Не могу не поделиться результатами психологической игры, проведенной у нас в группе вместо педагогики…; //
Собирательное мнение обо мне моих однокурсников)
Орфография, пунктуация и формат текста по возможности сохранены оригиналиные:) В звездочках(**) даны мои комментарии=)
Вот наша староста (записки писались инкогнито, но ее выдает аккуратный белый листочек!;)) выразилась очень деликатно и корректно:)
«Своеобразная»
=))
Эту девушку (Катя Гладова) тоже выдает стиль написания. Обстоятельный и подробный.
=)
«Машуля, ты очень умная, эрудированная и веселая. Кроме того ты много читаешь, классно рисуешь и мало заботишься о мнении других. Ты мне очень нравишься!»
Приятно…)
Автор этой записки, к сожалению, остался неизвестным…+)
«СТРЕМНАЯ ЛЕСБИЯНКА»
Убедительно, правда?..; ))
Но написать следовало через запятую!!! Я определенно лесбиянка, определенно, для многих я стремная, но лесбиянка я не стремная!+))
«Умная и смешная девушка! Больше ничего не могу сказать.»
Ниже была нарисована забавная рожица!)
«Ты стала лучше выглядеть.»
Это замечание меня порадовало тем больше, что было небезосновательным)
Вашим отражением является Суд |
Плутон, психологическое могущество, воскресение из мертвых. Осознание бессмертия. Открытость божеству. Психологическое перерождение и свободное выражение воли. В вас есть силы выпутаться из сложных ситуаций или отказаться от чего-либо сейчас, чтобы в будущем пожать богатый урожай. Избавление от того, что гнетет вас. Совесть вас ведет, и это очень хорошо. |
Пройти тест |
В колонках играет - Mad World (played following Donnie's death)
Настроение сейчас - ; ))
Самое смешное, что во всей этой бессмыслице вдумчивый взгляд различит бесконечную глубину смысла, математический ум оценит почти неоспоримую логику, а творческое воображение придумает и то и другое! +))) Именно поэтому человеку, прочитавшему мне это стихотворение, я обещал однажды написать по философскому трактату на каждую его строчку!=)))
Константин Кедров
Компьютер любви
(пунктуация и буквоначертание сохранены)
Небо – это ширина глаза
Глаз – это глубина неба
Боль – это прикосновение бога
Бог – это прикосновение боли
Сон – это ширина души
Душа – это глубина сна
Выдох – это глубина вдоха
Любовь – это глубина бога
Свет – это голос тишины
Тишина – это голос света
Тьма – это крик сияния
Сияние – это тишина тьмы
Этот пост я делаю для тех, кто хоть раз подумал, что лучше и легче ему было бы умереть. Для тех, кто не видит смысла в собственной жизни или, того хуже, считает ее своей карой.
Пожалуйста! Прочтите вот это:
http://www.lineage2.wnet.ua/board/i...showtopic=38407
(текст приведен здесь же, ниже)
Это дневник девочки, больной раком. Летопись ее последних дней.
И, если вы не станете больше ценить свою жизнь, саму возможность дышать, чувствовать прикосновения ветра к своему лицу, холод, сковавший пальцы, солнечные лучи на щеках, вкус пищи и воды, возможность просто посидеть на скамейке в парке, может быть, вы хотя бы задумаетесь, что нужно беречь то, что так ценил кто-то другой и что не смог сохранить. Чего лишился не по своей воле, но по воле судьбы. За что отдал бы все богатства мира, если бы это только могло помочь…
И от чего очень многие готовы отказаться добровольно.
Я знаю, есть те, кто ни в грош не ставит собственную жизнь. Едва ли не каждый второй хоть однажды пережил момент, когда смерть казалась лучшим выходом. Но что-то удерживало их. Возможно, близкие, оказавшиеся рядом в нужный момент, а может быть, они сами останавливались у края…
Пожалуйста, прочтите этот дневник. Из уважения к девочке, чья жизнь стала платой за то, чтобы кто-то осознал ценность собственной жизни.
Спасибо ей. И, где бы она сейчас не была, пусть там будет парк, залитый солнцем и корзина клубники…
Прочитав, скопируйте, пожалуйста, это себе в дневник.
Меня зовут Юлия. 2 июня мне исполнится 17 лет. Три года я больна раком. С того момента, когда медицина отобрала у меня последнюю надежду, я жду смерти. Дневник я начала вести для себя, это единственное место, где я могу выкричаться, выся. Это для меня.
2003-05-15 17:26:53 >> Иногда плачу
Даже часто. Когда мне уж очень плохо. Когда боль не позволяет мне дышать Думать Мечтать Тогда я плачу. Жалею себя Это такое человеческое
Часто когда уже нет сил Сквозь слезы я разговариваю с Богом Только ему я могу выразить все что чувствую Я просила Кричала Обижалась Спрашивала: Почему именно я?
