Держу в руках обрывки фотографий,
Обрывки памяти, потерянной во мне.
…и милый храм, пристанище Господне…
от босых ног шёл шёпот по воде…
Молю тебя, о Всемогущий Боже!
прости, что насладиться не могу.
Что всё ещё в душе моей тревожит
и навивает отражение тоску.
…Волна уснула, мягкий свет по небу
Отдал частичку храму своему…
От фотографии всё веет запах лета,
И дрожь от слёз по лику твоему.
Глядя в мир через кристалл оконный,
Постигаю истину до дна…
Осень так похожа на иконы!
Те ж багряно-жёлтые тона.
Для смиренных ликов - светлый сурик,
Киноварь – для крови и для тог.
Для небес с Мадонной – всплеск лазури*,
Антрацит – для стражи и дорог.
Плач дождей – для скорбной плащаницы,
Первый снег - для ангельских одежд.
Иней – для искристо-белой птицы.
Птицы возрожденья всех надежд.
Вот такая гамма у иконы
В осень из волшебного окна…
Всё ж похожи на иконы клёны –
С багрецом златая желтизна.
АВТОР: Сергей Соколов.
Взято из Стихиру
Я сидела на кресле и на моих коленях удобно устроился мой не на шутку разжиревший, но не смотря на это любимый кот. Звали его Кот-бегемот. Своё имя он получил, когда ещё был маленьким, слегка полненьким котёнком в честь героя булгаковского романа. Но теперь это имя было просто описанием его внешности. Бегемот был действительно огромных размеров. Это и не мудрено, ведь больше всего на свете он любил вкусно поесть. По крайней мере я так думаю…
«И чего эта на меня так уставилась, я ей что, средство массовой информации, что бы меня так разглядывать – думал кот-бегемот, посапывая на коленях – «Хотя у меня есть проблемы поважнее. Ну вот скажите, где эта кошара второй день шляется, извиняюсь за нецензурные для котов слова. А ещё жена называется. Опять небось по лапам пошла. И ведь опять придёт домой в подъезд за полночь и начинает врать… Ой, мол, с подружками замурлыкалась. Знаю я, с кем ты мурлыкала. С этим дистрофаном – рыжим из третьего подъезда. Он ведь сегодня опять приходил, мою территорию законную помечал. Ух, я ему пометил. Так пометил, долго лап собрать не мог. А эти, те которые со мной в квартире живут. Тоже, блин, дают. Прихожу, уставший, побитый. Мяу, говорю, мол, жрать тащи. А она, ну что ты кричишь скотина. Дала мне 2 хвоста от какой-то позорной рыбы, и комков каких-то насыпала в миску. Я подошёл, понюхал и чуть не помер. Я снова, Мяу, мяяяууу, мол, дай нормальной жратвы, а она так обиженно: «Ешь что дают.» Я вышел в подвал, думаю, пойду лучше мышь поймаю, да с друзьями напьюсь из лужи. И может мир станет немножечко проще, ведь нам, котам, так тяжело жить на свете.
Я сам себе баласт
и гнёт
кто даст
мне право
никому не делать больно
отпустит меня на волю
...иначе моя душа разобьется на миллионы частей....самое главное - это свобода inside
Linn 2006