больше часа сидела и ждала ответного звонка от дохтура.
чтобы наконец вот дождаться. и услышать, что все в порядке.
а потом они начинают лечить тебя от депрессии, блять!

извините, был напуган, деморализирован и вообще..

дожевываю половину шоколадки. для смягчения удара по мозгу.
и звоню врачу.
занято. нависла угроза для жизни второй половины шоколадки.
вторая попытка. дозвонилась. врача еще нет. велено перезвонить через полчаса.
проявите милосердие! убейте меня! спасите шоколад!
опять ждать.. сколько ж можно то? жить вечным ожиданием?

" ты проснулся, умылся, побрился, отжался,
наступил на кота.." (с)

проснулась. вспомнила Бориску. всплакнула в очередной раз.
пошла созерцать себя в зеркале. пока еще есть что созерцать. а то остается все меньше и меньше. немного сисек только вот и осталось. две. представляю, что принесет (или лучше сказать унесет) осень. когда я и так всегда худею вследствие непонятных биологических особенностей. а тут теперь остается просто раствориться в ароматах осеннего тлена.
надо хоть успеть ботиночки поносить. да, вчера материализовался их дух. с бутиком, правда, ошиблась. а так- все как и представлялось. жду теперь раздачи слонов.
анализы опять неважные. и надо ждать возвращения с обеда врача, опять звонить. и с замиранием сердца ожидать вынесения приговора. смертный наиболее бы устроил. надоело все..
ну а так все.

заходила к бывшим соседям. получила ошейник. который все еще пахнет им. и на котором чудом сохранился один его волосок.
показали могилку.
в лесу. где с дубов-колдунов опадает листва.
теперь у меня есть его ошейник, волосок. и дубовый листок.
и нет больше котейки.
прости родненький! если можешь.. а я не могу. простить себе.
и успокаивать меня бесполезно..
место показывал Билли. Аниска не смогла поехать. "ты знаешь, я люблю животных больше чем людей". "да, я тоже. они настоящие, в отличие от нас". " не хочу больше никого заводить. слишком тяжело терять".
позавчера она похоронила рядом свою кошку. теперь котейке там не одиноко.
а у Аниски остались еще собака и подобранная когда-то раненая ворона. и двое деток. последняя Борискина компания..

постскриптум
посмотрела сейчас записи того времени.
это была единственная ночь, когда не могла спать из-за мучивших кошмаров. и это была ночь его смерти.

день "+"
совершила первое самостоятельное выползновение в город. и вообще первое выползновение с пятницы.
еще вчера в открытые окна залетал запах наконец-то наступающей осени. и сегодня вдохнула его полной грудью. освежающий и пьянящий одновременно.
и навевающий помимо светлой грусти еще и мысль о коричневых замшевых ботиночках. я их так четко себе представляю, что даже сомнения нет, что они найдутся и будут принадлежать мне. и найдутся в бутике напротив, в чем я тоже уверена. но туда я не стала пока забредать. чтобы не разрушить хрупкую иллюзию ожидаемого предстоящего счастья.
надо так же вот начинать мечтать о чем-то великом. детально и направленно.
или наоборот? прекращать?

я, конечно, понимаю, что все эти нездоровые темы уже порядком поднадоели. но ведь нет ничего другого в жизни. одна такая вот нездоровая хуйня.
день выдался нехороший. слабость, головокружение. если вчера была хоть не бодра и не весела, но зато в нормальном самочувствии. а сегодня сил хватало только на курсирование сомнамбулой между кроватью и кухней. ну, в кровати я понятно лежала. преимущественно. а вот на кухне продолжала стоически запихивать в себя остатки животной печени, кусок говядины в комплекте со сваренным вчера гороховым супом и сальные кружочки кровяной колбасы. не знаю, поднялся ли от этого гемоглобин. но во рту прочно утвердился привкус железа. словно я насосалась медных монеток и обглодала все дверные ручки в квартире. на яблоки как-то не хватило сил. ибо прилагать усилия для откусывания от них кусков не было желания. можно было, конечно, потереть их на терке. но такое употребление фрукта как-то уж совсем превращает в овощ.
сегодня был пока последний день приема антибиотиков. а как там дальше- вскрытие покажет покажет анализ крови в среду. опять придется давать на растерзание свои растерзанные вены. если честно, то ужасно трушу по поводу среды. помимо взятия анализа должны будут снимать швы. а такие процедуры, а в данном конкретном случае еще и такая вот их комбинаторность, даже при нормальном уровне моего гемоглобина вызывают резкий скачок земли к физиономии. а ехать к врачу придется самой. без ансамбля. если не вернусь, считайте меня кем вам угодно. тут уж я не в силах повелевать.
вообще наметилась тенденция в плане самочувствия. один день со знаком "+", другой со знаком "-". и на среду выпадает как раз отрицательный. и этот факт очень тревожит.

