Как печально
Мое отражение -
Раз посмотриш - что к горлу нож!
Я был бы печальным
Не менее,
Еслиб так на гавно был б пахож...

свеженький угрюмый видосег. гримгрин!
http://www.youtube.com/watch?v=M-E2UfctA70

http://www.youtube.com/watch?v=5JoHyAUrxeE

примерно так

Я научился кусать потолок
Я научился писать на воде
Я научился орать в пустоту
(с) Егор Летов


Окруженный смрадной темнотой я вспоминаю солнечные утра - дни без музыки, один за одним - нечто невиданное - думаеца мне сейчас - когда то было нормой долбаного существоания. Я вспоминаю сверкающие сугробы, злой мороз и косые взгляды на - экую в то время диковину - наушнеги в ушахъ. Вспоминаеца ломкая, но зеленая питерская трава, покрытая белоснежным инеем, которому суждено прожить меньше суток, грязные элетрички, метро, запруженные всяческим людом северностоличные переулки улицы и переходы. Гулкие аудитории и тесные комнаты. ВремЯ, когда корчились в мукахъ счастья позанния нового, мои осклизлые розовые мозги.
Все это вкупе - все это то, бес чего не было бы меня сейчасашнего. Со всеми недостатками косяками и гадостью моей - но не было бы. Я ненавижу себя, но я ненавидел бы себя больше, если бы не Егор Летов и Гражданкая Оборона. Спасибо тебе, Егор.
Помним. Любим. Скорбим

R.I.P
[316x277]

да пронесецаъ!

В металистическую группу требуется вокалист(вокалистка). Скрим, Гроул. База есдь. Инстурменты есть. Совести нет. Все как надо.
Место действия - горат Ноябрьскъ
Адин куй никто это не прочетаед, но есле фсештаке хер наед чо - то песадь фкаментыъ.
или на мыло voldemar-x1@yandex.ru
иле в аську 284604687

сопсна фсеъ.

Объективная реальность - пыжится колючим морозом, крепко хватая любого, дерзнувшего вылезти, по своим дурацким делам, человека холодными, как у работника морга, ладонями, что разгребая пудовую верхнюю оснастку северных жителей, норовят добраться до легких , дабы сжать их каменной ледяной хваткой. Что нужно вам, люди, в такой вот мороз на улице, куда вы все идете, зачем, почему? Люди несут вкруг себя клубы белоснежного, в желтых всполохах северного яркого, но холодного, солнца, пара, их лица окутаны взвешенной в воздухе жидкостью, меховое оторочки и шарфы покрыты шершавым инеем, делающим всех похожими на парней из фильма про Нечто, Джони Карпентера. Просунув руки поглубже в карманы, а голову подальше в разного рода скафандры, системы тулуп, многочилеснные товарищи перебирают негнущимися ногами, отфыркиваясь пушыстым дыханием, щурясь - спасают грустные глаза от так низко висящего нещадного шарика. Взобраться хоть немного повыше - окинуть взглядом мертвенно бледное полотно известного города и все они - люди - с их сопением, смущенными лицами и надменым взглядом - окажутся похожими на вечно снующих, суетящихся, туда-сюда, насекомых. Их, людей, не так много, конечно, но чего же вы хотите - мороз. Эти небесчисленные полчища разбились на мелкие, замерзшие, группы и вот - идут теперь, кто куда, а рядом с ними, разрывая, ставший густым и тяжелым, как стальная стружка, вохдух, едут машины. Спуститься назад, сквозь блестящие частички льда, навстречу искрящемуся, в своем промозглом спокойствии, снегу, через гвалт автомобильной сумятицы, мимо редких прохожих - сюда - к резкому скрипу слежавшихся осадков, белоснежнйо пыли и четким рельефным следам, к измусоленной зажигалке, зажатой, по старой привычке, голыми пальцами в кармане, к позвякивающим, в перемешку с не самой большой связкой ключей, монеткам мелочи, к видавшей виды дыре на старых джынсах - спуститься и не увидеть ничего осбенного. Всего лишь йа - пресловутое креведко. Иду себе. Куда иду? Нахрена? Не важно. Где то позади остывает, в коричневой, от въедливого кофеина, кружке, мой, недопитый утром, чай.
Воздух обнял меня, сковал движения и кажется, что-то хочет сказать, своим свистящим, надрывным шипением, бьющего в лицо колючими лапами, северного ветра. Тщетно. Я - один из всех, с бронхитом и полным носом холодных соплей, шагаю неуклюжей походкой, подставляя тяжелые зимние ботинки неуемной поземке. Подобно ей,в голове рояца мысли, стремительно проносясь где-то в глубине, по дну сознания, не успевая зацепить первичное мышление. Их много и они скапливаются, как туман над болотом, рождая причудливые формы, в холодном свете дурных предчуствий. Я не могу сказать, что мне тяжело на душе. Но и про легкость небывалую говорить не стану. Просто все както.. не так.. Холодно как-то.

