Зеркало, одна из таких хитрых вещей, которые очень трудно сделать небанальными, при этом не скатываясь в декоративность. Два редких примера от Feld , оба про иллюзии: первое, приоткрытая дверь в другой мир; и второе, медленно растворяющее отражаемое.
Как человек, который проводит неимоверное количество времени в загибании страниц журналов и каталогов, закладывании нужных мест кусочками бумаги, ручками и всем что под руку попадается, крайне ценю нижележащую идею: мини-закладочки в виде травинок (как не трудно догадаться, собственно травинками и вдохновленные), японского дуэта Yuruliku .
Это скорее всего все уже видели, я один тормоз, но мимо пройти никак не могу. Корейский традиционный костюм в безупречном исполнении: многоюбчатая многослойность, сочетания цветов — готовая палитра свежего интерьера, крахмальные объемы, строгая геометрия причесок, и отдельная песня — туфли и головные подушечки, достойные подиумов, настойчиво напоминают, что не Японией единой. Делаем зарубку.
Kim Kyung Soon for Korean Vogue.
Не припомню, что бы где-то за пределами России, я видела человека, читающего книгу, бережно обернутую в обложку. Не потому что за пределами России не читают (хотя читают, конечно, меньше — в общественных местах), а просто потому что обложки как-то не приняты. В одном очень старом эпизоде Сайнфелда, Джерри говорит: «Откуда эта обсессия с книгами? Почему люди собирают их дома и хранят, как трофеи? Зачем они нужны после того как ты их прочитал?» Руку на сердце — сколько из них мы действительно перечитаем? Чистой воды фетишизм, в основном.
Т.е. по большому счету, если книга читается один, ну два, от силы, раза, обложка ей, действительно, не нужна. Но если вещь малофункциональна, ничто не мешает внедрить ее в массы исключительно ради эстетического разнообразия или из сентиментальных соображений — труднообъяснимых, как то, зачем нам на самом деле книги дома.
Две серии обложек, потенциально популярных, не смотря на «непринятость» обертывания — Icoeye, обложка и закладка в одном, уводящие в мир книги (очевидный минус неуниверсальности); и Book City Jackets, минималистичное обозначение жанра и ограниченые серии из трех штук с привлечением иллюстраторов:
Архитектурные макеты всегда казались мне самодостаточным произведением, неотносительно результата. Уже некоторое время я вяло подумываю добыть где-то одноэтажный, но внушительный по площади макет, который сделал свое дело и приспособить его на стену для успокоения души белым цветом и ровными линиями отреза. И тут мне попадается на глаза совсем какая-то нереальная мечта, макет (точнее, наверное, модель) из цельного куска дерева и к тому же с ручками для переноски, идеально отображающая не только форму, но и концепцию проекта: дом из двух домов.
В продолжение темы выпускников королевского колледжа искусств (и их сумок): Сара Джейн Уильямс и ее британская ручная работа. Еще одна попытка утилизировать уходящее в прошлое безупречное мастерство, традиционные техники и дизайн гостей из будущего.
И еще: хоть этого и не написано в разделе про концепцию коллекции, кажется, что все эти неожиданно гуттаперчивые чемоданы стараются вписаться в некую воображаемую архитектуру. Не потревожить ступеньки и углы своей чемоданной прямотой, плавно обойти колонны. А внутри у них и вовсе материализовавшееся понятие совершенства.
Пока айфоны завоевывают мир, японцы спокойно делают то, что японцы делают лучше всего: другое. Например, новая модель компании Iida. Да и все их модели, как оказалось, если полистать назад, как-то гораздо конфетней, хоть и ни разу не суетливей продукции с приставкой ай.
Шоу выпускников лондонского королевского колледжа искусств всегда многообещающе (в том смысле, что кажется множество талантов прямо завтра должны пооткрывать свои дома моды и делать нам красиво), но когда видишь один такой ослепительный экземпляр, все остальное меркнет и теряет смысл.
Идеальная зимняя сумка, Merve Tuna.
И медузы, и загадочные какие-то образцы другой жизни, и пробирки, и модное нынче (любимое мной) сочетание телесно-серого, нейлоновых чулок и чернил, все что надо для счастья, но самое главное — секундное ощущение чуда, пока не понимаешь еще что это стекло, неверояных человеческих рук дело.