"Все без исключения, .., честью клянусь вам, люди бессовестно лгут, говоря о радостях, которые им доставляют .. наслаждения. Они играют любовью. А я вам скажу, что любовь отнюдь не самая сильная из страстей. Страх- вот сильнейшая страсть человека. Играйте страхом, если вы хотите испытать острейшее наслаждение в жизни. Завидуйте мне, завидуйте, сударь, - прибавил он и радостно усмехнулся. - Ведь я величайший трус на свете!" Стивенсон Роберт Луис. Клуб самоубийц и Алмаз Раджи

и я тоже. и погоня за все новыми страхами безжалостно выедает изнутри.

проснулась с болью лобковой части головы.

и всегда буду
знаешь?..

сижу вот и с силой запихиваю в себя печень убиенного животного. убиенного для поднятия уровня моего гемоглобина. который катастрофически низок. поэтому в больнице меня пичкали капсулами с железом. что способствовало тому, что эксременты мои были радикально черного цвета и очень стильно смотрелись на белом фаянсе. и навевали мысли о доме. где туалетная комната выложена в черно-белых кафельных тонах.
после выписки же, когда гемоглобин несколько приподнялся, таблетки, способствующие стильному образу жизни, отменили. решив, что дома стильности будет достаточно. и сказали восстанавливать статус кво естественным путем. путем употребления соответствующих продуктов.
пришлось купить печень, говяжью вырезку, яблоки. все же оставаться физическим инвалидом не очень-то хочется. и так вполне достаточно морального.
вчера эту печень даже стоически приготовила. потушив в сметане с луком.
после того, как проснувшись утром с не менее худшим настроем, чем сегодня, и решив похерить все благие начинания по поводу реабилитации, пошла в душ. где чуть не грохнулась в обморок. и ,представив возможную его глубину, поплелась тушить печенку.
и теперь вот ем..

и сколько еще придется просыпаться со звенящей пустотой внутри..

Истома ящерицей ползает в костях,
И сердце с трезвой головой не на ножах,
И не захватывает дух на скоростях,
Не холодеет кровь на виражах.

И не прихватывает горло от любви,
И нервы больше не в натяжку,- хочешь - рви,-
Провисли нервы, как веревки от белья,
И не волнует, кто кого,- он или я.

Я на коне,- толкни - я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.


Не пью воды - чтоб стыли зубы - питьевой
И ни событий, ни людей не тороплю,
Мой лук валяется со сгнившей тетивой,
Все стрелы сломаны - я ими печь топлю.

Не напрягаюсь, не стремлюсь, а как-то так...
Не вдохновляет даже самый факт атак.
Сорвиголов не принимаю и корю,
Про тех, кто в омут головой,- не говорю.

На коне,- толкни - я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.


И не хочу ни выяснять, ни изменять
И ни вязать и ни развязывать узлы.
Углы тупые можно и не огибать,
Ведь после острых - это не углы.

Свободный ли, тугой ли пояс, мне то что!
Я пули в лоб не удостоюсь – ни за что.
Я незапятнан, как раскрытое окно,
Я неприметен, как льняное полотно.

На коне,- толкни - я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.

Не ноют раны, да и шрамы не болят -
На них наложены стерильные бинты!
И не волнуют, не свербят, не теребят
Ни мысли, ни вопросы, ни мечты.


Любая нежность душу не разбередит,
И не внушит никто, и не разубедит.
А так как чужды всякой всячины мозги,
То ни предчувствия не жмут, ни сапоги.

На коне,- толкни - я с коня,
Только "не", только "ни" у меня.

