Гневная горесть объяла,
Нет чистых, кристальных слёз.
На руины легло одеяло
Пепельных звёзд.

Скрипка врачует вечер
И вырванный крик из уст.
Взвалил народ на плечи
Терновый куст.

Что осталось от взгляда ребёнка,
Уповавшего, на слабую мать?
Застывшая картонка,
Светлая память.

Длинная линия на бумаге:

Подпись или река на карте,
Символы на государственном флага,
Или мысли тысячи партий,

План кухни, возможно спальни,
Горизонт известного художника,
Поздравительный текст, ах, поминальный,
Последствия грибного дождика,

Закон и напротив – Порядок,
Понятия вопреки понимания,
Сострадание с морковных грядок,
Поэзия в минуты незнания,

Части тела из медицинских выписок,
Странная возможность верить,
Война «радующихся вывесок»,

Нет!
Чужая, оговорённая смерть.

Грузия объявила о прекращении огня. Так же по информации с сайта Лента.Ру Лавров начал переговоры с грузинским министром, в другой ветке того же сайта, где говорится о том, что из Ирака переброшены грузинские служащие для участия в боях в Южной Осетии Россия опровергает сообщения о прекращении огня.

Грузия разрушила город Цхинвал, убила граждан РФ, а так же миротворческие силы РФ, что говорит о необходимости защиты, то есть ответного удара, в то время как Россия заявляет о принуждении к миру.
Данная ситуация является весами мировых сил и от разрешения конфликта будет зависеть направление стрелки между чашами.
Поражением России в конфликте будет считаться «понуждение врага к миру» и ведение переговоров.
Победа заключается в полном уничтожении боевых сил противника.
Россия не предпринимает решительных шагов в конфликтной ситуации, пытаясь найти серединное решение между принуждением к миру и объявлением войны, что неоднозначно. К примеру, Абхазия победоносно промаршировала через Кадорское ущелье задолго до возможного столкновения с войсками Грузии.
Если Россия принудит к Грузию к мировому решению вопроса, то ситуации получится немыслимая, так как обидчик должен нести ответственность, а не обещать сжалится над более сильным противником.
Изначально сторонники Грузии сильны исключительно словоизлишествами времен девяностых, а объективно главный потенциальный противник США на данный момент утонул в военных действиях в Ираке и экономическом кризисе в нутрии страны, а соответственно слабое государство не найдёт себе достойных союзников. Против глобализма так же настроена Азия, как известно Китай наращивает экономические возможности и является конкурентоспособной во многих вопросах державой.
Игра слов привела к немыслимого вида убийствам, которые не всегда сопоставимы с деяниями фашистов и кто-то должен ответить.
Почему Россия тратит деньги налогоплательщиков на возмещение ущерба нанесённого Грузией? Это один из шагов на пути к великому поражению.

По последней информации с Лента.Ру

21:05 Сергей Лавров заявил о необходимости безоговорочного вывода грузинских войск
В телефонном разговоре с министром иностранных дел Грузии Экой Ткешелашвили Лавров указал на то, что грузинские войска не покинули зону конфликта вопреки заявлению властей Грузии

В соавторстве с Мат Фей (его настоящее имя мне не известно, хотя возможно именно наши имена не настоящие, а он…)

