не подходите ко мне - я тварь и сука
не подходите - кусаюсь
вам хватит всего лишь одного укуса
чтобы понять насколько вы ошибались
чтобы бежать вам остались всего лишь сутки
чтобы остаться - лучше не оставайтесь
послушайте тех, кто знает все всех лучше
послушайте
и уходите и не возвращайтесь

мне глубоко плевать, что они знают
и мне плевать, что они будут делать
пока то что я дышу для кого-то хоть что-то значит
для того кто мне дарит воздух - что-то значит
я буду держаться злится я всех нахрен поубиваю
я разнесу к чертям этот город. я буду смелой

просто, не подходите ко мне -
взрываюсь!
просто... видит бог, я этого не хотела!

сколько еще ждать и не сметь высказать все что хочется
знать что правду говорят лишь за моей спиной
отвечать на улыбки задыхаясь от злости и одиночества
просыпаться не ощущая себя живой

срываться на крик ненавидеть шипеть сквозь зубы - к черту все
ждать перемен так словно ты ждешь расстрела
как избавленья
но знаете копить все ваши проклятья и яды в себе
не имея возможности выплюнуть - мне надоело
вы слышите? надоело!

есть самоуваженье
и чувство гордости
а в вас лишь слова
и ваши домыслы
и если я выберусь из состояния невесомости
то ваши слова застрянут у вас в горле все

я верну сполна
все что вы бросали в спины нам
вы вступили в войну
которая не объявлена
но которая тем не менее была принята
эта девочка когда-то была ведь славная
а теперь матерится и твердит себе - ты же сильная
и когда она в это поверит - лучше спрятаться
когда в ней остается лишь злость -
поверьте
она весьма убедительна

она не падает. она идет и не падает. она помнит, как засыпала от тебя отдельно. помнит как ложилась на диван, боялась собственной слабости, потом успокоилась и уснула. а сейчас она боится чего-то другого, чего-то большего и еще менее аморфного. но она идет. идет и не падает. мимо выбитых стекол и разбивающихся машин. она идет. ей дали еще один день. она не знает что с ним делать, но к сожалению она не может его отдать, он принадлежит ей одной, он приколот к ней булавкой и волочится за ней, пока она идет и старается разучится думать и чувствовать. всего лишь день. подумаешь. но он тянется так долго, что кажется, можно успеть прожить целую жизнь, туда и обратно, до момента, где она идет и не знает, что завтра ей будет дан еще день, в награду за что-то, совершенно такой же день, с серым городом и лицами с которых словно дождь смывает все черты, оставляя только овал лиц и капюшоны. она идет, она за что-то держится, что мешает ей уткнуться носом в этот мокрый асфальт. она забыла про все, что было с ней, что ей говорили, что привело ее в сегодня такой, какая она есть, если она есть вообще, с виду так сразу не скажешь. она не хочет больше думать о том, что ждет ее после, потому что давно убедилась, что ее не ждет ничего, фактически вообще ничего. только этот город, подцепивший бронхит и этот дождь, который делает этот город не таким ненавистным, в котором еще можно со скрежетом зубов, но вытерпеть еще один день. а потом, да, она не думает о том, что дальше. она просто идет. и не падает. ты так прекрасно умел улыбаться ей, она умела разглядеть счастье даже на самом дне твоих глаз, как и чернильное бездонное отчаяние и тоску, и страх, там же. и это било такими острыми иглами боли в грудную клетку. она могла смотреть часами тебе в глаза, пытаться запомнить, но как можно запомнить то, что умеет быть таким разным. как дождь, глаза. странно, никогда не замечала этого. как дождь. можно закрыть глаза и не ошибиться с поворотами, до боли знаком каждый миллиметр этих улиц и твоего тела. что помогает делать очередной шаг, что заставляет удерживать равновесия, словно ты идешь не по широкой дороги, а так банально по канату. она не имеет ни малейшего понятия. она идет, и не может избавится от ощущения что кто-то держит ее за плечи придавая уверенности ее шагам. давая понять, что даже сейчас она ни одна, ни на минута не остается одна. она помнит фразы, понятные лишь двоим, взгляды которых никому не расшифровать и даже то, что ты иногда, к счастью, совсем не лайтман. она отсылает тебе "держись" обернув его теплом и у нее переломаны все пальцы от этих семи букв. она помнит ваш общий смех и как ты умеешь ее поддержать всего лишь касаясь руки. и она идет. она идет и не падет. мимо звона колоколов и медленно-медленно едущих машин "скорой". мимо остановки дыхания и полу разомкнутых век, мимо шестнадцатиэтажек и силуэта на оконной раме. она идет и видит только низкое небо, которому столько всего было высказано, выплюнуто еще вчера а сегодня так глубоко наплевать на все ответы. кроме его голоса, кроме осознания "он есть, где-то в этом дурацком городе, он рядом". и она идет. идет и не падет. ждет. потому что когда-то дала слово - справиться.