Ни философский камень больше не ищу,
Ни корень жизни,- ведь уже нашли женьшень.
Не вдохновляюсь, не стремлюсь, не трепещу
И не надеюсь поразить мишень.

Устал бороться с притяжением земли -
Лежу,- так больше расстоянье до петли.
И сердце дергается, словно не во мне,-
Пора туда, где только "ни" и только "не".

На коне,- толкни - я с коня.
Только "не", только "ни" у меня.
(с) В.В.

[493x604]
иногда просто в беседе выводятся совершенно новые виды живого.

"ну, значит я птица особого полета: птица-неговорун, отличающаяся умом и несообразительностью"

бесит, когда тебя пытаются вывести из и так неустановившегося душевного равновесия. своими попытками носиться с тобой как с писаной торбой. и твердя бесконечно, что теперь все плохое позади. и впереди только лучшее. и что ни делается, то к этому самому лучшему и ведет. в дальнейшем. непонятно только в насколько дальнейшем. потому что ни разу не обозримом.
не выдержала, сорвалась на в принципе доброго мальтчика. хотя и несколько глупого.
ну а что делать, если я не могу разделять чувство припизднутого несуществующим счастьем оптимиста?..
как и не разделяю мнения о том, что к лучшему все, что ни делается. к лучшему может быть только то, что не делается. вот не спасли бы меня сейчас- и было бы это к лучшему. или не делала я бы ничего в последнее время в надежде на лучшее- и было бы сейчас может и не лучше, но зато не так мучительно и не так больно. в душе.
да, заживут мои шрамы на животе. может быть даже станут совсем незаметными. антибиотики выиграют войну со злобными бактериями. нормализуется гемоглобин и гормональный баланс. но..
вышла вот вчера из своего временного приюта, отправляясь домой. а великовозрастные дитяти, включая моего, играют в волейбол поблизости. ну и полетел мячик в мою сторону. вскинула было руку, чтоб отбить. чисто рефлекторно. мастерство ведь, как говорится, не пропьешь. и тут же эту руку поспешно одернула. опять же рефлекс сработал. на этот раз болевой, при виде синяка нерадужного спектра.
так же и с душой теперь.. болевой рефлекс сильнее всех других.

"И вроде все достаточно пиздато, но всё равно какая-то хуйня!" (с) неизвестный мне поэт

ну и какбэ краткий отчет. в виде записей последних 3-х дней.

Я тебе подарю белый колпак. Хроники больничного гештальта. День 7-й.

