Состоялось заседание по одному делу. Фабулу изложу чуть позже. Но примечательно это заседание было тем, что в качестве представителя одного из третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, явился небезызвестный г-н Д.В. Перфильев. Заседание было в федеральном суде общей юрисдикции Калининского района города Новосибирска. То есть сей господин пришёл как раз в тот суд, в котором "что угодно может быть" и как раз туда, где ранее представлял интересы ООО "П" тот самый "слабый юрист" - в суд общей юрисдикции.

Мне это понравилось с самого начала. Ну, думаю, вот теперь-то г-н Д.В. Перфильев покажет - на что способен именно в процессе. И я не ошибся. Увидел. Оказалось, что тот самый "слабый юрист" выглядит много серьёзнее, чем г-н Д.В. Перфильев.

Вот теперь-то имеет смысл рассказать и о фабуле дела.
Фабула несложна.

ООО "Д" заключила с Б. договор купли-продажи векселя, в соответствии с которым ООО "Д" взяло на себя обязательство перед Б. за деньги передать в собственность Б. вексель. Договор содержал оговорку о возникновении обязательства возместить убытки вне зависимости от вины ООО "Д" как продавца в неисполнении им его обязательства.
г-жа С взяла на себя обязательство перед Б отвечать за возмещение ООО "П" убытков и уплату неустойки, связанных с указанным договором купли-продажи.
Договор поручительства содержал также оговорку, которая устанавливала обязанность г-жи С уплатить в пользу ООО "П"  ХХХ рублей, если наступят условия возникновения обязательств по поручительству.
г-н Б заключил договор купли-продажи того же векселя с г-жой С McG.
ООО "Д" как продавец векселя не исполнило своего обязательства перед г-ном Б, вследствие этого г-н Б. не исполнил своего обязательства перед г-жой С McG.
г-н Б обратился с иском в суд к г-же С о взыскании части неустойки и убытков в рамках договора поручительства.
В качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, были привлечены: ООО "Д" и ООО "П".

г-н Д.В. Перфильев показывал класс именно будучи представителем ООО "П".

Сей господин начал с заявления... об исключении ООО "П" из третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора. Мотивировал он такое забавное заявление следующим образом:

1. привлечение в качестве третьего лица, не составляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, осуществляется по ходатайству или по инициативе суда
2. ООО "П" не заключало никаких договоров ни с г-жой С, ни с г-ном Б
3. решение суда никак не сказывается на правах и обязанностях ООО "П" по отношению к истцу или ответчику
4. г-н Б злоупотребляет своим правом, стремясь создать какие-то преюдиции для ООО "П", в других процессах

Я возразил:

1. привлечение субъекта в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, возможно и путём указания на этого субъекта в исковом заявлении, что никак не противоречит ГПК РФ - там нет указаний на то, как именно следует привлекать этого субъекта
2. ООО "П" не заключало никаких договоров ни с г-ном Б, ни с г-жой С, однако ст. 430 ГК РФ вполне допускает возникновение прав, именно прав, но не обязанностей, у лица помимо его прямого участия в договоре, а в данном случае ООО "П" получает право требовать от г-жи С 200 рублей
3. ни в каких таких спорах с ООО "П" г-н Б вовсе не принимает участия, такое утверждение просто откровенно лживо
4. ГПК РФ вообще не предусматривает такого процессуального действия как исключение субъекта из числа третьих лиц
5. если ООО "П" ещё не есть участник процесса, то чьё ходатайство и заявление мы сейчас обсуждаем?

Суд, разумеется, отказал в безумствовании по этому поводу.

Тогда г-н Д.В. Перфильев заявил ходатайство, которое судом было в конце концов удовлетворено. И завтра я направлю на такое определение жалобу.
г-н Д.В. Перфильев заявил ходатайство о приостановлении производства по делу до окончания производства по другому делу, а именно: до окончания рассмотрения в арбитражном суде Новосибирской области другого дела. Того самого -

[показать]Давно это было, очень давно. Тот, кто пришёл в мир земной, чтобы известить живших там людей о существовании и достижимости Царства Духа и сделать возможным его достижение, принеся себя в искупительную жертву, должен был убедить людей в том, что он, не смотря на свою грядущую смерть на кресте в окружении разбойников, всё-таки и есть Тот, кто принёс им истинное известие. Сделать это было можно, только явив по меньшей мере некоторым из них то Вечное Царство, откуда явился Он и куда призывает он людей.

