Бокалы испиты до дна,
Исписаны кипы бумаг,
И будущего пелена,
И прошлого выкинут флаг.

Забитые рамы – темно,
Стеклом усыпанный пол,
И мертвенным волокном
Опутали старенький дом.

И прошлое держит – пусти!
Рисует на будущем шрам.
И будто-бы два пути,
И сердце напополам.

Все сказанное в темноте
Калечит наш юбилей,
И тонет крик в хрипоте,
И лишь попробуй-задень!

Как змеи из всех щелей
Воспоминанья шипят,
Толкуют завтрашний день
И будущих нас кропят!

- Нам тогда по двенадцать было. Совсем еще сопляки! Ничего не понимали. Где нам было думать о чужом горе, кровь бурлила, жаждали приключений. Эх…
Мужчина, уже в преклонном возрасте, лет 60, может больше, прикурил сигарету и закашлялся. Когда кашель отпустил его, он посмотрел на маленького мальчика, сидевшего рядом, потрепал за вихор, еще раз вздохнул и продолжил:
- Александра Петровича знаешь? Друг мой, еще с детства, вот с ним-то мы тогда и набедокурили, по дурости все, а грех не отпускает, сердце жмет, по ночам снится. Мы ведь тогда друг другу клятву дали: никому никогда не рассказывать. Сашка может и забыл, а я не могу,….
Мужчина затянулся и вдруг замолчал. Мальчик поднял на деда огромные синие глаза, готовясь что-то сказать, но вдруг смутился и опустил голову. Наступила давящая тишина, было слышно лишь стрекотание кузнечиков и тихое сопение мальчика, который терпеливо ждал продолжение рассказа. Из соседнего сада вдруг поплыла музыка скрипки, дед вздрогнул и прошептал:
- Вальс.
- Деда, а дальше что было?
- Дальше.… А дальше вот что. Дом сгоревший помнишь, на окраине, так вот, тогда он только ветшать начал, на речку бывало побежишь, так если с пригорка, его и увидеть можно. Оттуда по ночам скрипку слышно было. Бабки поговаривали, что там семья молодая жила, лет десять назад, так парень тот, скрипач, при загадочных обстоятельствах погиб, а молодка его с ума от горя сошла, по первому ночью по деревни металась, а потом пропала, не видел ее никто с той поры, только скрипка по ночам играть начала, да так надрывно, что собаки с другого конца деревни выли. И жуть как нам интересно стало, кто на скрипке-то играет. Решили мы во чтобы то не стало в дом тот пробраться. Чтоб от отцов не попало, договорились на сеновале переночевать, еле ночи дождались. До пригорка добежали, а дальше страшно стало, чем ближе к дому, тем звуки отчетливее, музыка играет, а света в окнах нет. До калитки еле живые дошли, слышали, как волосы на голове шевелились. Каждый, наверное, в душе надеялся, что заперта та калитка будет, ан нет, открыта. Посмотрели мы друг на друга, в глазах такой страх, но никто показывать его не хотел, потому и дальше пошли. Дом большой, окна внизу побиты все, ветер в комнатах гуляет, а сверху музыка, и будто воет кто-то. Не помню я, как в окно влезли, да только на пол ступили, страх прошел, интересно стало, кто же там наверху живет. Огляделись мы, благо ночь лунная была, как сегодня прямо, на полу мебель поломанная, фотокарточки старые. А на одной девушка с парнем, красивые, улыбающиеся, молодые совсем. Не знаю, что меня тогда толкнуло, лукавый видимо нашептал, а только тогда я эту фотографию поднял, да в карман засунул, так с ней потом и ушел.
Дед замолчал, трясущейся рукой достал из-за пазухи старую потрепанную фотографию и передал внуку.
- Вот, до сих пор храню, не знаю зачем.
- Ванька, спать пора! – с веранды донеслось ворчание бабушки. – А тебе нечего небылицы мальчонку рассказывать, мало ль приснится чего.
- Идем уже, идем. Да и не маленький он вовсе, мужик совсем.
- Дедуль, а на скрипке-то кто играл?
- Прокрались мы тогда с Сашкой к лестнице, и подниматься стали, а с верхнего этажа музыка, да и не музыка вовсе, а будто кто пилой по стеклу. Наверх поднялись, дверь открыли, а там.…Там женщина, голая, волосы спутанные по плечам рассыпаны, в руках скрипка, глаза закрыты, а из груди то ли стон, то ли песня какая вырывается. Уж и не помню я, кто из нас крикнул, само вырвалось, может от страха, а может от непонимания и черствости детской.
- Сумасшедшая! Сумасшедшая!
Обернулась она тогда, в глазах безумие, скрипку к груди прижала, и в окно.

