После сольника, показанного на Первом канале, о певице Елене Ваенге заговорила вся страна.
Не упустила новое явление из виду и Примадонна российской эстрады.
К слову, Алла Борисовна одной из первых заметила Ваенгу, несколько раз была на ее сольниках. А недавно Пугачева перед закрытием своей радиостанции «Радио Алла» взяла интервью у Елены Ваенги для программы «В гостях у Аллы». «Комсомолка» с разрешения «Радио Алла» сегодня публикует эту беседу.
Ваенга - это Ванга?
Алла Пугачева: - Сейчас я подготовлюсь, достану сигаретку. Слабенькую. Мало того, возьму еще мундштучок, чтобы никотин не портил. Снова, короче, курю, мама! Ну, вы уже поняли, кто у меня в гостях? Кто поет «Снова курю одна»? Ну конечно! Сегодня я беседую с замечательной, популярнейшей певицей Ваенгой. Это, наверное, не случайно, что у тебя фамилия ассоциируется с Вангой?
[показать]
Елена Ваенга в программе Аллы Пугачевой "В гостях у Аллы"
|
|
|
Елена Ваенга: - Да нет, Ванга тут ни при чем.
А. П.: - Это у тебя не псевдоним?
Е. В.: - Псевдоним!
А. П.: - Очень удачный! Вот эта связь с именем Ванга - очень интересно.
Е. В.: - Нет, я совсем не думала об этом. Вообще его не было бы, выступала бы под своей нормальной фамилией, но была одна очень большая проблема, из-за которой я не могла петь под своей фамилией. Позвонила маме и сказала: «У меня проблема. Реши ее, пожалуйста». Минут через пять она перезвонила: «Слушай, роддом, где я тебя родила, стоял на речке Ваенга. Очень, по-моему, симпатично». Это Мурманская область, близ Североморска. Прежде Североморск, столица Северного флота, назывался Ваенга, а неподалеку текла эта самая река. В переводе с саамского «ваенга» (ударение на первый слог. - Ред.) - «самка оленя».
А. П.: - Имя вообще очень помогает на сцене. Кабы я не была Пугачевой, да еще Аллой, вряд ли бы стала кем-то. Имя - Алла , да еще фамилия -Пугачева! Какие мне только фамилии не приписывали! Раппопорт, Певзнер. Все такие красивые еврейские фамилии. Так хотелось всем! При этом в газетах появлялись мои школьные табели, свидетельство о рождении с фамилией Пугачева.
Е. В.: - Это ваша настоящая фамилия?
А. П.: - Настоящая! И папа мой - Пугачев.
Е. В.: - А у меня папа - Хрулев. И настоящая фамилия - Хрулева. Я приехала в Севастополь. Когда поднимаешься там на гору, первая могила на кладбище - «Генерал Хрулев» - героя Крымской войны.
А. П.: - Наверно, прапрапра... У меня прапрапрадед Емельян
art ma-zaika |
День суркА |
[675x494] |
В знаменитом на весь мир городе Панксатони в Пенсильвании сурок Фил 2 февраля 2011 года предсказал раннюю весну. Его вытащили из норки после зимней спячки, день был пасмурный, и свою тень он не увидел. В обратном случае он бы испугался тени и полез спать обратно еще на шесть недель, гласит примета.
[показать]
[показать]Получать новые посты дневника на почту:
[500x375]
[436x289]Число погибших от теракта в Домодедово возросло до 35...
СК РФ возбудил дело по факту взрыва в "Домодедово" по статье "теракт"
[640x480]
Число погибших от теракта в Домодедово возросло до 35...
СК РФ возбудил дело по факту взрыва в "Домодедово" по статье "теракт"
[640x480]
Оставляйте меня…
Знаю я, что меня берегут на потом,
И в прихожих, где чахло целуются свечи,
Оставляют меня гениальным пальто,
Выгребая всю мелочь, которая вечности…
Леонид Губанов
Оставляйте меня небесам,
Как горбушку бедняга встарь,
Чтобы я не покинул Храм
И остался в нём, как алтарь.
