Десять тысяч твоих измен
Перечеркнуты красным крестом.
То ли брызги надрезанных вен,
То ли дверь на зловещий балкон.
Десять тысяч твоих прости
Ветер мечет по свету и рвет.
Потерять не =найти,
А найти не = повезет.
Десять тысяч нечаянных слез.
Глупый скажет: вода-водой.
Лепестками недаренных роз
Напишу на прощание: ТВОЙ.....
Неба рваная простыня
Чуть коснется замерзших крыш.
Звезд пригоршню швырнув в меня,
Ухмыльнется ночная тишь.
Пудрой сахарной ляжет снег
На шершавый язык весны.
Ветер спросится на ночлег,
Досмотреть неземные сны.
Мертвый шелест пустых стихов.
На коленях молю зарю
Штопать бархатом облаков
Неба рваную простыню.
Накручиваю себя, чтобы лопнуть третьей струной.
Ржавой бронзой визжать, ударяя по пальцам судьбу.
А Борисыч мурлыкал, породнился мол с Костромой,
А я выпал там на пол, и увидел ее, Кострому.
Накручиваю себя, чтобы лопнуть гнойным прыще(о)м,
Выдавленным на груди, брызнуть в чьи-то линзы дерьмом.
На заборе не три буквы, а четыре-ИСЧО.
Я хотел исправить ошибки, но подумал-потом.
Накручиваю себя, накручивать-не дрочить...
(Что, ушки режет? Ушки-это не зубки!)
Кряхтите, будто самих вас не надо лечить..
Меня уже поздно. Диагноз поставлен-ДУДКИ.
Накручиваю себя, от изжоги чужой пепел жру.
Диван-унитаз-диван, маршрут без изъяна.
Сам себе без понтов объявил войну,
Теперь ссу..(что по этому поводу молвит Яна...)
Неразборчиво бросив курить,
Пью в пол-градуса кислое пиво.
Как-то нервно и чуть суетливо
Все, что прежде хотелось любить.
Опрометчиво-неприхотлив
Как концерты срываю оргазмы,
Наблюдаю реакцию плазмы,
Разрешенья на то не спросив.
Ограниченно-чудаковат
Вышиваю крестом заклинанья.
Загадав на листочке желанья,
Твой ловлю укоризненный взгляд.
Риторически-непобедим
На заборе рисую проклятье-
Ты-одетая в белое платье,
Я-небесный полуночный дым....
Искорежены фразы наивностью тленных явлений
До абсурда, навзрыд, до симметрий с застенчивым "да".
Чуть надтреснет бокал, и по ножке стекает вода
Словно жизнь на салфетку пятном мимолетных мгновений....
Мне бы жить на Рублевке, ноздрями скользить по стеклу,
Благородно вдыхая не дрянь, а воистину Белый,
И в волшебном угаре твой смех обожать неумелый,
Да до одури Танича слушать «Когда я приду..»
Мне б на собственном джете взлететь и застрять в небесах.
Барабанщик, привет! Снова пьян, и надрезаны вены…
Даже здесь ты никак не соскочишь с «конкретной измены»,
Все куда-то спешишь, накрахмалив свои паруса.
Мне б на яхте уйти к тридесятой далекой земле,
Где, обняв горизонт, затаилась Великая Вечность,
Там с ней можно на ты, даже можно на красный, по встречной
Путь обратно домой будет просто приятней вдвойне.
Мне бы жить не Рублевке, и званье носить Господин,
И решать чьи-то многие длинные странные судьбы.
В Рождество застрелившись, с запиской «Скажите, кто все -таки Судьи»
Насладиться полетом и звоном небесных витрин………
Вышивала крестиком
По простынке белой
Тихую печаль.
По подушке бисер
Сыпала горстями-
Пусть цветет, не жаль.
Думала-гадала,
И ходила к бабке-
Денежку дала.
Светлую монетку
Бросила в водицу,
Ты его ждала:
Маленькое солнце,
Тихий ветерочек,
Аленький цветок.
Птицы ворковали,
Звезды нашептали:
Будет ей сынок....
Глицериновое небо опустилось
На уставшую затоптанную степь,
Солнца гасла плавленая медь,
И луна бесстыдно обнажилась.
Звезды падали за синие холмы,
Исролнялись глупые желанья,
Зазвучали страстные признанья
Чуточку наивны и просты.
Затаив дыхание, уснул
Теплый верер на вершинах сосен.
Серой цапли крик в пруду тонул,
Целовались в губы:
Я и Осень......
Мне в своих посредственных стихах
Рассказать бы вам, что все хреново,
Что уже не молод, не богат,
Что уже давно не Казанова.
Что Она вот-вот должна родить,
И что допекают кредиторы,
И что начал очень много пить,
И что вешки снятся и заборы.
Вы в своих далеких городах
Каждый вечер молча ждете осень.
Я нажму на спусковой крючок
Желтым теплым утром
Ровно в восемь....
Плачет Дэвид Боуи в маленьких колоночках.
На столе закусочка, литр самогоночки.
Травушка в коробочке у узбека куплена,
Рюмочка налитая и яйцо облуплено.
За здоровье Дэвида выпью с папиросочкой,
Пусть приснится Осень мне желтою полосочкой...
В граненом стакане тепло и уютно.
И даже не скучно, и даже смешно.
Попасть туда просто, обратно дорогу
Ты врядли отыщешь, спустившись на дно.
В граненом стакане тебя окружают:
Непризнаный гений, забытый поэт.
Бывает спортсмены тебе возражают,
Бывает художник напишет портрет.
И так идут годы, дешевые споры:
Политика, бизнес и курсы валют.
А мысли, как прежде, сугубо суровы:
Когда же хоть каплю в стаканчик нальют.
Я видел Вас там, моя пьяная Муза!
Я звал Вас, молил, я Вам клялся в любви.
А Вы, как всегда, нализавшись "от пуза",
Рыгнули мне вслед, промычавши: "Прости..."
Кто-то выдумал тебя для меня,
Познакомил и случайно влюбил
На
Читать далее...