Мы тогда только у реки и отдышались, в ушах звук стекла разбитого, и крик. Вот там, у реки мы и поклялись никогда это не вспоминать.
А на утро по деревни слух прошел, что женщину мертвую нашли у заброшенного дома, из окна говорили, выпрыгнула, утверждали, что эта та самая жена скрипача, что лет десять назад пропала. Нас те слухи стороной обходили, но разве скроешь тайну от пацана, что за печкой хоронится, когда взрослые за столом шепотом разговаривают.
- Ванька, а ну марш домой!
- Дед, я пойду, ладно, там спокойка начнется скоро.
- Эх, ничего-то ты не понял, Ванюшка! Ну иди, иди сорванец, бабка-то твоя вишь как разволновалась.
Мужчина закурил, поднял фотографию, небрежно оставленную внуком на том месте, где он сидел, разгладил складки, всматриваясь уже до боли знакомые счастливые лица.
- Прости.
Внезапный порыв ветра вырвал из дрожащих рук старую фотографию, подхватил листок, и закружил его в танце ветра.
А с соседнего сада все громче и громче звучали звуки вальса.

Это был последний, прощальный танец разбитого сердца, детской жестокости, и мольбы о прощении.
Музыка смолкла, а карточка все продолжала танцевать свой неистовый танец уже в тишине.

Учавствую в литературном конкурсе на заданную тему. Нужен совет, который, естественно вы сможете дать только после прочтения))))
Вопрос заключается в следующем. Начать рассказ с того, какая у нее жизнь была до несчастья, или как она жила после оного.
Совершенно новый мир.

Ей было 56, когда это случилось…
Мир рухнул и перевернулся. Тогда она даже не представляла, как можно жить, вести хозяйство, передвигаться, общаться, наконец, если не имеешь возможности взглянуть в глаза собеседнику, если не разбираешь дороги.
Острая закрытоугольная глаукома. Всего четыре дня. Не было даже времени на адаптацию, на примирение с неизбежным, на переосмысление. Четыре дня, и ты чувствуешь себя потерянным, жалким, слабым и никому не нужным.
Дети, две дочери, давно разъехались, рванули за шальными деньгами, да так и затерялись в бетонных стенах мегаполиса, вышли замуж, нарожали детей и вспоминали о родной матери только по праздникам. Муж погиб в автокатастрофе десять лет назад. Какой-то пьяный водитель не смог справится с управлением, автомобиль занесло на тротуар, погибло три человека, в том числе и он. Дела давно минувших дней, а сердце до сих пор разрывается на куски, когда держишь старую фотографию.
Внуки? Внуков было много, трое мальчишек и две девочки. Но только дочь Людмила посылала дочурку на лето к бабушке, и то потому, что трудно было справится с неугомонными сорванцами в одиночку.
Нет, конечно, нет. Не было предательства со стороны детей, как это часто бывает в современном обществе. Родная кровь не забывается, все-таки правильно она воспитала своих дочерей. Узнав о несчастье, они побросали все свои дела и примчались к матери. Каждая благородно предложила жить в их доме, не желая оставлять ее без присмотра в таком состоянии. Но она не смогла. Не смогла отказаться от родных стен, где она когда-то была так счастлива; тогда они были все вместе, любимый муж, две маленькие дочки, как капля воды, похожие на отца. Не смогла уехать от чистого деревенского воздуха и запаха свежескошенной травы, от крика Петьки на зорьке, и просыпаться в чужом углу под трель неживого будильника, не смогла бросить своих наседок и старого пса, трех кошек и поросят, не смогла забыть все, и уехать в совершенно незнакомый, чужой мир. Мир шумных машин, бешеной скорости и людского эгоизма. Он был ей более страшен, чем тот, в котором ей теперь предстояло жить.
Мир в полной темноте.

