[447x379]
[525x700]
В комнате еще пахнет....этим дымом желтого цвета,который так дурманит голову.....
Мозг еще под впечатлением от фильма....
А настроение после хорошего дня....слегка аппатичное.....
Че то опять какое то амеообразное состояние....накрыло с головой и не отпускает....Иногда думаешь ну все.....конец тебе,дура набитая....ага....щаз....разбежался Женек.....
Все чаще,когда хочу одна.....разговариваю сама с собой....почти как раньше.....только сеячас еще страшнее.....я спорю и пререкаюсь сама с собой.....высказываю разные точки зрения по рассматриваемому вопросу и сама же разъясняю себе все.....причем все это происходит где то там....под корочкой.....аааррр.....жОстка))
пойду мячик какой-нить в нете надыбаю....мож отпустит....
Красно- синий самый сильный....хей хей...
Блин....блин....блиин....
аааааааааррррррр.....
что это.....почему так?
.....быть такого не может.....
А в прочем ничего особенного,у меня лучше....
На лицах наших радость)))
Даешь футбол в массы!.....ыыыыыы
Фантики захватят мир....
[700x525]
Вечер после похорон.
(Факер)
Сегодня днем мы похоронили Иру.
Мы - это ее мать, бабушка, я, несколько подруг и друзей детства. Всего нас человек десять.
Утром мы своим ходом заехали в морг, где тело два дня подвергали экспертизе и официально заявили, что имел место случай самоубийства.
На мне костюм от Alexander McQueen, светло-кремовая рубашка Lanvin, туфли Roberto Cavalli, галстук Paul Smith, серое пальто от Prada, и солнцезащитные очки.
Солнца нет. Я скрываю свой взгляд...мне просто стыдно...никто не знает, что вина в смерти девушки лежит на мне...от этого я чувствую себя еще хуже.
Я увидел гроб, стоящий под небольшим навесом. Ирка выглядела хорошо...я бы даже сказал, как живая. Будто спала. Хорошо загримировали.
Мы встали полукругом и мужик, ответственный за организацию похорон, сообщил, что тот, кто не поедет на кладбище, может попрощаться с телом сейчас. Таковых было две девушки - бывшие одноклассницы, помню их смутно. Они подошли к гробу, постояли, поцеловали Иру в лоб и что-то сказали. Я не расслышал, что именно. Да и важно ли это?
Четыре работника морга загрузили гроб в один из стоящих во дворе автобусов. Мы же сели в другой, пассажирский. Поехали на кладбище. Мать ехала с телом дочери. Я сидел рядом с ириной бабушкой и предпринимал невнятные попытки утешить ее. Старушка рыдала. Пускай порыдает, это полезно. Вместе со слезам уходит боль. Во всяком случае самая колючая ее часть.
Я смотрел в окно, за которым проносились серые пейзажи.
Друзья и подруги Иры, сидящие рядом, в основном молчали, прерывая напряженную тишину лишь негромкими репликами.
Приехали на кладбище. Гроб выгрузили из автобуса. Нужен был еще один человек, чтобы нести его. Вызвался я. Мне повязали на рукав ленточку. Так надо. Понесли. Гроб был удивительно легким, или же я просто не замечал его веса?
Мы остановились возле свежевырытой ямы, обнесенной небольшим заборчиком.
- Плиту положим через неделю, - объяснил кто-то, - и памятник поставим, после предоплаты.
А пока, будет стоять железный крест с табличкой. Интересно, была ли Ира верующей?
Молодой, но уже бородатый проповедник грустно читал молитву, обмахивая гроб и нас, вместе с ним, сладковатым дымом.
Потом, представитель администрации кладбища, стал с бумажки читать, каким хорошим человеком была Ира, и как мы все ее любили.
Любили...господи...что же я наделал...
Слышались слабые всхлипывания, кто-то дергал носом. Кто-то застонал.
- Попрощайтесь с телом, - сказали нам.
Все по очереди подходили, что-то говорили, целовали в лоб.
Мать ее устроила истерику: плакала и хваталась за гроб. Ее отвели в сторону подруги Иры.
Я подошел последним. Бесконечно долго смотрел на ее умиротворенное лицо... Думал о том...ошибка...моя ошибка. Наклонился и легонько поцеловал ее в губы...холодные и сухие.
