Иные вещи которые подкупают не своей поразительностью, напротив: простотой и идеальной законченностью среднестатистической логики.
Вот никто не видит прелести в них, a меня эти вазы умиляют страшно. Потому что они не слеплены на автомате как сосуд для воды с поддержкой для растения, а в инопланетной системе координат, но не менее логичной: отдельно сосуд и отдельно поддержка, сама себе икебана. Функциональность ни разу не страдает, ноги у цветов воде, мозг думает лишнюю секунду прежде чем классифицирует конструкцию, что мозгу полезно. К тому же детали вроде выступа на дне для устойчивости клетки не пропущены, ляпота.
На первый взгляд какие-то чуваки отмокающие в чашке могут показаться неаппетитными, но они довольно чистенькие и к тому же появляется ощущение хоть какого-то собеседника. Своевременная разработка очередных чайных пакетиков, заботливо преображающая не только сам пакетик и его устойчивое положение в чашке, но и упаковку. Очень здорово и бесконечный потенциал.
Nendo в Милане будут показывать светильники из «надувного текстиля». На самом деле это не совсем текстиль, а термопластическое волокно, но конечный результат, нечто среднее между матерчатой медузой, шампиньоном и мыльным пузырем, похож именно на него.
За основу, помимо хитрого материала, взяты были традиционные японские светильники из тутовой бумаги; только здесь, благодаря хитрому материалу, форма придается одним легким движением, техникой похожей на стеклодувную, управляемой только частично. Волшебным образом, высокая технологичность ни разу не мешает духу незавершенности, неидеальности и простоты ваби-саби.
Новое кресло по имени Memory (Ole Jensen для Noramnn-Copenhagen). У каждого, по идее, должно быть свое воспоминание, вызванное его скругленной формой и морщинисто-заплаточной текстурой; у меня вот на редкость ясная ассоциация с «иди на ручки». Что очень хорошо для кресла.
Очень смешно, по-моему, а главное очень про кризис и про то как легко и послушно наше восприятие ведется на шаблоны. Хлебом не корми.
Отличный иллюстратор Paul Davis
Правильные принципы практически универсальны и одинаково удачно работают в любом масштабе. Японцы вот копают не вдоль, в судорожном поиске новых идей, а вглубь, и правильно делают.
Медведь и кресло Ryuji Nakamura,упаковка для вина Sotaro Miyagi
Единственное что мне сегодня действительно нравится, это вещь узкой специализации и однозначной эстетичности, которая умеет держать дверь открытой даже при самом страшном сквозняке. Серьезный некокетливый предмет, выполняющий свою работу и не играющий ни во что другое.
Landscape for Future Perfect
Начала читать «Искусство в собственность: настольная книга коллкционера современного искусства», которую мне подарили добрые люди из типографии в которой умеют печатать все что угодно, причем читать начала через силу, в в виду крайне подозрительного моего отношения к современному искусству, цепляясь за отличное оформление и верстку, но неожиданно втянулась. Интересны конечно не прояснения механизмов взлета и падения цен на модных художников и руководства к действию по составлению стоящей коллекции, но некоторые размышления о природе коллекционирования вообще. Как-то:
«На самом деле если вы что и собираете, то самого себя.» (Жан Бодияр)
«Люди часто спрашивают: когда вы впервые заинтересовались искусством и коллекционированием? Я обычно отвечаю, что это у меня врожденный деффект.» (Дэйвид Тейгер, коллекционер)
Вообще же коллекционирование считается патологической попыткой контролировать неустроеность повседневной жизни или средством побороть смерть. Фрейд, например, сам истовый собиратель древностей, называл коллекционирование «компенсацией утраты». Собирательство рассматривается и как болезнь, и как своего рода терапия; и если это и безумие, то это то безумие, что делает человека человеком.
И что не менее интересно, особенно в контексте современного искусства: на самом деле практически любая коллекция, чего угодно, самых обыденных предметов, подобающим образом презентованая, выглядит куда круче многих упомянутых в данной книге произведений. 
[показать]
Человек, который сделал себе имя консервируя в пространстве дамских сумок летящие пули, теперь скрещивает бисер с ручными свиньями. Если свинья не сильно тяжелая, я бы ее с радостью таскала с собой, вместо йорктерьера.
За последние полгода закрылись Home&Garden, Blueprint и Craft. Я даже не могу проставить соответствующие линки, потому что их не существует вообще, кроме последнего, который есть теперь только в виртуальном виде. Мартовский номер Domino будет последним.
Это всё небольшие, не особо глянцевые журналы про дизайн для продвинутых чайников. Про вещи, которые доступны среднестатистическому населению и досягаемые, но не икейные интерьеры для простых смертных. Теперь, по иронии судьбы, остался только гламур Elle Décor, прекрасный, но малопрактичный Wallpaper, и дальше в сторону узкой профессиональной специализации. А, и Marta Stuart Living для отчаянных домохозяек.