И тогда он трёх учеников взял с собою на гору…

Вот как об этом повествуют:

К вечеру фортуна порадовала двумя случаями.

Один из них - федеральный суд общей юрисдикции Центрального района города Новосибирска.
Там слушалось дело о выселении.

Точнее так: ОАО и ООО подали иск в суд, в котором просили выселить со всеми чадами и домочадцами М. и П. из общежития. Основания были таковы, что жили эти М.и П по договору субаренды, а поскольку договор аренды закончил своё действие, то и договор сударенды, следовательно, тоже.

Всё бы да ничего бы, но М. и П. подали встречный иск, в котором просили им предоставить площади, размером по 18 квадратных метров на каждого. А мотивировали это тем, что то помещение, в котором они проживали ранее, до переезда в то, из которого их выселяют, погорело, и они переселялись не просто так, а вынужденно. А теперь погорелое отремонтировано.

В общем-то ситуация более или менее понятная. Суд всё нормально установил: и то, что имел место лишь договор субаренды, и то, что переселение было вынужденым, но вот то, что судья А.М. Кулиева написала в резолютивной части, для восприятия сложно.

Поэтому прошу, уважаемая публика, внимания.

Суд удовлетворил заявленный иск и постановил выселить без предоставления иного жилого помещения. Это - пункт первый.
А в шестом - обязал предоставить жилое помещение из расчёта 6 квадратных метров на человека. Заметим, что семья П. состоит из трёх человек.

Это суд назвал: удовлетворить первоначальный иск полностью, а встречный - частично.

Уму непостижимо - каким образом можно было вот так криво формулировать собственную мысль. А главное: как это решение вообще исполнять? В каком, собственно, порядке: то ли сначала предоставить, а затем выселить, то ли наоборот, то ли одновременно. И кто, собственно, должен подсчитывать количество членов семьи и перемножить метры? пристав-исполнитель, что ли?
Подчёркиваю: самое обидное - то, что ни к описательной, ни к мотивировочной частям пятистраничного решения - претензий на самом деле нет никаких. Ну, это исключительно прикол ф.с. А.М. Кулиевой - её парадоксальный почерк. Сегодня напишу кассационную жалобу. А что делать?
Ну, я уж не буду говорить, что в данном случае встречный иск вообще, кажется, и по формальным основаниям встречным-то не является: там указаны в качестве ответчиков оба истца и третье лицо, не заявляющее самостоятельных требований относительно предмета спора. Это - ладно, обжалование этого момента не входит в интересы П.

Второе дело - с третейским судом. С ним, родимым.
Более полутора лет назад я разрешил спор с участием иностранного участника. Уж не упомню - кто там был из иностранцев. Кажется, кто-то с Украины. Хотя могу и ошибаться.
Дело было, в общем-то не такое уж и сложное: по договору "инвестиционному", который представлял собою просто-напросто банальный договор подряда, ООО "Т" взяло на себя обязательство против вознаграждения построить квартиру. Но, как водится, вовремя не исполнило своего обязательства. С. (заказчик) обратилась в суд с требованиями признать право на неоконченную строительством квартиру и обязать ООО "Т" передать её по акту в пользу С. Заметим при этом: право собственности на объект незавершённого строительства согласно ст. 25 ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним" подлежит государственной регистрации только в случае заключения сделки с таким вот имуществом. Сделки не предполагалось. Всё чин-чином, указал я дату в решении, с которого возникло право собственности.
ООО "Т" обратилось за оспариванием третейского решения в суд. Получило отказ.
Затем другой суд, уже по месту нахождения ООО "Т", выдал исполнительный лист. Правда, отчего-то при исполнении пристав ответил, что ООО "Т" не находится по указанному адресу.

