Как становятся маньяками? Почему вдруг, ни с того ни с сего, человек начинает убивать? Быстро ли становятся обычные, нормальные люди маньяками, каннибалами, садистами?
Профессиональный психолог, специалист, который изучал феномен Чикатило - Александр Бухановский - дает такой ответ на этот вопрос:
"Процесс формируется постепенно, не сразу, к такому состоянию человек идет через ряд обстоятельств, влияющих на его психику. При этом на одного они действуют, другой их даже не заметит".
Михаил Новоселов прекрасно запомнил те обстоятельства, которые окончательно перевернули его сознание и сделали его убийцей-некрофилом.
Этот "удар судьбы", как он его философски называет, случился с ним после первой отсидки, когда он, накопив денег и набравшись духу, впервые решил переспать с женщиной. Проститутку подобрал покрасивее, на всю ночь. Однако, как говорится, не судьба, так как та ушла от него со смехом минут через 20, посоветовав купить маленький домкратик.
Такого унижения Новоселов не смог пережить. Этот смех и это слово - не домкрат даже, а домкратик - у него до конца жизни в ушах звенеть будут. Они, возможно, и стали точкой отсчета.
Прошло время, но поражение той ночи не забывалось, нормальные отношения с женщиной казались невозможными, и вот однажды, приехав в город Чайковский Пермской области, он убил недалеко от ресторана девушку. Однако сразу насиловать не стал - испугался. Вернувшись часа через два, дотронулся до холодного тела и понял, что ему надо...
"Труп - это те же самые "суточные щи". Чем больше лежит и "томится", тем лучше становится. Этого просто так не поймешь. Это надо попробовать", - утверждал позднее на допросе Михаил Новоселов. А вопрос к следователю, совокуплялся ли он хоть когда-нибудь с шестилетней девочкой, пролежавшей мертвой часика два-три на солнышке, шокировал даже видавшего виды работника угрозыска.
Кем же был Новоселов? Когда надо - профессиональным фотографом, надо - художником, маляром, геологом - на все были припасены "корочки", обо всем мог порассуждать. Естественно, это привлекало и очень помогало при знакомстве. "Девушка, у вас потрясающе выразительные черты лица, вы никогда не снимались для журналов?" Пятиминутная прогулка вдвоем, болтовня о том о сем... И железный зажим рук на горле - в финале.
Как всякий маньяк такого ранга, Новоселов имел свой "почерк", свою стандартную схему: удар чем-то тяжелым по голове, по затылку, зажим шеи, удушение.
Но было и исключение: один раз он изменил себе, убивая двоих малолетних ребят - мальчика и девочку: заколол остро отточенным электродом, который прятал под седлом велосипеда. Тела убитых детей утопил в арыке, не забыв вынуть из кармашков им же самим купленную для ребят жвачку. "Я хотел ее еще кому-нибудь подарить", - объяснял он.
Возраст жертв особого значения не имел - кто попадется: понравился мальчишка - он убивал и насиловал его, девочка - то же самое. Взрослая женщина - он расправлялся и с ней. Не брезговал после убийства шарить по карманам, забирал всю мелочь, даже носовые платки и пудреницы.
Маньяк смог долго уходить от возмездия, потому, что несмотря на внутренний диссонанс, мозги его работали нормально: у него были три фамилии, три паспорта. Он был то Новоселовым, то Светловым, то Шахрайзиевым - как того требовал момент. Когда нужно, он был русским, когда нужно - появлялся характерный акцент.
Любимое занятие Новоселова, судя по всему, философствовать или "мирозаключать", как он называет свой высокоинтеллектуальный, по его глубокому убеждению, мыслительный процесс. Он вообще очень разговорчивый маньяк, подробно и детально рассказывающий и о себе, своем внутреннем мире, и о несовершенстве всего сущего. Считает, что мир озлобился и все стали какими-то черствыми, жестокими, как звери прямо. Удавят из-за рубля. Это что - нормально? "Я почему убивал? - продолжает он размышления. - Не со зла ведь. Жизни половой хотел. А что мне делать, если у меня только с трупами получается?"
Определение "некрофил" ему не нравится. "Бунтарь" - лучше, и как ему кажется, точнее характеризует его сущность. Для большей убедительности цитирует Омара Хайяма, четверостишия про бунтарей.
В тюрьме сидел не один раз, но попадался не за сексуальные преступления. Не раз бегал. Бывало, что амнистия поспевала или досрочно освобождался за примерное поведение. Какие-никакие способности художника у него есть, поэтому и в колониях, да и потом, на воле, рисовал частным образом на заказ всякие панно. Пейзажи, лебедей на пруду, стайки ребятишек, играющих на берегу речушки. Получалось, по его словам, "с душой".
И в жизни, утверждает многократный убийца, он всегда старался душевно относиться к людям. Наверное, это у него неплохо получалось, потому его и пускали на ночлег, заводили с ним знакомство, кормили, давали ему одежду на дорогу. В психиатрической лечебнице в Душанбе, где он работал около полугода, о нем вообще отзывались с какой-то особой, трепетной теплотой. Глубоко порядочный, мол, с большим внутренним кругозором
Читать далее...