Кажется намечается новое такое ответвление, недодизайн, так что б потребителю не было до обидного недосягаемо, а что б, напротив, совершенно сделай сам.
Новая коллекция 5.5 Designers
Две минималистично-панковские гостиницы: одна на Баренцевом море, вторая в снегах; черные стены, тайные окна в мир и ничего больше. Современный вариант созерцательного отшельничества-лайт.
В продолжение про макеты из бумаги, все тот жт Стефан (для Biegel) разработал очень простой, почти детский модуль, штампованый из листа золота, легким движением руки превращающийся в кольца, серьги и другое. Удивительно несерьезное, кажется, сооружение, но жемчужина в нем держится безо всяких дополнительных ухищрений, зажатая между двух створок, как в родной раковине.
И вообще за процессом наблюдать благодарное дело.
Tyvek® (ака Тайвек) был открыт случайно в аж в 1955ом году, в 1965 брендирован Дюпоном и с тех пор используется себе в народном хозяйстве, все чаще в строительстве, для гидроизоляции. Кажется будто до него добрались не так давно, потому что не так давно до него добрались дизайнеры, обнаружив что на вид он вроде как простая бумага, а по качествам — крайне стойкий, нервущийся и непромокаемый фокус.
Глядя на эти новые сумки Стефана Диеза (Stefan Diez), до меня вдруг дошло, что самое прекрасное в сумках из Тайвека — это то что их экспериментальные выкройки из бумаги и конечный результат — совершенно идентичны. Есть что-то правильное в таком процессе разработки, когда все макеты одновременно как бы уже и настоящие, и одновременно продукт на выходе —вылитый скетч.
Однажды кто-нибудь терпеливый соберется с силами и организует узкоспециализированный магазин дизайнерского сахара.
Модулярная (кубики, если я правильно понимаю, в ней двигаются легким выдавливающим движеним руки) пресс-форма для вакуумной формовки позволяет менять внешний вид молочной упаковки в зависимости от настроения и погоды. Очень милые уши, которые так и напрашиваются на отрывание, а общая концепция в стиле лего напоминает чем-то Ппрофессорский Cubism.
Неожиданная израильская находка: Dag Designlab
Явный намек на классическию иллюстрацию гештальт-терапии про оптическую иллюзию с двумя лицами и вазой между ними: ее как бы и нет, и есть, смотря на чем сфокусировать взгляд. Очень полезно знать особенности восприятия человеческого мозга, оказывается. Дизайнерам в смысле. Но и не только.
Извините, вырвалось.
Трусы не как средство передвижения, но как произведение искусства, Strumpet & Pink
Завидев любой, ещё лишь мерцающий в тумане, тренд, первым делом я неконтролируемо перебираю возможные причины его появления. И лишь потом прикидываю, смогу ли я его полюбить. Несмотря на то, что ни первое, ни второе не имеет ни малейшего значения, такой расклад помогает хотя бы примерно понять, насколько долговременным будет явление.
В случае с крупногабаритной вязкой всё довольно просто: зима, холода, организм требует углеводов, видимости утеплённых поверхностей и эффекта гнезда. Если копнуть еще чуть глубже, окажется что ничего нового в использовании гипертрофированных петель нет: славные братья Кампана произвели диван по имени Боа, хаотичное нагромождение огромных мягких узлов и извлин, еще в 2002ом. A ровно сплетённый из хитрых петель макраме-стул Вандерса, прекрасная классика Droog Design аж 1996го года.
Вывод: вязка в интерьере — это никакой не тренд, не нововведение и не открытие. Это просто ещё один приём, уже вполне конвенциональный, — одомашнивание предмета. С подсчётом петель любая вещь кажется чуть менее промышленной, чуть более ручной, а габариты позволяют ей не скатиться до уровня ремесленичества. Полюбить же — вряд ли получится. Но чем петли больше, тем абсурдней и дальше от простой вязки вещь, и тем больше у неё прав на существование.
У 14% американцев есть татуировки. Причем на западном побережье их все 20%. А в Лос Анджелесе, кажется, никак не меньше 50%. Но я не о том. Из тех 14%, целых 16% жалеют об этой несмываемой фигне. В свете того факта, что, скажем, 50% браков кончаются разводами, этот аргумент, изображенный графически, как-то малоубедителен. Сразу видно: какая-то незначительня кучка лузеров передумывает, каковы шансы что это случится со мной?
Вообще это довольно симпатичный упаковочный проект JuliAnn Miller, комплект для наведения временных татуировок в домашних условиях, вроде как убедиться что дракончик на лопатке вам действительно необходим, и все в нем вроде правильно и красиво, кроме того что не поможет никому временный дракончик знать нужен ли он будет через 20 лет, и 16% неубедительны ни разу.
Кое-какая радость со Стокгольмской недели дизайна: настенная лампа без украшательств подъемного механизма, где провод выполняет двойную функцию; стул-козлы и табурет-подушка. Натуральноe дерево, кажется, под влиянием японцев и скандинавов, снова в фаворе.