я с тобой как ребенок, который непоколебимо верит во взрослых, закрыт от всего их спинами.
а это не правильно. ты унес всю мою силу с собой, я зачем-то не оставила себе почти не капли.
это было не намеренно. как-то получилось само собой. это слепая подсознательная уверенность, даже знание, что если я упаду ты подхватишь.
эти панические атаки, когда ты внезапно понимаешь, что больше никто не прикрывает.
просто вспомнить. умела не хвататься за протянутые руки.

мне снятся мертвые люди, которые пытаются почистить картошку к собственным поминкам

я просыпаюсь с комком боли и крика в горле

просто обнять и спрятаться. но тебя нет рядом

я пишу тебе - держись


и царапаю лист вот этими строчками. прости за это.


однажды она упадет на колени и вцепится тебе в ноги,
однажды она не сможет сказать "пока", а будет просто кричать,
пока не выкричит все, что ее убивает, чем кромсают ее эти ночи,
без тебя, без кислорода, без завтра и это нескончаемое -
"осталось только чуть-чуть подождать".

однажды у нее не останется сил смотреть на пустую дорогу,
однажды вся ее боль расколет ее изнутри к чертям,
и она закроет все двери, и она заколотит все окна,
она уничтожит все дороги и поезда, сделает все, чтобы тебя не отпускать.

она умеет держаться так легко и непринужденно,
что кажется - ей это ничего не стоит.
но как только закрывается дверь, щелчком замка как обрушение бастиона,
она благодарит всех святых, что ты не видишь ее - такой.
в ней словно что-то ломается, что при тебе ее делает стойкой,
она смотрит в одну точку и как сумасшедшая повторяет "ну сколько, сколько сколько",
она не справляется, и практически уже вслух признает, что ей нужен кто-то,
кто сможет вычистить этот гной.

однажды она просто выпустит всю пустоту, что будет смотреть на тебя из ее глаз.
она не произнесет ни слова, но ты поймешь, что уходить нельзя.
ведь все, что рвалось изнутри наружу, и смогло вырваться лишь сейчас,
на твоих глазах разъедает знакомые до боли черты, как кислота.

***

я знаю причины, я знаю все, что должно оставаться в самых дальних углах.
я много раз видела себя, не оставляющей тебе возможности выбора уйти.
и эта девушка кто угодно. вот только совсем не я.
у меня есть выдержка, есть терпенье и силы, и безграничная вера в тебя,
ведь если сейчас послать все нахрен, значит все, через что проходили - было зря.
я смогу ждать.
отпускать и ждать.
и держаться.
и молиться любым богам, чтобы со всем этим смог справиться - ты.

Это цитата сообщения Lusidus Оригинальное сообщение

Я одинок, и у меня всё о’кей.