Однажды, когда Де Сад был маленький, ему на пути встретился прекрасный волшебник с двумя спутницами, которые покарали сердце юноши. Девушкам было по двадцать четыре года, чёрные волосы изумрудные глаза и алые губы – именно так бы описал вам их патологоанатом, но я этого не сделаю. На самом деле, чтобы их описать нужно просто их увидеть. Что говорить о формах тела двадцати четырёх летней девушки? Естественно они идеальны и достойны восхищения, но дело, ведь, совсем не в этом!
Спутницы волшебника излучали такую тайну, которая была почти истиной. Де Сад нёс две бутылки рома старшему брату.
«Отличный повод чтобы посидеть!» – воскликнул волшебник, выхватывая из рук ошарашенного мальчика увесистую трёхлитровую ношу. Маркиз слишком явно проявлял своё любопытство и не скрывал томных взглядов в сторону девушек.
Холм, с водружённым дубом создавал место, которого не было более нигде. Тень и тёплая влага воздуха умиротворяли любого воинствующего, вдохновляли любого творящего, просвещали любого мыслящего.
- Как вас называть? – спросил молодой Де Сад.
- Мебиус, - ответил волшебник, - Моих дочерей называй Евдундоксия и Скандурия. Мы идём уже два месяца, звёзды ничего не указывают нам… Хотя… Постой, дай я расскажу тебе всё с самого начала. Моя, ныне покойная, жена была ведьмой, её мать была ведьмой, и её бабка тоже была ведьмой. Первые два года мы жили в полной идиллии, у нас родились две прекрасные близняшки, которых ты и наблюдаешь с таким не скрываемым сладострастием, что заставляешь их смущаться. Но что началось потом… Однажды ночью я проснулся от непонятного ощущения, такое бывает, когда звёзды хотят мне что-то рассказать, я подошёл к растворенному окну и увидел свою жену полуобнажённой, висящей в чистом летнем небе на фоне мерцающих звёзд. Её платье свисало с бёдер, ноги были оголены выше колен, нежные тонкие рук ласкали шею, пышная грудь была распростерта небу и еле прикрыта расстегнутым платьем. Мне сразу стало всё ясно! Я её муж, но не повелитель! Он… Да, именно он в тот момент властвовал над её грешной душой, именно он призвал её на службу тогда, когда всё было так хорошо…
Волшебник замолчал, его взгляд был устремлён в какую-то точку далеко за зеленеющими горами, туда, где даже солнце боится являть своё истинное существо, туда, где горит огонь кратно жарче самого страшного пламени, огонь который жжёт души - самое тугоплавкое вещество в мироздании.
Молодой Де Сад не мог с собой совладать, две сестры просто издевались над ним! Они бросали на него такие взгляды, которые не может выдержать ни одна здоровая мужская психика, гениталии нашего малыша были напряжены и не имели возможности быть скрытыми, так как от рождения имели внушительные размеры. Молоденькие девушки нарочно держали ручки между ног, крепко прижимая подол зелёных платьев, открытые взору, загорелые ягодицы могли свести сума кого угодно, а грудь, упруго поднятая дамскими секретами довершала процесс соблазнения.
Неожиданно волшебник исчез, он исчез именно с того места, где только что находился, ничего не объясняя, не переводя взгляд, вообще не являя никаких предшествующих действия. Евдундоксия и Скандурия, видимо были готовы к такому повороту событий и ничуть не удивились, в отличие от нашего юноши.
- А! – вскрикнул Де Сад неестественным слегка писклявым голосом.
- Не переживай, на самом деле Мебиус не настоящий, он эфемерность, воображение твоего ума, а мы никакие не его дочери, более того мы даже не сёстры и зовут нас на самом деле Агния и Дайна. – с улыбкой пролепетала Дайна.
- Какие красивые имена… – с трудом выдавил малыш. – Вы невероятно красивы, но что за фокус с Мебиусом?
- Вот именно, мы невероятно красивы! И нам нужна защита от мужчин! А знаешь почему? Потому что мы не любим мужчин…
- Мы любим клубнику со льдом! – Задыхаясь от громкого смеха, перебила подружку Агния.
- И это, кончено, тоже, но больше всего мы любим друг друга!
Страстные взгляды девушек встретились, они приблизились нежными лицами, их губы дрожали, глаза закрывались и жаркий поцелуй поверг их на землю. Два, обвивающих друг друга тела, катались по летней сочной траве в тени дуба, попки девушек мелькали из под стройных рук, царапающих ногтями молодую кожу упругих ягодиц, кружевные зелёные трусики были готовы сорваться, но держались из последних сил, прикрывая сокровенное, тайное!
Через мгновение зелёные кружева слегка увлажнились, девушки остудили свой пыл и обратили наконец внимание на юного Де Сада. О! Наш мальчик был в таком экстазе, что практически потерял сознание от удовольствия! Подобного семяизвержения он ещё не испытывал, вся его одежда была просто заляпана пробившейся сквозь материал штанов струёй. Девушки переглянулись и начали смеяться над столь глупой картиной, в которой предстал с блаженной улыбкой парень.
- Мы собираемся в доме одного пожарника, его зовут Пабло! Что бы попасть туда, нужно сыграть в шахматы на троих. Ты кончено о Читать далее...