Оставляйте меня про запас,
Словно соль, в тот военный год.
Помня лишь про библейский наказ,
Не жалейте любви щедрот.
Оставляйте меня, как эскиз –
Я войду на века в словари.
Не ищите меня среди лиц,
Заполняющих ваши дни.
Оставляйте меня, как мысль,
У планет, что построились в ряд.
Пусть понятен им скрытый смысл
Исполняющих свой обряд.
Оставляйте меня в крови,
Чтобы детям досталось то,
Чем душа не умеет кривить,
Видя в зеркале Бога лицо.
********************************************************************************************************************************
Друзья, спасибо всем, кто помнил обо мне в моё отсутствие!!! Мы снова вместе!!!
| Кто вы из "Алисы в стране чудес". Тест от "КП" в Украине" | |
Ваш результат: Вы Безумный Шляпочник – любите взбалмошные идеи и каламбуры, всегда готовы напоить симпатичных посетительниц чаем и провести по стране чудес (ведь увидеть чудо можно в любом месте!). А еще, наверняка мечтаете о Нобелевской премии в категории, которую сами же и изобретете. | [показать] |
| Пройти тест! | |
Толчок Силы
Force Push
И апогея нашим силам нет,
как нет предела совершенству, вехи
его оттиснуты в судьбе, как и огрехи
моих бесчисленных заскоков к вышине,
словно отметки роста деток на стене…
Анна Михайлова
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/138522/
Как крылья стрекозы разбитое стекло, я драгоценную брехню меняю на молчанье, и ставлю на душе своей клеймо, похожее на символы изгнанья... хочу пейзаж вернуть в проём оконный... хочу оставить в памяти прошедший вечер, где мы с тобой давно знакомы и дня огарок тает в золотой подсвечник...
Я жду от Ницше вечности тепло, и роль, не знающую гения актёрства, в которой образ свой увидеть повезло без тени на лице циничного притворства... мне моря мерное звучанье, когда брожу по мостовым сонливым, напоминает двух сердец ворчанье, мечтающих о счастье быть любимым...
На старой башне сказка дремлет до поры, когда родится снова в ней Малыш, и под восторженные вопли детворы он с другом полетит над черепицей крыш.... Пообещай, что счастлив будешь, повзрослев, по правилам игры, хранящейся в рассудке. Не потеряешься, обманут лаской старых дев... плясать не будешь под чужие дудки...
Я сотни разожгу посадочных костров, чтоб ты не соблазнился мишурой, её фальшивым блеском, и заслужил купанье в отраженье снов, где каждый житель в замке королевском... и там, сквозь раболепие оков, рождается понятие другое, пока что тень среди однообразных тем, значков... течение, что делает теплее холод моря... сквозь многочисленные толпы дураков, которые и взгляда безразличного не стоят...
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/162870/
Презентация - страничек а в т о р а " ШВЕДСКОГО ДНЕВНИКА..." * ПОЗДРАВЛЯЕМ ИМЕНИННИКА ! ! !*
Леонид Георгиевич Енгибаров
15 марта 1935 — 26 июля 1972
В день смерти неподражаемого мастера пантомимы, актера цирка и кино Леонида Енгибарова, 25 июля 1972 года, в Москве была небывалая жара и засуха. Уже неделю в Подмосковье горели торфяные болота, и в отдельные дни воздух был таким, что в нескольких метрах невозможно было увидеть человека. Енгибарову стало плохо. Врач диагностировал отравление. Артист мучился от боли и во время одного из приступов внезапно попросил у матери: "Дай холодного шампанского, мне станет легче!" Видимо, он и его мама, не знали, что шампанское сужает сосуды. Выпив полбокала шампанского Леонид Енгибаров вскоре умер от разрыва сердца. Ему было всего 37 лет… Когда Енгибарова хоронили, в Москве начался проливной дождь. Казалось, само небо оплакивает потерю прекрасного артиста...
Владимир Высоцкий
Енгибарову от зрителей.