- Я люблю тебя, Ира, - прошептал я, и почувствовал, как под стеклами темных очков, наворачиваются слезы...помолчал и добавил, тихо, - прости меня...я...я никогда себе это не прощу.
Резко выпрямился и отошел в сторону.
Двое рабочих, стали аккуратно опускать гроб в яму.
Мать всхлипнула и бросилась к ней. Я удержал ее, сказав что-то, пускай и банальное, но действенное.
Мы все бросили по куску земли. Она была свежей и мокрой.
Небо затянуло тучами, и на землю падал мокрый снег.
Рабочие стали забрасывать яму землей. Я обнимал безутешно плачущую мать за плечи.
Могилу засыпали, водрузили крест. Возложили цветы и венки.
- Дима, пойдем, - сказала мать Иры, и я вздрогнул от ее слов, которые оглушительно прозвучали в мертвой тишине.
Мы загрузились в автобус и поехали в какое-то кафе...на поминки...
И вот, сейчас вечер. Вечер того дня, когда мы похоронили Иру. Поминки уже окончены, я и пятеро ее одноклассников - два парня и три девушки - решили посидеть в пабе, выпить пива.
Я смутно помню их. Помню, что были такие в нашей школе, в других, младших классах, но, большего сказать не могу.
Одна девушка - Аня - очень миленькая, и я пытаюсь вспомнить что-то о ней. Ничего, провал в памяти.
Мы пьем пиво. Я плачу, как самый старший...самый виноватый...
Все прощаются, расходятся, и мы остаемся с Аней вдвоем.
Вспоминаем Иру...
Аня говорит, что помнит меня по школе. Я вру, что тоже.
Мы выпиваем еще по пиву. Девочка уже дошла до кондиции.
На ней симпатичный реглан Tom Tailor и черные, подчеркивающие достоинства великолепной фигуры, джинсы Motor...
Заканчивается все в чилл-ауте паба. Она спиной к стене, я, соответственно,
"...свет во мне гаснет..."
(Ира)
Как он мог?
Не знаю. И что теперь?
Да ничего! Ничего! Даже если тот, кого считаешь единственным, надежным и искренним другом приходит только затем, чтобы в тебя кончить, то что? Ни хрена! Если мать считает меня дурой из-за того, что еще не вышла замуж, не нашла себе какого-нибудь дико, серьезного мужика в очках и с галстуком, что я человеческий мусор.
Что для нее любовь? Наверное, это машина, дача и счет в банке одновременно. Как бы она радовалась, если бы мы, да с детишками, да к ней! Зачем это мне? Кого смогу вырастить я, не желающая еще жить для других? Я ненавижу, когда она тычет меня рылом во все это дерьмо. Она просто не может понять, что я хочу просто нормально пожить, не взваливая на себя всей бытовухи. Почему она считает, что это моя самая святая обязанность?
А Диме было мало всех тех шлюх, с которыми он тусуется? Значит, и ему я со своей дружбой не сдалась, раз наплевал на тот барьер, который мы с ним договорились не переступать. А кто меня вообще уважает в таком случае? Ни одной подруги, ни парня, ни хрена.
Но, почему я ругаю его? Разве не я позволила ему? Разве я не хотела его в тот вечер? Кто вел себя вчера так, чтобы дать понять, что я готова? Зачем мне это было нужно? И было ли?
Мне было хорошо с ним той ночью, но, я променяла нашу дружбу, на десяток первоклассных оргазмов, кто я, после этого?
Могу ли я винить его в том, что он не уважает меня, если я сама...сама...обычная шлюха...идущая на поводу у собственного влагалища.
Теперь и Димки для меня нет. У всех свои заморочки, а я всюду не у дел, так поболтать минут десять - и вали отсюда, не до тебя нам. Наплевать в душу, кончить в меня - все, уебывай.
Я ненавижу свой институт, тех людей которых я вижу, родителей и знакомых. Я просто патологически не могу быть счастливой, да и вообще... Я никогда не смогу быть как другие, может и не...
...А почему нет?
Достаю из шкафа отцовскую бритву. Папа узнал, что мама ему изменила, сел в машину и сбросился с моста. А бритва осталась. У него были очень красивые руки. Но кому нужны руки, если все отношения людей это круговорот спермы по влагалищам?
