[333x500]
Так быстро исчезла свобода. Скоро вновь в холодную клетку, где воздух сжимает легкие. Все постепенно уплывает...
Я знаю: есть конец у всех дорог,
Я знаю: есть конец у всех мелодий,
Струится между пальцами песок,
Я чувствую, как все уходит...
Холодный ветер гонит облака,
И стаи перелетных птиц в полете,
Соломинки уносит вниз река,
Я чувствую, как все уходит...

Скользит беззвучно стрелка по часам,
Но время меня больше не заботит, -
Я знаю, что все вещи исчезают,
Я чувствую, как все уходит...
И каждый вечер, сидя у окна
Я наблюдаю, как заходит солнце,
И каждый его блик напоминает
о том, что больше не вернется.

Все поезда куда-то отбывают...
И я смирилась с тем, что происходит,
Смотрю в твои глаза, не отрываясь,
И чувствую, как все уходит...
Моя нелепая больная жизнь
не оборвется на надрывной ноте.
Я буду постепенно таять,
И уходить... как все уходит

(Flёur)

[300x389]
Что-то меня беспокоит, но не пойму что.
"Для чего мы не означим,
Наших дум горячей дрожью,
Наполняем воздух плачем,
Снами, смешанными с ложью.
Для того ль , чтоб бесполезно,
Без блаженства, без печали
Между Временем и Бездной
Начертить свои спирали..."
(Н. Гумилев)
Одно радует, сейчас появилось то самое нужное время для незаконченного. И мне надо успеть дочитать Хармса и приступить к Берну. Также хочу съездить в "Гоблин" и купить диски, может что еще понравится. Пока не потерялось, опубликую.
В пучину солнце опускаясь,
Зорит листы, слегка касаясь,
И наполняется вином,
С землею медленно сливаясь.
И молкнут птицы. Тишина...
И грезы облачного дня,
Уходят с солнцем в дым ночи,
И к нам приходит пустота.
Так наша жизнь уходит вдаль,
Но пусть светла станет печаль,
Взойдем мы новыми во дне,
И мудрости испьем грааль.
---------------------
Первый эксперемент подражания рубоям.
На сегодня это, наверное, все.

Зигзаговая полоса,
Пронзила небо светом,
И как последняя свеча,
Светилась просветом.
Тень мягко вечер приглашая,
Окутала стволы и воды,
И даже солнечные своды
Тускнели, еле так мерцая.
Чуть-чуть рванулся дунавением
Акации пахучий лист.
Земля горячая с томленьем
Впитала воздух, что душист.
Тускнели сосен очертания,
И гасла краска на политре,
И словно в трепетной молитве,
Застыли травы на поляне.
Склонясь главой бледнела рожь,
Смиренно отдаваясь ветру,
И будто в каждом сантиметре,
Благоухал недавний дождь.
И вот ни звука пения птиц,
Ни лишнего шептанья,
Все, утеплясь, склонилось ниц,
Размазав очертанья.
(август, 2006)
[456x309]

[398x644]
Это будет почти реально,
Это будет совсем как наяву.
Ты почувствуешь как исчезает страх,
Подчиняясь внезапному волшебству.

Ты не сможешь сдвинуться с места,
Разорвать разноцветную сеть проводов,
Караваны неясных видений
Будут плыть по туманным озерам зрачков.

Припев:
Нераспознанный всплеск
Волшебства за пределами круга
Две волны что встретились
И поглотили друг друга.

Сонный ветер листает страницы,
Иллюстрации ко всем твоим ощущениям.
Ты не сможешь не подчиниться
Убаюкивающим ритмам течения.

Облака с долгожданным дождем,
Тихий шепот, как мост над туманною бездной.
Я пытаюсь не думать о том,
Что всё это может внезапно исчезнуть.
(Flёur)

[181x240]
Беззубое счастье.
Больные эмоции.
Ощущение, что я нахожусь в круговороте. Раньше такое редко бывало... Равнодушие, которое сменяется игрой, игра, что становится равнодушием. Это продолжается до бесконечности, до головокружения, до первой мысли со всем этим покончить. Но такие мысли мне отвратительны. Я зарываю их внутрь, под фарфор, и жду пока кто-нибудь вновь не приведет конечности в движение. Равнодушие и игра. И наоборот. Все в глазах вертется, переливается и блестит. Но этот блеск такой же фальш как и все остальное. Это обвалакивает сердце в проволоку. Головокружение от фарса, что вокруг. И совсем нет времени жить тем, что имеет значение. Бесконечный бег, разброс мыслей, а потом... равнодушие и игра. Ровно такая же, как и многое вокруг.
_________________________________
Тайно сердце просит гибели,
Сердце легкое, скользи...
Вот меня из жизни вывели
Снежным серебром стези...