Сидя в трамвае, у нее было время подумать, а подумать было о чем. Естественно, что Катька была не в курсе, зачем на самом деле Лии понадобился этот человек, просто однажды за чашкой кофе Катерина, сотрудник паспортного стола, обмолвилась, что имеет доступ к базе всех тех, кто когда-либо проживал в их городе. На следующий день Лия попросила подругу об одолжении, на ходу придумав историю, как именно этот мужчина когда-то помог ей в оформлении наследства, что она ему очень обязана, а так как связь с ним потеряна, она не может выразить всю ту благодарность, которую испытывает по отношению к нему. Со свойственной ее подруге ноткой романтизма, Катька сразу приукрасила детали, и получился весьма забавный рассказ о том, как этот незнакомец с первого взгляда влюбился в ее юную подругу, как совершенно бескорыстно помог ей с документами на квартиру, как мучился по ночам, потеряв связь со своей любимой, и как она, Катя, поможет соединить два любящих сердца. Лия не особо сопротивлялась придуманной лавстори, и подруга с рвением бультерьера принялась за поиски мифического поклонника.
Через пятнадцать минут, изобразив невероятный восторг, Лия выхватила заветный адрес, чмокнула подругу в нос и бегом скатилась по лестнице навстречу весеннему солнцу.
Так: Хворостиновская, д.12, кв.6
Это был совсем другой конец города, и Лия, забравшись в подошедший автобус, стала лихорадочно собирать по осколкам мысли, враз разлетевшиеся во все стороны. У нее есть адрес, сейчас она найдет этот чертов дом, постучится в квартиру, и.…
А что потом, что она будет делать потом? Посмотрит в глаза мучителю, который приходит к ней каждую ночь, просто посмотрит, развернется и уйдет. Или скажет этому подонку все, что она о нем думает.

- Лийка, пляши, нашла я твоего принца!!!!
Голос у Светки, так звали ее лучшую подругу, дрожал от возбуждения, у Лии же, наоборот, подкосились ноги и она плюхнулась на табурет, каким-то чудом окавшимся рядом. Руки стали липкими от пота, и она чуть не выронила трубку.
- Нашла кого?
- Да мужика твоего, только по документам он тебе в отцы годится, если не в дедушки. Ты уверена, что именно он тебе нужен?
- Дда…
- Тогда давай собирайся, и дуй ко мне на работу, как раз к обеду успеешь.
- Я сейчас.
Трубка все-таки выпала из ослабевших рук, и с грохотом упала на пол, Лия вздрогнула от неожиданности, и, казалось, вышла из какого-то транса, в котором прибывала все это время.
Она, наконец, его нашла, восемь месяцев поиска увенчались успехом! Хотя какие месяцы, она искала его десять лет!

Два дня назад она, наконец, узнала его адрес, побросала самое необходимое в спортивную сумку и бросилась покупать билет в другой город, даже не задумываясь о том, что ждет ее там. И только сидя в поезде, поняла, что на самом деле даже не представляет, где именно его искать. У нее был лишь клочок бумаги, последнее место прописки этого человека, адрес пятилетней давности. И судя по всему, он может быть сейчас где угодно, начиная с Дальнего Востока, заканчивая Костромой. Но эта бумажка, - это было уже что-то, она так долго ждала этой встречи, так долго его искала…
И три часа на раздумья, что же делать, когда она его, наконец, найдет.