С другой стороны, многие дизайнерские вещи уже некоторое время выглядят как руководства “сделай сам”. Хотя это может и всегда было, просто сейчас радары навострились, и я их больше замечаю.
Особенно удачными мне кажутся варианты из б/у вещей, потому что: а.) с их помощью даже две левые руки легко смогут освежить дом к весне; и б.) вещи эти, как правило, самые доступные, на грани полуфабриката, из магазина хозтоваров например, илив кладовке завалявшееся.
Мрамор мне всегда казался каким-то неуёмным излишеством, на грани китча, из серии золоченых рам шириной в две ладони и бархатных портьер с кистями с морской канат. А он, оказывается, может быть совершенно взрослым таким, строгим и нежным. Размер вероятно играет мало роли, но масса завораживает. Особенно завораживает масса, чья стихийность очевидна, но и прирученость на лицо. Насколько удобно это все, особенно когда кран внутри раковины, не ясно. Но коэффициент красоты и жертвы явно много ниже чем, скажем, у корсета.
Сингапурская шоколадодельня, где делают только плиточный шоколад, но зато 100 различных вкусов и заворачивают его не в дизайн какой-нибудь, или в искусство, а прямо в жизнь. Теперь хочется что бы вся еда была такая.
И название хорошее, сразу готовая отмазка: я не нажираюсь, я исследую.
Один из лучших фотографов дизайнерской мертвой жизни, Dan Tobin Smith, непереходящая звезда Wallpaper (где вообще давно уже сообразили, что фотография концептуального промдизайна не отличается от фотографии неносибельных, но прекрасных одежд hot couture, ничего общего с реальной жизнью, но вдохновляюще). Вещи у него скомпанованы очень точно и съедобно, но странно при этом, как на сцене. Или как в картинах сюрреалистов: на первый взгляд все нормально, и только секунду спустя улавливается сдвинутость в мир иной.
Кроме того, я подобные коллекции рандомально, на первый взгляд, накиданных вещей, люблю, потому что рассматривая их можно угадывать, как с немыми географическими картами: диван Доши Левин, лампа Norway Says, урны-вазы Driada и называются 6 Amici, но не помню чьи, двухуровневый столик D'Urbino-Lomazzi; отличный стул Mайкла Янга по имени Coen, очень тонкий стол Established & Sons, стоячая лампа Flos, из новых, еще такая же настольная есть, все остальное не знаю.
Неожиданная (трудно привыкнуть что солидные компании то и дело запускают подобные узкоспециализированные эстетические изыски в массовое производство), но в то же время предсказуемая (потому что тема лоскутных одеял будет актуальна, очевидно, как минимум до конца эпохи экономических отливов) новая коллекция Moroso (by Edward van Vilet ) под названием Суши. Куча графических паттернов, которые можно менять местами и перемешивать, как паззл с бесконечным количеством решений.
Ума не приложу как должен выглядеть интерьер в котором шелковискые японские рыбины кои, марокканские светильники, индийские орнаменты и технически тонкие чертежные шаблоны смотрелись бы органично, но придется что-то придумать, потому что меня этот салат очень радует.
*Редкий случай, когда живьем вещи куда круче картинок: у всех тканей разная текстура, рай тактильных маньяков.
Люди которые год назад сделали осенние тарелки с фотографиями случайных одиноких силуэтов, теперь радуют очень летним кофейным столом, все из той же пограничной зоны между дизайном и искусством. Он даже не просто летний (хотя это может уже совсем личные интерпретации), а конкретно летний очень по-калифорнийски, и еще конкретней - вылитый омаж Хокни. Пятисантиметровая толща акрила и хромовая вышка в масштабе.
*И что б два раза не вставать: про плавательные бассейны в современном искусстве.
В 1980х J. Morgan Puett была довольно известным в узких Нью Йоркских кругах дизайнером oдежды. Она делала коллекции с закосом под наивный исторический костюм первых поселенцев, пошитые вручную, как приданное, из натуральных тканей окрашеных натуральными красителями, небрежно примятых и лишенных напрочь мегаломанства. Ее магазин в SoHo, бывашая фабрикa, где одеждa делила пространство со старинной сельскохозяйственной техникой, был также небольшой галереей и тусовочным местом. Модели на показах крутились на карусели под жужжание швейных машин, местные знаменитости и художники обменивались впечатлениями и между собой любили сравнивать это место с Фабрикой Уорхола.
В 1997ом она закрывает магазин и консервирует все его содержимое в пчелином воске: от платьев до финансовых отчетов и судоходных квитанций. И с тех пор она занимается остановлением мгновений, воссозданием канувшего в лету и воскрешением из небытия. Работы ее прекрасные, но жутковатые: потому что нам жутковато все что неестественно, а особенно время которое свернулось.
Из серии сердечных приглашений Китры Дин Диксон, приглашение делать чудесное, трепетное, удивительное и изумительное одновременно, потому что оно привязано к кончикам наших пальцев и буквально рвется наружу.