Не так давно дрожащеме руками сжимая выцветшие поручни видавшего вида вагона, спустилса на севернуйу землю. Практически ровно месятс назат теме же рукаме, по таким же вот примерно штукам с неё(земли) - взобралсо в нутро видавшего вида вагона. Через это, испытал дежявю. Занятно.
Вдумчивый обыватель спросит - а где ты был, дорогой товарищ, целый месятс? А я, набравши пабольшы свежего полярного воздухза в лехкее, атвечу дорогому обывателю - не то чтобы близко, но и не далеко, по большому счету. В стольном Ленинграде.
Дорога туда проистекала плавно. Но это тока в начале. Плавноости прешол канетс, когда стало пора сидеть на вакзале славного города с незамысловатым названием десять чесоф. ПОдряд, ага. Вокзал в городе, не в угоду месту дислокации оказался до страшного мал. Первый этаж и.. второй этаж. и все. Ну то есть - вообще все. Со второго этажа можно было интересно смотреть на первый, как снует па сваим дебильным делам всякое быдло. Вон его как там много - быдла - на первом этаже. Не то что у нас - на втором. А с первого напротив - интересно смотреть на верх - на второй этаж и удивляца с какими дебильнами рожоми быдло смотрит вниз. И как там столько его , быдла, уместилось то. Не то что у нас на первом. Вобщем полная гармония. Эти два этажа выгодно являют собой прообрас древневосточного инь-яня. Вот, паложим, на первом этаже - всем хорошо, но очень холодно. А на втором тепло - но защет этого - велика запруженность истосковавшехся по теплу граждан, большей частью которых, почемуто, оказываются поношенный жызнью дяденьки системы бомж. И тетеньки тоже пападаюца. К слову сказать. И вот и думай - что круче - десясь к ряду чясов мерзнуть , разделяя с общелюбимым жележным стулом то немногое, что удалось сахранить пасредствам свитерроф и пухавека, иле же стой стаймя ( все занято - патчистую ) , вдыхая незабываемый букет.
В ккойто момент, поддавшись волшебному влиянию момента прошествовал в вакзальное кафе. Вакзальное кафе было широко преставлено парачкой сталоф, за которыми палагаеца жрать стоя и хмурой женщиной за стойкой. Поддавшись импульсу приобрел у хмурой женщины литр халоднай пепси колы. Патом долгое время сидел и спрашивал себя, потягивая халодную пепси колу - нахрена , собственно говоря, её купил? Жарко тебе? - спрашивал я себя, глотая притатную жыдкасть. - Да нет, не жарко, - подрагивающими ат холада руками закрывая крышечку - отвечал себе я. - Пить штоль хателась што пистец? - Да не то чтобы. - Мошт сонность хател прагнать? - Да нет, не хател. - ТАК НАХУЯ Ж ТЕБЕ ПЕПСЕКОЛА БЛЕАА !!! - раскатываля внутри нигодующий вскрик, тонущий в бульканьи тонизирующево напиткаъ.
