреть стоит. Потому что, например:
Джонатан Айв (Apple) о том что он делает: «Mы постоянно задаемся вопросом «Почему это сделано именно так?», соприкасаясь с различными предметами. Мы стараемся делать вещи которые не вызывают таких вопросов. Вещи «Ну конечно это так. Как же может быть по-другому?»
Дэн Формоса (Smart Design) о разработке картофелечистки с резиновой ручкой для OXO: «Нас не интересует мнение среднестатистической матери с тремя детъми. Нас интересуют крайности. Если человек с артритом может пользоваться этой картофелечисткой — значит все могут».
Дитер Рамс (все легендарные дизайны Braun) о хорошем дизайне: «Хороший дизайн это как можно меньше дизайна».
Марк Ньюсон о том как все плохо в дизайне для детей: «Моей дочери 9 месяцев. Каждый день я сталкиваюсь с умопомрачительно ужасающими вещами. Я просто вижу этот дебильный детский стульчик и я хочу выкинуть его нафиг. Но у меня нет никаких альтернатив».
Роб Уокер (критик NY Times) о терминологии: «Проблема в том, что „дизайн“ стал слишком широким понятием, что бы использовать его как определение. Мы же не говорим: „Писательство — это важно“. Мы можем конечно так сказать, но какое писательство? О чем вообще речь?»
*все цитаты приведены по памяти и в свободном переводе.
Возвращаться к делам хочется очень медленно, поэтому начнем простого, но приятного. Прекрасная карма у людей-стилистов (определенного направления особенно; назовем их свитой Марты Стюарт): целыми днями они складывают мозаику повседневных кусочков в красивое и ни разу при этом на мучаются смыслом.
Второй проект, Pie Lab студии Project M, начался с места где можно было встретиться с другими дизайнерами, обсудить дизайнерское вмешательство в жизнь города и выпить кофе с пирогом. Дело в том, что Гринсборо (штат Алабама), это до того Богом забытое место, что обыденных неформальных мест для встреч (кафе или не слишком темных баров) — в нем почти нет. И народ, местами совсем чуждый дизайну, повалил туда как на рождественскую елку. Очень быстро стало понятно, что Pie Lab, собственно, и есть вмешательство.
Собственными силами и силами добровольцев они сделали ремонт, используя в хозяйстве паркеты из домов предназначеных на снос, посуду с блошиных рынков, мебель со свалок и кухонный стол из нержавейки из заброшеной школы. Сегодня это полноценное кафе (хотя они по-прежнему уютны и скромны до социализма: все их меню умещается на маленькой доске и состоит из кофе, лимонада, молока — за доллар; и пая дня — за два) и культурный центр, где, например, делают сайты местным художникам и рисуют вывески местым магазинам, а также проводят воркшопы.
Дизайнеров часто спрашивают не собираются ли они разнообразить меню и подавать салаты и сэндвичи, но они надеются что на Мейн Стрит, где работает Pie Lab, будет приходить побольше людей, и вскоре кто-то откроет ресторан.
Последний I.D. посвящен преобразовательным дизайнерским проектам: некоммерческим, некорпоративным, нереволюционным даже. Маленькие студии, небольшие объединения людей, много личной инициативы и много желания изменить мир или просто делать хорошее. Я, на самом деле, не очень верю в дизайнерские проекты как преобразовательную силу. Но кое-какие из них все же обнадеживают и вселяют веру если не в дизайн, то в людей.
Например: выставка португальского экспериментального дизайна , призванная изменить наше отношение к отклонениям от нормы. А точнее, попробовать людей видеть в отклонениях не дефект, а просто разницу. Здесь мне нравится не столько идея, идея утопическая, сколько два конкретных результата- чашки с ручками в различной степени мутации, и горшки, в которых выращивают не растения, а их корни.
Уровень потребительского интеллекта, как мне кажется, диктует уровень выбора на прилавках. Другими словами: в каждой стране магазины выглядят так, как народ заслужил что бы они выглядели. Бельгийцы, например, судя по тому что у них есть такие магазины как Magazyn, достигли небывалой потребительской продвинутости. То самое super normal, рабочие, чистые, прекрасные, безвременные вещи, которыми можно заполнить дом, шкаф и душу. Ок, не душу, а то место в душе, которое отведено под вещи.