Так вот.
Сегодня я узнал, что некое ЗАО "С" решило обжаловать это определение (которое из двух - не понятно!) в президиум Новосибирского областного суда в порядке надзора! Причём сделал это юрист, которого я неоднократно консультировал, и который сам неоднократно в судах повторял одно и то же: "Лица, не участвующие в судебном заседании, не могут заниматься вмешательством в рассмотрение обоснованности и законности решения третейского суда. Они могут защищать свои права иным способом".
Причём совершенно непонятно - что он хочет, в сущности, добиться: право-то собственности признано не определениями федеральных судов общей юрисдикции, а решением третейского суда, а вот уж это ну никак суд надзорной инстанции отменить не в состоянии.

Хотя... наш президиум может, конечно,

Вот сегодня состоялось очередное заседание суда.

Ну, по тому самому делу, в котором истец уже отказывался от части своих требований, а я, сначала получив нарекания как обструкционер, затем - признание как просветитель. Это тот самый процесс, в котором представитель истца предлагал мне для общения свою задницу, спину и затылок.

На сей раз он опоздал и вынужден был сесть на стул рядом со мною. Интересно было смотреть на то как г-н Сошников (а это был именно он!) изворачивался на сиденье, пытаясь повернуться ко мне означенными выше местами своего тела. А не получалось. И было это даже весело... Особенно весёлым было то, что из-за своих демонстраций он оказался повёрнутым практически к двери.

Но меня опять-таки и суд и прокурор поразили. Правда, не то, чтобы очень, но всё-таки.

Они вдруг стали запрашивать у администрации Центрального района г. Новосибирска кучу документов, пытаясь выяснить для себя обстоятельства получения оредров как моего доверителя, так и истца. Заодно был задан вопрос представителю администрации этого же района: а есть ли у них квартира, в которую они могут переселить ответчика (моего доверителя). Самое смешное, что о таком действии никто суд вообще-то не просил. Сама эта администрация - такой же ответчик, как и мой доверитель.

Нелепость же положения заключается вот в чём.

Истец предъявил первоначально требования к моему доверителю о выселении его без предоставления иного жилого помещения, расторжении договора приватизации, признания ордера недействительным и о признании его, этого истца, собственником спорной квартиры. Это был предмет иска. Основаниями же было то, что именно он, истец, являлся собственником квартиры, так как получил её по договору.
Затем после ряда дополнений, истец добавил в предмет своих требований то, что выселить моего доверителя надо не без предоставления, а в ту квартиру, где он жил ранее (правда, эта квартира теперь уже не муниципальная и у неё есть частные собственники). Таким образом он изменил предмет иска. А в качестве оснований тот же истец, не отказываясь ни от чего ранее заявленного (я это с маниакальной последовательностью и природной занудливостью выяснял у него каждое заседание - нет, не отказываясь), добавил ещё и то, что он является нанимателем спорной квартиры и, таким образом, защищает своё право и как собственник и как жилец. И таким образом тот же истец изменил и основания своего иска. Суд всё это сглотнул.
Затем, под давлением неломаемой логики, истец отказался от одного из своих требований: от требования о признании права собственности на эту квартиру. Суд отказ от иска принял. Но ведь это - отказ от требования, от части предмета, но никак не от основания.

Значит, в сухом остатке на начало сегодняшнего заседания мы имели следующее.
Основания иска: истец считает себя собственником и виндицирует вещь, истец считает себя пользователем по договору какого-то найма и требует в связи с этим удалить из его квартиры чужого человека.
Предмет иска: переселить ответчика в квартиру, принадлежащую частным лицам.
Всё. Более ничего. Муниципалитет никаких требований ни к кому не предъявляет, заметим.

Казалось бы всё просто: суд должен разрешить вопрос так, как он поставлен перед ним. Требование именно в том виде, в котором оно сформулировано, явно незаконно - законодательство не позволяет произвольно ограничивать третьих лиц при полном отсутствии их вины по требованиям истца к ответчику. В иске, таким образом, следует отказать. Отказать не потому, что право истца не подлежит защите, а ровно по той причине, что оно не может быть защищено истребуемым образом.

И что задумал прокурор и суд?