Десять чесоф оказались томительными. Но все проходит - прошли и они. Настала пора внофь взбираца в вагон - на этот рас - в плацкартный (веть первый был купейный, штопестец.. пачимута).
Плоцкартный вагон фстретел меня двумя тетенькамИ, на поверку оказавшимися сестрами. Родными. Они звали друг друга па имени и постоянно спориле кто аденед тапке. Тапки у них были одни - на двоих . Навернае сестры - тогда то и падумал я. У меня тапки были сваи, так што йа с ними не спорел и хадил сам па себе , гогалемъ. Но нидолга длилось мое пачивание ф спакойствие - спустя разительно малое каличество времени тетки принялись са мной завязывадь расгавор. Йа ат этава нервничал и стучал па каленкам парадидл ( я всигда када нервиничаю ево пачимуто стучю) - аони это падметели и спросили - мол ни барабанщег ли йа. ЙА паперхнудсо и, измениф цвед летса на синей, спросил, аткуда ани снаюд. На что тетки изобразиле гогат и паказале, как делают пианисты, када нервничаюд. Прошаренные - падумал йа. Аставшееся время пути йа правел за чтением книги известново афтара, што была конструктивно мною припасена на аццкий случай всякихъ балтливых тетакъ. Как страшноъ жидь.
Горат гирой фстретел меня паттаявшим снегом и запруженными томными прохожыми улицами. Томные прожые ходят медленно, но не потомучто никуда не торопяца - просто они так торопяца - томно. И медленно. Для Питера - очень характерное явление - падмечу пожже йа. Сминая паттаявший снег, лавируя между патомкаме Ленена и Петра я добралсо до метра. Метро в питере знатное - тут тебе и чюдесные леснецы и вагоны пат землей, и бабушки в стаканахъ -, все па уму и как надо. Пасретсвам метра добралсо до места дислокации и савершил набег на инторнет. В инторнете было по васкресному тихо. И это несматря на разгар панедельнега. Какаято мутата - остро падметел йа и проследовал в университет.
тут следует обозначить немаловажный момент - касательно моих мест дисклокации в гораде гирое. Число их не статично и все они в разныхъ местах и везде по разному. Но весде было весело, хоть коегде прихадилось па начам паткармливать клапоф, а гдето ужинадь наскоро разагретой аващной замароскайъ. Это веть ниглавнае. Главное - оно внутриъ.
В первый день универ дышал тяжело и пах сессией. Это неспроста - подумалось мне и как оказалось низря - первайа же пара аказалась экзаменом па философии. Узнад многа новава о фелософии. Сдал на Читать далее...