Настало время пролить свет на причины избыточной и бесконечной любви израильских дизайнеров к пенопласту. Дело в том, что этот материал является самым доступным (читай: относительно дешевым и легко добываемым) для местного студента промдизайна для целей колупания моделей. При этом пенопласт очевидно провоцирует зависимость, ибо поколупав его однажды с отвращением на первом году учебы, тяга к колупанию его не утихает никогда.
(Это Reddish)
Хорошо это или плохо я затрудняюсь сказать, у меня тоже некоторая слабость к пенопласту, но, кажется, в бетонных табуретках из бумажных пакетов похожая идея (материал для бедных, ничем не облагороженый, но укрепленный) выглядит правильнее.
Я не любитель игрушек с колесами, но чужая обсессивность всегда заразительна, и узкоспециализированные блоги посему рулят всю дорогу. На этот раз, про мотоциклы: от послевоенных раритетов до концептов и спецзаказов. История дизайна заодно.
Major Moto 350, 1949.
Nucleus, by Nonobject, 2008. На видео тут становится понятней как этот промышленый холодильник быстро едет.
Все чаще думаю, как права была Луис Буржуа в своей вышивке на изголовье о том, что искусство является единственно возможной гарантией вменяемости. Красота застывших в глыбах льда одежд, которая неминуемо по весне стечет в реку и впадет в океан, о мимолетности красоты, неизбежности цикличности и приятии этого неизбежного.
MOMA свои новые коллекции любит теперь сбивать в кучу по географическому принципу, и на этот раз у них корейская тема. Мне понравилась ровно одна вещь: хлебогубка. Остальное страдает излишней кавайностью или легкой вторичностью.
Form us with love, отличная шведская студия, сделала для не менее отличной шведской компании Sagaform отличную маленьую салатницу, к грядущей весне. Бумажный кораблик с веслами.
Кино, говорят, нынче популярно хэппиэндовое; дизайн, может, тоже немножко выползет из своего псевдоинтеллектуального угла и снизойдет к народу, но не так что бы всем стало стыдно от собственной ограниченности, а так что бы всем стало весело.
Кристоф Нейманн, ньюйоркский (естественно) иллюстратор сделал эту серию будчи в Берлине, в процессе игры со своими детьми, долгими зимними вечерами, обуреваемый ностальгией. Это во-первых ужасно смешно (хотя,возможно, смешно только в узком кругу ньюйоркцев и сочувствующих), и во-вторых отличная иллюстрация того, как идея-фикс, любимый город, все чего нам не хватает — лезут отовсюду, куда не плюнь, стоит только рассредоточить внимание.
Эмпайр Стейт Билдинг, Эмпайр Стейт Билдинг в день Святого Патрика, сливочный сыр, сливочный сыр с зеленым луком
Завидев очередную вариацию на тему простого пластикого стула на Dezeen (на этот раз by Kilian Schindler), вспомнила что не так давно писала про него развернутую и крайне познавательную биографию. Делюсь.
Грубо округляя, на планете Земля каждые 20 секунд рождается человек. Каждые 70 секунд появляется на свет пластиковый стул. Tак что если бы кому-то пришло в голову собрать какой-то всечеловеческий конгресс в одном месте, на всех бы легко хватило стульев. Но не каких-нибудь, а именно этих пластиковых белых сидений, условно именуемых также моноблоками, символами массовых сборищ, общественных мест и дизайнерских решений на скорую руку. На самом деле у него и названия нет.
Вместе с тем, простой пластиковый стул, в своей классической белой инкарнации, является наиболее известным, распространенным и производимым стулом всех времен и народов. Что довольно загадочно.
Не закругленный спинкой и плетеный сиденьем №14 братьев Тонет, заполонивший парижские кафе в начале прошлого века; не икона модернизма Мис Ван дер Роэ по имени Барселона; и даже не Серия 7 Арне Якобсена, которой недавно исполнилось полвека. А дешевый, мобильный, моющийся, штабелируемый пластиковый стул, который производится из двухкилограммового куска полипропилена на счет раз.
Tерпеливая полипропиленовая масса температурой 220C проходит через пресс, принимая соответствующую форму. Просвет между двумя половинками пресса, создающего давление в 1000 тонн, составляет всего один миллиметр.
За время своего недолгого существования, с начала 80х, монобнлок не только расплодился немыслимым образом. Ценовая эволюция его впечатляет: первые экземпляры стоили по $60 каждый. Но чем больше их производилось, тем ниже опускалась цена, и теперь их можно приобрести за какие-то смешные $5.
История его происхождения покрыта некоторым мраком. Частично потому что его можно причислить к серии вещей, которые, кажется, были всегда, вроде булавки; но скорее (и в основном) из-за того, что искусствоведы и кураторы долгое время упорно игнорировали его существование, не считая нужным зачислить в стройные прочих четвероногих икон в истории дизайна, этого безродного простолюдина.