Вчера хотел удалить из френдов Марту Кетро, не потому что она мне чем-то не угодила, просто я поймал себя на постоянном проматывании её текстов, зачем держать в ленте человека которого не читаешь? Но прежде чем совершить это простое действие, я решил сконцентрироваться и одолеть её последний пост. И он меня зацепил, теперь вот не знаю - стоило ли проматывать...


"Одинокими я называю людей, живущих в физическом одиночестве, - без семьи, не имеющих поблизости родственников и толпы друзей. Бывает, они довольны своей долей, бывает - не очень. Во втором случае это довольно грустная история. Потому что существование в паре здорово ошкуривает каждого из нас, сглаживая странности поведения и откровенные заскоки. А без партнёра своеобразие манер и характера постепенно расцветает настолько, что если человек рядом и появится, выжить ему будет сложно. Ведь чувства – чувствами, но если кто привык уж сколько лет спать посреди кровати, ставить чашку _вот сюда_, и только сюда, ложиться ровно в десять вечера (или в пять утра), никогда не открывать окон (или круглый год не закрывать) - неважно, пустяки в целом, - то потребуется большая любовь и много маленьких усилий, чтобы в его личном пространстве нашлось место кому-то ещё.

А вот одиночки - это совсем про другое.
Чтобы ощущать себя одиночкой, совершенно не обязательно избавляться от друзей и вырезать под корень семью. Нужно лишь сохранить с подросткового периода обрыв над морем внутри себя, а на плечах – чёрный плащ, и не тот, что ужас-ужас на крыльях ночи, а байронический. Плащ, в который можно завернуться и стоять на ветру на своей внутренней скале, там, где холодно, и куда никому не долезть даже в обвязке, с кошками и ледорубом. Для такого человека нет никакого «мы», он решает только за себя, ориентируясь на собственные обстоятельства, не принимая в расчёт ни нужду ближнего, ни его помощь. Потому что они ближние, но не близкие.
При этом, понятное дело, семейные и прочие связи никто не отменял, но они всегда слабей того ветра, который закручивается у него внутри.
Одиночка – тот самый мужчина, который говорит «у меня родился сын» и не упоминает о его матери; та женщина, рассказывающая после поездки «я ходила» и «я видела» - даже если это было свадебное путешествие. Это человек, не важно, какого пола, который удивляется, когда после нескольких лет плотного общения слышит о себе из уст знакомого: "это мой друг" - как друг? уже? мы же всего лишь встречаемся, разговариваем, ходим друг к другу в гости... и всего четыре года.... Тот, кто не совсем уверен: «если мы уже полгода трахаемся раз в неделю, можно ли сказать, что у нас отношения?».

Когда-то я писала о погибающих тридцатилетних мальчиках - да, это частный случай явления. Но далеко не всегда трагический одиночка в кругу семьи и друзей – эгоистичный мудак.
Как при большом волевом усилии одинокий человек может поумерить проявления своей индивидуальности в быту, чтобы стать более комфортным для любимого существа, так и одиночка способен обуздать байронические порывы и держать в уме наличие ближних. То есть первая реакция у него всё равно будет «про я», но потом он может сделать усилие и подумать «про мы». Если захочет. И если сможет.
Потому что происходящее с ним, это не обязательно пустые подростковые горевания, ему действительно тесно и душно там, где другим тепло и счастливо.
Я, честно, не очень понимаю, откуда сгусток сиротства внутри у благополучных, в целом, людей, что с этим делать - и надо ли.
Когда в пост про комодского варана кто-то написал о том, что «личное пространство» - это надуманное явление, происходящее от недостатка любви, меня, помнится, затошнило от ужаса. Я вдруг представила такого человека, уверенного в правах любви, рядом с одиночкой. Таскающегося по пятам, заглядывающего в глаза, требующего отчёта о каждой мысли, промелькнувшей на лице, и о каждом чувстве. Уж извините мне гадливое шипение причастий – был напуган. Слишком живо вообразила ад, который легко устраивается на ровном месте и от добрых побуждений.