Они, кажется, взялись выяснять нечто большее: а как

Смысл же жалобы заключался вот в чём.

Федеральный суд общей юрисдикции Центрального района города Новосибирска (ф.с. О.В. Чистова) по заявлению г-жи С.Ю. Чуенковой признала законным отказ государственного регистратора регистрировать право собственности г-жи С.Ю. Чуенковой, установленное решением третейского суда. Кассационная инстанция отменила указанное решение и вынесла новое, обязав государственного регистратора зарегистрировать право собственности на указнанную квартиру. Президиум Новосибирского областного суда отменил определение судебной коллегии по гражданским делам Новосибирского областного суда и оставил без изменения решение суда первой инстанции. г-жа С.Ю. Чуенкова обратилась в Верховный суд РФ с надзорной жалобой, в которой указала:

1. суд надзорной инстанции (президиум Новосибирского областного суда) неправомерно отказал ей в праве иметь своего представителя
2. суд надзорной инстанции (президиум Новосибирского областного суда) проводил совещание в условиях, исключающих сохранение тайны совещания судей, так как при совещании присутствовали лица, не являющиеся членами президиума - секретарь и судья-докладчик
3. президиум Новосибирского областного суда неправомерно проигнорировал норму ст. 28 ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним", которая устанавливает обязанность государственного регистратора при всех обстоятельствах регистрировать право собственности, установленное решением суда, арбитражного суда и третейского суда.

Итак, как видно из изложенного, оснований для отмены было три: одно - нарушение материального права, и два - процессуального.
Что написал в ответе ф.с. В.В. Горшков?
Он не стал заморачиваться анализом нарушений процессуального права вообще, хотя каждое из указанных нарушений являлось самостоятельным основанием для отмены постановления президиума: и нарушение тайны совещания и нарушение права на защиту. Он даже не стал упоминать о тех доводах, на которых была основана сама жалоба. Он написал совершенно парадоксальную вещь:

Интересно при этом, что он ни слова не говорит о самом по себе возникновении права собственности по решению третейского суда. Он пускается в разглагольствования о том, что третейское решение обязательно только для сторон. Ему, видимо, невдомёк, что государственный регистратор вообще обязывается к регистрации не самим по себе решением суда, а именно ст. 28 ФЗ "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним". Именно эта норма обязывает государственного регистратора. Эта, а не какая-либо иная. Статья закона, а не судебное решение. Кроме того, та же самая норма и устанавливает возникновение права собственности на указанное имущество: не с момента государственной регистрации, а - по решению суда, в том числе и суда третейского.
Если же придерживаться логики, которая изложена в постановлении президиума Новосибирского областного суда и в определении ф.с. В.В. Горшкова, то получается:

1. право собственности на недвижимое имущество, установленное решением третейского суда, возникает по решению третейского суда
2. регистратор (представитель исполнительной власти) может признать такое решение неверным с последствиями невнесения данных в ЕГРП, но не с какими-либо иными
3. стороны третейского разбирательства не могут снова обратиться в судебные инстанции, так как имеется неотменённое решение третейского суда, что исключает возможность

Собственно, само определение как характеризующее работу Конституционного суда вовсе неинтересно, хотя, можно серьёзно поспорить с тем, что дело по изменённому закону подлежит прекращению именно вследствие изменения закона. Я, например, не считаю, что оно стало беспредметным именно из-за изменения законодательства. Раньше-то законодательство действовало и права ограничивало, а, следовательно, и необходимость в оценке его отнюдь не отпала.
Но самое интересное тут другое: посмотрите — как раз представляющие гражданское общество институты встали на защиту пассивного избирательного права. Да-да, того самого, о котором мы тут уже писали в статье «Ересь пассивности».