Не то что бы для заведения лофта нужны были какие-то причины, но если вдруг кого-то надо уговаривать, то вот одна из них: в лофте можно повесить качели. И они будут выглядеть не менее естественно чем какой нибудь стул.
Убей не знаю как бы мне мог прогодиться в хозяйстве топор, но один из нижележащих я бы с радостью повесила на стену. Как произведение искусства. И на всякий случай, мало ли.
Они, на самом деле, не просто красивые и limited edtion (все кроме постоянной серии the famous four, четыреx однотонных ручкeк с выжжеными названиями благодетелей, призванных, очевидно, напоминать об употреблении по назначению), это действительно суперкачественные, продуманные и доведенные до совершенства инструменты.
Это не тренд скорее, это тренд-wannabe: локализация, возвращение к ремесленичеству, к лавочкам, к людям, которые делают очень свое дело, с любовью, какую вкладывают обычно в собственных детей.
Братья Маст, которые делают свой шоколад в Бруклине (и да, борода им конечно добавляет приказчицкой колоритности), экспериментируют, делают с нуля и продают; и The Chop Shop, наглядное доказательство что даже лавку мясника можно сделать фотогеничной и уютной, и безо всяких замашек на беспрестанный рост, прогресс и мировое господство.
Англо-французский дуэт Noon Studio отлично сочетает простую геометрию и модулярность; большинство их вещей вполне может стать классикой будущего.
Ужасно трогательная серия, по-моему. Подумалось: прическа сзади, как внутреняя сторона кольца или дно чашки — невидная большинству, но именно поэтому очень говорящая деталь. Показатель, например, добросовестности.
В Кёльне со вчерашнего дня и по 24е проходит очередная выставка достижений дизайнерского хозяйства. Kai Linke и Reinhard Dienes показывают там свои последние творения, из которых мне особенно нравится волшебно уровновешенная лампа, которую также можно использовать и как настольную; и стулья, похожие на вырезанные из бумаги макеты: бумага делает именно так, если по ней провести чем-то острым, но не режущим, а потом согнуть. Мелкие игры с восприятием.
По всплеску любви к линеечной тематике вообще и редизайну линеек в частности, можно подумать будто черчение от руки снова в моде. Все нижележащие примеры, правда, японских дизайнеров. Так что может это просто национальная любовь к точности и линейке как ее олицетворению.
Линейка-лесенка (что бы инструмент не бездействовал в нерабочем состоянии, а делал маленькое wow) by Microworks; линейка с простым решением черной и белой печати цифр на прозрачном пластике, так что бы ее было видно и на черном и на белом (иногда надо, да) by Kaneko Hisahid; и графический/информационный дизайн для частной школы by Nosigner
Вслед за пряничным домиком можно наделать пуговичного печенья.
Рецепт и пошаговые инструкции здесь (хотя, кажется, любое песочное тесто подойдет).
Для некоторых нью йоркских читателей, мечтающих завести дома что-то зеленое и живое, но сомневающихся в собственных садоводческих способностях, а также подозревающих все зеленое и живое в склонности к нафталиновой непотребности герани (почему-то домашние растения в коллективном сознании идут в разрез с диктатурой стиля), ниже и под катом лежат несколько вариантов эстетически удовлетворительной зелени, требующей минимального ухода:
Во-первых, есть такие штуки под названием суккуленты — очень скульптурные растения, практически кактусы в смысле сохранения влаги и неприхотливости, но с мясистыми листьями вместо колючек. Во-вторых, есть различные атмосферные тилландсии — эти вообще не имеют почти корневой системы, а посему не нуждаются в земле: их можно складывать в стеклянные террариумы и только периодически опрыскивать. В-третьих, на крайний случай, можно аккуратно вырщивать мох. Он тоже живой.
Не смотря на неприхотливость суккулентов, есть специально обученные люди, занимающиеся исключительно ими: например, Flora Grubb. Она создает из них настенные панно, больше похожие на абстрактное искусство, нежели на садик в квартирных условиях; и повторить такой подвиг будет сложно (а купить, ок, дорого), но сложить настольную мозаику поменьше, в геометрическом низком горшке, могут любые левые руки.
Еще про простые вещи : совсем-совсем простые вещи,которые, казалось, можно найти уже только в потертом виде на блошиных рынках, потому что такое уже не делают, хотя вся эта безвременная эмалированая классика функциональности актуальна как никогда.
Лондонский Labour and Wait.