Поэтому, пожалуйста, когда человек говорит вам «я очень одинок» - не принимайте это как руководство к немедленному спасению. Уточните, он жалуется или хвастает? Перед вами одинокая душа, тоскующая о паре, или тот, кто лишь констатирует своё внутреннее состояние? В конце концов, там, на скале и в плаще, не всегда плохо. Свежо, отличный вид, иногда волны до неба, а иногда бриз и барашки.
Не спешите звонить 911, вдруг он не «слезть не может», а просто там живёт.

Пока писала пост, придумала майку с надписью «Я 1ok!». Я одинок, и у меня всё о’кей."

комментарии

я не тот, от кого нужно закрываться
ставить блок и бить немногословностью и отчуждением
что-то не говорить, что-то в слух произнести бояться
глупо и ... я впервые чувствую себя чужой, посторонней,
не имеющей права на доверие,
лишившись возможности прикосновений
сквозь холодное стекло равнодушия и опасения.

мне ведь можно сказать всегда, все что котенком внутри царапает,
что отчаянно и безумно стремится наружу вырваться
через ребра. если не пониманье, то что тогда есть еще главного,
что нитями обвивает превращая людей в единое,
разрывая слои защиты, за ненадобностью, в них нет более необходимости.
потому что есть тот теперь, кто прикроет, выстоит,
и теперь, если что, вы стоите друг к другу спинами
и не одна мразь не посмеет приблизиться ближе выстрела.

я рядом, я сжимаю твое запястье
крепко, бережно. и не посмею его из руки выпустить
и не дам сделать шаг, не обдуманный и ведущий к гибели
или просто туда, где все вокруг дотла выжжено
мы пройдем через все, мы сможем смягчить падение
в эти пропасти, которыми видимо этот путь выстлан
мы проснемся однажды и поверим, что все же выжили
и теперь наконец все что сопровождалось потерями
мы оставим прошлому и забудем про опасения
все закончится. все останется за пределами
прошлой жизни. и все, кто считает, что ничего этого не происходило,
будут вне того, что зовется нами и нашими жизнями.

есть мы, и есть то, что больше не имеет значения.

а я тебя нет. в секунду меняя мир. все просто. я не серьезно, что ты. я же шутил. я знаю, все знаю. все понимаю. просто больно. но знаешь, давай это тоже просто считать словами. пустыми словами. которых никто никогда не произносил. и пусть набатом, пусть на чертовом авто повторе. да, боли, такие простые привычные, как от автоматных патронов, фантомные боли.

ну сломаюсь, упаду, не смогу подняться, не открою глаз.
здесь мое спасенье. только биться будет в твоих зрачках -
"я ее не спас".

да, я знаю, что будет адски плохо тебе, прости.
хорошо, что не знаешь, каким огнем все внутри горит.

просто хочется перестать пытаться быть всего сильней.
но пока есть ты и твое "будь рядом" и ты веришь мне,

пусть идут к чертям все запреты, плети и проклятья в след,
и все злые ветры, и моя усталость, еще дальше - смерть.

и назло всему, что еще случится, со спины зайдет
мы плечом к плечу обходя все мины идем вперед.

и гранаты рвутся, пролетают пули в дюйме от виска.
и пусть нам осталось дышать и верить - последний шаг,

пока смотришь так, как умеешь лишь ты, в глаза,
я готова убить любого, кто скажет, дальше вместе - нельзя,

что лишь врозь у нас остался хоть какой-то шанс,
и пусть каждый взвесит, что ему дороже на своих весах.

я не верю им, и мне не известно, чем грозит очередной обвал.
просто знаю - дальше, только так, как ты когда-то обещал.

