Жил у одной хозяйки кот. Обычный серенький Барсик (или, допустим, Мурзик). В меру умный, в меру наглый, в меру прожорливый. Был у него один недостаток: ну очень не любил он пользоваться своим лоточком. Норовил нагадить где-нибудь в неприспособленных для этой цели местах. Уж и стыдили его, и ругали - бесполезно. И вот, когда он в очередной раз был пойман на месте преступления, хозяйка взяла его за шиворот, проникновенно посмотрела ему в глаза и тихо-тихо сказала: - Как ты мне надоел! Все, еще раз так сделаешь - вышвырну тебя на помойку, а вместо тебя возьму маленького рыжего котенка. С этими словами кот был отпущен. А котик этот был совершенно домашний, и его, естественно, очень интересовал мир за пределами квартиры. То есть он всегда пытался улизнуть в приоткрытую входную дверь и его приходилось отлавливать по подъезду. И случилось так, что именно в этот вечер хозяйке принесли телеграмму. Котик, разумеется, тут же воспользовался моментом и шмыгнул в дверь. Хозяйка с тяжелым вздохом начала одевать сапоги, чтобы идти отлавливать своего котяру на грязной лестнице, но тут произошло нечто: Кот пулей ворвался обратно в квартиру, грохнулся на свой лоток, и начал на нем тужиться, надрывно мявкая и всем своим видом показывая, какой он, дескать, хороший и правильный кот. Заинтригованной хозяйке стало любопытно, что же такое произошло на лестнице.

Она посмотрела направо - никого.

Посмотрела налево - никого.

Посмотрела прямо. И увидела, что на батарее, греясь, лежит... кто?

Правильно. МАЛЕНЬКИЙ РЫЖИЙ КОТЕНОК!!!!

P.S. После этого случая хозяйкин кот ходил исключительно на свой

лоточек.

P.P.S. А в книжках пишут, дескать, животные не понимают слов,

ориентируются только на хозяйскую интонацию... Вранье! Все они понимают."

                                                             Еще один день без тебя...

Смотрю на нашу фотографию, мы такие счастливые на ней, потому что мы любим и любимы. Собираюсь на работу. Выпиваю кофе и снова вспоминаю тебя, твои глаза, твои губы, твой голос и твои руки. Ощущаю, что мне так тебя не хватает. Надеваю блузку, которую ты так любишь, и мысленно вспоминаю твой восхищенный взгляд, направленный на меня. Так смотришь только ты, ведь только ты можешь меня любить так, как я хочу.

Бегу на остановку. Наш общественный транспорт, впрочем, как и всегда, оставляет желать лучшего. С трудом помещаю себя в автобус. Жутко неудобно и тесно, но мне это совсем не мешает думать о нас, о нашем отпуске, который мы запланировали на начало июля.

Представляю, как мы лежим на пляже под теплыми и ласковыми лучами солнца, волны плещутся о берег и мы слышим шепот моря, чувствуем его дыхание, мы одни в целом мире и весь мир принадлежит только нам. Ты наносишь мне крем от загара и своими нежными прикосновениями выражаешь всю чувственность и трепетность отношения ко мне. Я понимаю, что это настоящее счастье - просто быть вместе. Так хочу услышать твой голос прямо сейчас, сию минуту. Не успеваю об этом подумать, как вдруг – звонит телефон. Это ты звонишь, чтобы сказать мне доброе утро. Слышу тебя, и уже ничего не существует, кроме нас двоих во всей Вселенной. «Привет, любимая! Как ты там? Я так скучаю! Скорее бы уже домой. Знаешь, я почти уладил все дела и уже скоро прилетаю! Осталось каких-то пару дней, и мы снова будем вместе!». Так рада тебя слышать, что не сдерживаю себя и кричу в трубку на весь автобус, что тоже очень соскучилась и что ты мне снишься каждый день, как уехал. Ты говоришь, что я тоже тебе снюсь, и что ты безумно меня любишь. Я отвечаю, что тоже очень-очень тебя люблю. Я так счастлива, услышать тебя, теперь можно подумать и о работе.

Рабочий день проходит, как и обычно. Совещание у шефа, все о чем-то спорят, и что-то очень бурно обсуждают. А я думаю о том, что приготовить на ужин, когда ты приедешь и что одеть, чтобы тебя порадовать. Чувствую, что начинаю загадочно улыбаться сама себе, вовремя останавливаюсь, понимая, что я на совещании. Пытаюсь заставить себя работать. Получается, но с трудом.