Можно было бы соврать, сказав, что пишет вместо меня, тяжело раненой на колчаковских фронтах, менее раненый боевой товарищ. Но нет, пишу сама. Пишу, чтобы окончательно не свихнуться от вот уже 7-дневного созерцания потолка. Белого и больничного. Пишу, хотя и тяжело держать в руке перо. Ибо руки все исколоты в решето, как у конченного наркомана. Думаю, что после выписки гденить на вокзалах и в злачных местах торговцы дурью, увидев мои руки, будут предлагать купить у них дозу.
Я не знаю, как обстоят нынче дела в бывшей некогда советской (и по утверждениям былой пропаганды и моим собственным убеждениям самой лучшей в мире) медицине. Раньше приходилось частенько сталкиваться с ее методами. И одно из самых ярких воспоминаний того периода после частых ходок в больницу на срок не менее 15 суток по причине далеко не иваноподдубного здоровья- это окаменевшая, но не утратившая способности ощущать боль, задняя филейная часть туловища. Или попросту жопа. Ибо все лечения, все назначенные меры пресечения почти всех моих болезней происходили через эту часть. В виде инъекций. В моем случае преимущественно антибиотиков. Ассортимент которых был довольно ограничен: пенициллин калиевый и пенициллинн натриевый. Калиевый был, по-моему, особенно болезненный. И когда по больнице проносился слух, что натриевый пенициллин закончился, следом проносился тяжелый вздох обреченных на великие муки пенициллиновых великомученников.
К середине срока отлежки жопу свою обычно начинаешь ощущать очень мучительно и очень больно. Ввиду образовавшихся внутри мышечной массы (да, раньше именно эта масса была внутри моей жопы) окаменелостей различного вида твердости. И прямопрпорционально этой твердости болючести. И приходилось потом еще целый месяц прикладывать к этим окаменелостям теплую грелку. Чтобы, как говорится, все рассосалось. Помогало. Рассасывалось все.
Здесь же, на западе, филейная часть тела нисколько не страдает. Вводится почти все в неожиданно пошатнувшийся организм через вены. А все внутримышечные инъекции через мышцы бедер. Или целлюлит, у кого что на бедрах имеется. Вчера спросила у медсестры, великодушно предложившей мне выбор места для укола профилактики тромбоза между бедром и животом, про третий, жопный вариант. Чем вызвала ее немалое удивление. Типа о таком варианте она впервые слышит. А внутримышечное на то оно так и называется, что вводится внутрь мышц. А какие спрашивается на жопе мышцы? Ненадолго предавшись невеселым мыслям, я согласилась, что уже видимо никаких..
Ассортимент антибиотиков то ли здесь такой большой, то ли просто с годами везде неимоверно вырос. И мне кажется, что мне вводится большая его часть. 5 раз в сутки, иногда сразу по 2 или 3 различных вида. Иногда какой-нибудь вид заменяют другим, иногда добавляют какой-то еще. Потому что какие-то там особо злобные бактерии не хотят быть убиенными и оказывают отчаянное сопротивление даже таким массивным антибиотиковым атакам. Вследствие всего этого руки мои, как было уже выше сказано, напоминают решето. 3-х оттенков радужного спектра: синего, зеленого и желтого. Иногда происходит смешение красок. И руки в таких местах начинают походить на расплывчатые творения Клода Моне.
Я не знаю.. Если здесь практикуются преимущественно внутривенные инъекции, то местные эскулапы должны бы уже собаку на этом съесть. Должны. Но не съели. Поэтому сияют на моих руках эти совсем не радужные оттенки. И зияют многочисленные дыры от неудавшихся попыток попасть в вену. Нужно особо отметить, что вены у меня не просто хорошие с медицинской точки зрения. Думаю, что увидев мои руки и ноги, голландец Gunther von Hagens перестал бы спать ночами, мечтая заполучить их для своей имеющей бешеный успех выставки «Körperwelten». Ибо их не нужно было бы даже особо препарировать. А просто поместить в физиологический раствор. И вуаля!- экспонат для демонстрации кровеносной системы готов! Наверное сделаю я благое для науки дело- завещаю себя после смерти поликлиннике голландца. Для опытов.
Следует упомянуть и про особое изобретение для продления мук больных людей- это противотромбозные чулки. Такие белые и милые с виду и приятные на ощупь руками они превращаются в настоящее орудие пыток, стоит только медперсоналу натянуть их на твои ноги. Причем пытка начинается уже с самого процесса натягивания. Снимать их, правда, несколько легче, но все-равно я, лежа первые 3 дня в бреду с температурой 40, грозящей в любой момент понизиться до трупной, и еще не мечтая сдать себя в поликлиннику для опытов, завещала в случае преждевременной меня кончины осуществить мое захоронение прямо в этих противотромбозных колготах. Дабы не совершать дополнительных издевательств в ввиде их стягивания над моим и так измученным попытками спасти и уберечь потом от тромбоза телом.
Сегодня ночью, на 7-ю ночь чулочных пыток, я не выдержала. И, изловчившись, все-таки стянула Читать далее...

4 den na bolni4noj koike...
Bezobidnaja na pervij vzgljad temperatura okazalas vestnikom
serjezdnogo abszessa.
3 dnja borolis wra4i sa spasenie
moei nik4emnoj ghizni.. Iskromsaw mesto, gde pologheno. I gde nekogda
porchali babo4ki..
kogda snowa okaghus' doma- neizwestno..

37,4..
с утра чувствовала себя как-то неважно. но и в мыслях не было..
пока вот сейчас не смеряла температуру. а ведь явная симптоматика отсутствует напрочь.
и с какого, спрашивается, перепугу?

жареная картошка. и белое сухое.
и пофиг, что ни разу не комильфо.
наконец-то удалось достичь долгожданного релакса.
а еще кинематограф. ведь "кинематограф у женщины единственное утешение в жизни".

это было в субботу..


но не сработало.
разум. или сердце.
осталось 3

как жеж противно господи