Шут был вор: он воровал минуты-
Грустные минуты, тут и там-
Грим, парик, другие атрибуты
Этот шут дарил другим шутам.
В светлом цирке между номерами,
Незаметно, тихо, налегке
Появлялся клоун между нами,
Иногда в дурацком колпаке.
Зритель наш шутами избалован-
Жаждет смеха он, тряхнув мошной,
И кричит: "Да разве это клоун?
Если клоун - должен быть смешной!"
Вот и мы... пока мы вслух ворчали:
"Вышел на арену - так смеши!"
Он у нас тем временем печали
Вынимал тихонько из души.
Мы опять в сомненьи - век двадцатый:
Цирк у нас, конечно мировой,-
Клоун, правда слишком мрачноватый-
Невесёлый клоун, не живой.
Ну а он, как будто в воду канув,
Вдруг при свете, нагло, в две руки
Крал тоску из внутренних карманов
Наших душ, одетых в пиджаки.
Мы потом смеялись обалдело,
Хлопали, ладоши раздробя.
Он смешного ничего не делал,
Горе наше брал он на себя.
Только - балагуря, тараторя-
Всё грустнее становился мим:
Потому что груз чужого горя
По привычке он считал своим.
Тяжелы печали, ощутимы-
Шут сгибался в световом кольце,-
Делались всё горше пантомимы,
И морщины - глубже на лице.
Но тревоги наши и невзгоды
Он горстями выгребал из нас-
Будто обезболивал нам роды,
А себе - защиты не припас.
Мы теперь без боли хохотали,
Весело по нашим временам:
Ах как нас приятно обокрали-
Взяли то, что так мешало нам!
Время! И, разбив колени,
Уходил он думая своё.
Рыжий воцарился на арене,
Да и за пределами её.
Злое наше вынес добрый гений
За кулисы - вот нам и смешно.
Вдруг - весь рой украденных мгновений
В нем сосредоточился в одно.
В сотнях тысяч ламп погасли свечи.
Барабана дробь и тишина...
Слишком много он взвалил на плечи
Нашего - и сломана спина.
Зрители - и люди между ними -
Думали: вот пьяница упал...
Шут в своей последней пантомиме,
Заигрался - и переиграл.
Он застыл - не где-то, не за морем-
Возле нас, как бы прилёг, устав,-
Первый клоун захлебнулся горем,
Просто сил своих не расчитав.
Я шагал вперед неутомимо,
Но успев склонится перед ним.
Этот трюк уже не пантомима,
Смерть была - царица пантомим!
Этот вор, с коленей срезав путы,
По ночам не угонял коней.
Умер шут. Он воровал минуты-
Грустные минуты у людей.
Многие из нас бахвальства ради
Не давались: проживём и так!
Шут тогда подкрадывался сзади
Тихо и бесшумно - на руках.
Сгинул, канул он - как ветер сдунул!
Или это шутка чудака?
Только я колпак ему придумал, -
Этот клоун
По правилам
ни авторских ему, ни птичьих прав
не надобно – выносится за скобку
владение простейшей из расправ:
червленый переплет - на переплав
завещанную ветошь – на растопку
Елена Элтанг
Настроить ласковость своей руки на практике бывает очень сложно, особенно, когда толпы плевки стереть быстрее просто невозможно. Под твёрдый жест - реальности строка... я вспоминаю след полозьев санок... вам не понятен смысл сего стиха, плохие знатоки живых приманок? И, кажется, нет видимых причин внимать игре безликих идиотов... пустым хабальством пичкают эфир, быть может, часть уверует во что-то...
И лишь одной тебе приходится понять, что день закатный от рассвета, моё же право оставлять восход и кровь финального ответа. Уже мерцает признак сентября, и ожидание берёт отставку, жара... нет силы у дождя, а зря... природа предлагает эту ставку. Рулетка, верность, Кафка и печать смирения и гордости с утратой – проносят мир сквозь сети пошлых фраз, рассеивая мысли многократно, сплетают день из рыцарских забот... и на листок кладу по белоснежной глади мешок проблем, собравшихся за год, торчит его хребет без позвоночных впадин... по правилам, не скопом и не врозь, не так, как бабка вроде нагадала... скрипит ритмично у телеги-жизни ось, ржавеют листья и гремят вокзалы...