София, Республика Болгария, Конституционный суд, дело № 5 2007 года. Главный прокурор Республики Болгария вышел с представлением о толковании нормы ст. 130а, п. 2 от Конституции Республики Болгария относительно объёма и содержания правомочия министра правосудия, которое обозначено так: «управлять имуществом судебной власти». Прокурор справедливо указал, что таким образом обозначенное в тексте акта правомочие может пониматься по крайней мере двояко. Первое понимание означает «совокупность осуществления всех управленческих полномочий по отношению ко всему имуществу судебной власти, которое включает в себя недвижимое имущество — судебные строения и вещные права на них, а также денежные средства и движимое имущество, необходимое для осуществления судебной деятельности». Второе понимание состоит в том, что правомочие министра составляет «компетенцию от имени государства осуществлять право собственности на недвижимое имущество судебной власти». Это включает в себя приобретение путём строительства или получения от государства строений для нужд судебной власти, осуществление капитального и текущего ремонта, перестройку их и переустройство.
Прокурор полагал, что верным является именно второе толкование. Именно оно отвечает принципу разделения властей.
Министр правосудия считал,что толковать следует только термин «имущество», включив в него и движимые и недвижимые вещи.
Высший судебный совет полагал, что, напротив, в понятие «имущество» следует включать только недвижимое имущество.
Национальная следственная служба полностью поддержала точку зрения главного прокурора.
Мнистру регионального развития и благоустройства всё было совершенно ясно, и он вообще счёл, что тут нечего истолковывать.
Верховный кассацонный суд и Верховный административный суд поспешили сообщить, что их ведомства используют базы отдыха для… естественно повышения квалификации (а кто бы сомневался-то?! — Не для плясок же голыми при Луне).

И вот в этом-то положении Конституционный суд Республики Болгария начал рассуждать. Было написано там немало довольно верных констатаций, в которых, правда, для нас удивительным выглядит отнесение прокуратуры и следствия к судебной власти. Было высказано чрезвычайно глубокое по своему смыслу умозаключение, что интересы общества требуют создания и действия независимой судебной власти. Там же суд процитировал самого себя, что „стопанисването на държавно имущество е съвкупност от разнородни и неизброими изчерпателно действия” (хозяйственное управление государственным имуществом является совокупностью разнородных и исчерпывающим образом неперечислимых действий). Словом, букв было написано немало.

Как было видно из ранее высказанных точек зрения какглавного прокурора, так и остальных участников процесса, неясность кое-в чём таки была. И отметим — неясность эта (сие прекрасно заметно из не совсем к месту сделанных двумя высшими судами замечаний относительно баз отдыха) весьма, оказывается шкурного характера. Совершенно понятно, что вовсе без имущества судебная власть нормально функционировать не может, и не менее того понятно, что осуществление любого права на это имуществом или даже сама возможность осуществления права может оказывать влияние на суды. Например в смысле интереса. Заметим тут, на полях, что обозначенная проблема, состоящая в требовании независимости судебной власти от исполнительнойв рамках одного и того же государства очень сильно перекликается как раз с той самой темой, которая обсуждалась в статье «Суд земной» (ещё раз! обратите внимание — с какой неприличной поспешностью верховные суды объявили свои базы отдыха местом исключительно повышения квалификации; интерес, стало быть, и у них тоже был, и интерес этот был в осуществлении прав, скажем, пользования  государственным имуществом).

Читая строчки решения я ждал — когда же судьи Конституционного суда дойдут до ясно видимого естественного противоречия, при котором представитель исполнительной власти может осуществлять совокупность «разнородных и исчерпывающим образом неперечислимых действий» да так, чтобы никак не задеть судебную власть. Согласитесь, было очень интересно узнать — к какой же толковательной дефиниции придёт суд.

И суд решил. Резолютивная часть решения очень интересна. Настолько, что я воспроизведу её языком оригинала. (Прежде, чем его прочтёте, обратите внимание, что вопрос первоначально состоял именно в том, что главный прокурор попросил