(А.Блок)

Снег покрывает сердце пеленой нескончаемого тепла. Я в реальности. Я избавилась от кислотной боли, я вновь могу наслаждаться сигаретным дымом чувств. Немного разбитости... Совсем немного. Но я более сильная, чем вы. Я должна быть сильнее вас. "Люди? Вы хотите бить куклу? Так бейте, но помните: это каменная кукла вуду, олицетворяющая строение мира. Если вы хотите-бейте, но мой вам совет: бегите". Капля за каплей я стекаю по чужим горячим щекам прямо в сердце. И запиваю горе едва теплым ванильным чаем. Почти пустота, которая меня скоро поглотит. Но я не боюсь пустоты. Она дает долгожданный покой, плавный поток мыслей, разжижает сумасброд в голове. Я готова отдаться ее всесильному зову и просто быть. Тсс... Тише.... Сильный порыв ветра, снег на ресницах и все... Больше нет ничего, кроме того что есть. Того, что должно быть во мне. Я растворилась в вечности, почувствовала ее освободительное дунавение. Я стою на краю пропасти и вижу в ней отдаленное манящее сияние звезд. Она словно не может насытиться переполняющими меня чувствами. Любовь. Но любовь ни к кому-то, а просто Любовь. Это все, что насыщает мои легкие, все, чем я дышу, то, почему я еще здесь. Любовь-самая завораживающая пустота, в которой можно обрести покой.
[500x357]

[332x500]
Иногда, вдыхая сковывающий морозный ветер, хочется не упускать красочные картины из головы. Да, глупые детские фантазии о постепенно угасающем тепле тела. Пальцы, сжимающие хрустящий снег и постепенно замерзающие руки. Волосы, покрывающиеся корочкой льда. Застывшее в глубине груди дыхание. Довольно красиво, романтично, но как-то глупо. Просто что-то очаровательное есть в смертельном сияние снега, что-то завораживающие в хрустальных гранях снежинок. Пожалуй это лучше постепенно разлогающейся плоти, считания упущенных годов, недель и секунд. Разрушительное время берет верх почти над всем живым, кроме самого живого. Чувств, фантазий и глубоких желаний. Не хочется тратить это драгоценное время на бессмысленное. Правда это лишь мысли. Все равно мелочная жизнь перегибает забор неприступности.
Баллада о белых крыльях и алых лепестках.
Завяжи мне глаза
белой шелковой лентой
Возьми меня за руку
и веди...
Вдоль мостов и каналов,
сквозь поле с тюльпанами
По воде, над водой -
вверх к облакам...
Отведи меня туда
где сосны и скалы
где горизонт всегда
так ослепительно чист
где нас встретит покой
где никто не найдет нас
где ласкают тетиву радуг
золотые лучи...

Положи меня бережно
в высокой траве
Вплети в мои волосы
алые маки...
Склонись надо мной
будто ангел печальный...
Биение сердца, трепет крыльев
над тишиной хрустальной...

Завяжи мне глаза
Подними меня на руки
Отведи меня в этот
придуманный рай
Положи меня бережно
среди алых цветов
Останься... и больше
не исчезай...
Flёur

Я бываю в последнее время тут редко. Но если уж здесь, надобно поделиться своими мыслями. Лучше всего они проливаются в стихах Анненского.
Тринадцать строк.
Я хотел бы любить облака
На заре... Но мне горек их дым:
Так неволя тогда мне тяжка,
Так я помню, что был молодым.
Я любить бы их вечер хотел,
Когда, рдея, там гаснут лучи,
Но от жертвы их розовых тел
Только пепел мне снится в ночи.
Я люблю только ночь и цветы,
В хрустале, где дробятся огни,
Потому что утехой мечты
В хрустале умирают они...
Потому что цветы-это ты.
[389x300]

Я насмерть поражен своим сознаньем,
Я ранен в сердце разумом моим.
Я неразрывен с этим мирозданьем,
Я создал мир со всем его страданьем.
Струя огонь, я гибну сам, как дым.