Как раз наполнилась ванна. Хотела помыться, но теперь планы другие. Снимаю халат ложусь в воду. Вспоминаю папу и как его потом хоронили... Он синий был, а его покрасили немного... И руки белые были, а глаза закрыты. И меня тоже будут хоронить... Больше ни лекций, ни разговоров ни о чем... ни проблем и ругани с мамой... хорошо...
Я с силой провела бритвой по запястью. Острая боль обожгла руку, но не так сильно, как я думала. Я постаралась засунуть порезанную руку поглубже в воду, но что толку? Розовый оттенок воды усиливался с каждой секундой. Я стала смотреть в потолок. Самое страшное это ощущение дикого страха перед физиологическими процессами организма. Мне хочется содрать с себя тело, словно жутко тесный и толстый скафандр. Невольно все мои мысли сосредоточены на крови, сильными толчками вырывающейся из порезанных артерий.
Я... не знаю. Я не знаю что теперь... В конце концов, то, что Дима засунул в меня свой член это можно было бы пережить... Но я не переживу! Я уже умираю! Я совершила самоубийство, но пока не умерла. Я уже убила себя. В данный момент я умираю. С каждой секундой все больше.
Мне страшно, безумно страшно. Я, кажется, плиту не выключила. Да! Что же, вдруг она... Как же тогда... Надо бы пойти... Я выключу, а там, потом, глядишь... может перебинтую... поздно... уже все... Я хочу пошевелить телом, но оно уже не подчиняется, только бешено работающий мозг еще сохраняет способность жить, это последний очаг жизни. Моей... Последний...
С огромным трудом переваливаюсь через край ванной. Господи! Какая страшная вода! Бардовая, словно немного сизая - это сама смерть я уже купаюсь в смерти, она меня... не отпустит. Падаю на пол, вокруг кровь. Хлещет из раны, в глазах круги, а потом темнеет... Телефон... Я хочу вызвать скорую... Руки скользят по залитой кровью плитке...
...и мама как будто мне смотрит в глаза... говорит, что я хорошая была... и что бабушка скоро приедет... и еще...
Скорую! Я ничего не вижу, это тело уже не мое. Одна душа... Душа?..
...глотаю темноту захлебываясь... и сознание, растворяясь в крови, вытекает на кафельный пол...
...свет во мне гаснет...
Девочка-друг.
(Факер)
Ира - классная девочка. Все при ней: упругая попка, хорошие, крепкие сиськии, длинные ноги, ангельское личико. Она очень скромная, воспитанная и умная девочка.
Я давно ловил себя на мысли, что все чаще думаю о ней не как о друге, а как о девушке, у которой между ног влажная, горячая дырка, жаждущая получить мой член.
- Ее надо попросту трахнуть, а то она как не от мира сего, - раз сказал мне бухой в стельку Кэп, и, тут же, получил по щщам.
Но, слова его запали мне в душу.
Ну, мы друзья, чуть ли не с детского садика. Росли вместе, ходили в школу. Я рассказывал ей о всех своих подружках. У нее же, у нее были парни и она уже была не целкой. Это я знал наверняка. Но, понимаете, Ира подходила к вопросу сексуальных отношений слишком серьезно. Половой вопрос для нее был больше чем обычный трах.
Еще в одиннадцатом классе я сделал попытку переспать с ней, но, тогда у нас состоялся серьезный разговор и эта тема после этого считалась закрытой.
- Мы - друзья, - отрезала Ира, - пойми, Дима, ты мне очень нравишься, ты хороший, милый и вообще замечательный человек, но я не хочу терять в тебе друга.
- Неужели, если мы с тобой переспим, на нашей дружбе будет поставлен крест? - спросил тогда я.
- Да, - ответила Ира, и я понял, что она это серьезно.
Прошло несколько лет.
Почему-то, что случилось вчера вечером, все же произошло? В чем тут причина?
У меня был недостаток в женщинах? Глупости.
Мне нравилась Ира, очень нравилась. Понимаете, это все конечно сопли и вообще глупые разговоры, это все наивно, но она была не такой как все. Именно ее сдержанность, ее рассудительность, ее не по годам взрослое поведение, придавали девочке небывалый шарм.
Короче, парни, я не могу сказать наверняка, но, как мне кажется, я попросту влюбился. В Иру.
