На столе пастель размазанная,
В синих волнах с зеленою пеною,
И кораблик пиратской шляпою,
Отважно плывет к приключениям.
На борту черепа да кости,
Сундуки с золотыми слитками,
А над ними качаются ноги,
Безрассудных пиратов на виселицах.
И скрипит усталая мачта,
Под веками и ураганами,
И плывет кораблик отважный,
Разрезая волны усатые.

Я ищу тебя, бред вчерашний,
Среди рыб полосатых,
На дне вулканов,
Заблудилась, расплакалась,
Кот усатый,
Язычком шершавым,
Лижет лапы.

В зале холодно и сыро,
И тоскливо, И тоскливо,
Сквозь расщелину в стене,
Луч гуляет по портьере.
Словно сотни наших ссор,
Из разбитого стекла,
Снег летит со всех сторон,
С потолка.
И на сцене две фигурки,
Вновь танцуют вдохновенно,
Словно крылья машут руки,
Части две одной вселенной.
Позабыв о дне и ночи,
Мы живем теперь на сцене,
Я смотрю на нас из залы,
Бесконечно.

Я здесь)))

"Я повешусь, поверь,
У тебя на глазах,
Чтобы сердце твое,
Захлебнулось от боли..."

Не заметанное измотанное растрепанное
Надкушенное зеленое измученное
Раненое птичье маленькое
Кровавое отравленное
Стекловатой ватой набитое
Изуродованное разбитое
Не накрашенное неумытое
Одинокое и забытое.

И все будет так, как я хочу.

И не епет.

Знает ли кто меня?
Вам кажется.
И пена морская лопается,
О мои плавники.
И чешуя молочная,
Патокой в ковшик льется,
И отраженье лунное,
Шепчет слова любви.

[480x640]
.

Ура!
Ура!
Ура!

Встречаются люди на которых я смотрю с нескрываемым любопытством. Смущаются? А мне почему-то наплевать. Хочется поймать ту неуловимую оригинальность вашего лица, или взгляда. Хочется впитать в себя весь космос и выносить новую планету, родить ее. Эти упоенные моменты, когда я читаю твои мысли раньше, чем ты что-то сделаешь. О да, быть может мои слова сумбурны, как пока что вся жизнь, но это нисколько теперь меня не коробит, напротив, чем больше я отпускаю на самотек, тем охотнее и сочнее набухают первые и такие долгожданные почки, будущие плоды моей избитой мечты. Как много, как много, как много всего надо сделать, как мало катастрофически мизерно дается времени, но эти мысли хочу покрасить в желтый цвет безудержного оптимизма. Любовь. Вот она. Просачивается сквозь пальцы, таится в улыбках, горит в глазах. Она в каждой дольке этого апельсина в моих руках, она жадно хочет быть везде, жадно, потому что люди такие бедные.
Я еще очень много чего боюсь, во мне тлеют эти тухлые пережитки прошлого, над которыми надо работать и искоренять, так скажем, выводить шлаки из организма души. Ну и здорово! Работать над собой хоть и лениво, но результаты всегда приятны. ЛЕНИВО, кстати, это уже не шлак, эт уже бычий цепень. Брррр.
Сок апельсина разъедает рану на пальце. Сок любви разъедает рану на сердце. Люблю апельсиновый сок.

Лежать себе, и лежать...

Не надо врать вообще.

А это оказывается трудно...

Омут? Или светлая дорога?
Сердце тлеющее,
ржавеющее,
уставшее.
Обернуться еще раз?
Не стоит.
Голова сама вертится.
Дождалась.
На памяти измученной хороводом оглушительно воющим.
Как присниться ночь кровавая над заросшим тиною озером.
Хлопают в ладоши, издеваются. Невозможно с моими лягушками.
Вытащить жало пытаюсь я.
Расковыряла в лохмотья легкие.
Не слушайте мои завывания. Так с тоски убивают прохожего.
Я ж любимого закапываю, хороня это самое прошлое.

Я задыхаюсь.
[425x311]

И срываясь вниз птахой алой,
Я к твоей груди рвусь раной,
Не спасет ни гром, ни разлука,
Я твоя навек, мука.

Я вижу женщину, в глазах ее горят огни,
И отражаясь в чреве пустоты,
рождают новое солнце.
А эта женщина быть может моя мать
Из прошлой жизни пришла меня проведать.
Когда ты спишь, а у окна графин,
А за окном неровный свет зари из под газет
Невысохших от пота,
Она встает невидима никем и поджигает два горящих глаза.
И каждый раз мои глаза пусты, как два белка под крышкой унитаза.

Не вопят одичалые склепы,
О зловонной своей пустоте.
Я замру.
Подожду.
Ровно в полночь кто-то придет.
Остывает приласканный воздух.
Неохотно плечи дрожат.
Тишина. И сквозь мертвый ропот,
Раздается отборный мат.
И рычанье верной собаки,
И предсмертный щенячий визг.
Ты идешь сверкая лопатой,
Изучая азбуку плит.

Пути неровные, дороги кривые,
Мне отрезают волосы, ломают пальцы,
Молитва красная, как капля мака,
Срывает с век моих ресницы.
Не замерзай моя подушка,
От лба холодного, бредовых мыслей,
Я слишком синяя, я слишком разная,
Я слишком часто хочу быть лишней.
Ращу гербарии, сушеных бабочек,
Пою с метелицей, гоню весну,
Я слишком старая, и очень нервная,
И безнадежного уже не жду.
[500x411]

Сорока, сорока, отдай мне сережки,
Ты так беззаботно, из под самого носа,
Украла их у меня.
Сорока, сорока, улетай воровка,
Рядом со мной не место плутовкам,
Не умоляй.