я могу кричать этому миру, что ненавижу каждую его песчинку, я могу кричать, что мне плевать, что я не ломаюсь, не умею этого делать, что пошли вы все к черту у нас все наладится, но на деле мне хочется просто свернуться где-нибудь в самом дальнем углу, вжаться, исчезнуть. и чтобы меня не трогали. никто. вообще. забыли. хочется наконец ничего не чувствовать, потому что - так - чувствовать постоянно - это невыносимо, и сколько уже можно от этого не уметь отключиться.
я больше ничего не знаю. у меня остались только эмоции и я перестаю понимать, пытаться понимать и слышать. только чувствую и больше не хочу.
либо что-то изменится, либо вот эта чушь станет нормой. на сколько хватит сил в ней прятаться, кутаться, ей заменять окружающую действительность.

последние несколько дней ловлю себя на желании оставить дверь открытой. чтобы не пришлось ломать, если вдруг что.
да, случаются такие штуки в жизни, которые, кажется, ну сколько уже, ну куда же еще и это, вот этого точно уже не перенесешь. однако все еще какого-то черта дышишь, засыпаешь каким-то волшебным образом, просыпаешься не самым паршивым утром не в самом паршивом настроении и находишь в себе снова силы повторять, бесконечно, всей этой гребаной пустоте, заменяющей дорогих тебе людей - справимся, нам есть ради чего держаться, все еще есть, чтобы у нас там завтра еще не отобрали. знаешь, сегодня подумалось, глупо наверное, но всех этих песчинок должно уже хватить мне на могильную плиту.
да, иногда вырывается это уже прилипшее к языку "хватит!". но если бы это что-нибудь действительно значило, кроме ненависти и злости, 16 этаж он как-то гораздо был привлекательней чем первый.
я знаю, зачем я открываю утром глаза. просто иногда не хочу об этом вспоминать. но, знаешь, не бойся. нет причин.

так не бывает. это не правда. и да, становится легче.
просто привидилось. этого не было. и сердце не знает, во что поверить.
так глупо казалось, что это не точка, что будет что-то, что все изменит.
но крик о помощи вряд ли кем-то услышан,
и вряд ли кто-то войдет и скажет - он дышит, он снова дышит.
и твой сигнальный костер едва ли кем-то замечен.

и хочется в небо кричать - ты слышишь? я пас. я сломалась! хватит!
я больше не знаю за что держаться, резерв сил не безграничен.
и завтра не ждешь, потому что завтра обязательно чем-то ударит.
и знаете, постоянное "все наладится" никогда еще не представлялось таким мистичным.

воспоминания бьют наотмашь тогда, когда ты не успеешь сгруппироваться,
они вьются внутри, дробят кости и, конечно же, не позволяют отдышаться,
и они научились умножаться, перематываться, застывать или замедляться,
а ты не умеешь это остановить.

и за что уцепиться, где укрываться, чтобы не свихнуться,
просто успокоиться, переждать, и бессилием не поперхуться,
тишина лишь иллюзия, и когда другие не остаются,
он с тобой. где угодно. и шепчет тебе "держись".

приезжай. постарайся. пожалуйста, постарайся.
я одна.
и я справлюсь, конечно же. не сомневайся.
просто будь рядом. чтобы было за что держаться.
мне не надо. правда. просто чисто подстраховаться.
хотя, знаешь, не заморачивайся. все нормально.
просто... ладно. не смертельно. не чрезвычайно.
у меня все в полном порядке.
приступы боли кратки.
крики запутались в покрывале.
я все понимаю.
и у меня все под контролем.
будь спокоен.

***

ты прости, что сомневаюсь в тебе. прости.
просто, не отпускай. хотя знаю, что не отпустишь.
ты разминаешь, как пластилин, мою жизнь у себя в горсти.
и она перестает представлять из себя лишь пустошь.

20-21.05

ты знаешь, проснулась сегодня, и, знаешь, проснулась мертвой.
все, что заставляло вставать с колен, переродилось в усталость.
я знаю все так же, что мы сильней, что выдержим все, но, странно,
сегодня хочется просто лечь,
и умолять хоть кого-нибудь, чтоб он это все закончил.