Всепоглощающее, наползающее со всех сторон насаждение обильно сдобренных всяким, хвойных растений, буйно помешанные очереди подле разного рода мест раздачи и таящие в себе скрытую апаснать металлокоснтрукции (лизать не рекомендуеца – проверено афт) – все это может означадь одно из двух – либо все ебнулось окончательно, либо незаметно, укрываясь серой тенью тягучих будней , подкрался Новый Год.
Поочередно сжимая в натруженных ладошках гитарные грифы, боробанные палки, гладкие стенки всяческой стеклотары, сигареты и отдельно выступающие части собственного организма (хуле), непрестанно озираясь по сторонам и воспринимая всякое – не заметить его, Нового Года, приближение – довольно просто. Каждая ночь тянется вечность, а годы летят как пули (с) Ч. Буковски
Размеренный хруст новогоднего снега под ногами , сизые клубы дыма, вперемешку с паром от дыхания, холодное мерцание фонарей и всяческой иллюминации заставляют задуматься, невольно, припомнить, хотя бы в общих чертах – чего же такого было то, за последние тришесятпядь дней, чего ради все эти передачи и гирлянды, мандарины и оливье. Новенькая трудовая в пухлых пальцах госчиновников, разводы шариковой ручки на пожелтевшей, не столько от времени, сколько от набрякшей тоски, бумаге, грязно серые кучи снега, влажный прохладный ветер, трещина в потрепанном ботинке, дом, квартира, утро, вечер, телевизор, пиво, день, пиво, телевизор, струны, гаммы, ноты, концерты на двд, сломанный компьютер, злоба, отчаянье, глупость, поезд, тамбур, сигареты, книга, плеер, сигареты тамбур, скука, москва, стадион , концерт, сомнение, ночь, план, пиво, метро, тамбур , звезды, крики, ругань, сони плэйстешн, портвейн, водка, пиво, портвейн, радость, грусть, болезнь, дожди, ботинки, гаммы, струны, ноты, пиво, телевизор, кино, интернет, пиво, сходки, драки, проблемы, смех, горе, радость, сомнения, уверенность, неуверенность, лето, бары, пиво, водка, рвота, пиво, бары, поезд, лето, жара, закат, сигареты, маршрутки, метро, жара, пиво, портвейн, печаль, поезд, скука, гвозди, много гвоздей, пиво, очень много гвоздей, водка, злость, смех, грязь, слякоть, ветер, барабаны, гаражи, баяны, Баяны, суета, страх, разочарование, обида, смирение, барабаны, смех, зима, мороз, работа, утро, день, вечер, пыль, офис, лица, лица, лица, сигареты, бар, пиво, день, вечер, пиво, бар, мороз, скандал, интернет, струны, пиво, ноты, барабаны, громкий хохот, тихий шепот, елки, подарки, машины, снег, зима. Пиво , пиво, пиво, пиво, ПИВО.
Много всякого произошло. С одной стороны. А сдругой – вродебы и ничего такого. Если бы было то,чего нет, того, что есть – не было бы. И то что будет – оно на то и то , что бы быть. Ибо еще не было.
С Новым Годом.

