Ты знаешь…
Я хочу сказать спасибо!
За то, что ты научил меня
Быть счастливой!
Ты дал мне понять,
Что такое быть окрылённой
И летать в облаках.
С тобой я ощутила,
Что такое боязнь,
Боязнь потерять близкого тебе человека.
В тоже время,
Я ощутила и саму боль потери,
Ведь я потеряла тебя…
Ты просто кинул меня.
Кинул и оставил одну,
В этом жестоком мире…
Но и за это я благодарна тебе!
Да! Благодарна!
За год после нашего расставания,
Я научилась быть сильной
И никогда не сдаваться!
Я часто падаю,
Но я нахожу силы подняться!
Спасибо тебе…
Спасибо за то, что ты был!
![]() У меня в холодильнике всегда – пара замороженных котлет. Сам я их не ем. Изредка угощаю гостей. Они находят котлеты превосходными. Спрашивают марку. «Не помню», - улыбаясь, отвечаю я. Если многократно совершить деяние, достойное Господа, сам становишься Господом. Господь ежечасно убивает тысячи ни в чем не виноватых людей. Из телевизоров и радиоприемников усталые дикторы меланхолично сообщают, что где-то на другом конце света рухнул самолет, взорвался дом, погибли заложники. Смерть уничтожает индивидуальность. Никто не говорит, что погибли проститутки, гомосексуалисты, насильники, алкоголики. Просто бессмысленно перечисляют убитых, до которых никому нет дела. Смерть незаметна. Человеку обычно наплевать на чужое горе, пока у него все хорошо. Он смеется над смертью, пока не познакомится с ней лично. Бог дарует человеку жизнь. А потом отнимает. В этом – Вселенская справедливость. Жизненный баланс. Каждому дается шанс: прожить яркую жизнь или отсчитать отведенные дни и тихо отправится в могилу. Потом шанс дается другому. Никто не обделен. Все равны. Бога можно сравнить с честным ростовщиком, который дает взаймы, а потом забирает - только то, что дал. Все честно. Смерть – Божья милость. Погибшие насильственной смертью отправляются в Рай. Страстотерпцы. Все грехи тотчас же забываются. Я верю в это. Убийцы, насильники, маньяки дают шанс своим жертвам. Последний шанс искупить грехи. Они лишают себя счастливого посмертия, но дарят его другим. Я убиваю людей. Я отправлю их в Рай. Я хочу быть Богом. Но убить может каждый. Убийства не сделали меня Богом. Бог – Творец. Для того, чтобы стать Богом, нужно стать Творцом. Я творю. Я творю человека. Я работаю в школе. Я преподаю русский язык и литературу. Меня окружают дети. Им нет еще и четырнадцати лет, а они уже сломали свою жизнь. Наркотики, сигареты, алкоголь, секс, мастурбация. В туалетах я нахожу шприцы и использованные презервативы. Зайдите в любую школу и попроситесь в туалет. Что это там за батареей? Такие дети не попадут в Рай. Я должен им помочь. Я спасаю только девушек. У меня с ними всегда складываются доверительные отношения. Они часто приходят ко мне за советом. Консультации и обмен опытом часто переходят в грубый секс на моем столе. Я никогда не понимал, чего они во мне находят. Консультации продолжаются, пока девушка не приносит положительный тест на беременность. Теперь она готова к переходу. Возмущенные родители не раз жаловались на меня администрации. Мое серое лицо, истерзанное бессонницей, и справка о бесплодии стоимостью 200 рублей всегда спасали меня. - Опять? – устало спрашивает очередной директор. - Переходный возраст, - привычно отвечаю я. А потом девушка исчезает. Милиция, узнав, что она была беременна, закрывает дело. Встревоженным родителям предлагают обзвонить городские морги. Родители истерят, мечутся по городу, осматривают трупы. Так никого и не находят. В них все еще теплится надежда. Надежда умирает последней. Потом история повторяется. Милиция