Она слышала, как он ушел.
Откинула одеяло и босиком прошлепала по мягкому ковру к окну. Сквозь щель была видна только дорога, несмотря на ранний час, забитая машинами, сквер и крыши многоэтажек. Забыв про осторожность, Лия, слегка отодвинула тяжелую портьеру и, нагнувшись вперед, увидела своего спасителя.
Максим, а именно так его звали, быстрыми шагами направлялся в сторону остановки, потом резко остановился и взглянул наверх.
- Черт…
Ну и что ей теперь делать? Опять притворится спящей? Нет, это не вариант. Так что же? Может просто рассказать ему о сложившейся ситуации, вдруг поймет. Да, нет, вряд ли. Она знала таких типов наизусть. Стареющий мачо, мечтающий уложить в свою постель как можно больше юных тел, циник по натуре, ему плевать, что у нее там и как. Честно говоря, она и так задержалась в его квартире, сейчас он вернется и ей придется уйти.
Только вот куда?

Нашли ее ближе к вечеру, когда будущие родители уже отчаялись получить новоиспеченную дочку под родительский кров и пообещали приехать завтра сразу же после подъема.
Одна из уборщиц просто-напросто пришла на работу, открыла одно из подсобных помещений и обнаружила спящего ребенка.
Естественно о находке сразу сообщили директору и Лию, заспанную и голодную отправили на очную ставку.
Маргарита Сергеевна, восседавшая за старым обшарпанным столом, поправила очки, вечно сползающие на кончик носа и строго взглянула на девочку. Лия же, напротив, гордо вскинула подбородок и посмотрела в глаза Мочалке, так исподтишка называли директрису, своими огромными синими глазами.
За два года Маргарита Сергеевна так и не научилась выдерживать этот тяжелый детский взгляд, и еще раз поправив очки уже мягко произнесла:
- Лия, девочка моя, все мы прекрасно понимаем желания твоих будущих родителей. Но несмотря на это, у них прекрасные рекомендации, они будут заботится о тебе, как о родной дочери. Ты получишь хорошее образование, у тебя будет семья, о которой, несомненно, мечтает каждый ребёнок... К тому же, никто не собирается отнимать у тебя то, на что ты имеешь законное право, и по истечении семи лет, вступив в права наследства, ты сможешь начать жить самостоятельно.
- Но Маргарита Сергеевна...
- Никаких НО. я хочу, чтобы ты сейчас пошла в спальню, собрала свои вещи и завтра в восемь утра была готова покинуть нас.
Лия зло посмотрела на Мочалку, резко повернулась и направилась к двери.
- И Лия, дорогая, твой ужин совсем остыл.
В ответ женщина услышала звук хлопнувшей двери и удаляющиеся шаги...
- Все будет хорошо, у тебя все будет хорошо, девочка моя, иначе не получится.

А вы верите в судьбу?
Что где-то свыше все роли уже давно расписаны, и как бы ты не старалась, ничего не изменишь.
Это как бежишь по замкнутому кругу и все равно возвращаешься к отправной точке.
Ты можешь меняться сама, можешь поменять людей, окружающих тебя, работу, город, но отправная точка останется неизменной. Ты к ней обязательно вернешься, через месяц, год, пять лет.....
А что самое страшное, что все метаморфозы, происходящие у тебя на пути, каждый раз доказывают, что лучшее ты уже не встретишь, что это-твоя судьба, или крест, для кого-как....
И вот уже пробежав раз ....цать по кругу ты и сам в этом убеждаешься, вздыхаешь, убираешь кроссовки, поудобнее устраиваешься в кресле и наслаждаешься, наслаждаешься тем, чего так долго искала, бегая по кругу...
Но бежать было необходимо, иначе ты бы никогда не понял, что лучшее у тебя уже есть.

Если человек молчит, значит ему нечего сказать....
А мне просто не хотелось делится, даже с самой собой.
Слишком много всего произошло, а по сути и не поменялось ничего, даже странно...
Наверное, чтобы что-то изменить, нужно в первую очередь менять себя. В моем случае, это уже не поможет, меня нужно просто сломать, стереть, чтобы нарисовать заново, иначе ни как....