Последние два месяца я все чаще и чаще думал о ней. Она была моим другом, и я боялся признаться ей в своих чувствах. Боялся ошибиться. Ценой моей ошибки могли бы быть наши отношения.
Я пустил все на самотек: будет, как будет.
Я попросту ждал, что судьба подаст мне знак.
Был холодный ноябрьский вечер, и я проводил его, просиживая штаны в "Двух собаках" в обществе знакомых кексов из моба.
После той бойни с мусорами, в которой я, впрочем, не участвовал, прошло уже много времени. Но, все равно, парни находились в каком-то шоковом состоянии. Погибло три человека...один был из baby-crew.
Мы взяли паузу. Мусора всячески пресекали любые наши акции, которые, проводились без особого энтузиазма.
Все впали в ступор. То, что произошло тогда после матча, повергло все движение в шоковое состоянии.
Выпитые мной три бокала Гиннесса не подняли настроения, а наоборот, повергли меня в еще большее уныние.
Неожиданно, зазвонил мобильный.
Я посмотрел на экран, и увидел, что звонит Ира.
- Привет, Ир, - взял я трубку.
- Здравствуй, Димка, что делаешь? - ее голос был немного опечален.
- Да так, как тебе сказать, пиво пью в баре с ребятами, - ответил я.
- Ой, Дим, извини, я, наверное, тебя отвлекаю, - начала извиняться Ира.
- Ир, если честно, то я очень рад тебя слышать, - ответил я, и почувствовал, как покраснел.
- Я просто сама дома сижу, грустно как-то, погода такая, я вот думала, может ты заедешь ко мне, но..., - Ира пыталась продолжить.
- Я приеду, - перебил я ее.
- Дим, если тебе не удобно, - попыталась возражать она.
- Ира, не говори глупости, я буду у тебя минут через тридцать, ответил я.
Допив быстренько бокал пива, я бросил на стол деньги и стал собираться.
- Факер, ты куда? - уныло спросил Питти.
- На свидание, - улыбнулся я, чувствуя, как настроение заметно поднялось.
- А-а, ну, ясно, - кивнул он.
Я поймал такси и уже через двадцать минут звонил в дверь ириной квартиры.
- Ой, Димка, как ты быстро, - Ира радостно бросилась мне на шею и поцеловала в щеку.
- Я прилетел к тебе на крыльях любви, - обнял ее.
На Ире была клетчатая юбка и белая футболка с желтым улыбающимся смайликом. Ткань футболки была плотной, но, было видно, что лифчик под ней отсутствует. Когда она повисла у меня на шее, я почувствовал ее упругую грудь. Я нежно обнял ее за талию. Ее губы были совсем рядом, они коснулись моей шеки...длинные шелковистые волосы приятно пахли летними травами.
Я почувствовал легкое головокружение: то ли от пива, то ли оттого, что обнимал девушку...любимую девушку.
Я легонько отстранил от себя Иру, и стал снимать ботинки.
- Ты есть хочешь? - спросила она.
- Я бы выпил чаю, - ответил я, вешая в шкаф куртку.
- Сейчас я тебе
[452x600]
Устала как жопа носорога после периода спаривания.....
[520x699]
все скучно...и мыслей никаких....
[420x409]
Мы разбегаемся по делам,
земля разбивается пополам.
Сотри меня...
Смотри в меня...
Останься!
Прости меня
за слабость и за то,
что я так странно
и отчаянно люблю.
Вздох сожаления на губах,
зависли в неправильных городах,
звонки телефонные под луной.
Границы условные,
я с тобой.
Сотри меня...
Смтори в меня...
останься!
Прости меня
за слабость и за то,
что я так странно
и отчаянно люблю.
Мы разбегаемся по делам,
земля разбивается поплам.
Вздох сожаления на губах,
зависли в неправильных городах,
звонки телефонные под луной.
Границы условные,
я с тобой.
Мы разбегаемся по делам,
земля разбивается пополам.
Мы разбегаемся...
Мы разбиваемся...
[231x312]
МЕга музыка в колонках.....так хорошо ся чувствую.....
[500x452]
[262x405]
отдохну....4 дня....без заморочек....посижу в баре...с друзьями....расслаблюсь....как раньше....
[336x465]
Я не читаю....тебя....как книгу....не могу...