Небо уронит ночь на ладони!
Кылки в гандоне нас не догонят!

Я болен хромотою словно чёрт,
Игла судьбы горит в колене.
Чтобы идти под правое плечо
Я ставлю гибкость – ветвь сомнений.

Империя досталась не за грош,
За выигрыш в покер самой чёрной мастью.
Сомнений нет теперь, ну, что ж…
Я награждён гордыней – тростью власти.

Сегодня стар я, немощен как мир,
И волосы на голове все серы.
Последний путь, в горах стальной кумир –
Всегда непостижимый посох веры.

Пародия на меня

Автор Гелифант

Справочник терапевта

Когда пролез к крестцовым позвонкам,
Смотрю - игла фортуны в пояснице.
Поставил гибкость, вижу - по рукам
Струится. (Что-то странное струится)

Тогда пошел под правое плечо
Со спицей в тазобедренном суставе.
Струится, люди! Стало горячо
Я награжден гордыней. Движусь к славе.

Империя досталась не за грош -
Я в малый таз пошел вокруг колена.
Хорош струиться! Нефига, хорош!
Лишь серый волос вьется гобеленом...

Уже не первый раз слышу эту мысль: "Всё во вселенной пвхнеь нефтью (вечность пахнет нефтью)"

Может кто-то может более внятно пояснить, что это могло бы означать...

Работникам этих от рак ционов продают горящие путёвки в Чернобыль
[699x543]

Без коментов
[448x335]

Я живу и теку как река
Прекрасной любви и вечности.
И питает моя рука
Высокие идеалы человечества!

Мама, я не могу тебя сегодня навестить, я простудился, вчера ноги промочил в крови.

Вельветовое платье фиолетово

За лето зацепилось рукавом,

Нимфетка у заката безответливо

Склоняется над бесконечным рвом.



Темнеет нечто точно недоступное

И расстилает путь над головой,

Взгляни на отражение преступное,

Ведь в небе кто-то ждёт тебя живой.

Под невероятным воздействием В. Пелевина, спустя год после прочтения.

Глиняный пулемёт.

Вот шашка с мистическим долом,
И глиняный пулемёт,
Белые за полыхающим домом,
Вдруг пусто. И кто что поймёт?

Чапаев в машине и Анка,
Балтийский в стакане чай,
Я стих сочиняю про замки
«У» царства и страшный май.

Урал безмятежен в сознанье,
Ницше и пустота.
И странная встреча с посланьем,
Белого Будды «еда».

«Японского» друга мысли,
Я болен не меньше его.
Как нетопыри повисли
Мы вместе в пространстве сего.

Снова Чапаев в бурке
А я, как всегда, пустота.
Белые стены дурки,
Сменю на реальность холста.

В глуши, у бездорожья, на мокрой полынье!
Лежала чья-то рожа, весьма знакома мне.
Не пьян и выбрит гладко, глаза не отворив
Лежал мужчина. Гадко был ветер тороплив.
Хлестали плети капель по лысой голове,
Летела стая цапель со смертью во главе.
В душе кралась тревога, сползал усталый страх,
Я подождал немного и словом на устах
Пытаясь потревожить, а может разбудить
Глаголил к странной роже. «Тебя не перебить…»
Мне за спиной степенно сказал один старик,
А я же весь надменный, как одуванчик сник.
Лес окружил наш форум, слетелись облака,
Я был немного вздорен и нервничал слегка.
Старик взвалил на спину уже знакомый труп,
Я шёл несмелым клином, зуб попадал на зуб.
Но волей покоренный, не мог с пути свернуть.
Дуб мраком проморенный указывал нам путь,
Ветвями словно пальцем. Открылся старый дом.
Ночь, своим чёрным платьем, не задевая крон,
Скользила между нами, и каждый был объят
На сердце валунами закрался страшный взгляд!
Труп ожил, и устало глядел на мой живот,
Душа моя кричала, но разум был как кот,
Ленив и безразличен, во власти старика.
Лес оглушённый кличем в тиши стоял пока.