Обед. Целый час свободного времени. Целый час я могу думать о тебе. Иду в наше любимое кафе. Заказываю наш любимый салат, кофе и пирожные. Официантка спрашивает, буду ли я шампанское, я улыбаюсь, понимая, что она меня узнала, и говорю, что не сегодня. Так приятно осознавать, что у нас есть с тобой свои традиции, свое любимое кафе, свой столик, и что мы есть друг у друга!

Чуть не опоздала с обеда в офис. Но все обошлось. Созвонились с Олесей и попросила ее составить мне компанию для похода в магазин за обворожительным бельем для праздничного ужина в честь твоего приезда. Она с радостью согласилась, тем более, что мы давно не виделись и нам, как всегда, есть о чем поболтать.

Выбрали самое шикарное белье, нежного персикового цвета из ажурного гипюра. Ты точно будешь в восторге! Посидели в кафешке и пообщались. Понимаю, как здорово, что есть друзья, с которыми можно

Холод. Мерзкий, противный холод. Ненавижу его. Ветер. Сильный ледяной ветер. Ненавижу его. Стою, закутавшись с головы до ног, и все равно холодно. Зеленый. Ну, наконец-то. Иду. Черт! Опять этот ветер! Прямо в лицо. Да когда же это закончится? Яркий свет сбоку. Визг тормозов. Я даже не успеваю повернуться. Глухой удар. Дальнейшее помнится с трудом. Помню, как падала. Помню, как осознала, что лежу на дороге. Боль. Нестерпимая, невыносимая боль. Ненавижу ее (что-то слишком много «ненавижу» для одного дня). Не хочу сейчас умирать! Не хочу в такой холод! - проносится в голове.

- А тебя никто спрашивать и не будет! доносится с боку чей-то металлический голос. Не успеваю даже удивиться. Слышу еще один голос. Мягкий, нежный, абсолютно противоположный первому:

- Ты не посмеешь! Она должна жить!

- С какой стати?

- Есть Договор! Она любит!

Это что они обо мне? С каждой минутой становится все хуже. Я уже не на дороге. Но где? Вокруг темно. Пустота. Может, я уже умерла?

Пытаюсь повернуться в сторону говорящих. Не получается.

Секунда. Резкая боль в сердце. Будто удар током. Еще секунда. Вижу каких-то людей. Еще миг. Вокруг снова эта пугающая пустота.

Диалог продолжается.

- Она не может любить! Он не верит! Она сама это повторяет все время! Ты слышал! ледяной голос звенит в ушах.

- Но ты сам отобрал у нее любовь!

- Я не отбирал. Я просто показал, какой она может быть.

Снова пытаюсь повернуться. Начинает немного получаться. Еще немного… Опять разряд… Люди в белом (врачи, наверное)… И снова пустота…

Демон и Ангел продолжают свой разговор.

- Ты жесток! Почему именно ей?

- Не только ей, ты же знаешь!

- Ты специально…

- Думай, как знаешь!

- Все равно она любит. Просто не говорит об этом.

- Ты врешь!

…Разряд… Опять резкая боль… Снова пустота… Я так долго не протяну…

- И он ее любит! Ты нарушаешь Договор! не сдается Ангел.

- Она не любит! Все решено. Она умрет.

Он?.. Любит? Перед глазами на миг появляется парень с чертятами в глазах… Я начинаю понимать, о ком они говорили. Люблю?.. да… ДА, черт возьми, люблю!

Пытаюсь говорить. Не получается…

…Разряд.. Да сколько можно уже?.. Пустота… Никто уже не говорит. Грустно вздыхает Ангел. Весело ухмыляется Демон. Все решено…

Нет! Так не правильно! Стойте!

- Люблю! не знаю,

Она сидела у окна, укутавшись в плед, и, потягивая мартини, наблюдала из окна за прохожими. Все они куда-то спешили, у всех были свои дела. Кто-то хотел скорее попасть домой после трудного дня, кто-то просто спешил к семье. И она позавидовала им, ведь они были счастливы. Их счастливые улыбки были видны даже в темноте и с высоты 6-го этажа. И вдруг она заметила влюбленную парочку. Они шли, обнявшись и целуясь на ходу. Среди тишины двора был громко слышен их звонкий смех.

По её щекам потекли слёзы, а перед глазами стали мелькать картинки – воспоминания о её счастливом романе с ним. С тем, кого больше нет рядом, и не будет. Который её больше никогда не обнимет, не поцелует. А самое главное – она больше никогда не увидит его.

Она вспомнила, как они познакомились, так нелепо и самое главное он ей совсем не понравился. Это было на остановке автобуса, было раннее весеннее утро - он спешил на автобус и задел её так, что она чуть не упала. И она упала бы, если бы он не заметил этого вовремя и не поддержал её. Ох, как её это разозлило тогда! Она хотела наговорить ему кучу гадостей:

- Вы что совсем не видите куда бежите? – заорала она.