И, понимая всю обманность чувства,
Игру теней, рожденных в мире мной,
Я, как поэт, постигнувший искусство,
Не восхищен своею глубиной.

Я сознаю, что грех, и тьма во взоре,
И топь болот, и синий небосклон —
Есть только мысль, есть призрачное море,
Я чувствую, что эта жизнь есть сон.

Но, видя в жизни знак безбрежной воли,
Создатель, я созданьем не любим.
И, весь дрожа от нестерпимой боли,
Живя у самого себя в неволе,
Я ранен насмерть разумом моим.
(Бальмонт)
[350x350]

[300x389]
Да. Забавные сейчас времена. Если на улице не убьют, значит в метро взорвут. Можно сразу сказать, что для них мы всего лишь мясо. А впрочем так и есть. Никому нет дела. Усилием воли перебороть инстинктивный страх и дальше ехать. Мелькающие провода, серые стены, тусклый свет в вагоне, рассеянные, испуганные лица, которые становятся все более бледными с каждою речью машиниста. В нас вселяют животный страх не смертью, а неожиданностью. Впрочем какой толк говорить об этом. Завтра опять грохот железа, гул в ушах, остановка за остановкой. Опять испуганные лица, люди, толпы милиции. Опять, и опять, и опять. Пока в новостях мы не услышим эти слова. Потом снова метро, люди, поезда. Один сплошной общественный туалет. До тех пор пока кто-то не бросит в бензин спичку.
За это время я заметила, что кольцо в буквальном смысле прожигает мне руку. Раньше я думала, что это кожа обветревается, потому что под серебром остается вода. Но теперь я его снимаю постоянно. Воды по определению быть не может. Но на коже красный след. Довольно болезненно. Но дело не в этом. А в том, что бы это могло значить.
Мои глаза каждый раз наполняются грустью,
Увязаю в обмане пепела, дыма,
И быть может сюда никогда не вернусь я,
И быть может все чувства о светлом остынут.
Ты не веришь и думаешь светлое будет,
Что во мне обязательно будет надежда,
Но зимний ветер мне сердце остудит,
И мне станет так холодно, как без одежды.
Ложь истлеет во мраке. И маски сорвутся.
И никто не полюбит куклу такой.
Ломают. И рвут. И режут. Смеются.
Я стану покинутой, брошеной, злой.
Да, надеяться на улыбку можно,
Но все больше виднеется грусть в глазах.
И помни, каждое слово-ложно.
И каждый мой смех это только прах.

Взгляд в небеса, в бесконечность. Что может дать небо? Дождь? Еще недавно я слышала бездарные стихи про слезы из дождя. Ливень? Его достаточно. Солнце? Оно давно скрылось. Кто-то хочет иметь два бархатных крыла за спиной для полета. Кто-то хочет слушать его звон. Странно. А для меня оно умерло. Потому что оно слишком настоящее. А я-фальшивка.
-------------------------------------------
Тихий шелест колосьев,
звездная даль...
Фиолетовый бархат
в блестках дождя...
Это самое жестокое
слово - никогда,
Это - то, что никто
не хочет принять...
(Flёur)
-------------------------------------------


Блеклое небо с отражениями луж в облаках.
Символы бога, пересекающие улицу на зеленый свет.
Звездная память и сны - игрушки в усталых руках.
Непредстоящий, пронизанный сотнями иглами лет.
Смуглые мысли. Оттопыренные и вразнобой.
Целые части, распадающиеся во всем неспроста.
Отроки марша, ведущие синь в лета рой.
Долгие судьбы, бегущие колесом от креста.
Бурное зарево нежно звучащих лучей.
Светлые проблески хмурых угрюмых конфессий.
Странная видимость с детства знакомых вещей.
Вечная жизнь как одна из последних профессий.
(С)

[700x495]

Ты, может быть, спросишь меня : что случилось ?
Да так, ничего, просто – похолодало…
А мне, как назло, лето теплое снилось
Проснулась, а солнца – как не бывало…
В незримую точку смотрю не мигая
Нетронутый завтрак мой остывает
Да нет, не больна я, я – вспоминаю :
ЗАЧЕМ Я ЗДЕСЬ ?

Мой бумажный кораблик
хотел покорить океанские волны
Где искать теперь берег
и как обреченность смыслом наполнить?...

Мне бы – в траву на окраине леса
лечь и забыть о неразрешенном
Ах, эта явь – ледяные компрессы
Ах, это Солнце – сплошные ожоги…
Мчатся по прериям дикие кони
Дождю подставляю лицо и ладони
Я – в коме, и я совершенно не помню:
ЗАЧЕМ Я ЗДЕСЬ ?