спросить бы того, кто знает ответ, за что нам все эти ветры.
что надо было сделать такого, за что платим теперь лишь кровью.
так хочется вернуться в прошлое лето и не важно какой ценою,
и остаться там, умереть, не быть, не знать, что нас ждет все это.

просить любого, кого увидишь, впервые в жизни - прошу вас, хватит!
Пожалуйста, хватит! пожалуйста! я не могу! не надо!
не бессилие. просто надоело смертельно за миражи цепляться.
за все гребаные "может быть", которых мы непременно должны дождаться,
я больше не вижу. по глазам бьет свет. и стоишь словно в центре торнадо.
и кажется, что еще только миг, и нас, наконец, не станет.


/написалось пару недель назад. настроение менялось с того момента пару тысяч раз./

ненавижу вас всех, тех кто знает как правильно,
тех, кто знает как можно,
тех, кто знает как нужно.
этот дом без тебя жизнь внезапно оставила.
этот мир без тебя превратился в ловушку.

день сурка бесконечен, я не знаю как вырваться,
я не знаю как справиться и просто спокойно ждать.
да, наверное, можно с этим как-нибудь свыкнуться,
да, наверное, можно без тебя здесь не умирать.

Просто знай, что я жду,
знай, я верю, что будет встреча.
я смогу не сорваться, я смогу не сойти с ума.
я с тобой.
даже если расстоянье и время растягиваются в бесконечность,
я с тобой.
и не смей даже думать, что это не навсегда.

от окна до двери - измеряю время шагами.
каждый день - просто новая пытка. просто выдержать - и уснуть.
мы прошли очень много. мы прошли. слышишь? не сломались.
ну давай, чертов мир, испытай нас еще чем-нибудь!

только ты и я. это значит, что все бессильны.
да, отчаянье и пустота заставляют стонать и выть.
невыносимо, немыслимо, - знаю. нас не спросили -
сможем мы или нет. нам сказали, что мы должны.

как всегда. перед фактом. разве было у нас иначе?
мы назло всем и каждому смело идем вперед.
мы есть друг у друга. и знаешь, ведь это значит,
даже смертельный удар, - пусть покалечит, но не убьет.

- о чем ты думаешь?
- о пустыни. там нет людей, одни верблюды.

(с)

лежала и думала, как писать прощальные записки.
нет, это не точка. это так, новое, очередное "как все заебись".
не опускаю рук, не говорю, что хватит, и что отвалите. не говорю ему, что единственное, чего сейчас действительно до помешательства хочется - это банально сдохнуть.
я правда больше не шучу, говоря давай. я больше не улыбаюсь отбирая у тебя ножи.
есть два варианта, и второй привлекательней еще и тем, что более вероятен.
я не собачка, которую захотел пнул, захотел заткнул, захотел погладил. я очень колючая, злая, я умею отвечать на любое твое дерьмо и не задумываясь встану между вами. потому что мне плевать, что дальше.
не понимаю почему так складываются обстоятельства. не понимаю. мне дико жаль, что этот мой чертов ад в открытом доступе для тебя. ты не слышишь мое "уезжай". убьет меня, да. пусть. зачем тебе эти сходы лавин. сидеть и ждать их, зачем. мне так тошно родной, так хочется сесть в поезд и никогда не остановиться. они мои, понимаешь. и они так бьют больно. и я не знаю как с этим мириться. как это можно вообще принимать как данность. перечеркнуть все. переписать. не помогает. ничерта не помогает. нигде нет выхода. я несу чушь и никак не могу успокоиться. третий вариант, если не слать все к черту, может привести нас к новому тупику. и я не хочу так. да, уже никак не хочу. все, что есть у меня, это бесконечные неизвестность, ожидание и тупики. и какого дьявола, кто бы мне объяснил.
хочется не отвечать ни на что, не замечать, не говорить.
хочется, чтобы за плечами не было ничего, не тянуло назад. чтобы можно было уходить. когда угодно. куда угодно. навсегда.
я разбита и я хочу чтобы меня оставили осколками.