К Рождеству наблюдается непременное обострение кавайности в кулинарных блогах. Местами настолько, что хочется распечатывать рецепты и выкройки и даже приглашать гостей: например на горячий шоколад с такими начашечными печенюшными домиками.
*Рецепт и выкройкa здесь; в украшениях крыши можно безумствовать по-всякому.
С опозданием посмотрела «Джули и Джулия» Норы Эфрон. Не то что бы это был шедевр мирового кинематографа, но очень ясно очередной раз становится, во-первых, что ничего никогда не произойдет, если не поднять собственную задницу с дивана, и поднимать ее много-много раз, даже когда она уже совсем, совсем не рада такому раскладу; и во-вторых, что только придумав себе убедительную и захватывающую идею-фикс и запихав ее как следует в собственную же печенку, можно чего-то достичь.
Остановись мгновенье или материальное воплощение неохотного прощания народа с Полароидом:
Только ленивый еще не написал про видеоинсталляцию Токуджина свет Йошиоки в витрине Гермес (тут еще не могу не отметить общую тенденцию витрин не просто хорошеньких, но концептуальных, видеоартных, с привлечением внешнего, часто некоммерческого креатива, особенно среди брендов определенного уровня, которым товар лицом можно уже не показывать), но я все же тоже напишу, потому что ленивый до сих пор ниразу не жал на кнопочку play, а без нее о гениальности можно только догадываться.
Жмите на кнопочку.
В продолжение темы материального минимализма, еще одна упаковка редкого запаха (здесь форма, к тому же, оправдывает содержание и наоборот: основой духов является аромат кедрового дерева), не без влияния Туми-иши, кажется.
Очень крутой (особенно местами) фешн-иллюстратор. Если бы у него этого местами было побольше, смело можно было бы заносить в раздел любимых, а так получится занести только места. И все же. Ощущение что человек видит руками.
Из наиболее удачных и органичных гибридов в истории дизайна: стул как прикроватная тумбочка как часть кровати.
В продолжение новогодней темы не вызывающей отторжения, отвращения и аллергии: шары, которые можно было бы использовать круглый год. Разве что, по-моему, было бы правильнее, если бы их можно было покупать пустыми и менять гербарий по собственному усмотрению, используя существующие варианты как пример.
В этой вырисовывающейся тенденции мне нравятся две вещи сразу: новый материальный минимализм (графика сошедшая к типографическому минимуму это хорошо, но хочется
Первая, деревянная серия — Nasomato; вторая, бетонная — Alexa Lixfeld. Kто первый, как обычно, неважно.
Лучший снежный шар со времен шара с танцующим пакетом, иллюстрирующий отношение прогрессивной половины человечества к ежегодному предновогоднему нашествию снежных шаров вообще.
Не совсем по сезону, но что нарылось, то нарылось: серфинговые доски как понтовый аксессуар.
Первые, удачные настолько, что ими хочется просто украсить дом, от James Perse (я открою кому-то Америку, упоминая что James Perse, a совсем не Аmerican Apparel, почему-то вызывающий массовую истерику на российких шоппинговых просторах, это действительно отличные вещи категории quality basics?).
Вторая, Марка Ньюсона, от которой немножко страшно, потому что она немного выглядит как бритва, и сделана действительно из специального металла, который обычно используют для вертолетных лопастей.
Шоколадка, как ломающийся по сути своей продукт, давно напрашивалась в головоломки. Допросилась.
*Не первый раз принцип Танграма оприходован в дизайне: Lago сделали это давно и надолго.
В случайном японском магазине (в японских магазинах, не смотря на обилие однозначной фигни, вообще полезно рыться: нигде больше не найдешь столько неожиданного), нашла отличные тапки, безразмерные и одинаковые для левой-правой (по турецкому, если я не ошибаюсь, образцу), что позволяет накупить сразу кучу и предоставить гостям (и не гостям тоже) возможность составлять свои уникальные пары.
И да, Camper практикует несимметричные пары испокон своего века, но в тапках потребительская изобретательность проявляется активней в разы.
Такой, черт, жестокий в своей наглядности кампейн, до циничности почти, но нас же больше никак не остановишь. Кампейн, собственно, о том, что в 89ти странах, даже не очень третьего мира, по сей день можно легко наступить на мину. Я, в общем-то, знаю такие места. Они слегка огорожены неуверенным заборчиком.