начинает беспокоиться, интересоваться школой, расспрашивать учителей. Я ссылаюсь на нервный срыв и забираю документы. Пара слов равнодушным милиционерам, небольшие затраты – и вот я уже в другом городе. С новыми документами. О этот дивный новый мир! Мне везет. И всегда везло. И я уже близок к своей цели. Человек уже готов. Не шесть дней, даже не шесть месяцев – шесть лет. За спиной – все крупные города России. Сейчас я возвращаюсь в Москву. Я подарю ему жизнь. Я услышу стук его сердца в сердце России. Символично. Все, что нас окружает, - символы. Один китайский художник любил рисовать людей. Но глаза он всегда рисовал в последнюю очередь. Глаза – это душа. Нельзя вложить душу в незавершенное тело. Душа может покинуть его. Я не стал рисковать. Я раздобыл глаза последними. Невинные, чистые глаза ребенка. Такие глаза должны быть у нового человека. В купе никого кроме меня не было. Я вытащил пакет из кармана пальто и аккуратно вынул из него дрожащую массу глазного яблока. Анюта. Еще неделю назад, ты отвечала мне, что такое сослагательное наклонение. Я не могу скрыть улыбку. Это улыбка судьбы. Не моя. Я пишу последнее имя в моей таблице. С тех пор, как я ее начал, я успел уже три раза переставить офисный пакет на моем старом ноутбуке. Магическое число. Символ? ![]() |
По мотивам Koshka_M
В один солнечный день красивый парень стоял на площади города и с гордостью хвастался самым прекрасным сердцем. Он был окружен толпой, которая искренне восхищалась безупречностью его сердца. Оно было действительно идеально — ни вмятинки, ни царапинки.
И каждый в толпе соглашался, что это самое прекрасное сердце, которое они когда-либо видели. Парень был очень этим горд и просто сиял от счастья.
Неожиданно из толпы вышел старик и сказал, обращаясь к парню:
— Твое сердце по красоте и близко не стояло рядом с моим.
Тогда вся толпа взглянула на сердце старика. Оно было помято, все в шрамах, в некоторых местах куски сердца были вынуты, на их месте были
вставлены другие, которые совсем не подходили, некоторые края сердца были рваными. К тому же в сердце старика
"давай останемся друзьями" - прекрасная фраза-веер, у которого стальные ребра и режущий шелк по краю
"давай останемся друзьями" - это значит что ты будешь все так же должен все что был должен, но с тобой больше не будут спать
"давай останемся друзьями" - ты не можешь требовать секса, но иногда тебя будут трахать даже когда ты этого может быть не хочешь
"давай останемся друзьями" - и тебе будут рассказывать о всех бывших текущих и подлежащих. А ты не моги - это же моветон
"давай останемся друзьями" - и ты отвезешь, заберешь, поможешь, прикроешь
"давай останемся друзьями" - как только ты начнешь забывать - тебя обязательно проведают: чтобы проверить как же ты там несчастный брошеный друг: вотвидишьятебянезабываюправдажетыменялюбишь-подуйнамоечувствовины
"давай останемся друзьями" - и заполночь будут раздаваться звонки в алкогольном бреду
"давай останемся друзьями" - и ты становишься лузером
"давай останемся друзьями" - и хорошо если ты никогда не увидишь на кого тебя променяли. Но ты увидишь. Ведь вы же друзья.
"давай останемся друзьями" - и ты "никто" в ответ на вопрос "кто это был?"
давай останемся друзьями?
Чтобы остаться друзьями - надо быть друзьями
Куда честнее - давай останемся любовниками? Но, ах! Это же аморально.
О да. оставаться "друзьями" куда выше и честнее
"Давай останемся..." - каждый раз когда я слышу эту фразу меня тянет выключить звук
Раз предлагают "остаться" - значит через тебя уже перешагнули и пошли дальше. И нечего тут ловить.