Это цитата сообщения lj_kaitana Оригинальное сообщение

Горалик

Читать далее

http://kaitana.livejournal.com/351967.html

Это цитата сообщения lj_lllytnik Оригинальное сообщение

запись четвертая

Дети уходят из города
к чертовой матери.
Дети уходят из города каждый март.
Бросив дома с компьютерами, кроватями,
в ранцы закинув Диккенсов и Дюма.

Будто всегда не хватало колючек и кочек им,
дети крадутся оврагами,
прут сквозь лес,
пишут родителям письма кошмарным почерком
на промокашках, вымазанных в земле.

Пишет Виталик:
«Ваши манипуляции,
ваши амбиции, акции напоказ
можете сунуть в...
я решил податься
в вольные пастухи.
Не вернусь. Пока».

Пишет Кристина:
«Сами учитесь пакостям,
сами играйте в свой сериальный мир.
Стану гадалкой, ведьмой, буду шептать костям
тайны чужие, травы в котле томить».

Пишет Вадим:
«Сами любуйтесь закатом
с мостиков города.
Я же уйду за борт.
Буду бродячим уличным музыкантом.
Нашел учителя флейты:
играет, как бог».

Взрослые
дорожат бетонными сотами,
бредят дедлайнами, спят, считают рубли.
Дети уходят из города.
В марте.
Сотнями.
Ни одного сбежавшего
не нашли.

http://lllytnik.livejournal.com/42288.html

никого не виню. никого ни в чем не виню.
я требую слишком много. я получаю - много.
я не знаю - зачем, я не знаю - куда приду.
я вполне заслужила себе эту тюрьму.
но также знаю, что ты заслужил абсолютно иного.

может, я перестану когда-нибудь гнить у себя внутри.
может, просто покроюсь плесенью и наконец обо всем забуду.
перестану стискивать челюсти, не давая себе права на крик.
просто голос - зачем он. он будет мне больше не нужен.

и все будет нормально. и все будет почти мечта.
я забуду о том, что могу от чего-то зависеть.
я знаю теперь, чем способен ответить страх,
и все, что я крепко сжимаю в своих руках,
обратится в прах, стоит лишь чуть-чуть крепче стиснуть.

я не сдамся в плен, не останусь лежать на дне,
перестану верить, перестану идти вслепую.
да, я не удержалась. да, я снова лежу на земле.
да, наверно, впервые до остервенения мне
не хочется менять эту жизнь ни на чью другую.
просто больше не быть.
никогда.
вообще

знаешь, это мое. знаешь, здесь никто не при чем.
я смотрю как мой мир отдается слепому огню.
мне казалось, что есть у меня мой спасительный дом.
и он был. пока с ним не случилось несчастье. но знаешь, в том
что его у меня больше нет - никого не виню.

его нет и так легче. тебя больше ничто не держит.
можно смело идти и бросаться пропасти в пасть.
тебя манила всегда эта дьявольски-прекрасная бездна
и наконец тебе не мешает ничто свободной в нее упасть.

***

да, я знаю все. знаю, все далеко не так.
ты не дашь мне сорваться, не позволишь ходить по краю.
но так хочется, не представляешь, перестать дышать.
но мне кажется, что сегодня я догораю.

ты прости, это просто слабость скребется в районе горла.
я сегодня, наверно, слегка мертва. но сколько так было раз.
я закрыла глаза. я поддалась. но это совсем ненадолго.
мне вспомнилось, знаешь, сегодня так ясно, как это - быть ребенком.
и если бы я могла, я вернулась туда - сейчас.

но завтра я вспомню, что мы умеем бороться с штормом.
все будет здорово, если мы будем искренне верить в нас.