Дело было так.
Некая фирма, назовём её ООО Р, выиграла конкурс на аренду весьма специфичного участка. И заключила этот договор аренды с одним Федеральным государственным учреждением (ух и наплодилось же за время "укрепления властной вертикали" этих самых учреждений!). Думаю, что при заключении жтого договора никак не обошлось без водолазов, но, конечно, доказательств присутствия этой породы собак у меня нет. Ну, как бы то ни было, а договор был заключён. Но что такое ООО Р? Просто юридическое лицо, особой деятельности не ведущее, и, похоже, вообще созданное исключительно для мероприятия, громко названного конкурсом. Ясно, что речь идёт не об интересе юридического лица, кое вообще никаких самостоятельных интересов, строго говоря, иметь не может, так как представляет собою исключительно юридическую фикцию, а об интересах его, юридического лица, хозяев. Главная же ценность этого самого юридического лица, похоже, вообще состояла только в том, что оно было арендатором того самого участка.
Поэтому хозяева ООО Р стали и предлагать други лицам купить... нет, не участок, конечно, потому что участок как был, так и остался в федеральной собственности, а именно это самое ООО Р. И цену назначили вполне солидную, надо отметить. И вперёд деньги просили вполне даже приличные, мотивируя тем, что, мол, срочно нужны деньги - кредит в банке взять (NB!). И покупатели стали находиться. И деньги готовы были в просимой вперёд приличной части заплатить.

Собственно, вот на этой самой стадии и пригласили меня для того, чтобы проконсультироваться со мною по поводу даже не самой покупки (это как бы вопрос был почти решённым и сама схема покупки не телёнка. а беременной коровы - обкатанной), а последующего использования участка. Ну, по поводу использования у меня особых вопросов не возникло. По поводу заключённости договора - тоже: договор этот был зарегистрирован в ЕГРП. Затем, как это всегда бывает в таких случаях, выяснились нюансы, связанные с коммерческими планами, - а в коммерции я, признаться, совершенно ничего не понимаю.
Между коммерсантами в моём присутствии началось обсуждение цен, сроков, вариантов. Начались проявляться некоторые загвоздки. Я сказал, что навскидку, сами по себе эти загвоздки можно попытаться устранить, но мне надо на разработку схем вариантов несколько дней. И вот тут-то вдруг...
Просто я стал выстраивать в голове одну из схем и решил посмотреть на один документ. Но его в пакете не оказалось. Я попросил этот документ (сейчас, сейчас скажу какой). Пересмотрели все бумаги ещё раз. Нет этого документа. Нет! Я внимательно посмотрел на обороты листов, стал вчитываться в текст договора, обнаруживая отдельные обстоятельства, меняющие стоимость содержания участка, и ставящие дополнительные, впрочем, вполне преодолимые, ограничения на его использования. Нет. Нет этого документа! А, судя по тексту договора, этот доумент уже должен был там быть.

Речь идёт о передаточном акте, то есть о документе, свидетельствующем, что земельный участок уже передан в аренду и что арендодатель, то есть это самое государственное учреждение исполнило свои обязательства по договору аренды и фактически передало участок арендатору, а последний его принял и согласился с его состоянием.

Стали звонить продавцам ООО Р.
И тут у этих продавцов началась истерика.
Дело стало как нельзя более ясным.
Помните: продавалось ООО Р, просили приличную сумму, договор должен был быть подписан не на передачу прав на участок или на права на этот участок (в договоре, связанном со сменой собственников в ООО Р этот участок и этот договор аренды вообще не упоминались бы!). Но сразу же после подписания такого договора выяснилось бы, что всё, что новые хозяева бы приобрели, так это в лучшем случае возможность предъявлять бесконечные и дорогостоящие иски с этому самому госучреждению, которое явно участвовало в создании "лохотрона". 

Мне можно возразить, что госучреждение- арендодатель вовсе не имело в виду обманывать новых хозяев. Пусть так, но тогда попробуйте ответиь на простенький такой вопрос: "Отчего же это самое государственное учреждение, будучи

Вот теперь я могу рассказать как дело, сделав круг за 10 месяцев, вернулось к началу.

Теперь можно и уточнить фабулу.

Фирма Т заключила договор подряда с фирмой Г. Т подрядилась изготовить для Г некое оборудование. Оборудование не слишком простое, требующее достаточно продолжительного изготовления, опробывания, испытания и так далее. Был составлен график как работ, так и платежей.

Поначалу и то, и другое - и платежи и работа шли нормально. Однако затем с платежами начались напряги - Г выбилась из графика, а затем одно из требований Т уплатить удовлетворила только наполовину.