Солнца луч на подушке
И ветер колышет светлые шторы
Я боюсь шелохнуться, -
А вдруг это – сон, что окончится скоро?...

Я равно открыта и счастью, и боли
И кровь моя ровно пульсирует в венах
И я все мечтаю, что выйду на волю
И я все рисую на стенах тюремных
Я помню отлично – чудес не бывает
Я притворяюсь, что неживая…
Одна только вещь меня удивляет –
Я ВСЕ ЕЩЕ ЗДЕСЬ…

[350x336]

Я тихо умираю с падающем снегом.
С грязным тающем снегом.
Я будто обволакиваюсь в грязную пену, которая не хочет меня оставить.
И тем не менее снег перестал идти.
Есть шанс посмотреть снова на эти яркие горящие точки. Новогодние небесные гирлянды из звезд. Я гордо перешагиваю через себя, чтобы посмотреть в качестве зрителя на тех, кто вокруг и на наши отношения. Увы, падая я не умираю. Боль вскоре сменяется равнодушием. Глупые банальные вопросы перестают падать в голову металлом: "За что?" НЕ важно. Просто. Холодно. Без объяснений. Вокруг кто-то каждый день умирает для меня. Равнодушно. Даже как-то странно и непривычно равнодушно. Боль делает безчувственной. Однако и с утонченно извращенным вкусом. Вчера можно было утопать в собственной разбитости, сегодня можно махнуть рукой и забыть. Памяти не хватает. Воспоминания перестали быть магнитами. Только сейчас и здесь. Никто не увидит разбитой маски. Она ели заметна для меня самой. Широкая каменная лестница бросает вниз. Убожество в шикарных норковых шубах. Свинья на троне. Пьеро жалобно почесывывает голову и сплевывает на зрителей. Кажется, ему тоже все равно...

В нем я всегда видела что-то, что было не таким. Он был одним из тех, кто заливал в меня наслаждение болью. Боль от непонимания, от чувства собственной слабости, от всего того, что было наоборот. В нем я видела проявление доминирующего шута, аморальности, безпричинности. Он был почти таким, как я. Да... Я была готова стать тряпкой, об которую можно вытереть ноги, НО. Но до тех пор пока он причинял мне боль правильно. Пока он казался мне таким недоступным и доминантным. Идеал, который был создан моими руками. Но никакие мысли не могли сделать его не человеком. Жаль. Он мог бы не говорить тех слов, которые показали эту его природу. А мне так хотелось Нечто. А я так хотела слышать молчащие звуки, вливающиеся искареженными в мое сознание. Твой талант мог бы вознести тебя до небес, а бросил на землю. И ты разбился для меня, маленький человечек. Ты оказался Жалок.
----------------------------------
Бейся пером сгинувшей птицы,
Улетай мягким пухом все выше и выше.
Ты не сомкнешь в покое ресницы.
Лишь слова будут все тише и тише.
----------------------------------
Мое лицо они видят разбитым и почерневшим. Без удовольствия пытаются играть. Как стыдно смотреть. Они забыли привязать нитки. Я для них... Шут? Весело. Не весело правда, что все так грустно............... Мне остается до изнеможения смеятся и улыбаться, потому что по-другому я не могу. Ведь мы с тобой знаем, некоторые из них, большенство, никогда не узнают правду. Мое звание, обрекает меня на "вечный праздник, где нет веселья". Заставляют. И я делаю то, что из веков мне нужно делать. Ведь главное, чтобы им было весело, упоительно весело и забавно. Хоть они и не понимают весь ужас Смеха, в который они играют. ..

[403x450]

[366x500]
Моя душа — глухой всебожный храм,
Там дышат тени, смутно нарастая.
Отраднее всего моим мечтам
Прекрасные чудовища Китая.
Дракон — владыка солнца и весны,
Единорог — эмблема совершенства,
И феникс — образ царственной жены,
Слиянье власти, блеска и блаженства.
Люблю однообразную мечту
В созданиях художников Китая,
Застывшую, как иней, красоту,
Как иней снов, что искрится, не тая.
Симметрия — их основной закон.
Они рисуют даль — как восхожденье,
И сладко мне, что страшный их дракон -
Не адский дух, а символ наслажденья.
А дивная утонченность тонов,
Дробящихся в различии согласном,
Проникновенье в таинство основ,
Лазурь в лазури, красное на красном!
А равнодушье к образу людей,
Пристрастье к разновидностям звериным,
Сплетенье в строгий узел всех страстей,
Огонь ума, скользящий по картинам!
Но более, чем это всё, у них
Люблю пробел лирического зноя.
Люблю постичь сквозь легкий нежный стих
Безбрежное отчаянье покоя.
(Бальмонт)