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/161765/
Первая реанимация ночью 25 июля 1979...
Через полтора месяца Высоцкий выступает на Пятигорской студии телевидения 14 сентября 1979 года. "Какой вопрос вы бы хотели задать самому себе?" - спросил его ведущий.
Высоцкий ответил: "Я вам скажу... Может быть, я ошибусь... Сколько мне еще осталось лет, месяцев, недель, дней и часов творчества? Вот такой я хотел бы задать себе вопрос. Вернее, знать на него ответ"...
До смерти Высоцкого оставалось чуть более 9 месяцев.
Последние слова вечером 24 июля 1980 года Нине Максимовне... вдогонку... Мама, я сегодня умру...
Ах, как нам хочется, как всем нам хочется
Не умереть, а именно уснуть...
Видно люди не могут без яда,
Ну а значит не могут без змей...
Расстояние взгляда
я всегда буду держать тебя на расстоянии взгляда,
видя жертвой кораблекрушения,
плывущей в спасательной шлюпке:
бросаешь за борт бутылку с запиской о помощи...
думаю, тебя спасут раньше, чем она попадёт кому-нибудь в руки...
знаешь, нас всегда разделяли расстояния...
когда я плыл – ты топтался на суше...
когда я взлетел, ты даже ещё не научился плавать...
и в первый же сезон штормов оказался в лодке без вёсел...
ты по-рыбьи шевелишь губами...
я не слышу тебя, но представляю, что поёшь песенку...
- кузнечик стрекочет, вы слышите, барышня?
пол-лета прошло сквозь судьбу переменчиво...
или просто повторяешь моё имя...
вокруг тебя вьётся ветер, он так же одинок и шепчет:
«ты здесь…», вникая в прелести тихих звуков...
когда-то я тоже просил простое право на счастье,
а в ответ получал право на очередную ошибку
и обещания новой жизни...
сегодня ливень снова топит твой город,
а я поглядываю на небо, ожидая волнение дождя...
хватит! пора признать, что у меня есть море, а у тебя лужа...
я во снах включаю реальность, а ты ворочаешься с боку на бок...
мои письма теперь всегда находят адресата,
а твои лежат в сумке утонувшего почтальона...
я дарю слова, а ты всегда будешь их искать...
я счастлив, а ты так и останешься за волнорезом
в море моей любви...
Фото Александра Стецурина
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/161163/
Смотрю на жизнь – мышиную возню.
Они считают это очень важным делом.
Я рифмой-колокольчиком звеню,
Прошу, чтобы душа не покидала тело.
Зловещий скальпель снова ищет плоть.
Им время так орудует умело,
Что покровитель сущего – Господь –
Готов продолжить начатое дело.
Так солнце, светотени поборов,
Воды остатки иссушает смело.
Звук слов прощальных, леденящих кровь,
Окрашивает лица снежным мелом.
Твердят, что в мире больше нет стихов…
Наверно, боль на них так не похожа.
Ласкаю жёсткость книжных корешков,
И силу слова ощущаю кожей.
Пока нам светит шарик золотой
И силуэт любимый с нами рядом,
Друзья, я заряжу вас красотой,
Своим, пусть необычным, мудрым взглядом.
http://www.grafomanov.net/poems/view_poem/160388/
Спасибо
art_of_arts за пост
[показать]
"Мы говорим о гуманитарной работе,
мы говорим об активизме.
Я не знаю, что может быть более мирным».
Директор «Аль-Фахуры» Фарук Бурней
Позднее были опубликованы показания одного из спецназовцев. Он рассказал, как «активисты» выстрелили командиру в ногу, вонзили ему нож в живот, а потом сбросили его с палубы. Другие «активисты» на нижней палубе затем затянули офицера внутрь, и ножом расширили ему рану в животе.