Huper
[700x525]

Настроение сейчас - фарэво ловен джа

Именно так. Резко, неожиданно, как упругая волна горячево поноса, нахлынула она - мать обморожения, королева мененгита. Казалось бы еще вчера все ходили шлепая жидкими какашками, в перемешку с первым , когдато чистым, талым снежком, а теперь вот - ужэ все вокруг в этом самом снежке. Ну, тоесть, вообще все. Черес приоктрытое окно на меня взирает тускловатое северное утро. Взирает и дует на мой чай своим колючим воздухом. Я выпиваю чай. Он зеленый. Утро принимается за сигаретный дым - расщепляя его струйку на многие новые, оно хихикает автомобильными гудками. На улице еще горят фонари - очень фантосмагорично. Особенно фантосмагоричные получаются те, которое горят синим цветом. Те что желтым - не так, а вот синим - эти да. просто как в известном фильме. Не помню как зовется. Ну там про тех самых парней, што были в том фильме. Именно про них. Хороший фильм. Фантастический. Утро щекочет меня холодным щупальцем. Я докуриваю и закрываю окно. Быстро так - хоп - и закрываю. Фактически захлопываю. Если долго смотреть на улицу, а ппотом резко захлопнуть окно, то на секунду может показаться, что ничего там типерь нету, за окном, того, что было. Оскальзывающихся, в потешных зимних ватниках и телогрейках , людей нету, машин, обратно, оскальзывающихся, тоже нету, остановки нету и фонарей. Фантасмагоричных крайне. И окурков твоих нету и снега с неба и собаки-дворняги, что бежит черес дорогу. И оскальзывается. Никто не оскальзывается и никтоне бежит. И ничего фантасмагоричного ваще. Нету вот - и все. Только то есть, чего безжалостные оконные створки не покорали. Чай вот есть. То есть - был. Пыль есть, бумашки всякие, стеклотара. Музыка, канешно есть музыка. И все.. а как же окно. Окно - оно ведь тоже есть? И ручка есть на окне и стекла вроде как прозрачными задумывались. Этот их недостаток, разумеется, давно устранен, но всеже. Выходит, и за ним чего-нибудь , но есть. А чего? Не зима веть, в самом деле. И не оскальзывается веть там собака-дворняга и машины не оскальзываются и люди. Ну нет веть. А чего там тогда? Можэт, Огайо? Хер ево знает чего за херня такая - Огайо, но вдруг там именно оно и есть. И как быть тогда? Открывается окно , а за окном - на тебе - Огайо. Страхъ просто. Или вот, может, жираф. Окно, а за ним - жираф. Красота. Желтый такой жираф, с чорными такими пятнышками. И с копытами - черными. Стоит, заслоняет ярким шаром себя все. У него грусные умные глаза и большые сухие губы. Он глядит на меня и жует чтото, ему фкусно. Он глядит и поводит своей большой жирафьей головой - нету, меня там, нету - понимаю я. Меня нету нигде, только в твоей голове я есть. И окно твое только у тебя в голове и то, что за окном - обратно - в ней. И другие головы в твоей голове, а твоя голова - в других головах. Жираф рассказывает не раскрывая своего жирафьего рта. Он жует, ему фкусно. Смотрит умными глазами. Умными и грустными. Полными бликов, что похожи на звезды. Да, в них кружат звезды. Огромные облака раскаленного газа. Или чтото вроде того. Большие свелые пятна, полные ослепительного белого света. Одно подплывает совсем близко ко мне и задевает , наполняя пальцы на ногах уютной теплотой. Легкое шипение, от пролетающих мимо искр. Их сдесь в избытке - искр. Искр и этих вот светлячкоф - их много сдесь. Каждый - как зефир в кофе. Складываются в узоры, вокруг меня - огромный калейдоскоп. Меняются - белый в синий, белый в желтый, зеленый, сливаются - один с другим - цвет к цвету - они покачиваются в такт волшебному шипению - туда и обратно. Тепло льется на меня оно снизу и вокруг меня, спереди и сзади - вездее. Я слышу бас, волшебную мелодию - подобно ласковым волнам щекочет пятки, раскачивается туда и обратно, фкрадчивый , но четкий - ритм - как податливый монолит золотого песка, защищает от вечности - удержывая - греет. Соло на гитаре, на лучшей в мире, космичекой гитаре, с потрепанной дэкой и стертыми обечайками - легкий морской бриз. Ритм гитара - аккорды радости - горячее солнце. И голоса - как сладкий запах сенсимильи...