- Извини, я не специально.

- Да конечно, а как же иначе? – всё ещё злилась она.

- Может я могу загладить свою вину? – спросил он улыбаясь.

- Вряд ли у Вас это получится! – гордо ответила она и зашагала прочь от остановки.

На следующий день на этой же остановке, в то же время, он ждал её с букетом цветов. И они все-таки познакомились, и он загладил свою вину, сполна. Ведь он подарил ей целый счастливый год. Он подарил ей место в своём сердце.

Её тихий плач стал перерастать в громкие рыдания. Она ещё ни разу не заплакала после всего, что случилось. Как ей хотелось сейчас услышать его нежный голос, уткнуться ему в грудь и быть счастливой от того, что он рядом и самое главное, что навсегда.

Ох, как она ошибалась, когда думала, что ничто и никто не сможет помешать им любить друг друга и быть вместе. Как она ошибалась, что пока они вместе – им ничего не страшно.

И как трудно сейчас стало дышать и жить с мыслью о том, что его больше нет в её жизни.

Она закурила и, аккуратно стряхивая пепел, стала вспоминать каждую мелочь, каждый вздох и каждую минуту проведенную рядом с ним. Она вспомнила, как они поехали за город, чтобы провести целый день на безлюдном пляже. И как это было – понимать, что они существуют только друг для друга. Как это – сидеть, обнявшись, и наблюдать за закатом. Как это – любить друг друга под открытым небом на ещё не остывшем песке.

Она смогла вспомнить всё, но не смогла почувствовать. И горько заплакав, она поняла, что вместе с ним, умерли и все её чувства.

Она никогда больше не полюбит так – как любила его.

Немного успокоившись и сделав глоток мартини, она громко крикнула :

- Я люблю тебя! И мне больше никто не нужен!!!

Эхо ещё долго доносилось посреди двора. Прохожие вертели головами, ища глазами того, кто прокричал эти слова. А она сидела и смеялась. Слёзы текли из глаз, а она не переставала смеяться.

Допив мартини, она прошла в ванную.

Туман.
- Ну что, решила все же лететь? – Сережка был взволнован.
- А что делать? Командировку не отменишь, - я ответила громко и упрямо.
- В Риге вроде туман, зря ты это затеяла, сдай билет, - мой друг был неумолим.
- Ни за что, я везучая.
- Ладно тебе… везучая… Просто по Дайнису скучаешь.
- Ой-ой-ой, какие мы прозорливые, - я издевательски хихикнула, отметив про себя, что старый надежный друг Серега иногда бывает ревнив.
- Лады, сейчас подъеду, помогу тебе в самолет сумку запихнуть. Но, Анютище, из Шереметьева я бегом назад, у меня с утра уроки. Короче, жди. Буду.

Я положила трубку. Был конец 80-ых, я летела в Латвию в командировку в качестве методиста по экспериментальной работе. Да, Серега был прав. Я, наверное, так не рвалась бы в Ригу, и улететь от мужа тем более, если бы не Дайнис. Дайнис Озолинш. Он был на семинаре по педагогической психологии и запомнился мне с первого раза. Яркий интеллект, горящие глаза, длинные мягкие волосы, небрежная элегантность европейского стиля в одежде, тонкое чувство прекрасного. В общем, мое сердце дрогнуло.

Дайнис жил в городе Огре, недалеко от столицы Латвийской Республики, работал в школе, руководил детским хором, сам играл на множестве музыкальных инструментов. И, конечно, когда пришел вызов из его школы, я немедленно согласилась на командировку.

Мы приехали в Шереметьево за час до посадки. Серега указал мне на табло, где большими зелеными буквами светилась информация о переносе моего рейса на три часа в связи с неблагоприятными погодными условиями в Риге.
- Везучая. Эх ты, везучая, - мой бородатый друг усмехнулся и пошел сдавать баул в камеру хранения.
Побродив по аэропорту и переговорив все возможные темы, мы попрощались.
Невыносимо хотелось спать. Темная ночь за огромными окнами навевала зевоту и жуткую усталость. Рейс опять переносится. Накупив газет и журналов, я села на освободившееся место.