Т некоторое время ждало денег, которые ей были нужны для финансовой деятельности, так как под обусловленный договором график получения денег уже были спланированы другие договорные платежи. Затем всё встало. Встало, естественно, и изготовление оборудования и исполнение тех самых сделок, которые Т заключало под обещания платежей со стороны Г.

Затем г-н И (он непредприниматель) поручился перед Т за исполнение обязательств Г по возмещению убытков в определённой в договоре поручительства доле. Доле, надо отметить, небольшой, но это уже - дело Т и г-на И. Они, конечно, имеют право определять размер ответственности поручителя таким образом, каким считают необходимым.

Вот в этой самой ситуации Т обратилась к мировому судье 5-го судебного участка Калининского района города Новосибирска с иском к г-ну И (кажется, там было соглашение об изменении трерриториальной подсудности в соответстви со ст. 32 ГПК РФ). Естественно, привлекая Г в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора.

На первом же заседании представители Г устроили настоящий концерт. Они, похоже, даже не обратили внимание на то обстоятельство, что г-н И далеко не полностью признал предъявленный к нему иск. Они начали выступать с заявлениями.

Первое состояло в том, что срок давности по иску - истёк.

Представитель г-на И на это ответил (правда вначале выступил представитель Т с парадоксальным утверждением, что срок исковой давности... ещё не начал течь!), что правом заявления об истечении срока давности имеет право делать лишь ответчик, но никак не третье лицо.

Тогда представители Г, которые вели себя достаточно своеобразно, постоянно отчего-то обвиняя представителя г-на И в том, что он-де защищает не столько интересы г-на И, сколько интересы Т (интересно, а чьи интересы при этом защищает представитель Г, делая подобные заявления?), попытались стать ответчиком. Для этого они заявили неслыханное ходатайство о... привлечении их в качестве ответчиков.

Т наотрез отказался предъявлять к Г какие бы то ни было требования.

Суд тогда в удовлетворении такого удивительного ходатайства отказал.

Представители Г попытались обжаловать это определение (хотя отчего бы его можно было обжаловать отдельно от решения - не понимаю).

Через значительный период времени выяснилось, что ничего они в реальности не обжаловали.

Начали рассматривать по существу.

Представители Г стали говорить, что у Т не было лицензии на производство такого рода оборудования и уж тем более на проведение вполне определённых анализов, которые были предусмотрены договором. Выяснилось, что никакой специальной лицензии на производство именно такого оборудования просто не требуется, а проведение лабораторных испытаний образцов, на которые действительно нужна серьёзная лицензия, Т вполне было способно заказать в лицензированной лаборатории, находящейся по соседству с самой Т.

Тогда представители Г заявили, что Т не сдала им выполненную работу.

Опять стало ясно, что это и не требовалось - вся, именно вся работа и не была сделана. Были завершены определённые этапы по договору, а вот оплата не была произведена вовремя. Да ведь никто и не требовал от Г уплатить всю сумму по договору. Речь шла только о том, что Г не исполнила своих обязательств по промежуточным платежам!

И при всём этом ответчик - г-н И последовательно соглашался с приводимыми представителем Т обстоятельствами, тем самым просто освобождая Т от доказывания таковых в силу п. 2 ст. 68 ГПК РФ. Однако, надо признать, что даже и без ссылки на п. 2 ст. 68 ГПК РФ доказательств в деле было довольно.

И тогда снова представитель Г, выступавший в довольно странной манере каких-то полуугроз, полунападок на представителя г-на И, постоянно ссылаясь на какие-то "сомнения" (очевидно, даже не предполагая, что сами по себе сомнения относительности разумности и добросовестности в гражданском судебном процессе в отличие от уголовного ничего не значат в силу презупций п. 3 ст. 10 ГК РФ), снова заявил о привлечении в дело Г в качестве

Великолепный журналист Юлия Латынина высказалась на громко обсуждаемую тему «церковь и государство»: «Академик Гинзбург и христианнейшая прокуратура». Она вообще-то напомнила несколько довольно прописных истин, которые, правда, множество народа умудряется время от времени прятать под подушку. За это ей огромное спасибо. В конце, почему-то решив, что Лютер и Сованарола были простодушны как дети (я понимаю журналистский политический запал, но иногда и его надобно умерять), Юлия Латынина пишет буквально следующее:

Я не ведаю, существует ли Бог. Но для душ тех, для кого он существует, он способен творить чудеса. И, боюсь, по высказываниям наших иерархов относительно социальных проблем России можно судить не об отношении церкви к властям предержащим. А об их отношении к Богу.