А почему кто-то другой? Сегодня я знаю что так должно было быть.
Теперь
Еще одна вещичка, служащая слегка искаженным художественности ради отражением реальности, но представляющая исключительно литературную ценность. Потому прошу не воспринимать буквально и не пугаться : )
Анальгин
Боль была едва выносимой и не отпускала сегодня весь день. С нее началось утро. Открыв глаза, Жанна с огромным трудом оторвала тяжелую голову от подушки. В черепной коробке, казалось, бурлило кипящее олово, которое тут же потекло через глазницы, стоило девушке встать с постели. Должно быть, решила она, сегодня в магнитном поле Земли сильные волнения. С некоторых пор, перенеся тяжелую черепно-мозговую травму, она стала остро реагировать на подобные явления. Спасал только анальгин. Его-то она и приняла сразу, еще не начав готовить завтрак. Его же разжевывала, готовясь отойти ко сну. Завтра начиналась долгая трудовая неделя, и перед ней стоило выспаться, а не терзаться всю ночь головной болью. Это была уже третья таблетка за день. Что-то странное творилось сегодня в природе или то, что ей пришлось два часа просидеть перед компьютером, готовя реферат, сказалось отрицательно, но боль не прошла до сих пор.
В пачке осталась одна, последняя таблетка и завтра нужно зайти в аптеку, машинально отметила Жанна, направляясь к себе в комнату. Девушка знала, не стоит злоупотреблять анальгетиками, ей говорили, что это вредно для сердца. Но головная боль едва ли лучше зубной, и когда она становилась особенно сильной, потенциальная опасность меркла и отступала на второй план перед избавлением. Кроме того, боль была реальнее фантомного вреда сердечной мышце.
И вот сейчас Жанне не спалось. Последний час виной тому уже не была головная боль. Утроенный анальгин дал, наконец, результат.
Спать мешало все то же раскаленное олово, только теперь оно разлилось штормовым морем в груди и, часто накатывая, с силой билось о скалы грудной клетки. Как же так? Как так получилось, что она лишилась самого ценного, что было в ее жизни – любви. Безграничной, бескорыстной, безумной Любви, подаренной ей судьбой? Лишилась добровольно. Отказавшись. Просто отказавшись и причинив тем самым боль любящему ее и безмерно дорогому ей человеку. Даже не заметив, как это произошло. События последних недель вовлекли ее в свой водоворот так мощно и стремительно, что времени на сопротивление не осталось. Она успела только глубоко вдохнуть перед тем, как погрузиться в ту глубину, что давила на нее теперь. Но воздух кончался. Жанна чувствовала, как сдуваются ее легкие, так же ясно, как слышала сейчас свое бешено колотящееся сердце. Оно-то и не давало уснуть, синхронно звуча в груди и ушах.
Девушка впилась зубами себе в руку, глуша рыдания и одновременно стараясь причинить максимум боли, только бы хоть на секунду она стала сильнее той, что так же впилась в ее сердце.
В коридоре включился свет – Жанна видела это в щель над дверью. Послышался еле разборчивый мат: мать вернулась с попойки. Теперь главным было притвориться спящей, чтобы она не отправила ее в круглосуточный магазин за водкой.
Девушка с головой укрылась одеялом, подтянула колени к груди, сворачиваясь калачиком и обнимая свою любимую игрушку, подаренную ей тем самым человеком, которого она предала. Из глаз непроизвольно текли слезы. Она не обращала на них внимания, всецело отдавшись ритму своего сердца, отсчитывая каждый удар, как считают овец, чтобы
С галереи Ко Каку Рю молодая женщина еще какое-то время наблюдала как таял в рассветной дымке казавшийся отчего-то очень хрупким, готовым сломаться от первого порыва ветра силуэт стройного длинноволосого брюнета в выходном темно-бардовом кимоно. Даже висевшая на поясе катана, с которой не расставался самурай, не могла сейчас создать иллюзию защищенности и лицо женщины искажал жалостливый, почти болезненный страх за безрассудного хозяина, кажется, совсем потерявшего голову из-за этого странного, пугающего человека.
Если бы она не знала Орию Мибу так хорошо, она бы просто не отпустила его, придумала бы тысячи способов остановить его, отговорить от бездумного шага… Но Мибу-сан был ее хозяином уже одиннадцать лет и за это время она твердо усвоила, что на самые необдуманные на первый взгляд поступки у него есть веская причина и, прежде чем совершить их, он не одну ночь провел в тяжелых раздумьях. О-Юми привыкла доверять хозяину и, если бы ей представился выбор, в чьи руки отдать свою жизнь, этим человеком был бы Ория Мибу, а не кто-то другой.