бивням - год

...

а вот так йа пилъ в маскве с местныме драмерами

[показать]

йа - слева, еслечо

Я не ем,
Я не сплю,
Я - иду вперед.
Я не ты,
Я не он,
Я - фруктовый лёд.

Шестой день дислоцируюсь в с00lтурной(с) столице. За время, проведенное здесь, увидел и испытал всяческое. Например, стало понятно, что всемирная главная сверхсикретная штабквартира эмо и прочего сброда – она не в Беркли, нет, она здесь, в столице. Всегда здесь была и по сей день здесь остается. Ибо такого количества эмо я не видел даже на картинках про ужосы.
Помимо этого заметил как, на самом деле, российский (чтобы не сказать совецкий) народ, тянеца к знаниям - тянеца сам и, всеми силами, тянет своих чад. Не так давно был свидетелем занимательной сценки. Сценка произошла в коридорах СПБГПУ, славно известного своими знаменитыми выпускниками. В солнечный после экзаменационный день, коридоры этого замечательного во всех смыслах вуза были заполнены потными людьми. Потные люди, почему-то, не пили водку, а просто стояли, сбившись во влажные кучи, и жаждали знаний. Жажда знаний, как выяснилась, она почище всяких других жажд. Следуя логике, люди , алчащие пробраца в технические части желанных факов с самыми разными целями (от переписывания заявы с бюджетного места на платное, до изъятия поданных накануне документов), выстроились в очереди. Следуя же, старой доброй совецкой традиции, очереди по умолчанию были назначены «жывыми», то есть понять, кто в очереди последний, можно был лишь задав соответстующий вапроц гражданам, что в очереди состоят. Но, учитывая количество народа и ширину коридоров, все подобные вопросы незамедлительно теряли всякий смысл, ибо очередь была одна, причем во все двери одновременно. Через это не приходилось удивляца возникновению старых добрых очередевых драк, опять же, в лучших традициях развитого социализма.
Лично мне довелось наблюдать, как преклонных лет дама, одной рукой сжимая ладошку собственного чада, другой, стоически лупит по зубам чадо чужое, решительно заявляя, что никуда то не пойдет, ибо ана в очереди стояла первее.
Наблюдал с умилением ).
Подобные ажыотаж граждан мне – решытельно не понятен. В тех часть «своего» фака я пробрался без эксцессов, очереди прннципиально не занимая ). Исполяющие обязоннасти тетеньки в тех чести, почемуто, говорили со мной как с наркоманом. Вопрос – почему? ) Кто ответит – того пацалую ))).
С00lтурная столица – она довольно велика и разного рода мест в ней – множество. Лично мне располагаца довелось в месте очень калоритном. Чтобы до него добрацца, нужно порядочное количетсво времени куячить на метро в ебеня, затем, из метро выбравшись, ехать до упора на моршрутном и, после этого, еще основательно песдовать ногаме. Через это, занятным обычаям, царящим на месте, удивлюсь мало. Не так давно, куря на балконе, стал свидетелем занимательной беседы нескольких местных жителей. Широко расставив ноги, жители вели конструктивную дискуссию неспокойными голосами. Спустя время, подстрекаемый решительными заявлениями противной стороны, один из аборигенов скрылся гдето за углом близежащих строений и тут же появился назад, сжимая в руках внушительного вида доску. Легкой походкой подойдя к собеседникам, гражданин начал настойчиво покалачивать доской своего, видимо, главного оппонента. Оппонент не растерялся и принялся постреливать в обидчика чем-то огнестрельным. Когда стало совсем круто, в дело вмишалась «прекрасная» половина и, ухватив постреливающего дядьку за выступающее, удалилась, поливая оставшихся нехорошими словами. Преисполнившись, очевидно, негодованием, оставшиеся обсуждали случившееся до утра. Смеялся.
Забыв о неприглядном, сегодня сходил таки на гарепотера. Книжку, в лучших традициях, скомкали как могли, превратив множество большых и маленьких событий в одно огромное, на полтора часа. Но создателей винить не приходитса, против формата не попреш. В целом – понравилось. Исполнив заветное, подумываю о возвыращении в родные болота. Все немного осложняетса небольшой нехваткой средств, но сие надеюсь в ближайшее время преодолеть.