«Они разрезали горизонтально мышцы живота и рукой вытащили внутренности наружу, - сказал солдат. – Когда они закончили, они подняли его и повели его на палубу. Все это время он был в полном сознании. Если вы спросите себя, зачем они делали все это, то объяснение можно найти. Они хотели показать солдатам тело их командира, чтобы деморализовать и запугать их».
«К счастью, когда они вывели его на палубу, солдат увидел его и смог выстрелить в активиста, который вел его по коридору. Он выстрелил в него особой, не смертельной пулей, которая не убила его. Мой командир смог спрыгнуть с палубы в воду и доплыть до спасательной армейской лодки (при этом его внутренности были снаружи в соленой морской воде). Так он спасся. Активисты, устроившие ему это, живы, и их сейчас в Турции встречают как героев».
Бурней не знает, что может быть более мирным... кто б сомневался, откуда у убогих такие представления.
Геннадий Трифонов
Русский ответ на еврейский вопрос
Попытка мемуаров
[600x428]
Геннадий Трифонов — родился в 1945 году в Ленинграде. Окончил русское отделение филологического факультета ЛГУ. Преподает в гимназии английский язык и американскую литературу. В 1975 году за участие в парижском сборнике откликов на высылку из СССР Александра Солженицына был репрессирован и в 1976-1980 гг. отбывал заключение в лагере. Автор двух книг стихов, изданных в Америке, двух романов, вышедших в Швеции, Англии и Финляндии, и ряда статей по проблемам русской литературы. Печатался в журналах «Время и мы», «Аврора», «Нева», «Вопросы литературы», «Континент». Живет в Петербурге.
“Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность”
Иосиф Бродский, 1980 год.
Те, кому доводится разговаривать с моей матерью по телефону, когда она вместо меня поднимает трубку, удивляются ее сильному и все еще молодому голосу. Поэтому мне часто приходится выслушивать:
— Вы, верно, преувеличиваете возраст вашей мамы. Человеку под 90, а в мыслях такие ясность и легкость, словно она у вас прожила не в этой стране, а где-нибудь на берегу Женевского озера. Что-то здесь не так...
— А как? — любопытствую я.
— Не знаем как, но знаем, что не так.
А недавно мать в очередной раз посетил наш участковый врач, Зассыхин, В.П. — фамилия натуральная — и задал ей свои обыкновенные вопросы: “На что вы, бабушка, жалуетесь? Что вас беспокоит?”. И услышал в ответ: “На правительство и погоду. А беспокоит, доктор, рост мозолей и антисемитизма”.
Ко всему на свете привыкший доктор посоветовал:
— Мозоли смажьте каким-нибудь питательным кремом. — И добавил: — А насчет антисемитизма — это не ко мне. Меньше телевизор смотреть надо. Всяких глупостей насмотритесь, потом жалуетесь. Вы, больная, очень впечатлительная.
— Это у меня с детства, — с ноткой извинения успокоила мать несчастного участкового врача. И тот удалился до следующего визита.
С детства и начнем.
Впервые и самостоятельно моя мать, Трифонова Екатерина Андреевна, 1914 года рождения, приехала в Ленинград из дальней своей деревеньки на севере Вологодской области совсем еще ребенком в 1927 году по направлению тамошних врачей для лечения травмированного крестьянской работой глаза.
Остановилась она у своей родной тетки по отцу Серафимы Трифоновны Макаровой в одном из домов Столярного переулка, в большой коммунальной квартире, в результате уплотнения которой тетка вместе с пятью дочерьми и мужем-инвалидом занимала две крохотные комнатенки. Глаз кое-как подлечили, и тетка поспешила через месяц отправить племянницу обратно в деревню.
— Я тогда и город-то не разглядела как следует, — рассказывает моя мать, — И никак не думала, что скоро опять сюда вернусь и проживу целую жизнь со всеми ее ужасами и радостями. В блокаду выжила — помогли добрые люди. А в деревне-то точно померла бы к 30-му году уже. Такое началось тогда, что не приведи Господи...