А Rizelmine-то.
                            Rizelmine-то шлак.
А уж опосля Puni-Puni.                      

 Подадимся в сэйю.

Хаями купил серп-и-молот.
Деревянный.
Хаями носит его на шее вместо крестика.

Он знает, что это пошло и фи.
Но крестик пошлее.

Хаями смотрит на cvetok.
Прелесть.
Когда Хаями нашел его, он обрадовался и долго смеялся. Часа три.
Хаями вез его двое суток.
Хаями убеждал таможенных дядек, что он вовсе даже не наркоман. И "эта ржавая хуйня" таможенных дядек ничем не способна порадовать.     

Хаями знает, что когда-нибудь он сойдет с ума.
Хаями надеется, что успеет докурить свою epique §§ и подумать о мистере Гитлере.

Псевдоалмазы Оно-Сендай.

Военные дельфины-наркоманы.
Тессье - Эшпул.

Сижу и пытаюсь вспомнить, когда же я прочитал "Нейромантика".
И ведь не только Гибсон. Столько настоящего было. Осталось одно лишь немое _Хуясе_.

Перечитывал давеча Паланика. Под Янку.
Да-да, выжил, полет нормальный.
Штопор, то бишь.
"Ты - то самое дерево, падающее в лесу, которое всем похую".

Хаями. Тетсу Хаями.

Дабы избежать недопонимания и тому подобных "не" - я вас всех, за редким-редким, презираю и вовсе не люблю.

Лишь позвольте своему словесному поносу прорваться в непосредственной близости от моей особы, и я вас, контру белогвардейскую, с превеликим удовольствием сгною.

Чмаке.