Вдруг какой-то холодок пробежал по спине. Да… знакомое чувство. Я его называю «предчувствие любви».
Поймав эту приятную эмоциональную волну, решила продержаться в этом состоянии. Интересно, встретит ли меня Дайнис? Никаких мобильных телефонов тогда не было, а по межгороду звонить некуда, у него не было своего номера, а в школе наверняка все спали. Наконец посадка объявлена. Я забрала из камеры хранения объемную сумку, отметив про себя, что стала волноваться, и сердце бьется сильнее обычного. Проверила карман. Новая упаковка валидола с собой.

…Самолет поднимался из ночи прямо в утро, в розовое небо. Потом развернулся. Восходящее солнце осталось сзади, и мы полетели туда, где еще только-только начали гаснуть серебряные звезды.
Из Москвы до Риги лететь около часа. Я успела подправить макияж, перекинуться парой слов с соседкой и полистать путеводитель по Риге.
Черт побери, а волнение совсем не проходит. Наоборот, в голову полезли дурацкие мысли о том, что если меня никто не встретит, то как добираться до Огре. Расписание электричек, автобусы. Ведь стояло то время, когда во всей Прибалтике при звуках русской речи поднималась невиданная волна агрессии, и обычные вопросы на улице города или в железнодорожной кассе могли спровоцировать приступ безудержной межнациональной непримиримости.

Я закрыла глаза и прорабатывала про себя все возможные варианты развития событий.
Вдруг голос стюардессы вывел меня из этого состояния, объявили, что наш самолет пошел на снижение и надо пристегнуть ремни. Я взглянула в иллюминатор. Боже Праведный! Как это пилот собрался сажать машину в такой туманище?! У самолета даже крыла не было видно! Полная мгла. Причем серо-розового плотного цвета. В салоне стояла полнейшая тишина. Я оглянулась. Люди уткнулись в иллюминаторы и, видимо, думали о том же, о чем и я.
Да… Стюардесса с дежурной холодной улыбкой чуть ли не насильно раздавала пакеты и конфеты.
- Хорошо, что детей нет, - прошептала соседка до смерти перепуганным голосом.
Да, странно, но дети нашим рейсом отчего-то не летели.

Мы стали снижаться. У меня под языком медленно рассасывались сразу две таблетки валидола, остальные перекочевали в рот сидевших рядом… Глаза зажмурили почти все… Я же смотрела в иллюминатор безотрывно, как кролик на удава. Вот мгла стала черной, вот серой, вот она стала розовой… Самолет ухнул вниз. Вот она стала багровой… А потом… Потом небо улетело стремительно вверх, и я увидела белый туман внизу, голубой свет в салоне и совершенно золотой воздух там… снаружи…
Вздох облегчения пронесся по рядам. Мы ждали звука шасси по полосе. Ну наконец-то. Самолет катил по земной тверди! Я глянула на асфальт. Его не было! Вообще! Внизу было только молоко! Плотный слой тумана под действием неведомых мне сил

Я знаю, о ком ты мечтаешь,
Я знаю, о ком ты грустишь,
Я знаю, о ком вспоминаешь,
Когда на уроках сидишь.
Но ты никогда не узнаешь,
И я никогда не скажу,
Как сердце мое унывает,
Как сильно тебя я люблю.

Как трудно сказать человеку:

"Я больше тебя не люблю!

Не верю, не помню, не знаю!

И в памяти не берегу!"
Как будто внезапную рану
Наносишь ему не спроста,

Как будто снимаешь охрану

Где смерть его ждет у моста!

Ja ZaBoLeLaA..... PrOStO PpC....MnE PlOhO...!!! i PoGoDa UzAsTnAjA....BjAk...i VaSe MnE ZhItj NaDoElO!!!!!

Bjaka ... kakoja segodnja pogodkaa... fuuuu ..... nenavizu etot denj ...,,,a hotja esli ja zaboleju eto budet krutoooo ... v shkoolku ne hoditj ... segodnja ja tak zamerzla  uzas.. i vsja promo4ilasj... nowki  moi vse mokrie ... ( mozet menja kto nit pozeleet?!?!? )... nadejusj 4to kogda v skolu nadobudet idti  to nebudet tokogo dozhdja !!!  nenavizuuuu .... ja ljublju dozhd no ne do tokoi stepini..!!vot sizu doma i pishu tuta postikk !!

Privetik vsem... 
ja snova s vami))))
sorrki 4to ne pisala dolgo...
mne ne4ego bilo...
a teper budu dumat 4to mne pisat
...
Pereshla ja v druguju shkolu(nu eto vsem izvetstno)
ja daze ninajuu 4to esjo skazat...
mnogo 4ego so mnoi proizoshlo za eto vremja ... *
mnogo 4ego hotelosbi rasskazat no mne lenovato pisat;)
oki... poki 4moki vseh;)))

vot takaja vot ja sei4as*)*)