Сидя на днях в известном месте – принял ответственное решение. Ваще тенденция принятий решений, особенно ответственных, в известных местах – она настораживает… прям нинаю, может атмосфера там какаято особенная ).
Суть принятого сводилась к простому – необходимо в ближайшее время поразить горатгирой решительным везитом. Ввиду сложившейся в последнее время ситуации на разного рода фронтах, горатгирой, из множества возможных, было выбрать несложно. Незамедлительно выбрал.
Осовбодившись из пут комнаты раздумий, отправился метацца в сомнениях за просмотром мультиков. Метаццо в сомнениях – оно нормально, после принятия ответственных решений. Не пометаешся – так и приколу никакого вродекак. В процессе метания – сообщил о решении синдикату «мамопапо». Синдикат одобрил, настояв только на какможно более скором превращении принятого в жызнь, а через это – на том что своих кровных на дорогу жалеть я нидолжен. Осознавая последнее, скрепя душой , отправилсо за билетами. Скача по городу в угаре безрассудства, не прикращал метаццо и думать о разном. Но, в конце концов, билеты были куплены, общей суммой на дохрена денег, что ввергло в сметение. Дабы както его, смятение, приглушить – прикупил в ближайшем спецмагазе, книжку известного афтора. Прикупив, с дебильной улбыкой, отправился домой , дома смотрел в стенку и пил чай.
В день отъезда, в означенный час, нарулив щщи покрепче, выдвинулся на вокзал. Компанию мне составил мой старый боевой товарищ, за што ему – большой риспегд. По пути посетили торговую точку неприметного вида, на предмет прибретения алкоголя, ибо путь предстоял неблизкий.
Тут надо сказать, что сборы в сие путишествее заняли у мну тритцать минут , а все собранное с избытком уместилос в известном ранце, системы рюкзаг. Владельцу сиго мегадивайса, кстате – тоже респегд и уважухо )
Алкаголь был технично распределн по внутреннему объему дивайса, однако, не удалось не задеть при этом книгу известного автора, что опечалило.
Прибыв на место, принялись ожидать неизбежного. Как выяснилось спустя пять минут, неизбежное циничным образом опаздывало. Ожидая, развлекали себя просмотром контингента, богато представленного пьяными мущщинами в татуах про купола и абебасе. Вообще, в процессе путешествия, имел возможность узреть весь модельный ряд абебаса, от истоков, до канцептов. Пьяные мущщины сидели в позе «щанасру» , вкушали алкоголь и говорили о разном. Временами, кто-нибудь из них выпрямлялся и отправлялся в странствие по близлежащей территории, что не могло не радовать.
Ближе к часу Ч, концентрация контингента у вокзала – росла. В числе прочих нельзя не отметить шумное стадо самок, нещадно терзаемых ранним пубертатом, что не помешало им, однако, нарастить на положенных местах неположенное количество молодого мяса. Забавно было наблюдать интерес пьяных мущщин к потным самкам и их, потных самок, реакцию. Отчего-то, вспомнился гражданин Дроздов и его интересная передача.
Наблюдая всякое, не заметили, как причалил поезд. Люди вокруг поезда сразу же принялись осуществлять броуновское движение, а те кто помоложе - усердно фотографироваться. Стараясь не убивать граждан в этом потоке отчаянья, мы с товарищем проследовали к вагону, номер которого был ясно обозначен в билете. Сразу перед люком в нутро, проводник, сказал злым усатым лицом, что поезд щас уедет, так што типа некуй тут. Осознав сказанное, папрощалсо с товарищем и отправилсо внутарь.
Изнутри вагон не отличался от многих, был выполнен по схеме «плацкарт(ногифпраход)» и основательно подогрет, чем, наверное, гордился. Люди лежали на полках в самых различных позах, одежды на людях было мало. Сверяясь с билетом – отыскал отведенное мне место. Место оказалось нижней полкой в отсеке с еще двумя пассажирами в самом отсеке и двумя – на боковых местах. Все мои новообретенные соседи – пронзительно притворялись спящими. Не притворялся только гражданин с верхней полки, устремивший скучающий взгляд в приоткрытое акно. Заметив меня, гражданин поинтересовался что за станция, я гражданину ответил. Данный субъект, чисто внешне, очень сильно напомнил мне одного пиндосского актера, имя каторого я , хоть убей, не помню, а жаль. Актер этот на протяжении ВСЕЙ своей карьеры (во всяком случае, во всех фильмах что я видел, а видел я не мало) играл самых страшных негодяев и подонков, каких только можно. Очень колоритный вобщем, был актер. А тут, стало быть, попутчик, на него, актера, сильно пахожий. Прикольно – подумал я.
В раскаленном поезде мне предстояло доехать до города Сургута, славно известного своей нефтяной промышленностью, развитой инфраструктурой и отдельными музыкальными магазинами ). Дорога проходила совсем не так, как планировал я, и как мне бы хотелось. Причиной тому – вышедший из строя плеер, который, сдается мне, превратился в банальную флешку. Ибо как флешка он, слава Джа, вроде работает, а вот песни, заботливо в него насованные, проигрывать категорически отказывается. В процессе всего путешествия, в периодических приступах отчаянья, раз за разом пытался Читать далее...