Так, впрочем, и было с тех пор, как ресторан перешел в руки молодого господина. Только теперь женщину почему-то не оставляла засевшая глубоко в сердце неясная тревога.
Дом опустел. И глядя на дорогу, уходящую от ворот Ко Каку Рю туда, где уже совсем стерся и исчез силуэт Ории Мибу, О-Юми не могла прогнать от себя страшную мысль, что его теплая серьезная улыбка и озорной смех уже никогда сюда не вернутся. И тогда дом умрет. И она вместе с ним. Ведь она – часть этого дома. А Ория – его сердце. А без сердца жить невозможно. Так по крайней мере она думала…
- Возвращайтесь, Мибу-сан!..
О-Юми была не единственной, кто сегодня до рези в глазах всматривался в утренний туман, до последнего стараясь не потерять из виду черную точку, как смотрят на все удаляющуюся и постепенно исчезающую в небе птицу.
Из окна дома Орию Мибу провожал цепкий взгляд равнодушно-стальных глаз. И робкие рассветные лучи, казалось, осыпались ледяной позолотой, едва касаясь идеально-холодной кожи доктора, а бледный, бескровный губы, словно судорога, кривила усмешка.
- Ты вернешься.
Ты вернешься, Ория. Я в этом ни секунды не сомневаюсь. И дело даже не в том, что ты просто не можешь жить без меня. Нет. Дело в твоей натуре. Ты не знаешь себя, Ория Мибу. Не знаешь себя так, как знаю я. Тебе кажется, мы с тобой совсем не похожи? Ошибаешься. У нас куда больше общего, чем ты думаешь. Бесполезно это отрицать.
Ты такой же, как и я, Ори. Ты постоянно ищешь
…За ту неделю, что меня тут не было, я почти полностью восстановился для мира, из которого на месяц уходил в свою маленькую осень. В нем, естественно, ничего не изменилось. С таким же успехом я мог вернуться и через год. Только в этом случае существовала опасность, что меня успеют забыть и стереть, мне некуда будет возвращаться. Много ли времени нужно миру, чтобы забыть о тех, кто его покидает? Нет. Вот цитата одного из моих неоконченных произведений:
« Мир – это пески. Ты проходишь по ним, и на какое-то время о тебе еще остается память – впадины, похожие на миллиарды других настолько, что даже ты сам, оглянувшись, не сможешь точно сказать, где ступала твоя нога. А потом их засыплет ветер , и поверх проложат свои пути новые путешественники, вслед за тобой пересекающие эту пустыню. Твой след затеряется и однажды исчезнет совсем, словно тебя и не было. Немногим удавалось оставить после себя хоть что-то большее на песчаной почве мира…
Но человеческие души – куда более мягкий, податливый грунт. Рыхлая, сырая земляная почва, проходя по которой ты оставляешь свой след надолго. Случается – навсегда.»
Поэтому я возродился для мира, вынес на помойку свою осень, оставив только пару листков: в спрессованном виде она уместилась всего в одном мешке, хотя домой я ее тащил в пяти: ) Было немного грустно и поначалу даже как-то неуютно… )
Наступила зима. И не так важно, что еще только октябрь: воздух пахнет холодом и снегом, который еще не шел, руки без перчаток замерзают, а, возвращаясь под вечер домой, я вижу свою десятиэтажку, расцвеченную квадратиками желтых окон, на фоне темно-синего, почти ночного неба, а не заката, как еще неделю назад.
Просыпаясь, я каждое утро встречаю за окном безупречное, ровное белесо-серое небо. И таким оно остается весь день. Только несколько дней назад, подняв голову, я заметил там бывший совершенно одиноким и смотревшийся неуместно треугольный клок синевы, словно осень, уходя, забыла свой шейный платок небесно-синего оттенка, и скоро его унес ветер.
Пройдет совсем немного времени, возможно, еще всего неделя и небо с землей станут одного снежного цвета. Весь мир погрузится в долгую спячку называемую зимой. Он уже засыпает. Для меня каждая зима – это одна бесконечно тянущаяся полярная ночь. Я уже жду, когда она закончится.
Не люблю зиму.
Сейчас мне предстоит еще более трудная неделя: мир уже начал выталкивать меня и теперь восстановиться до конца будет не так-то просто. Труднее всего мне, когда в сутках, заполненных до предела ( 20 часов ) буднями, не остается времени помечтать, и даже сны не снятся, давая мозгу возможность отдохнуть для завтрашнего дня.
Поскорее бы прошла эта неделя.