С сайта
www.AKM1917.org
Автор Готтлиб
Когда Христос берёт свой автомат
Когда, избит судьбой, я шёл к своей берлоге,
То, в тогу комплексов замотанный до пят,
Глядел на христианские чертоги:
Как нищие на богачей глядят.
Соборность таинств, тёплый свет лампады,
Покой, блаженство храма - как во сне,
И небо, и предчувствие награды
За путь нелёгкий к богу, а затем - к себе.
Осмысленность пути и близость светлой цели,
И веры истинной непотопляемый ковчег, -
Всё это ощутил я в полной мере,
Поверил в справедливость я и бег
Свой прекратив, я в храм зашёл как грешник,
Застыл смиренно возле алтаря
И тихо, неподвижно, как подсвечник,
Застыл я, пред иконами горя.
Не веря в бога, я поверил в душу
(Волюнтаризм, конечно, - молод был!),
И сердце пробурило страх и стужу,
И колокол свободы зазвонил…
Но поп пришёл, и стало всё, как было:
Пробился к алтарю наживы хлам.
Я помню жирное свиное рыло
И сытый бас: "Пожертвуйте на храм!"
Я многое на свете им прощаю,
Буржуям, прилипалам и ворам,
Я от себя им деньги отрываю,
Но это… Суки, это ж божий храм!
Я в ярости сжал кулаки до боли,
Но чудо!... Вдруг сошёл Христос с креста.
Сказал он мне: "Пошли, камрад на волю!
Покинем эти мерзкие места".
Его лицо знакомо мне до боли,
В нём будто лица множества людей
Воплощены; из них любой достоин
И почитания, и славы, и церквей.
Я за руку его схватил: "Скажи мне кто ты?
Ты не Христос ведь!" - "Нет, брат, я Христос,
А также легион мне имя, плюс ещё две роты,
Героев всех времён и всех известных гроз.
Да, я - Христос, за правду павший
Ессей, ну а по-русски - коммунист,
Тот поп, распявший меня дважды,
Лжёт обо мне красиво, только рот его нечист.
Я - Че Гевара, славный команданте,
Чей труп растащен на рекламные щиты,
Я - Ленин, Маркс и Энгельс и все те атланты,
Которые боролись, как и ты,
Матросов. Как и ты, Гастелло.
Как ты, безвестный павший часовой,
В крови который, в гари по колено
Разил врага под Минском и Москвой,
Как тот ученый, столько жизней спасший,
Но сам погибший в рокоте трудов,
Я - ради Человека преждевременно упавший,
Что оставляет в мире мир и сотни своих вдов.
Я - первого восстанья предводитель,
Впервые я повёл рабов на смертный бой,
И я же до смерти вчера избитый
Нацбол. Лежу в СИЗО с пробитой головой.
Я тот, который правду-матку рубит смело
Башки рубя кровавым палачам,
Я тот герой, который ценит дело,
Его предпочитая всяческим речам".
"Бунтарь? Не может быть! Неправда это!
Ты ж воплощение любви и милосердия, Христос,
Смирения, исполненного света,
И злу непротивления до кончиков волос!"
Он усмехнулся горько и взглянул сурово:
"Любви? О да! Но не преступного, брат, сна!
Непротивление предать людей всегда готово,
Оно - непозволительная роскошь в наши времена!
Что впереди? - Есть меч и бегство от свободы…
Я так люблю людей, что сразу выбираю меч, мой брат!"
Что ж, вызов брошен - трепещите кровососы и уроды,
Близка расплата, ведь Христос берёт свой автомат!
Февраль,2006
Коммунисты, вперед!
Есть в военном приказе
Такие слова,
На которые только в тяжелом бою
(Да и то не всегда)
Получает права
Командир, подымающий роту свою.
Я давно понимаю
Военный устав
И под выкладкой полной
Не горблюсь давно.
Но, страницы устава до дыр залистав,
Этих слов
До сих пор
Не нашел
Все равно.
Год двадцатый.
Коней одичавших галоп.
Перекоп.
Эшелоны. Тифозная мгла.
Интервентская пуля, летящая в лоб, —
И не встать под огнем у шестого кола.
Полк
Шинели
На проволоку побросал, —
Но стучит над шинельным сукном пулемет,
И тогда
еле слышно
сказал
комиссар:
— Коммунисты, вперед! Коммунисты, вперед!
Есть в военном приказе
Такие слова!
Но они не подвластны
Уставам войны.
Есть —
Превыше устава —
Такие права,
Что не всем,
Получившим оружье,
Даны...
Сосчитали штандарты побитых держав,
Тыщи тысяч плотин
Возвели на реках.
Целину подымали,
Штурвалы зажав
В заскорузлых
Тяжелых
Рабочих
Руках.
И пробило однажды плотину одну
На Свирьстрое, на Волхове иль на Днепре.
И пошли головные бригады
Ко дну,
Под волну,
На морозной заре
В декабре.
И когда не хватало
«...Предложенных мер...»
И шкафы с чертежами грузили на плот,
Еле слышно
сказал
молодой инженер:
— Коммунисты, вперед!.. Коммунисты, вперед!
Летним утром
Граната упала в траву,
Возле Львова
Застава во рву залегла.
«Мессершмидты» плеснули бензин в синеву, —
И не встать под огнем у шестого кола.
Жгли мосты
На дорогах от Бреста к Москве.
Шли солдаты,
От беженцев взгляд отводя.
И на башнях
Закопанных в пашни КВ
Высыхали тяжелые капли дождя.
И без кожуха
Из сталинградских квартир
Бил «максим»,
И Родимцев ощупывал лед.
И тогда
еле слышно
сказал
командир:
— Коммунисты, вперед!.. Коммунисты, вперед!
Мы сорвали штандарты
Фашистских держав,
Целовали
Читать далее...