Сегодня имел возможность наблюдать занимательную передачу, через телевизор. Передача проистекала с известного телеканала, не эфирного. Рассказывали про разного рода заморскую спецтехнику и суровых, управляющих ею, парней. Парни, надо сказать, все были , обратно, замосркие. В силу очевидных обстоятельств, спецовки рабочих не были закапаны денатуратом, а лица, хоть и не бритые, лучились трезвостью ума.
Сие вернуло меня во времена моей работы на одной из наших, северных, вечных строек. Стройплощадка уютно распологалась на промзоне и была более чем не приметна. Что там строили, и построили ли, к слову сказать, я так впоследствии и не узнал. За время работы имел прекрасную возможность изучить специфичный контенгент. Есть мнение, что контингент этот - он во многом, для нашей страны, универсален, по личностным, моральным и профессиональным качествам отдельных персонажей.
На производстве, в поту усталых лиц трудились : крановщик(что интересно - владелец собственного автокрана), сварщик, тракторист, два бетонщика(помогавшие, почемуто, сварщику), два стропольщика, водитель самосвала, водитель длинномера, сторож(помогавший, почемуто, стропольщикам), сурового вида бригадир, несколько "вышестоящих", что наезжали все больше спонтанно, ну и я - необладавший, в силу своего несолидного тогда возраста, определенными обязанностями и , через это, выполнявший что попало.
Абсолютно все граждане, каких я имел возможность тогда наблюдать, были людьми исключительно колоритными и своеобразными. Бетонщики, к примеру, по десять часов в сутки, с редкими двухметнуми перекурами и 30минутным перерывом на обед, неутомимо размахивали здоровенными совковыми лопатами, кидая и кидая в бетономешалку песок, гравий и цемент. Когда они присаживались на скамеечку, чтобы покурить, можно было легко увидеть, как сокращаются под заскорузлой шкурой невероятно отчетливо различимые мускулы и сухожилия. По их лицам постоянно стекал пот, но они улыбались, тушили окурки и продолжали работать. Ни разу я не слышал, чтобы они жаловались начальству или друг другу, при чем однажды, возвращаясь домой, я встретил одного их них, он улыбнулся и на вопрос, куда идет, ответил, что идет на работу, в ночную смну. Человеку предстояло кидать песок всю ночь, и он улыбался.. наверное, им неплохо платили.
Эксковаторщиком служил Дядя Витя. На его ответственности состоял жолтый бульдозер-трубопрокладчик, с лопатой спереди и интересным образом прикрученной "стрелой" - сбоку. На стреле болтался крюк, с которому предпологалось цеплять разного рода трубы и затаскивать их во всякие там канавы. Спецефический аппарат, Дядя Витя справлялся с его управлением, надо сказать, мастерски. Наверное, шея у него, в силу особенностей проффесии, постоянно болела изза перманентной необходимости держатьть башку повернутой и глядеть на очередную трубу. Дядя Витя курил папиросы "Прима" и пил все. Однажды, на обеде, в канун какогото праздника, он долго рассказывал, как в страшные времена сухого закона, употреблял разного рода очистители и настойки. Ну что сказать, было инетерсно. Нередко случалось его появление на работе в известном состоянии, изза чего его усиленно ругал бригадир. Ругал, но, как мне кажется, уважал. Видать, было за что.
Бригадир принадлежал к "славному" молдованскому народу, что уже может сказать многое о его повадках и характере, если кто понимает. Для тех, кто не понимает поясню - он не был непроходимо тупым идиотом, каковым представляет молдованина среднестатический соотечественник. Откуда пошел этот, часто неверный, стереотип для меня до сих пор - нехуйская загадка. Задания давал обоснованные и справедливые, знал как работает гаечный ключ и землю не жевал. Ну я , во всяком случае, не видел, как жует ).
Стропольщики - простые пацаны, с тремя курсами технаря.. ой, извините, ННГК *многозначительный вид*, за плечами. Один из них до сих пор, зараза, должен мне сто рублей, кстате ).
Водители часто менялись, ибо на ужасающего вида КрАЗе, что был в расчпоряжении фирмы- подрядчика, ниодин вертуоз не мог с честью вынести больше двух недель работы. Насколько я сейчас понимаю, машина страдала тяжолой болезнью рулевого механизма, в силу которой, для того, чтобы повернуть колеса в неподвижном состоянии, приходилось производить очень хитрые и тяжелые, чисто физически, манипуляции.
Еще был нерусский водитель внушительного трактора "Кировец" (очинь бальшые калёсекеъ), который приезжал редко и ждал пока из запасного бака сольют солярку в видавшие виды, тресотлитровые бочки. Зачем это делалось, я подозревал, но спрашивать апасалсо, ибо саляркой живо интересовались "вышестоящие", головы которых, приимущественно, были очень гладко выбриты и угрожающе блестели на солнце.
Среди всей этой, мягко говоря, пестрой компании, выделялся крановщик. Крановщик был всегда гладко выбрит, носил чистую одежду и водил свой собственный, чистый кран. Кран был не башенный, или там, гусечный или стационарный, он был затейливо собран на базе автомобиля ГАЗ-53. Когда агрегат подъезжал к месту Читать далее...

[показать]

не пил

Сидя, давече, в известном месте, изучал скучающим взглядом окружающее. Скучающий взгляд наткнулся на шариковую ручку, забытую кемо на притвалетном столике. Подумав немного, старательно вывел на оголенной ноге слово - "нога".
Опасаюсь себя...