НАм ввели форму, очень красивою, но стоит она 5 тон и заказывать нужно всем вместе, а как вы относитесь к форменной одежде?

Вчера в городе, около 10 вечера, пахло ванильным небом.

Я чувствую, как скука мне на спину давит спинкой стула. Горбатит, прижимает, будто ёлку я несу на новый год.

Все как одно

Мои творенья,

Однообразны и без слов

Зияют ночью как дыра!

И зиждется

Тупое рвенье

Последним вздохом

Вдохновенья,

Прощальным смехом

Вожделенья,

Шизофренией до утра

На очертание костра.



Кто повелитель

детских снов?

Гуляя в сумраке берёз,

Мой Гессе слушал настроенье

И пенье

Полуночных сов,

И грусть,

Танцующих оков,

В прозрачности

Лесной альков

И сердца стройное биенье,

До пьяных звёзд несут олени.



И я лечу

До пьяных звёзд,

А черти строят укрепленья.

Весь мир готовится к войне!

На стёклах серых

Взгляды тают,

Под елями

Сверкает талик,

Всплывает

Призрачный Титаник!

Бог обращается ко мне:

«Всё в мире близится к зиме.»

Всё глупо и однообразно мелко!
Угаснет, после снова воссияет…
Я - чем-то опечаленная белка,
Я - вечное кручение спирали!

Я - лето, что недели не продлилось,
Убийство, что на деле созерцанье!
Я - счастье, чья-то божья милость,
Толпы калек больное ликованье!

Всё глупо и однообразно мелко!
Смятение сменяется покоем…
Я - неба часовая стрелка!
Я - мир, точнее всё его плохое.

Несётся свет сквозь тьму и вьюгу ночи!
И падает, и разбивается о груды.
Несправедливость к сердцу приурочит
Бунт нежности и добродетели орудья.

5 лет.

… учитывая, что на иждивении у него находится мать-инвалид…
- Красивое место… Здесь самая зелёная трава, мне даже кажется, что скалы над изгибом реки смотрят на нас, они очень высокие, на их макушке стоят густые ели…
- Принеси мне воды из реки…
… а так же ребёнок пяти лет…
- Мы здесь сидели с матерью…
- Мне здесь очень нравится, а ты ей рассказывал, как выглядит это место?
- Да. Наверно, ей тоже здесь понравилось, она умывалась речной водой из моих ладоней.
- Я хочу чтобы, когда у нас будет ребёнок, мы часто сюда приезжали.
- Я тебе это обещаю.
Я узнал, что его жена погибла, и он остался с пяти летней дочерью, она сейчас сидела у меня в приёмной на стуле, болтала ногами в белых носках и сандалиях, а серьёзное лицо никак не гармонировало с розовым детским платьем.
…принимая во внимание вышеизложенное…
Конвой уже стоял за закрытой дверью кабинета, я сам их вызвал, но просил не заходить в приёмную пока не дам сигнал. Я видел, как была напряжена девочка и совсем не понимал, как она сдерживала слёзы, видимо, это было условием её нахождения здесь, так как ещё больше она боялась, что её не пустят в приёмную.
Молодой человек, худощавый и с исключительно серым лицом слушал свой приговор, судорожное биение пульса на его серо-зелёной руке заглушало сознание, могу поспорить, что он вспоминал жену.
… таким образом, суд приговорил подсудимого…
- Интересно, как сейчас, в августе, пахнет ветер над той рекой…
Я видел, как он закрыл глаза.
… к пяти годам лишения свободы в колонии общего режима…
Наверное, он более ничего уже не слышал, просто стоял с закрытыми глазами, серое каменное лицо не выражало эмоций, смиренный, он был ко всему безразличен.