[300x364]
Сейчас мне больше всего хочется залезть на чердак, завалится в гамак, во что-нибудь завернуться и читать том стихов Иннокентия Анненского. Почему-то хочется встретить взгляд близкого человека и смотреть, смотреть, смотреть... на него... тонуть в нем... Согревая кончики пальцев на компьютерной клавиатуре, запивая легкое горе слабительным ванильным чаем, впиваясь глазами в заброшенный уголок сердца. Как давно он пустует? Как давно в нем никто не живет..? Однако я перестала думать об этом уже сейчас, поймав себя на мысли о том, что это не так уж плохо, что его никто не кусает за вены. Это проще, удобнее, спокойнее. Лучше. В целом "сбой соединения" тоже удобнее. Ни навязчивых голосов, ни встревоженных стуков. Тихо. Как хорошо, когда тихо. Но вот еще секунда и сердце вдруг зашевелилось, трупные ткани начали оживляться, глаза приобрели живой оттенок. Еще немного и струны пальцев дергают за кнопки в надежде услышать любимую песню. Еще, еще... Еще много любимых. Надо все послушать кончиком языка, ловя знакомый ритм осеннего ветра. И вот приятная кислота уже бежит по глазам и кажется Жизнь снова начинается. Карусель пришла в движение. Замыкание кончилось. Руки задергались кем-то. Как это здорово снова ощущать уютное и родное. О да...
Ваша
Кукла.

Ну вот стараюсь не сбиться с курса и выполнять все эти занудные задания. Внешнее напряжение, сосредоточенность, быть может даже старание... А внутри... ух какой пофигизм. Ну блять, ну и что, что я давно поняла, что ничего страшного нет в провалах? Ну ведь так... Жаль, правда, что это приводит меня всегда к не самому лучшему happy endу. Да и сдалось мне это... Пожалуй внешнее меня действительно не так сильно беспокоит как раньше. Я хожу как тень по светлым коридорам и все будто как прежде, однако все совсем ТОГО. Внутри все завертелось в красивую хрустальную спираль. Сердце нож, душа-чувства. Мне приходится изо дня в день заглядывать в их серые, огрубевшие глаза, но я уже давно не ищу в них спасения. В людях, увы, я его не нахожу. Как прекрасен миг одиночества, безмятежности и покоя. Когда сидишь, заплюнув на все дела и мечтательно провожаешь густые, наползающие друг на друга, серые облака. А они все куда-то летят, унося мысли вдаль. А я и не против. Они давно не нужны мне, эти мысли. Поскудное дело. Будто я всегда там, в себе.. Равнодушно прощаюсь с уходящим днем и занавешиваю окно. Все как всегда. Пыль на полках, пожелтевшие листы книг, разбросанные диски, увядшие цветы. В моей обители романтика сочетается с заброшенностью и запустением.

[600x371]

[296x508]
Алмазами растерая слезы по щекам, я улыбаюсь.
Я все делаю согласно биению своего сердца.
Обрезая нить проводов, сцепивших мои руки.
Я приступаю к удалению фарфоровых осколков из горла.
Половина удалилась. Половина удалится.
Да. Совсем скоро я порву исписанные почерневшие листочки на санскрите.
И буду долго и радостно смотреть на сгорающие клочки.
Не зовите. Не просите. Не смейтесь. Наступила новая Эра.
И когда-то ведь нужно отбрасывать в сторону страх и брать в руки толстенный том Блока.
Когда-нибудь ведь нужно случайно рвать ногой прыгалки и выбрасывать старые шпаргалки.
Когда-нибудь приходит великая Спонтанность, и я полностью отдаюсь серебристой струе мыслей.
В черном потоке неба уплываю. Теряю старое. Теряю иллюзии и привычки.
И даже жизнь однако не привычка.
И я все что-то дивное слышу в ушах.
Слова. Слова, что повторяются в ритм громыхания поездов:
"Когда все сойдет на нет, в три дыхания будем вместе".