Знаете, мне глубоко симпатична эта журналистка уже хотя бы тем, что она действительно свободна, даже в том смысле, что, полагая себя либералом,  не страшится обличать других либералов. Это — по-настоящему.
Но тогда я позволю себе, относя себя также к либералам, попытаться оставаться свободным в том числе и от собственных симпатий к Юлии Латыниной.

Я говорю честно: «Я ведаю, что Господь есть». Ведаю, что он существует не просто для отдельных душ (хотя и для них тоже), а является первопричиной вообще всего сущего. Подчёркиваю — я это именно, именно — ведаю. И потому могу об этом говорить. Если же человек чего не ведает, то ему лучше промолчать и погрузиться в размышления. Согласитесь — диковато бравировать собственным невежеством, даже при наличии хороших учителей и даже при том условии, что это невежество было вызвано алкогольными напитками в молодости.

Так вот чего я истинно не ведаю, и чего, насколько я понимаю, также не ведает и Юлия Латынина, так это как раз того, до какой степени истинно тот или иной иерарх Церкви относится к Богу. Я этого в точности не ведаю, и мне неизвестны такие откровения, которые могли бы именно Юлии Латыниной преподнести точное знание о том, что до конца познаётся и оценивается лишь на Страшном Суде, ведь речь идёт не о конкретных делах, а именно об отношении, насколько можно судить именно из конкретного текста вполне (простите, Юлия!) конкретного журналиста. А говорить о подобных вещах полагаю серьёзным искушением, в котором можно случайно дойти и до полного неразличения запаха ладана и серы. Последнее, кажется, именуется прелестью.

Я категорически против клерикализации Государства Российского. Мало того — как человек верующий, я полагаю, что любая попытка срастить Церковь Христову и государство закончится именно в России плохо и для Веры, и для государства, и для народа, ведь и с точки зрения религиозной это недопустимо не только потому, что необходимо отдавать Богу Богово, а кесарю кесарево, но ещё и потому, что с момента обретения иконы Божья Матерь Державная, наше Отечество находится под сугубым и непосредственным водительством Приснодевы, а в такой ситуации любая клерикализация будет низводить Богородицу до уровня земного Предстоятеля, Господства, Власти и Силы — до уровня Президентов, трёх ветвей государственной власти и ОМОНа. Такой профанацией может быть кто-то и склонен заниматься, но лично я предпочту держаться от неё подалее. И всякому советую, так как от неё за версту несёт именно серой, но никак не ладаном.

Но я не могу совершенно абстрактно относиться к высказыванию опять-таки не менее мною уважаемого ак. Виталия Гинзбурга, что „преподавая религию в школах, эти, мягко говоря, сволочи церковные хотят заманить души детей“. Простите, но это — банальное хамство. И оно не перестаёт быть хамством только оттого, что высказано академиком. И Нобелевским лауреатом. Академик Гинзбург, как мне представляется, тоже способен зарываться. И зарывается, теряет чувство меры. Ему никто никогда не позволял публично хамить и публично оскорблять служителей Церкви. Никто и никогда. И, полагаю, не позволит.
После такого высказывания нет смысла уже задавать указанному господину вопрос: отчего же это он полагает, что механику или, скажем, органическую химию преподавать в школах всем и каждому, кому надо и не надо — нормально, а Закон Божий — нет. А я вот так полагаю, что и некоторые иные школьные предметы из обязательной программы можно было бы безболезненно убрать, да и само обучение в школе сделать и дифференцированнее и специализированнее. Но, повторяю — обсуждать такое после упомянутых „сволочей“ почитаю за